Бабочки: мечтаю взлететь с тобой

Disclosure – Latch ( Alfie Rhodes Deep Edit ) Врач ушел, оставив рекомендации, и свои контакты менеджеру и Джуну с просьбой сообщить, если пациенту станет хуже. Хотя причин волноваться нет – это переутомление и больше эмоционального характера, нежели физического. Мемберы кивают и, проводив врача, и менеджера заодно, решают, кто первым зайдет к Тэхёну. Им хоть и сказали, что ничего серьезного, но вид полуобморочного парня, которого снова на руках внесли, уверенности не прибавляет. Гук в обсуждении не участвует, он просто идет к нему. Уже схватив ручку двери, он замирает. Страшно. Он тихо открывает её и бесшумно входит. Боковой свет лампы тускло освещает лицо Тэхёна. Гук смотрит на него, и сердце сжимается: бледный, волосы влажные и прилипли ко лбу, губы немного потрескались и какого-то синеватого оттенка. У Чона мороз по коже от этой картины: как будто перед ним мертвец, а не живой человек. Только ровное дыхание выдает то, что он жив. Он медленно приближается и присаживается рядом на корточки, вглядываясь в любимые черты. Как же он соскучился. – Тэхён. – Почти шепотом, убирая прилипшую челку со лба. – Тэхён-и, – повторяет Гук, – очнись, пожалуйста. Это я, посмотри на меня. Ну, открой глаза, пока я окончательно не свихнулся от переживаний. Тэ разлепляет пересохшие губы и, не открывая глаз: – Нет, это снова сон. Не хочу. Я открою, а тебя нет, как в тупых мелодрамах. У Чонгука стон облегчения вырывается: он, наконец, слышит его голос, пусть ломаный, осипший, но его, а еще в этой фразе тоска по Гуку, которая физически ощущается так сильно, что до смерти обнять хочется: – То, что мы пережили, больше на драму походило, в которой я один виноват. Прости меня, тебе с таким конченым кретином и эгоистом приходится дело иметь. – У Чона мысли с трудом формируются, когда он на него смотрит. – Но я не сон. Посмотри на меня, прошу, – и тихонько дует на ресницы. Тэхён медленно открывает глаза и смотрит на Гука, который так близко, что еще чуть-чуть и они соприкоснутся носами. – Ты ведь точно не сон? – все еще не веря. Гук отрицательно машет головой и в доказательство тихонько в кончик носа чмокает. Тэ улыбается и пытается привстать. Трудно. Ему помогает Гук: приподнимая, он присаживается рядом, приваливая Тэхёна к себе на грудь. Как долго он мечтал об этом: – Я прочитал его. Не знал, что у тебя такой писательский талант: ничего красивее и проникновенней в жизни не читал. – Он всегда был, только мои таланты пытаются свести к моему красивому лицу, телу… – Гук напрягся, – и потрясающему голосу. А у меня много и других. – Чон по голове его гладит, кивая в знак согласия – Тэхён идеальное сочетание несочетаемого. – Правда, пока писал его, всю душу вынул. Оказывается, понять себя очень трудно, а выразить еще труднее. – Ты прав: трудно и страшно. Я пока письмо читал, несколько раз умер и воскрес. И обрыдался, если честно. – Он притянул Тэ и крепче прижал к себе. – Ты такой хрупкий, что мне страшно, вдруг сломаю. Тэхён хмыкнул в ответ и сам сильнее прижался к груди младшего, вслушиваясь в удары его сердца. – Не надо преувеличивать, просто они накачали меня всякой отравой, так что я между сном и явью, и все еще боюсь, что это сон, только очень реальный. Чон немного отодвинулся и заглянул в глаза Тэ, а затем медленно перевел взгляд на его губы. – А если я тебя поцелую, поверишь? Ким кивнул и закрыл глаза. Гук на секунду замер, рассматривая его лицо, и потянулся к желанным губам. Души готовы вырваться – волшебство. Гук нежно сминает губы Тэхёна, стараясь не напирать: с Тэ вечный страх сделать что-то не так и ходьба по грани между «можно» и «нельзя». Но, Тэхён, чувствуя душевные метания, сам притягивает его за шею к себе, углубляя поцелуй. Чон скользит руками по его телу – трепетно очень. Его худоба пугает. Сердце сжимается от боли, что это в основном из-за него, и столько нежности и веры в то, что он сделает всё, чтобы Тэ был счастлив. А Тэхён плавится в его руках: ничего прекрасней он в жизни не испытывал. Может это лекарство, а может сон – неважно, главное, чтобы действие не заканчивалось, а Гук всегда был рядом, как сейчас. Стон удовольствия и он чувствует, как его футболка скользит по рукам вверх. – Куки, – улыбается он в поцелуй, – я не уверен, что сейчас в состоянии... И ребята там, за дверью... – Господи, нет, как ты мог подумать, что… мы сейчас… Я же не идиот! Хотя, тут поспорить можно, но не садист точно. Особенно в нынешнем твоем состоянии. – Тэ хрипло смеется, утыкаясь ему в грудь. – Ничего не будет до тех пор, пока ты не будешь готов, пока мы... Но... Тэхён-а, не целовать тебя… Без поцелуев я, наверное, не смогу. Это выше моих сил. Я так тебя люблю. – Гук замирает от собственных слов. Его будто током прошибает. Стук сердца оглушает. Тэхён чувствует это и взгляд Гука ищет. Наконец тот в ответ смотрит и… – Я тебя вижу! – Тэ в глазах напротив калейдоскоп эмоций читает и поражается, в них: нежность, забота, страх, обретение, надежда… – там целый мир. И всё как-то иначе. Они оба другие. Возможно то, что они пережили за это время, им было необходимо, чтобы понять себя и еще больше обрести. Тэхён смаргивает свои мысли, думая о том, что у них будет масса времени выговориться, а сейчас ему хочется чувствовать. И я точно знаю – у меня одно крыло. … Когда ты появился в моей жизни, я ведь не понял… … Но теперь я не боюсь. Куки, ты часть моей души, ты мое второе крыло. Я мечтаю взлететь вместе с тобой. – Сейчас... давай взлетим, – тихо шепчет Тэхён и замечает непонимание в глазах Гука. – Не хочу ждать. Иди ко мне, – нежно проговаривает он, притягивая Гука и закрывая глаза. Чтобы одно целое, одна душа, одно дыхание на двоих. Чтобы взлететь… ВМЕСТЕ…