Бабочки: мечтаю взлететь с тобой

Лишь сон! Опомнись, ты себя забыл? Сейчас не время нам теряться. Одним глотком ночь осушил. Давай не будем повторяться? Я плачу, не виня тебя, Мне нелегко с собой справляться. Но не уйду тебе грубя, Уж лучше буду растворяться. Легко, как бабочкой вспорхну, И буду в воздухе слоняться. Однажды света зачерпну, Пускай твои глаза приснятся. Посвящается фанфу «Бабочки: мечтаю взлететь с тобой» Спасибо, Rae-Kyun! Проходит время, казалось бы, все наладилось. Чонгук снова обнимает, целует, как в последний раз и Тэхён с радостью забывает о том, что терзало его буквально пару дней назад. Счастье – оно здесь и сейчас. Он впитывает запах любимого, греется в его руках и думать не хочет ни о чем другом. Нежный шепот, желание быть ближе настолько, что и разделить невозможно. Тэ расслабляется под настойчивыми уверениями Куки: «Все хорошо. Верь мне!» – Тэхён верит. Он чувствует в этот момент, что больше нет стен, возведенных Гуком, а значит – «Все хорошо!». Вновь одно целое. Только их мир. Мемберы снова облегченно выдыхают, наблюдая за воркованием и блеском глаз младших. Чимин рад, а Хосок и того больше. Он нарадоваться не может тому, какой Тэ игривый и радугой плещет вокруг. Хоуп с удвоенной силой тискает озорника, не подозревая, как на это смотрит Гук. В принципе, в действиях Хосока нет ничего из ряда вон выходящего – из его ряда. У него границы – это нечто эфемерное и точно не про него, поэтому его нога закинута на спину Тэ, и он заливается смехом, когда тот начинает его щекотать – запрещенный прием. Чон падает, к возне присоединяется Чимин и… Джин. Чонгук наблюдает за всем со стороны. Внутри опять активизируется «красная кнопка»: «Не трогать МОЕГО ТЭ! Особенно Хосоку!». У него только что пар из ушей не валит, а от импульсов, посылаемых вовне, должно погибать все живое – Хосок в первую очередь! Если бы Гук знал, чем конкретно Чон старший так бесит. Возможно, именно потому, что все, в той или иной мере, осознают границы, кроме Хоупа. Чимин не в счет. БЕСИТ! Ревность к Хоупу появилась раньше отношений с Тэ, а теперь с ней бороться еще сложнее. Гука рвет на части от непонимания самого себя и усилий не копать глубже, иначе только лечь и присыпать сверху. Шуга подмечает все и когда к нему подходит Мон, сияя, как начищенный чайник, со словами: «Наконец-то мир!», гасит его радость, заявляя что: «Не все так безоблачно, как хотелось бы. Жди новой грозы». Джун оборачивается и… : «Ну что за пиздец!» Репетиция заканчивается. Гук сразу покидает зал, а Тэ пытается догнать. – Куки, подожди меня. Чон не оборачивается, ускоряя шаг и скрываясь за первой попавшейся дверью. Он зол, предельно зол и все, чего он хочет – сбежать, чтобы не выплеснуть ярость на любимого человека. Ярость, для которой нужна причина, а озвучить её, значит признаться в собственной беспомощности в борьбе с надуманными переживаниями. А еще страшней сознаться, что его разум играет с ним злую шутку, подкидывая жуткие сны. Он ведь не может рассказать, что видит его во снах с Хосоком и не только. Эти сны, как проклятье. Они отравляют явь своей реалистичностью, и только что у Гука перед глазами пронесся один такой, подменяя реальность, и Чонгук рад, что Хоуп сейчас не в поле его зрения – руки так и чешутся подправить ему физиономию. И плевать, что причина в кошмарах. Гук тонет, но отказывается просить помощи. Он до одури боится признаться Тэ. Ведь тогда он увидит разочарование в его глазах: он решит, что Гук ему не доверяет, а он верит! А еще он верит в то, что он не самый лучший и всегда может найтись тот, кто затмит, кто разрушит, кто отберет его Тэхёна. Его надламывает внутри от одной мысли об этом, а она, как пиявка, вцепилась в него, и возвращается раз за разом, заставляя больше работать, прилагать усилий, но и разрушает его одновременно. Он чувствует себя одержимым, и от этого удавиться хочется. Он не наслаждается отношениями, он им все время пророчит неминуемый конец. И где-то, глубоко внутри, винит во всем Тэ, который слишком хорош для него, он слишком… Гук никогда не будет ему соответствовать, он уверен в этом. И сколько бы Тэхён не доказывал, что ему кроме него никто не нужен, внутренние противоречия побеждают, стоит только найти повод. Он еле держится, но продолжает убеждать себя: «Все хорошо!» Наконец, он приводит себя в более-менее ровное эмоциональное состояние и идет в душевую. Оттуда смех и слышатся голоса за дверью: Мон спрашивает, где Хосок с Тэхёном. Чимин говорит, что они пошли искать Гука, который опять на телефонные звонки не отвечает. Равновесие нарушено. Чонгука снова трясет, потому что именно так – Хосок и Тэхён. Всегда веселый, душа компании, талантливый танцор, прекрасный друг… и список качеств Хосока бесконечен. Злость вновь затмевает сознание, вырываясь наружу рыком и ударом в стену рядом с дверью. Он хватает свои вещи и, ничего никому не говоря, идет проветриться. Куда угодно, только не видеть никого хотя бы час.