Notice me, Senpai

      Я рванулся вниз, крикнув Хардинг, которая положила в рот последний кусочек пирожного, что отойду на пару минут. Она мне что-то промычала в ответ, но я был уже далеко. Может, зря я это задумал? Может, надо было остаться с Ниткой в нашем офисе и наслаждаться жизнью, которой я едва не лишился буквально несколько минут назад? Но я слишком хорошо себя знал. Останься я сидеть там, с моей спасительницей, я бы весь извелся от нервов, любопытства и колючей ревности. Любовь — страшная, убийственная вещь, правду говорят.       Я спускался вниз по лестнице, и вдруг услышал голос Хоук, который заставил меня оцепенеть. Только ее мне не хватало!       — Ну же, скажи! — капризничала девушка. Я не видел ее, но мне почему-то казалось, что она сидела на столе, покачивая негодующе ножками и надув губки, совсем как маленький избалованный ребенок.       — Монна Хоук, я не хочу этого делать, — холодно и сдержанно ответил Солас. По его тону можно было подумать, что подобный разговор между ними длится добрых часа два.       — Да брось! Это же так легко! — настаивала Защитница. Наступила тишина. Я уж хотел было воспользоваться моментом и побежать к тронному залу, но меня сковало любопытство. Проклиная все на свете, я стоял на ступеньках и ждал, когда закончится напряженное молчание. Тихий голос Хоук прервал его: — В этом ведь нет ничего криминального. И если ты это скажешь, я от тебя отстану.       Напряженная пауза.       — Вы обещаете? — вопрос, преисполненный надежды.       — Да, — твердый ответ.       Пауза. Настолько напряжённая, что не хватало только барабанной дроби. Хоук впивается взглядом хищника в эльфа, даже ногами перестает качать. Лысая голова Соласа покрывается испариной, он поправляет воротник — ему тяжело дышать. Воздух становится плотным — бери и режь ножом. Скайхолд замер.       — Мяу.       Брови мои поползли на лоб.       — Натуральнее! — потребовала Хоук, словно режиссер на подмостках.       Солас некоторое время молчал, после чего издал вполне себе реалистичное мяуканье. Не услышь я предшествующего этому мяуканью разговора, я бы подумал, что где-то бродит настоящая кошка. Между тем Хоук похлопала в ладоши и, довольная, сказала:       — Умница, киса!       Послышался шорох, но я не смог разобрать, что именно это было. Затем последовали быстрые шаги и хлопок двери. Кажется, Хоук ушла. Я не решался появляться Соласу на глаза, боясь, что он уличит меня в подслушивании и превратит меня во что-нибудь. Или еще хуже — сделает таким же лысым. Целый полк мурашек пробежал по моей спине от одной только этой мысли. Между тем маг сквозь зубы произносил неведомые мне слова — судя по всему, эльфийские. И, судя по его интонации, это было какое-то древнее проклятие. Кажется, можно было выходить.       Я спустился с лестницы, стараясь делать вид, словно ничего не слышал, и вышел к комнатушке, в которой работал Солас. Интересно, как он мог здесь проводить так много времени? Это же просто проходной двор! Ну ладно, мое дело — пройти мимо него так, чтобы он не подумал, словно я все слышал. Я поздоровался с ним, отчего он испуганно подскочил и впился в меня гневным взглядом. Как я оказался в тронном зале, я уж и не помню — ноги, или выросшие за спиной крылья, или спусковой механизм в одном интересном месте, унесли меня подальше от злого лысика.       Рядом с выходом из главного здания заливались смехом Варрик и Хоук. Видимо, мяуканье было не просто прихотью Защитницы. Вот же наглые морды! А Тетрас на днях заливал, что им нравится издеваться только над Кассандрой! Создатель, когда же эта женщина покинет стены крепости? Что-то мне подсказывало, что этим вопросом задавался не я один. Хотя, конечно, на Варрика любо-дорого было смотреть последнее время: таким счастливым, как после приезда Защитницы, я его никогда не видел.       Я помотал головой. Нужно было сосредоточиться на своем деле. Я уж было совсем растерялся, когда понял, что потерял Каллена и Дориана, но вовремя вспомнил, что я — разведчик. И если б не посчитал лбом и копчиком все ступеньки в темнице месяц назад, то носил бы до сих пор звание лучшего разведчика. Но звания, между нами, ничего не значат, потому я как был, так и остался лучшим. Не люблю хвастать, однако, думается мне, не каждый сможет за восемь минут отыскать на большой территории нужных людей.       — Ты, случаем, не к Каллену? — спросила меня Хардинг восемь минут назад, встретившая меня, ошарашенного, в тронном зале, в котором я бродил минут пять, размышляя и ища улики. — Он с господином Павусом отправился в сад.       Хардинг подмигнула и зашагала к выходу. Через три минуты я был в нужном месте — в пышном кусте сирени, в засаде, и наблюдал за тем, как командор и тевинтерец играют в настольную игру.       Играли они молча, и пока они молчали, я смог отдаться размышлениям. К примеру, о том, почему Хардинг, жующая пирожные в башне, вдруг оказалась рядом со мной на первом этаже и сказала о местонахождении командора. Подозрения терзали мою душу. Слишком уж лукаво поглядывала на меня Нитка, улыбалась как-то иначе, словно раньше она улыбалась слева направо, а теперь — справа налево… Я не мог никак обосновать нашу встречу, лишь боялся самого худшего. А что, если Лелиана рассказала ей о... моей тяжелой ситуации с командором? Или же она, как настоящая разведчица, оказалась в нужное время в нужном месте? Все было странно, все было непонятно, все…       — А вы неплохо играете, сэр Резерфорд, — грациозно закинув ногу на ногу, произнес Дориан, как-то по-особенному выделив имя и звание Каллена. Взгляд его был заигрывающим, тигриным, голос манящим. Соски Создателя, да он с ним флиртовал! Даже не флиртовал — завоевывал, используя тяжелую артиллерию и игриво обнаженное плечо!       Я закусил губу. Что мне делать? Нужно как-то помешать им. Но не чихать же снова, особенно сейчас, сидя в кустах! Я сосредоточенно нахмурился и осмотрелся, ища поддержки или помощи. Куст. Куст. Шмель. Бабочка. Преподобная мать. Не то, не то! Беседка. Ряд горшочков с растениями. Танцующая Хоук. Клумба. Куст. Танцующая Хоук? Она-то что здесь забыла?       Я несколько раз поморгал, но она не была галлюцинацией и посему не исчезла. Защитница Киркволла странно пританцовывала в глубине сада и на первый взгляд могла показаться пьяной, однако, для пьяной у нее были слишком ровные шаги. Я ненароком бросил взгляд на горшочки с эльфийским корнем. Растения были в целости и сохранности! Чем дольше я на нее смотрел, тем чаще вспоминал рассказы Варрика о ней, и тем больше убеждался в том, что ей необходимо было присутствовать на Конклаве. Я был больше чем уверен — такая девушка, как Хоук, точно предотвратила бы взрыв. Да что уж там, взрыв бы просто ее испугался и не взрывался бы. Возможно, она украла бы чулки Корифуя, подставила бы ему подножку, и он бы убежал, обиженный и заплаканный. О, я не сомневался — Хоук могла бы запросто довести древнего магистра до слез!       Я с уважением смотрел на нее. Защитница, продолжая с полузакрытыми глазами что-то напевать под нос, завертелась вокруг своей оси. Я хотел было ей крикнуть, что она кружится прямо в сторону колонны, но боялся, что говорящий куст напугает ее и вызовет подозрения у других, в том числе у Каллена и Дориана.       Несчастная врезалась в несчастную колонну. Я услышал глухой удар и звонкий мат Хоук. В этот момент я осознал, как, на самом деле, мы с ней близки. Не знаю, что произошло, но, смотря на схватившуюся за голову девушку, я почувствовал родство с ней, а в глухом ударе я услышал стук нашего общего сердца. Я восхищенно затаил дыхание. Мы были близнецами, разделенными злой судьбой! Как я раньше этого не заметил? Чем-то она определенно притягивала меня, и я бы все скинул на какие-то чары и магию, да только она была разбойницей, а не магессой.       И все же, что она здесь делала? Вроде бы совсем недавно видел ее, заливающуюся звонким и не самым эстетичным смехом, около главного входа и не менее главного выхода, а теперь она уже крутилась пьяным волчком в саду, словно нюхнула лириума… Хоук была везде! Пускай я и думал о ней, но взгляд мой давно перекочевал на командора, снявшего для удобства перчатки и обнажив свои красивые мужественные ладони. Они, наверное, теплые и грубые. Сжать бы их в своих руках!..       — Проблемы, бублик? — легкомысленным тоном, но с самым серьезным выражением лица, — или наоборот? — спросила внезапно появившаяся рядом со мной Хоук. Она совсем тихо подкралась и теперь сидела на карачках около меня, сощуренными глазами сканируя местность с нового для нее ракурса. На лбу ее алела набухающая шишка.       Я чуть не закричал от неожиданности, но вовремя вспомнил, что я профессионал, а профессионалы не кричат. Особенно профессионалы, сидящие в кустах и наблюдающие за объектом.       — Монна Хоук, что вы здесь… — начал было я.       — Тс-с! — таинственно шикнула Защитница, приложив палец к губами и распахнув глаза, как кошка в засаде. — Ты здесь явно не пчел для Сэры ловишь. В чем твой секрет, бублик?       Я мысленно обрадовался, что она не заставляет меня мяукать, но меня терзали сомнения: можно ли ей доверять, или же у меня просто не остается выбора? Надо было как-то помешать этой идиллии, что творилась за столом между командором, всячески сопротивляющемуся обаянию тевинтерца, и Дорианом, который уверенно очаровывал Каллена.       Я робко кивнул в сторону сосредоточенных мужчин, всем своим видом показывая, что именно из-за них я сижу в кустах и кормлю собой букашек и козявок. Хоук резко повернула голову к объектам. Она напоминала мне пьяного фенека. Откуда я знал, как выглядит пьяный фенек? Лучше не спрашивать, но зрелище воистину забавное. Некоторые ее движение были резкими, почти неестественными, некоторые же наоборот — очень раскрепощенными и мягкими. Совершенно гротескное поведение.       Хоук пристально смотрела на Каллена, и на губах ее растянулась хитрющая улыбка. В глазах ее горела какая-то идея. Я был заинтригован. Я был взволнован. Но я доверял ей.       — Все будет, бублик, — сказала она и встала. Отряхнувшись, Защитница направилась к играющим мужчинам, мягко покачивая бедрами. В волосах ее, на затылке, запутался листик.       Хоук подошла сзади к ничего не подозревающему командору и плюхнулась к нему на колени, отчего Резерфорд удивленно охнул. И я тоже.       — Киса, скажи «мяу»! — томно произнесла девушка, обвив шею Каллена бледными пухлыми руками.       Дориан издал странный фыркающий звук — он едва сдержал смешок. Изящно прикрыв ладонью рот, он отвернулся, дрожа от сдерживаемого смеха, искоса поглядывая за происходящим. Ласты Андрасте, что творит эта женщина?! Ласты Андрасте… ух ты, в рифму! Только откуда у нее ласты? А вдруг у нее были длинные ступни, а Песнь Света умалчивает об этом? Или она на самом деле была не человеком, а полурептилией?.. Джим, о чем ты думаешь? Ласты Андрасте, соберись!       — Монна Хоук, ваше поведение — возмутительно! — произнес Каллен, краснея и робко то поднимая глаза на девушку, то опуская их. Я был возмущен не меньше его, но все же видеть румянец на его мужественных скулах и растерянность в янтарных глазах было просто восхитительно. А ведь командор и понятия не имел о том, что некий разведчик наблюдает за ним. Ловит каждую его улыбку, сочувствует каждой печали, что трогательно отпечатывается в его глазах, радуется каждому его легкому смеху, беспокоится, когда он выглядит помятым и уставшим. Сердце мое изнывало от жажды взаимной любви, обида разъедала душу, стоило бросить взгляд на Хоук, что вальяжно сидела у него на коленях, и на Дориана, который мог в любое время прийти к командору и поговорить с ним, провести вместе время.       — Не хотите ли присоединиться к нашей игре? — лукаво сверкнув глазами, любезно спросил Павус.       — Киса, хочешь, я присоединюсь? — обворожительно улыбнулась Хоук, при этом не скрывая ехидства во взгляде и голосе.       — Дыхание Создателя, Хоук, прекратите этот балаган! — взмолился Каллен, отстраняясь от лица Защитницы.       — Не любит он меня совсем, — обратилась девушка к Дориану, после чего взглянула на доску с фигурками. — Что тут у вас? Так, ну это мы сюда поставим, а это вот сюда…       — И в таком случае командор проигрывает, — сказал Дориан и весело хмыкнул, смотря на результат передвинутых девушкой пешек.       — Прости, сладкий, — пожала плечами Хоук и виновато улыбнулась, при этом хитро сощурив глаза.       — Какого Маферата здесь творится? — вдруг угрожающе пробасила Тревельян в метре от меня. Я подскочил в кустах. Благо, меня никто не заметил. Дрожащих кустов — тоже. Зато все заметили Инквизитора и тут же уголки губ у всех, у кого они были приподняты, поползли вниз. Неся с собой ауру разрушения и смерти, Инквизитор приблизилась грозовой тучей к мужчинам и Хоук. Темные облака собрались над Скайхолдом.       — Пойду-ка я, пожалуй, — почувствовав опасность, сказал Дориан и прокашлялся. — Удачного всем дня. Командор, надеюсь, мы еще с вами сыграем партию.       Павус хотел быть любезным, но смертоносная аура Тревельян раздавила все его попытки быть вежливым. Дориан нервно улыбнулся напоследок и стремительно ретировался. Хоук соскочила с колен командора.       — Да и мне что-то пора, — сказала она, как ни в чем не бывало, и походкой пьяного фенека прошла мимо Тревельян и кустов, в которых я засел, при этом подмигнув мне, как бы говоря: «мое дело сделано, бублик».       Я снова остался наедине со своим врагом. Ни Лелианы, ни Хардинг, ни Хоук, ни даже Дориана рядом не было. Снова один. Снова без малейшей идеи, что мне делать дальше.       — Сыграем? — спросила Тревельян, когда все ее соперники, — не считая меня, — покинули поле зрения. Аура смерти рассеялась, однако маленькие облачка разрушения, как пираньи, еще вились около нее. Ревность этой барышни была страшна. И я даже не знаю, радоваться мне, что она не магесса, или плакать. С одной стороны, она не превратит меня в лягушку или лысого, с другой же, попадись ей под горячую руку, — она расплющит ударом мощного молота гномьей работы.       Командор, разумеется, согласился сыграть, и расставил заново фигурки на доске, улыбаясь как-то сконфуженно и неловко. Инквизитор поинтересовалась, насколько он был близок с Хоук, на что он искренне ответил — ничего между ними не было. Однако от нас с Тревельян не ускользнул его бегающий взгляд и непривычно резкие движения. Варрик, Хоук и Каллен что-то скрывали. Сколько же у командора тайн!       Тревельян сделала вид, что поверила его лжи и перевела тему. Пока я думал, как им помешать, они болтали о всяких пустяках. Пустяки пустяками, но ведь из них и строятся отношения, они-то и сближают невольно людей. И все эти улыбки, взгляды, шутки… нет, надо было что-то делать.       Вдруг Каллен заговорил о своей семье. Я тут же отбросил все посторонние мысли в другие кусты и все свое внимание сосредоточил на словах командора. Он говорил о своих родных тихо, почти шепотом, с какой-то грустью, но бесконечной теплотой в голосе. Он любил их. Переживал за них. Скучал. Каллен, как же можно… быть таким трогательным? Пускай он говорил не со мной, пускай даже не знал, что я здесь, пускай подслушивать не хорошо, но сердце мое исходило блаженной негой. Каждый раз я жду, что мой идеал рухнет, что командор проявит такое качество, которое будет отравлять мои мысли и мою душу, мою любовь. Но ничего подобного не происходило. Он был прекрасным человеком, и я с каждым днем все больше и больше убеждался в этом, ровно как и в том, что чувства мои к нему становятся только сильнее и крепче.       — Пожар! Пожар! — вдруг заверещала Хоук, выбежавшая из какой-то двери, которой я раньше и не видел вовсе. Как много этой дамы в Скайхолде! Куда ни плюнь — повсюду попадешь в Защитницу, а она не промах, и непременно плюнет в тебя в ответ. — Горим!       До меня дошел смысл ее слов. Я выскочил из кустов, забыв о своей конспирации. Каллен и Инквизитор вскочили со стульев.       — Что случилось? — серьезно, без капли паники, но решительно настроенный, спросил командор. Лев!       — О, генерал! — бросившись на шею Каллена, произнесла Хоук. – Я! Я вся горю, понимаете? Внутри меня пожар! А поджигатель — вы, командор!       Правый глаз и левая икра Резерфорда угрожающе стали дергаться. Защитница расплылась в неестественно широкой улыбке, лицо командора слишком естественно приобрело жуткую гримасу. Хоук засмеялась, выпустила его из крепких объятий, подмигнула задорно Тревельян, которая была готова убивать, и, пробегая мимо меня, ударила указательным пальцем по кончику моего носа, после чего вприпрыжку отправилась к той двери, которой раньше не было, по дороге не забыв споткнуться и грязно выругаться. Я не сдержал смешок от ее выражения про нага и магический посох, и почувствовал на себе неопределенный взгляд. Я обернулся и увидел Тревельян, что сверлила меня своими темными глазами. За спиной послышался звук поцелуя — видимо, воздушного, который послала Хоук, потому как после этого звука у Каллена стал дергаться еще и левый глаз. Я же, чтобы не вызывать подозрений, сделал вид, что наблюдаю за птицами. Но ни одной птицы поблизости не оказалось, поэтому пришлось просто, как ни в чем не бывало, пройти к ближайшей двери, которая, благо, всегда здесь была, и покинуть сад.