Первые дни с прибытия Бога Щита.
Рафталия была потеряна. Она лежала в тех покоях что отвели ей, как спутнице героя, и смотрела в потолок, проматывая в голове всё то, через что им пришлось пройти. С одной стороны они спаслись, но цена этого была… не малой. Ей повезло — Наофуми озадачился её защитой, а Эльхарт реализовал это более чем на достойном уровне. Несколько зелий маны заменили ей регенерирующие пилюли, да и зелья лечения, что были тогда заготовлены, более чем помогли им всем. Бой у Гальденского Поста был для неё четвёртым большим столкновением, даже если учитывать волну, на которой она была ещё ребёнком. Всё остальное же… разве что мелкими стычками и называть. Более того, убивать им приходилось только монстров… почти только монстров. Они почти не марались, как считала Рафталия. Впрочем, изменилось это быстро. Уже в процессе их попытки уехать из Мелромарка, при помощи работорговца и наёмников, всё пошло не по плану. Проще было бы сказать что по плану пошло — итог всего этого. Они оказались в Шильтвельте. Вот только всё остальное пошло далеко не так гладко. Покушение на Мелти и её спасение, с последующим бегством… и тем, что сотворили Сайка и Наофуми. Проблемный переход, где им с наёмниками пришлось вступить в бой с солдатами Мелромарка и Героем Копья. Попытки переговоров тогда провалились, и им вновь пришлось вступать в бой, но… хотя бы Герои Лука и Меча остались в стороне, иначе шансов на побег у них бы не было. О встрече с её прошлым хозяином она вспоминала одновременно с содроганием и подобием удовлетворения. Пусть и не до конца её руками… но её прошлый хозяин был мёртв. И они спасли её старого друга, что более важно. Девушка помотала головой, не желая вновь погружаться в мысли о прошлом. Она не сомневалась, что думать об этом в будущем придётся, но сейчас было важно иное. То, что происходило сейчас. Её волновало то, что происходит вокруг Наофуми, Сайки и неё. Меньше всего опасений вызывала Фиро — та была более чем здорова и гиперактивна, нередко доставая экипаж летающего судна, что доставил их сюда. Но им, кажется, это было и в радость — обаяние Фиро их как-то подкупило, и в итоге она часто оставалась с ними. Также она начала пытаться петь — не без успехов, судя по тому что несколько раз хвасталась этим Рафталии. Тануки же в эти дни рыскала по замку. Несколько раз её разворачивали, мол, она спутница героя, но негоже простолюдинке быть где-то там… Что не помешало ей, впрочем, позже пробраться в те залы что от неё прикрывали. Немного магии иллюзий и она проскакивала мимо, однако чего-то выделяющегося она и не обнаружила. Просто богатые залы с разными украшениями. На второй же день она поняла, что они угодили в очередную ловушку, только более изощрённую, нежели бывшую в Мелромарке. Полулюди из народа боготворили Героя Щита, и даже наличие с ним спутников, один из которых человек, не вызывало излишних волнений в народе. Однако во дворце ситуация была совершенно иной. Ей повезло оказаться в нужном месте и нужное время — Рафталия стала свидетелем нескольких бесед, которые касались будущего в связи с прибытием Бога Щита и свиты его. И наибольшей проблемой была названа именно свита — наличие в ней человека вызывало возмущение, а её присутствие раздражение. Ведь что может быть хуже, чем конкурентка для того чтобы породниться с героем и занять своим кланом или видом более устойчивую позицию в стране? С Сайкой всё было просто и ясно — он должен был скончаться в связи с «врачебной ошибкой», что, как помнила Рафталия, и так едва не произошло во время их полёта. Лишь Зерис вытащил Сайку с того света — второй раз. После этого он не отходил от него практически ни на шаг, потому что если за Богом Щита следили достойно, то за «вшивым человеком»… Понять, что ей пророчат ту же судьбу, что и Сайке не составило труда. Вариантов к кому обратиться с подобным вопросом, точнее с вопросом защиты от этого, не было… за исключением одного волка. Зерис с пониманием ответил на её просьбу о помощи — он был куда более разносторонен чем просто-лекарь. Все трапезы проходили лишь с их полным составом… и даже четыре раза был обнаружен яд. Волк с трудом вспоминал как эти яды работают — всё же, не его основной профиль — однако если в одном из случаев это был быстродействующий яд, в двух случаях с задержкой эффекта… то последний обнаруженный был самым необычным — в начале он его не опознал, но, когда поинтересовался по своим знакомым… это оказался яд, который должен был вызвать бесплодие. Однако, своевременная работа Зериса помогала сохранить что её здоровье, что Сайки. Он уставал, и лишь с запозданием она заметила — на, до этого чёрной шерсти, стали видны отнюдь не редкие места с проседью. Когда же она «как бы между прочим» поинтересовалась у того о возрасте… Не часто ожидаешь увидеть что человека, что полу-человека, который не перевалил за три десятка лет, но уже начал седеть.Спустя неделю пребывания в Шильтвельте.
Жизнь медленно продолжалась. Один день шёл за другим, и, постепенно, она начала всё больше времени проводить рядом с Наофуми. Конечно, слушать различные шепотки, недовольство её присутствием и прочее было «невероятно увлекательно», но… это её также и утомляло. Лекарь же оказался весьма хорошим собеседником, пусть ей и пришлось потратить время на то чтобы разговорить волка. У того оставалось достаточно свободного от слежения за состоянием Сайки и Наофуми времени, за время которого он рассказал ей о Шильтвельте в целом, изредка касаясь того как жил он сам. Велмор не соврал — здесь Бога Щита могли порвать на сувениры… исключительно из религиозного рвения. И более того, порвать готовы были любого на кого тот укажет — среди населения был крайне высок рейтинг любого носителя этого орудия. Более того, одним из элитных подразделений, которые в Шильтвельте существовали, был «Орден Щита» — полу и зверолюди, что отказывались использовать любое оружие, за исключением щитов и своего тела. Они же и считались одними из лучших телохранителей — в «открытых» ситуациях, разумеется, когда столкновение уже произошло. «Тех кто слаб телом там не было, слабых же духом в армии не было вовсе» — эта фраза была произнесена Зерисом с усмешкой, из-за чего Рафталия поняла что это была либо ирония, либо какая-то местная прибаутка. Тануки узнала о местной политике — с точки зрения Зериса, разумеется, — а именно о том, как «Большая Четвёрка» устраивала традиционную, для них, игру. Совет Шильтвельта состоял из двух частей — Большого и Малого Советов. В Большом совете было всего четыре расы — хакуко, гэнму, аотацу и сюдзаку, которые задавали общий настрой для всей политики страны. В Малом же были «все остальные» — волки, объединённые морские, óни, слоны, обезьяны, минотавры, и енотообразные. Они были в подчинённом состоянии, объединённые силой большой четвёрки, но время спаяло их в достаточно прочный союз, который мог бы просуществовать, какое-то время, даже без четвёрки. Случаи когда малая восьмёрка могла повлиять на четвёрку были единичны, но происходили. Одним из главных критериев было то, что в едином порыве должны были отказываться шестеро из восьми и хоть кто-то из четвёрки. В большой четвёрке было два лагеря — сторонники войны и сторонники мира. Гэнму и аотацу чаще оказывались нейтральны, но гэнму проявляли большую склонность к миру, тогда как аотацу к войне… А основными движителями войны и мира были хакуко и сюдзаку. Наместником со стороны хакуко был Джаралис — сам хакуко не являвшийся, но бывший наиболее близким из известных родственников того кто занимал это место до него. Он же был ветераном последней войны с Мелромарком — он был из тяжёлых кавалеристов, всадников на демигрифах, и имел весьма достойный послужной список. Вальнар же был представителем со стороны сюдзаку, и он был многим более склонен к миру. Он высказывал опасение касательно возможной войны, даже из столь благородной цели, но весьма быстро перешёл к риторике говорившей о том, что они ещё не до конца восстановились после последнего противостояния и, что самое главное, после начавших появляться волн. Однако сторонники войны набирали больший вес. «Лучшие враги» — минотавры и волки — несмотря на все противоречия между ними, пришли к выводу что подобное оскорбление нельзя стерпеть. Обезьяны, что являлись достаточно фанатичными, также пришли к этому объединению — хотя в совете ни для кого не было тайной, что за обезьян решали росомахи, бывшие едва ли не самыми фанатичными полулюдьми. На стороне сюдзаку же прочно обосновались енотообразные — бывшие торговцами, они не любили потрясения ни в каком из видов, а война в тех условиях что проходили в мире была бы для них не слишком приятна. Из торговых партнёров, с их слов, остались бы лишь Фобрей и Зельтбуль, а верить в нейтралитет или мирные намерения Шильтфридена они отказывались. Аотацу же колебали эти позицию, говоря, что даже если Шильтфриден рискнёт выступить против Шильтвельта, то они останутся в морях у Острова Щита, Шильтхарта, а если сделают шаг в сторону болот у драконьих гор… вернейший вассал аотацу — ящеры — всегда голодны до свежего мяса, а покорить их силой ещё не удавалось никому. Пройти же сквозь драконьи горы — это встретиться с жадностью величайших и древнейших императорских драконов, и смерть в болотах или в море могла бы стать куда более недорогим вариантом смерти… Рафталия невольно заслушивалась тем что ей рассказывал лекарь. Но волей-неволей у неё появлялся вопрос — откуда ему, простому лекарю с границы, известно это столь глубоко. На это он отшутился, что споры из Круглого Зала слышны в самом Зельбуле, не то что здесь.******
Спустя полторы недели пребывания в Шильтвельте.
Кроме разговоров с Зерисом Рафталия продолжала осваиваться в новом месте. Помимо него, она вступила в несколько бесед с иными разумными… к сожалению, настроенными куда менее дружелюбно, несмотря на видимость. Придворные дамы изволили обратить на неё своё личное внимание — попытки же бесед закончились тем, что её «забивали ногами» на почве риторики. Но что было куда хуже — это делали столь тонко, что сама Рафталия понимала это исключительно на каком-то внутреннем, более глубоком уровне. Однако она отметила и то обожание которое сквозило в каждом из услышанных ей слов. С одной стороны это её шокировало — как можно настолько обожать того, кого даже они не видели, а с другой стороны… она вспоминала Лифану и её веру в то, что Герой Щита придёт и спасёт. Смотрела на то, сколь фанатична эта же страна… и ей становилось от этого не по себе. Более того — из-за этого ей казалось, что это именно она является какой-то странной и неправильной. Избежать всех этих бесед, к её сожалению, она не смогла. Однако преподносимые ей Зерисом знания Рафталия продолжала поглощать с достойным упорством — она уже более-менее успешно ориентировалась по карте Шильтвельта и больше узнала о каждом из основных регионов. На юго-западе лежали родные леса волчьих и псовых — они же и выступали первой «стеной» что встречала Мелромарк, если тот начинал атаку. Там же и был один из весьма развитых центров производства мяса и отдельных сортов древесины, однако с некоторым, не слишком критичным, но дефицитом железа. На север уходил «кошачий лоток» — места где жило большинство котоподобных и львообразных, и именно они граничили с Зельтбулем, что обеспечивало им стабильный рост экономики и достаток во всём — как в вещах простых, так и в объектах роскоши. «Эллинская архитектура», как её назвал один из Героев Щита прошлого — там было множество колонн, монументальность и прекрасная, чистейшая белизна, скрывавшая злобное нутро. Восточнее волков лежало Плато Минотавров — лучших земледельцев что видывал Шильтвельт. Они были хребтом, на котором держалась едва ли не половина поставок зерновых всей страны — край, наполненный пшеничным златом, в выращивании и готовке которого они были лучшими из всех. Они же и изготавливали различные сорта пива — в отличии от браги из коголя, которая считалась продуктом массовым и дешёвым, пиво ценилось куда как больше. Те же бочки что несли на себе клеймо из земель минотавров ценилось вдвойне больше — их мастерство было подтверждено не единожды. Южнее минотавров находился весьма крупный остров — Шильтхарт. На нём находились одни из Драконьих Часов, что были одной из главных ценностей страны… а ещё это было место поклонения. В стародавние времена именно один из старых Богов отразил и Волну и Войну, что шла с тех мест. Там же и был возведён монумент во славу Его, и после этого там был обнаружен минерал, что по прочности готов был спорить почти с чем угодно, подобно крепости и прочности самого Бога Щита. Когда Зерис рассказывал эту часть истории, Рафталия отметила что в его слышится какая-то особая гордость, будто он говорит о своём родном доме. Это же вызвало в ней грустную улыбку — она вспомнила Рулорону, что был стёрта с лица земли сначала волной, а позже и охотниками за рабами. На одиннадцатый день пребывания в Шильтвельте в себя пришёл и Наофуми. Это было воспринято практически как национальный праздник — теперь Бог Щита был со своим народом не только телом, но и духом. Наблюдать за тем как Наофуми погружается в хитросплетения отношений внутри дворца и и в ту политику, что была между фракциями, народами и видами… Это доставляло Рафталии практически физическую боль. В основном из-за её бессилия. Она понимала столько же сколько и он, и лишь то что ей рассказал Зерис было её «преимуществом», которое он же и скомпенсировал буквально за два дня.******
Время продолжало идти. Рафталия, подобно тени, неотступно следовала за Наофуми. Она пыталась смягчить всё то что происходило вокруг него, но сил что-либо изменить или на что-то повлиять у неё не было. Она видела как меняется Наофуми в сравнении с тем, что было до их побега. Пусть он и не был самым приветливым или хорошим, но Рафталия ощущала в нём какую-то доброту. Она чувствовала это где-то в его глубине и верила в это. Сейчас же она видела как он ожесточается, становится холоднее и жёстче, теряя то, что было ей столь близко. Одной из главных проблем было то, что Сайка так и не приходил в себя. Несмотря на заверения Зериса что он стабилен и что его удастся поставить на ноги, она видела как это гложет героя. Она и сама понимала сколь шаткое положение у первого спутника Наофуми — он был здесь самым чуждым из всех и для всех, ведь он являлся человеком. Слышала она также и шепотки за их спинами — как касательно её возможных отношений с Наофуми, так и касательно того, что они притащили человека, и, что страшнее, что они его оберегают… И что он — не раб. Ведь Наофуми озвучил это практически с самого начала. Он получил его защиту — он был отмечен как его первый последователь. Это был единственный способ его защитить… Однако чем дальше она смотрела на то что происходит, тем больше замечала что Наофуми продолжает отстраняться от всех… и от неё в том числе. Он всё чаще отмахивался что от неё, что от Фиро, больше внимания уделяя Зерису — он продолжал выдавать ему различную информацию о том месте где он оказался. Собрания Советов проходили практически каждый день, и Герой Щита настоятельно прибывал на них. Но он не брал с собой более никого — ни её, ни Зериса. Это вызывало сначала непонимание, а потом и обиду — всё же, ведь именно она была одной из первых кто был с ним, и уж её можно было взять с собой, пусть даже как свою «тень»… Но этого так и не произошло. Спустя пару дней очнулся Сайка, но это изменило немногое. Наофуми всё также участвовал в собраниях и лишь ненадолго сместил свой фокус зрения на здешнюю церковь — при помощи Зериса ненадолго, но там была продавлена возможность повысить Сайку. Их-то с Фиро были готовы повысить сразу, но его… Чего-то удивительного не произошло, за исключением того что с Сайкой произошла проблема. Его повышение было более необычным нежели её или Фиро — если первая просто приняла решение за несколько секунд, Рафталии потребовалось некоторое время… а он на какое-то время замер, просто как изваяние, после чего его будто оттолкнуло от часов, а от сумки на его поясе пошёл дым. Это заставило поволноваться, но кроме этого момента не было ничего достойного внимания. Потребовалось ещё несколько дней, на протяжении которых чудо-аппарат, на котором они добрались до столицы в кратчайшие сроки, после чего Наофуми обозначил — они летят в горы óни. На её долю выпало самое страшное — ожидание. Герой Щита был столь погружён в свои и не только дела, что ей только и оставалось что ждать и пытаться тренироваться. Как простые физические упражнения, так и попытки творить магию иллюзий — она, из-за выбранного ей класса, начала даваться крайне легко. Её иллюзии были куда более реалистичны и более «разумны» — ей не приходилось прилагать столько усилий, как раньше, чтобы создать иллюзию чьего-то запаха или поведения. Но настало время отправки, а то время что у неё было, прошло словно в тумане… и этот туман развеяло появление нового действующего лица — Героя Топора. Да, Рафталия когда-то давно слышала о том, что помимо священной четвёрки есть и иные герои, коими может стать и житель сего мира, но многого о них она не знала. Рэйвал — так звали этого героя — сразу вызвал у неё подозрение, а также желание понять, кто и что он есть. Его исключительно уважительное отношение к Наофуми с одной стороны настораживало, а с другой — заставляло задуматься. Более того, к нему с почтением обращался Зерис, демонстрировавший до этого не слишком тёплое отношение к представителям власти Шильтвельта, в отличии от Наофуми. С самого начала она отметила что тот был крайне собранным, пунктуальным, расчётливым. Каждое его действие было выверено и ровно такое каким должно быть, без лишних движений. Главной ассоциацией с Рэйвалом у неё стало слово «порядок». Когда она обращалась к нему с каким-то вопросом, тот был достаточно вежлив, хоть и ощущалась разница между их официальными статусами. Герой Топора и… пусть и спутница Щита, но не имеющая за собой какого-либо титула или звания. В отличии от человека, что получил титул «Апостола Щита». Пусть она и понимала что это неправильно, но внутри неё крепло одно-единственное чувство, которое могло быть в этой ситуации. Она завидовала. Молча, тихо и в стороне ото всех — это чувство заставляло её тлеть изнутри, ощущая постоянное напряжение. Из-за этого же она невольно продолжала скрытно следить за «новой частью группы» — что Зерисом, что Рэйвалом, лишь мельком обращая внимание на экипаж их воздушного судна. И в один из моментов это принесло ей свои плоды. Когда она наблюдала за медитацией Рэйвала — тот, как ей показалось, любил посидеть в тишине, в переговорном зале, — она застала его беседу с Сайкой. Ни волк, ни человек не обратили на неё внимание — она просто сливалась с местностью, используя как личные навыки, так и магию иллюзий, просто теряясь на фоне мебели в этом зале. Она прекрасно поняла сколь удачный и неудачный это момент одновременно. Она слышала пусть и краткую, но историю становления Рэйвала Героем Топора — историю кровавую, так как это происходило во времена войны с Мелромарком, пока она ещё даже не родилась, и как он на эту войну попал. Последнее её удивило более всего — тот сам, без принуждения, пошёл на войну. Даже более того — он этого добивался, несмотря на возможность этого избежать. Она была столь увлечена его историей, что не обратила внимание на то как подошёл Наофуми. Впрочем, тот также не обратил на неё внимания и присоединился к прослушиванию истории жизни немолодого волка. То кем он был её также заставило занервничать, а пиковый момент, когда он получил своё орудие, заставил вздрогнуть. Она просто не могла представить и поверить что он казнил своего же отца, просто потому, что это по закону. Ведь сколько раз на войне нарушаются любые законы? Но это была позиция Рэйвала, которую она особо отметила у себя в голове. Любая слабина, любое нарушение указа или приказа, любой намёк на нарушение закона… и он применит своё право — право судить, после чего последует вердикт, в том или ином виде. И после этого… Судья запросил ответ у Апостола. Если второй желал знать, как он стал таковым, то право на таковой интерес и ответ есть и у первого. На что Апостол ответил согласием, лишь озвучив просьбу о большем сокрытии — он не был готов делиться своей историей с кем-то иным. Учитывая же что это было в рамках «обмена», будь таковая возможность, он бы и не озвучивал и далее. Её опасения и предположения подтвердились, и на этот раз прямым высказыванием — Апостол Щита был из иного мира, вероятно, того же что и Герой Щита. Тот мир её не вдохновил, и дело было отнюдь не в отсутствии полулюдей как таковых. Ведь если из иных миров приходят Герои что помогают спасти их мир… сам мир должен быть добрее? Если готов отпустить достойных людей?.. Но в этот момент она вспомнила оставшихся трёх героев и в её голову пробралась тень сомнений. Отбросив эти мысли, она продолжила вслушиваться в историю жизни первого спутника Героя Щита — отнюдь не преисполненную радости. О его жизни в нищете и о «прекрасных» родственниках, кои и обеспечили ему эту жизнь. С одной стороны это будоражило в ней воспоминания о её рабстве — пусть и недолгом, но мучительном, здесь же она видела попытку выхода из агонии. Она даже была готова назвать её успешной, особенно когда история коснулась той, кого полюбил Сайка. Рафталия не сразу поняла что всё хуже чем она ожидает, и… окончание этой «арки» его жизни заставило её сглотнуть, сцепив зубы. Она знала что такое смерть близких, очень хорошо знала, но… Апостол Щита продолжал. О том как он был едва ли отличим от мертвеца — недолго, но слава его отцу, он сумел вывести его из этого состояния. Уже здесь она чуть слышно выдохнула… прежде чем снова был нанесён удар — на этот раз с этой стороны. Остальная часть истории прошла для неё в подобии тумана, но она уловила зерно сути — он был нигде не нужен, что и послужило причиной его смерти. После окончания своего рассказа Сайка предпочёл уйти, допив свой алкоголь, после чего Рафталия выскользнула следом за ним. Она ушла уже в другую сторону, ближе к окну в этом судне, дабы обдумать то что она услышала. И на этот раз в её разуме мелькало два чувства — всё та же зависть, пусть уже и находящаяся на заднем фоне… и жалость.******
Дальнейший перелёт и их прибытие в горы óни не принесли каких-то новых мыслей. Она была куда больше сконцентрирована на том что узнала… однако было кое-что, что не ощутить было сложно. Взгляды. Рафталия ощущала как за ними пристально наблюдают. Как в поселении, так и даже в резиденции где им предстояло жить. В ней это ощущение становилось слабее, однако полностью не спадало, что заставляло енотку испытывать напряжение. Во время их приёма она не могла не услышать слова правителя óни — он каждому из них дал своё определение, лишь увидев. Но более того — даже к ней он обратился как к «выжившей», а Сайку… спросил о том, сколько тот умирал. Это в какой-то мере удостоверило рассказанное им на дирижабле, однако и поводов не-верить не было раньше. Остаток дня они посвятили осмотру города… который преобразился с момента их прибытия к этой ночи. Ушедшие с небес облака позволяли видеть луну, а фонари, что начали загораться один за одним, меняли атмосферу. Складывалось какое-то особое, похожее одновременно и на праздничное и на траурное событие. Ночь же это лишь подтвердила. Великаны обозначали свою верность старым договорам, что были скреплены старым Героем Щита, и предлагали разделить еду и кров… и поприветствовать Парад Сотни Духов. Уже когда она услышала это название её хвост встал дыбом. В глубине души пробуждался какой-то неестественный страх, будто перед чем-то неизвестным, но крайне опасным. Когда же она увидел тот водоворот духов и дымку, что застлала считай весь город… это заставило её испытать страх и странное возбуждение. Она оказалась столь поглощена этими двумя чувствами, что упустила момент когда их группа сама собой разошлась, а она осталась посреди площади, где начиналось то, к чему она морально была не готова. Страх, шедший от водоворота духов, исчез вместе с ним, но вот возбуждение осталось. С ним же осталась и решимость — ей было необходимо уверить себя, что её отношения с Наофуми существуют. В мозгу прозвучали слова героя — «она мне как дочка» — но она лишь тряхнула головой, отгоняя их и направляясь на поиски Героя… нет, Наофуми. Чтобы найти его ей пришлось потратить достаточно много времени. Она будто каждый раз проскальзывала мимо, но в итоге добралась до героя, что был в зале что ему определили. И он же был занят своим делом — гранил какой-то из драгоценных камней, что у него оставались. Она молча наблюдала за его умелыми действиями, однако этот процесс начинал казаться ей вечным. С трудом дождавшись момента, когда он выпустил камень из рук, она попробовала обратиться к нему… …и наткнулась лишь на холодную стену. В начале она пыталась пробиться сквозь это, но постепенно понимала, по нарастающему раздражению героя, что тот не настроен с ней ни на какой диалог. Более того — он предпочёл бы остаться в одиночестве, дабы закончить свою работу над камнем, а она ему… он не сказал «мешает», но это более чем читалось. Ей осталось лишь извиниться чуть подрагивающим голосом, после чего она спешно удалилась уже в свою залу. И, оказавшись там она позволила себе лечь на кровать и уткнуться лицом в подушку.******
После этого началась их «большая охота». Вместо своей обычной роли Рафталия приняла куда более агрессивный лад, идя вперёд, практически напролом. Из-за наличия в группе Рэйвала и Зериса это было не столь опасно, но это же и позволяло ей хоть как-то выпустить накопившийся пар и злобу. Постепенно они забирались всё дальше и дальше, но наиболее знаковым стал момент когда они начали подъём в горы. Они встретились со здешними особо опасными противниками, стихийными птицами, одна из которых и послужила причиной их падения внутрь гор. И там же они получили намёк на иную встречу, ведь просто так огромные коконы не появятся. К счастью, их группа не пострадала, что позволило им выдвинуться по тоннелям вперёд, к свежему воздуху… и это место оказалось одним из тупиков, где в потолке просто была небольшая расщелина. Вскоре после этого они встретились с коренными обитателями этих гор — огромными пауками. Их было много и они пытались задавить их всех сначала «мясом», а потом и более «элитными» юнитами, но Рэйвал и Сайка просто проломили сопротивление членистоногих, а позже и превратили особо крупную паучиху в хитиновое месиво. Далее ими было дочищено гнездо этих пауков. Там они обнаружили несколько магических предметов, но, в целом, ничего особо весомого не было. При помощи огня Сайки всё было очищено от этих существ. Их блуждания по тоннелям продолжились. К сожалению, особого успеха они не добились и им пришлось здесь же и заночевать. На её долю выпал дозор с Наофуми, и у них же он был первым — это была бы прекрасная возможность поспать, чуть позже, когда их сменят. Однако с самого начала, стоило остальным улечься спать, всё пошло наперекосяк. Рафталия посчитала что это будет прекрасный момент для того чтобы наконец-то поговорить с Героем Щита, однако… тот вновь принялся за то же самое действо, что встретило её и в городе. Он начал гранить очередной драгоценный камень — на этот раз это был какой-то красноватый кристалл. Он придавал ему овальную форму, как казалось тануки. Она же первое время достойно выполняла положенную на них задачу — стояла в карауле, у прохода, следила за тем что там происходит… и всё это под звуки огранки от Наофуми. Но в итоге её терпение лопнуло и она подошла к Наофуми.******
— Господин, а Вы бы не хотели заняться тем, что было поручено нам? — вкрадчивым тоном спросила енотка. — Я и так занимаюсь этим, — ни на секунду не отвлекаясь на неё произнёс герой щита. — Господин, — уже куда сильнее надавливая продолжила Рафталия. — Вы всё время, что мы должны были сторожить наш лагерь, занимались только этими камнями… — Я уделяю достаточно внимания всему, — в голосе Наофуми вновь прорезались те же нотки что Рафталия слышала в прошлый раз. Раздражение. И это подвело тануки к грани терпения. «Достаточно времени» — она не могла вспомнить когда последний раз он находил время на разговор с только ней, без других членов группы. Всё то время что прошло со времени их прибытия в Шильтвельт он был занят, погружаясь лишь в политику и иные переговоры, а теперь дошло просто до охоты, когда времени для разговоров был минимум — они просто валились спать, а следующий день был таким же как и прошлый, за исключением убитых существ. И то, не всегда. Это стало последней каплей. — Я не помню когда мы с Вами последний раз говорили хоть о чём-то! — вздрагивающим голосом проговорила она, при этом её голос повышался, едва не переходя в крик. — Вы только и делаете, что уходите всё дальше! — Я занимался тем, что было нужно в этой ситуации, — уже с изрядной долей раздражения огрызнулся герой. — Или ты хочешь сказать, что сейчас ты занимаешься исключительно нужным делом? От этих слов у Рафталии перехватило дыхание. Только что герой её низвёл до «ненужной в ситуации», и, более того, ещё ткнул её в то, что это ОНА не занимается тем, что было поручено им. Она уже набрала было полную грудь воздуха чтобы ему ответить, но… — Хэй, ваша смена всё. Мы пришли сменить. — Бог Щита, — чуть склонился Рэйвал, отмечая что также здесь. — Да, хорошо. Я закончу и пойду спать. Рафталия же проглотив всю заготовленную речь отправилась к себе.******
Следующее утро она набивала подушку перьями, что из неё просыпались. Та была порвана, что Рафталия, когда её спросили об этом, сказала что резко дёрнулась во сне. Пристальный взгляд Рэйвала заставил её поёжиться, но он ничего на это не сказал. Их пополнение — Аранэхимэ — вызвала у неё некоторые сомнения, но говорить что-либо у неё желания не было, как и реагировать на кого-то. Дальнейшие рутинные события слабо отпечатались в её памяти. Самым ярким моментом стало их столкновение с огромной громовой птицей — там ей пришлось сбросить свою скованность и всячески отвлекать монстра, но финал этого столкновения был слишком неожиданным. Павшая птица вызвала шквал молний — сбежать от него у енотки не получилось. В неё практически сразу влетела одна из молний, просто «выключив» её, а очнулась она уже ощутимо позже. Следующие несколько дней пролетели почти также — она ощущала невероятною усталость и слабость в теле. Однако, когда дело подошло к моменту, когда всех их собрал Наофуми, для разбора плана атаки на паучью императрицу… она удивилась. Когда Наофуми отдал ей ожерелье с тем самым камнем, который гранил в тот-самый момент, она ощутила странную смесь из стыда, радости и разочарования. При том разочарования в ком — она не могла сказать точно, ведь… не только ей достался такой «подарок». Долгого ожидания перед столкновением не было — она, на этот раз, была полностью сконцентрирована. Её иллюзии помогали в этом бою, императрица и прочие пауки меньше отвлекались на них. Всё складывалось в их пользу, вплоть до самого конца, пока паучиха не поняла, что это её последний момент. Её убили, но она нанесла свой последний удар уже после смерти… или, вернее сказать, своей смертью. Когда Рафталию скрутило от боли она ненадолго потеряла сознание — это было похоже на удар по всему телу, смешанный с ощущением что её будто распирает изнутри. Когда она ненадолго очнулась, то увидела свой уровень — упёршийся в сотню. Однако её внимание, несмотря на едва работающие чувства, переключилось на иную сцену. Как Сайка сидел над телом Зериса, а после этого, когда Наофуми подошёл к нему со спины, нанёс тому удар в челюсть, заставив отшатнуться и упасть на мелкого паука. Видя другое членистоногое Рафталия дёрнулась, пытаясь подать сигнал что враги ещё тут, но вместо этого лишь вновь потеряла сознание, нырнув в беспамятство ещё глубже. Далее она пришла в себя уже в неизвестной ей комнате, в чём-то похожем на лазарет, где Сайка говорил с неизвестным. Как ему объясняли, почему и как произошло всё в зале императрицы. Это ввинтилось в сознание Рафталии — Зерис, названный брат Сайки, тот, кто вытаскивал как его, так и Наофуми… умер. Единственный из них всех — это повышение уровня стало ударом для всех, но именно над ним судьба сыграла злую шутку. «Сосуд был переполнен и не выдержал.» Когда был шанс что заметят её состояние — что она в сознании — она прикрыла глаза и сделала вид что всё ещё в отключке. Но… в ней зародилось чувство понимания. Чувство жалости. Постепенно её притворство перешло в настоящий сон — тело требовало отдых.******
Информация принесённая Наофуми, о близящейся волне, заставила её действовать активнее. Она попыталась расспросить Рэйвала о Зерисе, но тот не ответил ей что-либо внятное, за исключением того что они с Сайкой контактировали во время Хякки Якко. Ближе к вечеру она шла по коридору, где услышала звук флейты. Ранее она не слишком обращала на это внимание, но вспомнила, что между их сеансами охоты, во время перерывов, Сайка практиковался в игре на флейте. В основном, одной мелодии, но пытался сыграть и иные. Сейчас же он уверенно играл свою ту-самую мелодию, которая у него получалась лучше всего. Рафталия, стоя за дверью, всё-таки решилась постучать, после чего услышала голос Сайки. ****** — Войдите, — раздался уставший голос. Она отодвинула сдвижную дверь и зашла в его комнату. Он был одет просто, как обычно и одевался будучи без брони — скромная, ничем не выделяющаяся рубаха, самые что ни на есть обычные штаны, и лишь флейта казалась какой-то особенной. — Ты красиво играешь, — коротко сказала Рафталия вместо приветствия. — Я прислушалась когда проходила мимо, и… Сайка в ответ на это чуть улыбнулся и слегка кивнул, мол, понял причину. — Могу я остаться и ещё немного послушать? — Если хочешь. Я всё ещё учусь. — У тебя хорошо получается! — яро, возможно даже слишком, высказалась Рафталия, заставив его чуть хмыкнуть. Но он продолжил. Точнее, сначала начал одну мелодию, после переключившись на другую, но со схожим типажом — меланхолично-неспешным, грустящим. Это напоминало ей его рассказ, который она слышала от него на летающем судне — об отце, который остался там, и в жизнь которого он уже не верил. Когда он закончил играть, она вздохнула. — Я… я хотела сказать, что соболезную твоей потере, Сайка. — Не стоило, — он качнул головой, поморщившись. — Все смертны. Все умирают, рано или поздно. Но… — на его лице заиграли желваки, после чего он медленно проговорил. — Когда умирает тот, кого ты начинаешь считать братом, это… больно. — А ведь о других бра… — и Рафталия осеклась, поняв, что она проговорила это вслух. И, что куда хуже, на неё смотрел Сайка. И на этот раз, он смотрел на неё совершенно иным взглядом. Если до этого она видела в нём какую-то печаль, меланхолию, усталость… сейчас она видела волка, что готов был сорваться вперёд, стоит ей только шевельнуться. В её душе шевельнулось то-самое чувство. Страх. — Что. Ты. Сейчас. Сказала, — каждое слово, которое он произносил, было максимально отчётливо, будто он специально отсекал каждое, во избежание непонимания. И чтобы не сорваться. Она видела его прищур, приподнятую губу с обломанным клыком. Глаз невольно зацепился за два клыка на его шее — два волчьих талисмана. Но она понимала, что ответить ей придётся, хоть как-то. — О других братьях ты говорил иначе… — севшим, едва слышным голосом произнесла тануки, не рискуя даже пытаться хитрить или сослаться на ошибку. — Откуда. Ты. Это. Знаешь? — его голос стал ещё жёстче, едва не срываясь на рык. — Когда мы летели, на той машине… я была в той же комнате, просто… — она сглотнула. — Меня никто не заметил… Она понимала что могла бы попытаться сбросить это на Рэйвала или Наофуми, мол, кто-то из них рассказал, но зная каждого из них, она понимала, что Сайка сумеет быстро выяснить что она солгала. А проверять что произойдёт в этом случае она откровенно боялась. Он же продолжал на неё смотреть. Его вспышка ярости, как она видела по его глазам, из «пылающей» и «огненной» перетекала в «холодную». Она ощущала как пот выступил у неё на лбу и капельки стекали по спине, но её будто парализовало. Спустя время, она даже не бралась сказать сколько, Сайка сделал очень долгий вдох и не менее долгий выдох. Во время вдоха он прикрыл глаза, из-за чего Рафталия сглотнула и сделала судорожный вдох, но стоило ему поднять взгляд на неё, то она увидела уже не ярость. Она увидела кое-что куда более страшное. Рафталия увидела разочарование. — Уходи. Его голос был пустым, в нём уже не читалось то что было раньше. Только одно, и от этого становилось не по себе. — Я не хотела… С-сайка, прост… — Уходи. И Рафталия, пробормотав «извини», сбежала к себе. Уже лёжа в кровати, спрятав лицо в заштопанную ей же подушку, она проклинала себя за слишком длинный язык, за своё любопытство… и за то, что происходило в последнее время. Она вспоминала ссоры с Наофуми, его действия, Сайку… и понимала, что она испортила всё, что можно было испортить. Зрение расплылось, а на лице появилась влага. Уже против своей воли, но в голове возникала мысль, которая била её изнутри, не давая даже иллюзии спокойствия. «Ты всё испортила. Ты больше никому не нужна.»