Говорящий с пчёлами (Speaker for the Bees)

Они бродили по магазинчику с редкими книгами, когда Джон ее заприметил — поймал углом зрения цветастый бирюзовый шейный платок в точности, как на фотографии клиента. Миссис Мередит Крук проходила под окном магазина, держа за руку красивую темноволосую девушку. — Шерлок. — Джон оглянулся, но Шерлок стоял спиной и разглядывал древний разваливающийся фолиант с ржавым пятном на корешке. Джон стукнул его по плечу, привлекая внимание. Шерлок заинтересовано поднял глаза. «Она только что прошла мимо с какой-то молодой женщиной», — показал Джон. Шерлок нахмурил брови, бросив взгляд в окно поверх Джонова плеча, и вернул книгу на полку, чтобы освободить руки. «Конечно. Все всегда происходит, когда я смотрю в другую сторону. Куда они направлялись?» — «В западном направлении, и быстро». Впечатляюще взмахнув полами пальто, Шерлок тут же ринулся к выходу, давая Джону знак следовать за ним, словно это было не очевидно. На двери звякнул колокольчик. Шерлок с головы до ног олицетворял взявшую след гончую. Альберт Крук, их клиент, упоминал о склонности жены к шопингу по четвергам, но точное место им предоставила сеть бездомных. Время не подошло даже к обеду, но усеянный старинными викторианскими лавками тротуар уже кишел охотниками поторговаться. Пенсионеры и просто не обремененные недостатком свободного времени зеваки передвигались с ледяным спокойствием; Джон видел, что Шерлок начинает раздражаться, по тому, как тот протискивался в толпе нагруженных пакетами бездельников и любителей повалять дурака. Кое-кто получил пару острых взглядов, а Джону осталось бормотать извинения, пробегая следом за расталкивающим людей Шерлоком. Тот был увлечен погоней и не обращал внимания на открывающиеся рты, посылающие ему вслед свое раздражение. Да если бы и так — все равно именно Джону пришлось бы разруливать ситуацию и выступать переводчиком. Редко приходилось бегать в толпе, понимающей язык жестов. Двумя магазинами дальше Джон снова заметил голубой платок миссис Крук. Вместе со своей спутницей они стояли у магазина мебели и что-то оживленно обсуждали. Шерлок тоже их заметил, но вместо того чтобы вмешаться в разговор и предъявить обвинение в супружеской измене, он внезапно обернулся и схватил Джона за руку. Джон не успел побороть законы физики и с размаху впечатался в неожиданно остановившееся тело. Шерлок закачался на каблуках, но все же обрел равновесие и удержал Джона. Джон постарался не слушать их смешавшееся тяжелое дыхание, которое Шерлок не мог бы услышать в любом случае, не замечать внезапной близости и руки, все еще держащей его руку, хотя он уже давно остановился. Вместо этого он отвлекся на широкую ухмылку, означающую, что у Шерлока есть идея, которую Джон сочтет либо сомнительной, либо граничащей с оскорблением. Шерлок повел их к двери ближайшего магазина. Джон привык не иметь заранее представления, что задумал Шерлок — обычно потому, что на само действие требуется времени меньше, чем на объяснения на пальцах или на телефоне. Поэтому он спешит следом за Шерлоком в историческое кафе и не моргнув глазом проходит в закрытую для посетителей кухню. — Эй! Джентльмены, вам сюда нельзя! — прокричал повар им вслед. К нему присоединились остальные, но Шерлок летел вперед, огибая поваров, официантов и исходящие паром кастрюли. Джон ругался себе под нос и посылал извиняющие взгляды работникам, которых расталкивали с дороги. Похоже, все магазины в переулке соединены между собой, потому что когда Шерлок вывел его через заднюю дверь, они оказались в чайном магазине, потом среди женских головных уборов, и, наконец, ввалились в мебельный, снаружи которого видели миссис Крук. Владелец за прилавком вытаращил глаза, когда они как ни в чем ни бывало вошли через заднюю дверь. В окне мелькал голубой платок продолжающей беседу женщины. Шерлок сверкнул глазами, оценивая ситуацию, потом обернулся. «Ты знаешь, что делать. Дай мне пять минут». Ну вот, оскорбительный план. Джон поджал губы. «Почему нельзя просто поговорить, как нормальным людям?» «В чем же тогда забава?» — ответил Шерлок, игриво ухмыляясь. — Мы тут не шутим, — предупредил Джон. Он автоматически переключался на устную речь, когда по-настоящему раздражался. — Подумай об остальных глухих людях, которым приходится расхлебывать последствия твоей чепухи. «В прошлый раз ты так не говорил». — В прошлый раз человека убили! — чуть ли не прокричал Джон. — Это совсем другое. Никто не умрет, если жена обманывает мужа с женщиной. Лицо Шерлока стало откровенно грубым. «Пока нет, но мы видели убийства из-за любовной ссоры. Вопрос времени». — С каких пор тебя так волнует жизнь миссис Крук? Сам сказал, дело едва ли на четверку. Если бы не тишина в расследованиях, ты бы остался валяться на диване. Шерлок посмотрел в окно на миссис Крук, избегая взгляда так долго, как мог. «Из тебя ужасный актер, — показал он, чертов мерзавец, достаточно самоуверенный, чтобы знать: Джон всегда следит за его руками. — Но сейчас ты все, что у меня есть. Просто сделай это». Джон вздохнул и вышел наружу, Шерлок следом за ним. Две женщины, по мнению Джона стоящие друг к другу слишком близко, были поглощены разговором и не заметили, как Джон с Шерлоком на буксире оказались рядом. Шерлок послал ему предостерегающий взгляд. — Ох, — произнес Джон преувеличенно громко, театрально хлопая по карманам. — Надо же. — Он поднял взгляд на миссис Крук и ее «подругу», которые оборвали разговор на полуслове, чтобы узнать что случилось. — Я прошу прощения, дамы, кажется, забыл телефон в магазине. Это Шерлок, и он… ну, глухой, понимаете. Ничего не понимает, бедняга, не могу оставить его одного. Не могли бы вы проследить за ним пару минут, пока я заскочу обратно? Обе посмотрели на Шерлока, надевшего свое самое очаровательное выражение лица, и судя по их реакции, ни одна не нашла его физическое состояние хоть в малейшей степени смущающим. Миссис Крук даже наградила омерзительно заинтересованным взглядом, который мгновенно заставил кровь Джона застыть в жилах. Он испытывал больше желание встать между ними и послать женщину куда подальше, не важно, что Шерлок потом будет ворчать. Но Шерлок не сделал попытки ответить на плотоядный взгляд. Он, казалось, счастливо проживал в каком-то собственном мирке и совсем не интересовался окружающими. — О, — сочувственно произнесла спутница миссис Крук. — Да, конечно, мы за ним присмотрим. — Спасибо. — Джон обернулся. — Шерлок, я сейчас вернусь, — преувеличенно активно прожестикулировал он. — Эти милые дамы останутся с тобой. Шерлок моргнул и кивнул. Он действительно талантливый актер: обычно сияющие умом глаза сейчас выражали вялое спокойствие. — Вернусь через секунду, — извиняюще сказал Джон женщинам и снова зашел в магазин. Изнутри он наблюдал, как женщины, решив, что Шерлок не станет с ними взаимодействовать в ближайшее время, возобновили беседу. Шерлок по-детски склонил голову и, расточая вокруг невинное очарование, украдкой читал по губам. Джон всегда чувствовал себя неуютно, стоило Шерлоку «включить режим глухого». Одно дело играть на невежестве, но потворствовать убеждению, что если человек не слышит, то не может понимать движения губ и язык тела — довольно регрессивно. В умах людей непосвященных глухота каким-то образом становилась одной из форм идиотии; просто удивительно, чего только люди не раскрывали перед ним. Джона это искренне озадачивало. Каким нужно быть идиотом, чтобы не считать Шерлока более чем наделенным способностями и в сто раз умнее? После положенных пяти минут Джон снова вышел на улицу. Вспыхнувшая на лице Шерлока улыбка подтверждала, что тот добился чего хотел, поэтому Джон торопливо поблагодарил женщин и увел Шерлока в сторону, держа руку на талии. «Ну?» — показал Джон, как только они отошли на приличное расстояние. «Это не интрижка, — ответил Шерлок. — Я должен был увидеть. Она ее дочь». Джон решил, что неправильно его понял. «Дочь? Дочь миссис Крук?» Шерлок кивнул. Джон бросил на женщин изучающий взгляд. Фигуры и комплекции схожи, но разница в возрасте не казалась настолько большой. «Эта женщина слишком взрослая, чтобы быть ее дочерью, — возразил Джон. Ей было…» «Около пятнадцати, когда она родила. — Лицо Шерлока приобрело задумчивое выражение. — Очевидно, они только встретились, и она пока не готова сообщить мужу». Что ж, утро пропало зря. «Что мы скажем клиенту?» — «Что жена ему не изменяет, но если он хочет знать правду, пусть спрашивает сам». Джон наградил Шерлока уничтожающим взглядом. «Значит, муж может просто спросить, а мы нет. Здорово». — «Откуда мне было знать, что это не что-то более зловещее? Значит, мой план, — возразил Шерлок. — Вот новое слово. Смотри внимательно». Он тщательно показал слово, медленнее обычного своего заячьего темпа, а потом показал по буквам. Джон собрал буквы в голове. «Увертка?» Шерлок кивнул, и Джон несколько раз повторил жесты, чтобы пальцы привыкли к новым движениям. Зная Шерлока, тот по нескольку раз за час будет вставлять его в разговор, чтобы убедиться: Джон запомнил. Шерлок неожиданно вздрогнул и нырнул рукой в карман. Телефон вибрировал, а экран светился текстовым сообщением. Джон терпеливо наблюдал, пока Шерлок набирал ответ. Когда Джон учился в медвузе, он не мог вообразить глухого с телефоном, но Шерлок извлекал из него пользы больше, чем любой другой человек. Сообщения он набирал почти так же стремительно, как показывал жесты. Удивительно, как микропроцессор еще не задымился от натуги. Шерлок убрал телефон в карман, и на лицо вернулась довольная ухмылка. «Наконец-то что-то интересное. У Лестрейда есть дело». ________________________________________ Адрес, который Джон прочитал кэбмену, привел их в Ислингтон. Он успел только дотронуться до ручки, чтобы открыть дверь, когда Шерлок вылетел из машины и, как пчела, помчался прямо к главному входу в дом, где околачивались Лестрейд с полицейскими. Джон заплатил водителю и пошел следом. Судя по архитектурному стилю, дом был построен сразу после войны; белая краска обшивки потрескалась и кое-где отвалилась, а разросшийся сад явно нуждался в прополке. Когда Джон подошел, Шерлок с Лестрейдом оживленно жестикулировали, а Донован и Андерсон, похоже, при виде Шерлока поспешили ретироваться. Тот от нетерпения чуть ли не подпрыгивал. Внезапно разговор оборвался, и Шерлок проскользнул в дом, взметнув полами пальто; Лестрейд едва успел поймать его рукав. «Ничего не забыл?» — «Для этого есть Джон», — легкомысленно ответил Шерлок и исчез внутри. Джон научился распознавать свое имя задолго до того, как узнал значение составляющих его символов. В первые дни их дружбы Шерлок повторял его снова и снова, как терпеливый владелец не слишком сообразительной и не поддающейся дрессировке кошки. Потом Джон догадался, хотя и понимал, что резкое горизонтальное движение напротив сердца не было буквенным значением. На значение этого движения Джон наткнулся случайно, когда изучал в интернете британскую жестовую азбуку: чтобы создать его имя, Шерлок соединил слово «солдат» с буквой Д. Жестовое имя Шерлока узнать было сложнее. Сам он представлял себя словами «консультант» и «детектив» — одним смазанным движением. Лестрейд звал его «консультант», когда обращался лично, но Джон подозревал, Шерлок сам выдумал это прозвище вместо того, чтобы сообщить имя, данное ему при рождении. Майкрофт в личном обращении имя никогда не показывал, а в разговорах с Джоном надобности жестикулировать имя Шерлока не было. Шерлок бесцеремонно обозначал Майкрофтa как «проваливай», но это совсем другое дело. Был еще Лестрейд, которого Шерлок звал просто «чушь», и набор таких же нелицеприятных значений для остальных полицейских. Лестрейд, дай ему бог здоровья, воспринимал все как должное. На жестовом языке он разговаривал гораздо живее Джона, имея в запасе шесть лет практики. Он часто жаловался, что его собственный краткий курс был сущим кошмаром по сравнению с Джоновым. Шерлок в дедуктивном угаре выдавал жесты быстрее, чем человеческий мозг способен зафиксировать. Когда они вошли в дом, Лестрейд бросил на Джона изумленный взгляд: — А он сегодня довольно бодр. Джон достал из кармана запасной ключ от шкафа с особо важными уликами в Скотленд-Ярде. Лестрейда могли уволить за то, что он дал его гражданским, и этот поступок свидетельствовал об отчаянном положении во время их последнего расследования. Шерлок чувствовал себя ребенком, которого оставили в магазине со сладостями. — После вывернутых наизнанку тел наступило затишье, — ответил Джон, передавая ключ. — Девять дней безделья, и вот, наконец, он может занять себя подходящим делом. Вчера он со скуки расплавил половину полок в холодильнике. — Джон вспомнил лицо миссис Хадсон и покачал головой. — Не специально, конечно, но лучше бы специально, мне бы спокойнее было. Лестрейд оскалился. — Кислота? — Изучает состав ацетона. Нам повезло, что это не взорвалось. Когда они зашли в гостиную, Шерлок скакал по комнате со складным увеличительным стеклом в руках. Ярдовцы держались в стороне и паковали оборудование, готовые уходить. — И что мы имеем? — спросил Джон, наблюдая, как Шерлок с любопытством скребет столешницу. — Пропажа человека, — ответил Лестрейд и достал из внутреннего кармана пальто маленький блокнот. — Кристофер Стодж, двадцать четыре года. Самое интересное, что он сам сообщил нам о своем исчезновении. — Как человек может сообщить о собственном исчезновении? — Мы получили анонимку. Проверили камеры — его опознали два друга детства и сестра. Шерлок требовательно постучал по книжному шкафу, привлекая внимание, и показал что-то, что Джон не понял. Лестрейд нахмурился: «Ты уверен?» Шерлок кивнул. — Что он сказал? — спросил Джон. Читать жесты проще, чем самому их показывать, но многие он просто еще не успел выучить. Они с Шерлоком достигли уровня взаимного комфорта в общении; Шерлок осознавал ограниченность его словаря, но не брезговал бросаться словами более длинными, чем требовала работа. — Говорит, Кристофер Стодж анархист, — перевел Лестрейд. «С чего ты взял?» — спросил Джон. Шерлок закатил глаза и ткнул пальцем в книги. «Библиотека». Джон с Лестрейдом стали просматривать полки, пока Шерлок вернулся к исследованию комнаты. В глаза бросались иностранные имена, почти все незнакомые. «Азбука коммунистического анархизма», «Нет Бога, нет господ». Большая часть пестрела политическими и революционными тематиками и внушала еще большее беспокойство. Джон вытащил книгу, оправдывающую массовые восстания. — Думаешь, его политические кружки как-то повлияли на его исчезновение? Лестрейд пролистал блокнот с выражением едва ли оптимистичным. — Несовершеннолетним он был замешан в злостных нарушениях общественного порядка. Семья сказала, после университета он замкнулся в себе. Инженерное образование. Умный парень, но они понятия не имеют, во что он ввязался и в какую компанию. — А значит, сейчас он может где-нибудь готовиться взорвать правительство, — предположил Джон. — Может. А может, кинул не тех людей. Разговор прервал громкий удар. Шерлок на другом конце комнаты приложился кулаком о стену, недовольный, что не владеет их безраздельным вниманием. «В этом доме проводили серьезный ремонт?» — быстро показал Шерлок. Лестрейд покачал головой. «Записей об этом нет. Но соседи жаловались на шум». Шерлок сложил руки и прижал пальцы к губам. Какое-то время он стоял в раздумьях, а потом неожиданно ринулся к стене и прижался к ней ладонями, водя по ней, как врач водит по груди стетоскопом. — Лучше бы нам сейчас не сводить с него глаз, пока он не решил проломить стену, — тихо заметил Лестрейд. — Скорее он разобьет окно, — ответил Джон. — Нет ничего более драматичного, чем разлетающиеся по воздуху осколки. — Может, подарить ему колокольчик? Или свисток. Джон посмотрел на усмехнувшегося Лестрейда. — Он ни за что не станет им пользоваться, только если назло. Слышал бы ты, какой он поднимает шум дома, когда хочет моего внимания. Сейчас у него в фаворе игра на тарелках. Проблемы начнутся, когда он примется носить с собой кусочек мела. — Странно, что соседи еще не жаловались. — Думаю, миссис Хадсон держит их в ящике от обуви в качестве розжига для камина, — ответил Джон. Лестрейд убрал блокнот в карман. — Да она святая, ваша миссис Хадсон, если мирится со всем этим. — Она осознает необходимость, к тому же, слух у нее уже не тот, что раньше. Я был бы не против специальных звуковых сигналов, но Шерлок не любит обременять себя аксессуарами. Хочет быть самостоятельным. Обычно мне достаточно легкого свиста или щелчка пальцев, но иногда я отвлекаюсь… — ДЖОН! Голос прозвучал поразительно низко и глубоко. Джон стремительно обернулся. Шерлок сверлил его раздраженным взглядом, разозленный тем, что Джон повернулся спиной и свел на нет все попытки привлечь внимание. На звук повернулись и половина ярдовцев. Едва ли кто-то вообще слышал раньше голос Шерлока, он редко им пользовался, только в крайних случаях. В долгих промежутках между ними Джон сам забывал звучный тембр баритона. У Шерлока была отличная мимика для человека, никогда не говорящего вслух. Несколько раз Джон слышал, как он говорил не хуже, чем слышащий человек с ограниченными способностями речи. И тем не менее, согласные в Джоновом имени звучали слишком округло, «о» не попала в тон, а громкость была выше необходимой. Всего этого вполне достаточно, чтобы сделать ограниченность способностей очевидной. — Прости, сейчас вернусь, — сказал Джон Лестрейду, чувствуя себя неуютно из-за минутного пренебрежения Шерлоковыми нуждами. Как только он подошел, на лице Шерлока появилась самодовольная ухмылка. «Ты это слышишь?» — «Слышу что? Ты о чем?» — «Я могу его почувствовать. Уверен, ты должен слышать». Джон прислушался, но не уловил ничего, кроме тихого шебуршания ярдовцев. «Не понимаю, о чем ты». Шерлок обошел его и прижался к спине. Как обычно при таких выходках, по ней тут же побежало легкое покалывание; Джон безуспешно пытался подавить приятное ощущение, пока не покраснел. Это было сложной задачей, потому что тепло и запах окружали его со всех сторон. Рост Шерлока позволял положить голову на плечо Джона, что он иногда и делал — подбирался слишком близко и так оставался. Джон маялся в раздумьях, было ли это намеренным поддразниванием или просто побочным продуктом своеобразного взаимодействия с миром. Шерлок чрезвычайно сильно полагался на оставшиеся у него чувства: Джон видел, как тот облизывал, обнюхивал и облапывал все, что могло предоставить информацию. Расшифровка сигналов ситуацию не проясняла. Шерлок, разумеется, жестикулировал постоянно, но не то, чего хотелось бы Джону. Джон, вероятно, не уловил смысл этого жеста, потому что Шерлок нетерпеливо хмыкнул и подтолкнул его к стене. Длинные пальцы скользнули по руке, подняли ее и прижали к холодной поверхности стены. Джон не был уверен, что именно должен почувствовать, но явно не ровный пульс прижавшегося к нему запястья, не щекотание пальто сзади, и не жар на лице. — Я не… эм. — Джон прочистил горло. Шерлок постучал по плечу, показывая, что слышит вибрацию голоса, но не видит движений губ. Джон повернул голову: «Я ничего не чувствую», — сказал он четче и тверже обычного, благодарный, что Шерлок не заметил смущенного волнения в голосе. Шерлок медленно кивнул, раздумывая, а потом прижался еще сильнее; Джон понял: видимо, нужно приложить к стене ухо. И теперь он определенно услышал, как по другую ее сторону шумит в трубах вода. Джон поднял голову и посмотрел на Шерлока в изумлении. «Ты почувствовал вибрацию оттуда?» Шерлок энергично кивнул. — Водопроводные трубы? «Да, но водопровод перекрыт». — На лице Шерлока проступило замешательство; он отошел от Джона, давая возможность прийти в себя после столь близкого контакта. — «Следовательно, это полностью автономная система, но почему тогда…» Джон никогда не устанет от его внезапных озарений. Рот открывается, а взгляд озаряется огнем, словно мир под ногами пришел в движение. Джон держал этот взгляд одну прекрасную, мимолетную секунду, а потом Шерлок внезапно вылетел за дверь, взметнув полами темного пальто. — Что, черт возьми, на него теперь нашло? — крикнул Лестрейд. — Не знаю. Неожиданно Шерлок вернулся в комнату, покружил по ней, глядя в потолок и игнорируя вопросительные знаки Лестрейда, и снова убежал. — Он тронулся, — объявила Донован. — Крыша едет — дом стоит. — Он что-то нашел? — спросил Лестрейд. Джон кивнул. — Трубы, не соединенные с центральной системой. Шерлок снова появился в комнате с широкой улыбкой на лице. С невероятной скоростью он показывал Лестрейду одну и ту же фразу несколько раз: «Он снаружи больше, чем изнутри!» — Тут должна быть шутка про Доктора Кто, — пробормотал Лестрейд. — Не утруждайся, — сказал Джон. — Он его удалил. Лихорадочно показывая на стены, Шерлок старался объяснить, что имеет в виду. Лестрейд уставился на него, скептически нахмурив брови. Джон пытался разобрать смысл беспорядочных жестов. Дом снаружи больше? И что это значит? Очевидно, оба соображали недостаточно быстро, чтобы прийти к какому-то заключению. Шерлок раздраженно выдул воздух и взмахнул руками, отметая вопросы и призывая заткнуться. «Я сам покажу». И снова исчез за дверью. — Ты что-нибудь понял? — спросил Лестрейд. — Нет. Думаю, у него мозг на пять шагов впереди рук. Как только они вышли из дома, им перегородил дорогу заметно взволнованный криминалист, появившейся из сада. — Сэр, вам лучше держаться подальше, — предупредил он Лестрейда. — Он впал в ярость! Джон понятия не имел, где Шерлок отыскал топор, но когда они показались снаружи, тот размахивал им с энтузиазмом достаточным, чтобы заставить нервничать любого. Полицейские наблюдали, как он носится вокруг здания, простукивая стены обухом. — Боже, это ли не сигнал для соседей, — выдохнул Лестрейд. Он бросился следом, выкрикивая угрозы, но Шерлок решительно его игнорировал, стремясь показать, что имеет в виду. Возможность представилась с обратной стороны дома. Шерлок снова ударил обухом в стену, и ощущение, по-видимому, подтвердило, что он нашел что искал. И прежде чем кто-то успел его остановить, Шерлок взмахнул топором и глубоко вонзил лезвие в стену. Головка топора исчезла в обшивке, словно попала в двп, а не твердое дерево. Шерлок наградил их триумфальным взглядом. Он вытащил топор, когда Джон и остальные подошли ближе. Деревянные щепки просыпались в заросшую клумбу. В стене чернела дыра размером с два кулака; внутри не видно было ни проводки, ни изоляции, ни каких-либо строительных материалов. Кто-то включил фонарик и направил внутрь, высвечивая деревянный каркас лестницы и сразу позади нее вторую стену наружной обшивки. — Этого тут не должно быть, — озвучил Лестрейд самое вопиющее преуменьшение в Джоновой жизни. Шерлок бросил топор и отступил назад, с самодовольной улыбкой смахивая с рукавов пыль. «Фальшивая стена, — объяснил он. — В доме есть секретный чердак». Пока изумленные ярдовцы, столпившись вокруг дыры, заглядывали внутрь, Джон поймал Шерлоков взгляд и неверяще покачал головой. «Ты абсолютно чокнутый, ты знал это?» «В хорошем смысле или в плохом?» — ответил Шерлок, возбужденно светясь от успеха. Джон не смог удержать отразившееся на лице обожание. «В блестящем». На Шерлоковых скулах заиграли яркие пятна румянца, и он быстро перевел взгляд на дыру в стене. Умение заставить покраснеть Шерлока Холмса раздувало самооценку до небес. Джон довольно сложил руки на груди и принялся наблюдать, как ярдовцы ломают головы над фальшивой стеной. ________________________________________ Они отыскали вход на секретную лестницу в задней стене кладовки с бойлером, скрытый многочисленными щеколдами и поворачивающимся люком. Довольно умное устройство, требующее, однако, умелого ручного управления, поэтому чтобы пробраться сквозь фальшивую стену, было решено разобрать ее вручную. Пока Лестрейд был занят наблюдением за основной операцией, Джон взял на себя роль посредника: Шерлок порхал вокруг не понимающих языка жестов ярдовцев и требовал информации. Он часто ругал Джона за смягчение ругательств в процессе перевода. Это была непрекращающаяся война, во время которой Шерлок настаивал на первостепенной важности точного значения, а Джон говорил, что оскорбления не лучшим образом влияют на сотрудничество. Шерлок в самом начале их сотрудничества пытался достучаться до Джона, и в результате ему осталось только выстукивать свои разглагольствования на маленькой телефонной клавиатуре. К несчастью, язык жестов позволял ярдовцам по желанию просто игнорировать Шерлока, что в свою очередь приводило к неприятным стычкам. Лестрейд был единственным, кто озаботился изучением жестов. Джон представлял, как, должно быть, чувствовал себя Шерлок, и жаждал поразбивать носы всем сразу. Конечно, нападение на полицейского Шерлоку бы не помогло, поэтому Джон утешал себя тем, что на месте преступления приклеивался к Шерлоку и ни на шаг от него не отходил. Кроме возможности ведения беседы это позволяло Джону урегулировать ситуации, когда кто-нибудь вел себя неуважительно по отношению к Шерлоку или просто его игнорировал. Люди склонны пересматривать свое поведение, слыша голос капитана Уотсона. К моменту, когда полицейские проделали в стене дыру достаточную, чтобы в нее пролез человек, Шерлок чуть с ума не сошел от безделья. Заняться ему было решительно нечем, и он слонялся в округе, вертя в пальцах телефон. Пока они стояли в ожидании на заднем дворе, Джонов телефон неожиданно ожил. Он вынул его из кармана: звонили из клиники. Обычно во время дел он не отвечает на звонки, с делом не связанные; взглянув на Шерлока, он получил равнодушный кивок. Ничего не происходит. Значит, можно. Джон обошел дом, чтобы не мешал шум, но когда он разобрался с изменениями в расписании смен и вернулся, Шерлока нигде не было видно. Молодой офицер Фарли стоял неподалеку и делал заметки в блокноте. Он поднял взгляд на подошедшего Джона. — Простите, не видели, куда делся Шерлок? Фарли ткнул ручкой в дырку в стене. — Криминалисты только что отъехали. Думаю, он внутри, доктор Уотсон. По спине пробежал тревожный холодок. — Без меня? Фарли неуверенно моргнул. — Он выказывал нетерпение, сэр, я… — Я понял, все в порядке, Фарли. Там же никого? — Там комната наверху, но внутри никого нет. Кругом отпечатки Стоджа. Это точно его убежище. — Спасибо, — быстро сказал Джон и побежал к дому. Он получил пару недовольных взглядов, прыгая через груды стройматериалов и пробираясь внутрь. Очевидно, кто-то все-таки нашел выключатель, потому что узкий проход освещала сверху голая лампочка. Лестница была не достроена, но на вид достаточно твердая; она обвивала угол первоначальной стены. Джон полез наверх, переступая через две ступеньки за раз. Дверь размером в человеческий рост просто выломали. Попав внутрь, Джон сразу понял необходимость отдельных электролиний и водопровода. Это была не просто комната, а нечто вроде суперсекретного бункера, которые он видел в фильмах, с продолговатыми лампами над головой, рабочими столами и даже маленькой уборной с раковиной и унитазом. Стены увешаны плакатами с революционными слоганами и вырезками с примерами финансовой и социальной несправедливости правительства. На рабочих столах разложены части компьютеров: микросхемы, куски проволоки, металлические корпуса и заляпанные инструкции. На стене висит электронная таблица, заполненная множеством до смешного мелких цифр. Вдоль стены стоит высокотехнологичный компьютер с четырьмя мониторами — сейчас все выключены. В углу на полу валяется паяльное оборудование. Шерлок стоял в центре, задумчиво сложив руки за спиной, и разглядывал разбросанную по столам рухлядь. Джон щелкнул выключателем, привлекая внимание, и Шерлок обернулся. Ему даже хватило наглости послать Джону раздраженный взгляд: чего он там так долго копался. «Он не пропал, — взволновано показал Шерлок. — Прятался здесь не далее, как сегодня утром». Джон обвел взглядом весь бардак. «Он сфальсифицировал собственное исчезновение? Зачем?» «Он либо гений, либо полный придурок, — определил Шерлок. Он пронесся по комнате и заглянул в уборную, собирая информацию. — Он наверняка знал: это — первое место, которое проверит полиция. Они должны были не заметить комнату и продолжить поиски, и это дало бы ему время привести план в действие. Думаю, он хочет, чтобы его признали пропавшим без вести, и присоединиться к анархистской боевой группировке». Лично Джон склонялся в сторону идиотии. Он подошел к рабочему столу, разглядывая запчасти. Что из этого что должно делать, у него не было ни малейшего предположения. Где-то в куче барахла слабо тикали часы. «Зачем вообще так заморачиваться?» Шерлок пожал плечами и нахмурился, показывая, что им остается только догадываться: «Вероятно, чтобы сохранить доброе имя, на случай, если ему понадобится всплыть на поверхность. Может, чтобы уберечь семью. Может, он все же о них беспокоится. В любом случае, сейчас его будет легко поймать, учитывая, что у нас контроль над его базой». Джон, конечно, не эксперт, но выглядит все так, словно несколько компьютеров принесли в ритуальную жертву ради внутренностей. «Интересно, что он собирался со всем этим делать». «Что мечтает построить одинокий молодой отшельник?» Джон усмехнулся: «Девушку-робота?» Шерлок смеется не так, как другие люди. Он сдерживает в груди дрожание диафрагмы, но вскоре оно доходит до плеч и прорывается сквозь открытый рот и сверкающие изумлением глаза. Когда Джон проявляет особое остроумие или когда ему просто везет, Шерлок издает нечто вроде короткого всплеска звука — не настоящий смех, но самое близкое к нему, что Джон когда-либо слышал. «Я собирался сказать что-то более приличное, — показал Шерлок, и смех его увял. — Но я думаю, это так же вероятно». Раз криминалисты пустили Шерлока на место преступления, значит, трогать можно. Джон взял в руки какой-то аккумулятор размером с ладонь, плотный и холодный. Из кучи бардака все еще доносился странный повторяющийся шум. Джон поймал взгляд Шерлока: «Что это за шум?» Тот закатил глаза: «Ну, я же не слышу». — Похоже на часы. «Он собрал кучу всяких механизмов. Может, оставил что-то включенным». Джон обернулся и снова осмотрел остатки компьютеров. В желудке напряженно екнуло. Он уже слышал раньше что-то подобное, но определить источник шума было сложно. Он уже… В голове неожиданно возникло воспоминание, живое и яркое. Горячее солнце, песок и винтовка в дрогнувших от страха руках, когда он командовал солдатам отойти от самодельной бомбы до прибытия команды саперов. Когда он оборачивался к Мюррею, замечая нервирующее мягкое исходящее изнутри тиканье. Джон вернулся в настоящее и выронил аккумулятор. Бомба. Это бомба. Разумеется, это бомба. Он развернулся на пятках, но Шерлок был повернут спиной, рассматривая прикрепленные к стене документы. Он закричал инстинктивно, не думая, что Шерлок его не слышит и не понимает, в какой опасности они оказались. — Шерлок! Джона словно вынули из тела и заменили чем-то, способным быстро принимать решения; инстинктивно он прыгнул к Шерлоку и всем телом повалил того на пол. Все вокруг утонуло в панике. Время замерло, растягивая секунды в часы. И тогда стены вокруг взорвались огнем.