Notice me, Senpai

      Скайхолд был прекрасен и приветлив, но только снаружи. Внутренности его были переворочены, вывернуты наизнанку; он хрипел, этот могучий зверь, и просил убить его. Я споткнулся о какую-то балку, наверное, о кусок его печени, и услышал утробный стон боли древней крепости — звук удара отбился эхом от стен.       — Осторожнее, — предупредительным шепотом сказала Лелиана и насторожилась, как лисица, услышавшая лай гончих псов.       — Крепость пустовала долгие годы, — спокойно ответил Солас, что стоял позади нас. — Нет смысла бояться, что здесь кто-то может находиться.       — Мы не можем пустить сюда людей, пока не убедимся в полной безопасности этого места, — услышал я тихий, но серьезный голос, такой родной и до боли знакомый… по спине моей пробежали мурашки. Я буквально чувствовал тепло Каллена, пускай он и стоял в нескольких метрах от меня; буквально видел его нахмуренные брови и суровый, изнуренный взгляд покрасневших от недосыпания глаз. Сердце сладостно заныло.       Нам — то есть разведчикам — поручили осмотреть крепость, и я с особым рвением принялся выполнять задание. Мы разделились на группки по два человека, это, правда, отнимало много времени, но Лелиана настояла: лучше задержаться с разведкой на два часа, чем потерять кого-нибудь из бойцов. В этом был смысл, потому как крепость была воистину древней, мало ли что она могла скрывать в своих недрах?       Стоило нам с компаньоном зайти в помещение во внутреннем дворе, которое нам дали для обследования, как мы остолбенели. Впереди была длинная лестница, ведущая вниз. Узкое темное пространство напоминало глотку страшного чудища, и туда, в самую его утробу, мы должны были спуститься. Где-то там, в самом низу, приглушенно завывал ветер, напоминая вой демона. В глубине помещения что-то капало. Насмешливо так капало, словно издевательски. Тихое эхо жуткой капели заставляло вздрагивать и морщиться — настолько противно и страшно было оно. Я сглотнул. Могильное дыхание чудища потушило мой пыл, словно на пламя свечи вылили целое ведро воды.       — Пойдем? — тихо спросил мой напарник и мы оба испуганно дернулись, услышав звук его голоса. Казалось, даже узкий проход, ведущий в бездну, дернулся, задрожал. Только он — от наслаждения, что наконец, столько времени спустя, вновь ощутит в себе человеческую плоть. Помещение жадно сглотнуло крупной каплей, смачно упавшей в лужу в глубине помещения.       Света наших факелов, огонь которых боязливо подрагивал и извивался, умоляя нас повернуть к выходу, не хватало на весь коридор: я видел только несколько ступеней под ногами да подставки для факелов на стенах. Ноги отказывались двигаться. Что, струсил? А сэр Каллен бы только посмеялся, отважно глядя в эту зияющую тьму бездны, зыркнул бы на нее исподлобья, и тут же бы перестал выть демон, стучать насмешливо по лужам!       Разве я был достоин командора?..       — Пойдем! — решительно заявил я, настолько решительно, насколько мог, и почувствовал, как темница недоуменно уставилась на меня, встрепенулась. Что, страшная, не ожидала такого? Не с тем разведчиком связалась, дорогуша!       Компаньон уважительно посмотрел на меня, огонь перестал дрожать и уверенно выпрямился. Я, гордо подняв голову, занес ногу, чтобы сделать первый шаг навстречу тьме и навалять ей светом своего факела как следует. Вдруг мне на макушку что-то капнуло. От неожиданности я закричал. Мой напарник — тоже. Я закричал от его крика. Он — от моего. И вдруг я понял, что нога моя так и не нашла ступеньки, и что я лечу. Волна страха окатила меня с головой.       Кричит напарник, кричу я, усмехается проклятой капелью бездна, воет за дверью демон, я падаю, падаю! Конец! Конец!..

***

      Проснулся я от громких голосов. Голова моя раскалывалась. Что, опять не умер?..       — И это — твой лучший агент, Лелиана? — сурово спросила Кассандра. Я понял, что речь шла обо мне и прислушался. Не нравилось мне это, ой не нравилось. — Он два раза поднял переполох, всех на уши поставил, и из-за чего? Из-за невнимательности.       — Я уверена, Кассандра, что всему виной стресс и усталость, — осторожно произнесла Соловей. — Мы многое пережили за последние несколько дней, это плохо на нем сказалось. Раньше с ним такого никогда не происходило…       — Лелиана, мы все на нервах, — перебила Искательница. — Сейчас мы не можем рисковать, у нас больше нет права на ошибку. Если человек перестал быть компетентным, его следует... — я затаил дыхание, — как минимум понизить в должности.       — Да, Кассандра. Но все же позволь мне самой решать судьбу моих агентов, — после недолгой паузы ответила Лелиана. Пентагаст посоветовала ей решать быстрее и вышла.       Я с горечью в сердце лежал на кушетке и осмыслял разговор женщин. Защита и привязанность к своим агентам Лелианы в очередной раз поразили меня до глубины души. Она пыталась выглядеть суровой, заставить других бояться себя, но с нами, — то есть с разведчиками, — которых она знала не первый день, была всегда добра и нежна. Это придавало нам сил, и наша отдача тоже вдохновляла ее. Ведь это важно — быть уверенным, что ты кому-то нужен.       Я попытался привстать, но боль не дала мне этого сделать. Я тихо застонал.       — Проснулся? — заботливо спросила Лелиана и подошла ко мне. — Ты как?       — После слов Искательницы — как-то не очень, — честно ответил я.       — Ты все слышал, — грустно вздохнула Соловей и виновато посмотрела на меня.       — Что со мной произошло? — спросил я, с ужасом вспоминая ухмыляющуюся тьму, в которую совсем недавно летел.       — Ты упал с лестницы. Ничего серьезного нет, маги и целители тебя подлатали, завтра уже будешь на ногах.       — Но вы меня понизите? — обреченно спросил я. Соловей поджала губы. Я вздохнул. — Наверное, это будет верным решением. Искательница права, нельзя рисковать, когда в мире происходит такое. А я займусь какой-нибудь бухгалтерией…       Снова я был честен. На самом деле, я всегда был крайне неуклюжим: постоянно падал, спотыкался, пугался, ронял все из рук. Как же я с такими успехами в жизни стал лучшим агентом? Просто раньше у меня получалось не только не делать всего вышеперечисленного на глазах у начальства или коллег, но еще и пользу из этого извлекать. К примеру, однажды моим заданием было найти безопасный вход в поместье какого-то графа. Когда я почти подкрался к величественному зданию, я запутался в ногах, упал и покатился со склона, сверкая задницей и задорно подмигивая ею ошарашенной луне. Небесная дама шутки не поняла и пугливо спряталась за тучкой. Я же, когда наконец перестал считать лбом каждую кочку, в завершении триумфа ударился коленом обо что-то железное. Звезды аплодировали. Луна открыла один глаз. Я тихо взвыл, принимая со слезами на глазах овации. Но я очень мстителен, и поэтому поторопился узнать, что за гадина ударила меня напоследок прямо по коленной чашечке. Оказалось, это был спрятанный в земле люк, проход которого вел прямо к подвалу поместья.       И все в таком же духе преследовало меня целую жизнь. Видимо, правду говорят, что всему рано или поздно приходит конец.       — Сычик, что происходит? — спросила Лелиана так, как обычно мамы обращаются к заболевшим детям. Взгляд ее был мягким, но пронзительным. Она видела, что со мной что-то не так. А что я? Я так растаял от ее тона, что не выдержал и, глотая слезы, рассказал все про Каллена. Я боялся, что Лелиана выгонит меня, отведет на вершину крепости и даст знатного пинка, чтобы я полетел так же, как ее пернатые гонцы, однако, держать все в себе я больше не мог. Если и рассказывать кому-то об этом, то только ей. Но… она внимательно слушала меня, и я увидел, как Соловей смахнула пару слезинок с ресниц. После моей исповеди Лелиана поделилась со мной своей историей о том, как она была разбойницей и как полюбила некую Маржолайн. Через час мы оба рыдали навзрыд, обнявшись и прогоняя всех, кто осмеливался постучаться в дверь.       — Я понижу тебя в должности, — сказала Соловей, всхлипнув. Сердце мое ёкнуло. — Но я дам тебе больше. Официально ты станешь моим помощником по канцелярии, а подпольно… — Лелиана многозначительно хмыкнула, — подпольно я назначу тебя тайным и явным помощником командора. Будешь лично приносить ему все рапорты и письма. Под моим руководством.       Счастье ослепило меня. Как я не помер в тот момент — одному Создателю известно! Я завизжал, как маленькая девочка, и начал рассыпаться в благодарных словах, не зная, куда мне деться от радости. А потом мы снова разревелись, сами не зная, почему.       Вот так у меня появилась не только добрая подруга, но и верный союзник. Джимми, действуй!