Notice me, Senpai

      Я открыл глаза.       Я открыл глаза?       Опять не умер? Или я в объятиях Создателя?..       Я попробовал перевернуться на другой бок и вдруг поймал себя на мысли: а на каком боку я вообще лежу?       — Не двигайтесь, хуже будет, — услышал я откуда-то слева незнакомый голос и почувствовал, как чья-то рука легла мне на плечо. И тогда я подумал: а где я вообще?       — Что?.. Кто?.. — сипло произнёс какой-то второй незнакомый голос, и только потом я понял, что это мой собственный. — Мы выиграли?       — Хвала Андрасте, да, победа за нами, — с лёгкой усталостью ответили мне. Кажется, человек уже в тысячный раз отвечал на этот вопрос. А я пытался тем временем понять, женский это голос или мужской. Уж больно бойкий и неопределённый он был. То ли это была девушка, то ли юноша. Я почему-то склонялся к первому варианту, но ничуть не удивился, будь это не так.       — Выиграли? — переспросил я, а затем с облегчением добавил: — Славно. Значит, можно умирать.       — Я вам умру! — с веселой угрозой произнесла вроде-бы-девушка. Нет, слишком долго говорить это. Назову её или его Вробыде. По первым слогам. — Я слишком долго с вами провозилась, чтобы позволить на моих глазах закончиться.       — А где мы? — спросил я, пребывая в самом необычном состоянии. Меня ничего не удивляло. Совсем. Я даже вопросы задавал не потому, что мне было интересно узнать на них ответ, а скорее для приличия. Только когда я узнал о победе, что-то внутри меня слабо шевельнулось, но тут же замолкло. — И почему я ничего не вижу?       — Не видите?.. — испуганно и тихо спросила Вробыде, и вдруг по моей спине пробежали мурашки. — Неужели яд оказался настолько сильным, что забрал зрение…       — Что?! Нет!.. — у меня всё внутри разом ёкнуло, и теперь по-настоящему, и теперь не замолкло. Жизнь словно вошла прямо меж рёбер, опалила своим присутствием органы и разожгла огонь эмоций и чувств. — Как же…       А Вробыде тихо засмеялась.       — Это ни капельки не смешно! — возмущённо завопил я, чуть не плача.       — Вы лежите с закрытыми глазами, — еле сдерживая смех, сказала она и ткнула в меня пальцем. И на моё недоуменное «А?» ответила: — Откройте глаза.       Я послушно открыл. И тут же закрыл их, поморщившись, потому что прямо надо мной висел клубок магического яркого света. Но я ведь уже открывал глаза! Как только пришёл в себя — так и открыл!       — Ничего не понимаю, — в сердцах сказал я, прикрыв веки рукой и постепенно их открывая.       — В общем-то, вам и не нужно понимать, — сказала Вробыде. — Сама разобраться не могу.       «Сама». Значит, всё-таки девушка. Я так настраивал себя на то, что не стоит удивляться, если она окажется юношей, что сейчас удивился тому, что она оказалась женщиной. Ишь!..       Естественно, следующие несколько минут я мучил её вопросами. Оказалось, что она была из специальной бригады целителей и целителей-магов.       — Не знал, что такая есть, — сказал я.       — Сама узнала только тогда, когда вступила в неё, — пожала плечами девушка.       Далее я узнал, что армия Крабобея была смачно повержена нашими войсками. Самсон взят в плен, какая-то Кальперния сбежала, а какая-то Морриган что-то выпила из какого-то источника Митал.       — Кто все эти люди? — спросил я, утопая в количестве полученной информации и незнакомых имён.       — Ну, эванурисы и Ведьма из Диких земель вам о чём-то говорят?       — Ну так…       — Даже не знаю, проблема это нынешнего образования или всё же последствия тяжёлого состояния? — задумчиво произнесла девушка. Я на это лишь фыркнул.       — Что вообще со мной произошло? Кто был тот орлесианец? И выжил кто-нибудь из моего лагеря? — посыпался у меня град вопросов. Вместе с эмоциями и ощущением реальности начала приходить и боль: голову словно сдавил свинцовый обруч, в горле пересохло, в мышцах неприятно стало тянуть.       — Тш-ш, слишком много разговариваете для первого пробуждения, — неожиданно серьёзно сказала девушка.       — Просто… просто ответьте на мои вопросы, — тяжело дыша, сказал я, и голову мою пронзила такая резкая боль, что к горлу подкатила тошнота.       Девушка положила свою руку на мой взмокший лоб и я почувствовал, как от неё исходит странное тепло, которое постепенно заглушало боль. И вместе с тем меня неожиданно стало клонить в сон.

***

      Следующее моё пробуждение было не таким необычным, как предыдущее. Я открыл глаза, причём с первого раза, а не как тогда, и увидел перед собой слабо натянутое полотно тента. По освещению я догадался, что дело близится к вечеру. Во рту — сухо, тело — неподъемное, словно ватное, зато на душе почему-то было спокойно и легко. Что-то мне подсказывало, что виновницей этой лёгкости была лечебная магия. Та девушка наверняка была магессой.       — Доброго вечера, — услышал я рядом с собой голос Вробыде. Я повернул голову и увидел хрупкую на вид девушку, кутавшуюся в дорожный плащ. На мальчишку она никак не походила, а вот на человека, который не любит сидеть на одном месте — походила. Черты лица у неё были маленькие, острые, каштановые глаза лукаво улыбались. Что-то в ней было лисье, и особенного сходства с этим зверьком ей придавали убранные в хвост вьющиеся рыжие волосы.       — Вечерочка, — сипло ответил я и перевёл взгляд на потолок. В палатке было тихо. Только с улицы доносились голоса и тихое потрескивание огня. — Где мы?       — В двух-трёх днях от Скайхолда, — сказала девушка, встав с толстого бревна. — Пока я буду осматривать других, думаю, можно вам и о случившемся рассказать. Спрашивайте, что хотите.       Я огляделся. Рядом со мной на тряпках, как, впрочем, и я сам, лежали люди из моего лагеря. Я так сильно распахнул глаза от удивления, что они даже заболели.       — Вы их спасли?! — спросил я.       — Вы что, расстроены? — наклонив набок голову, спросила лисица. Конечно, она сказала это несерьёзно, но мой мозг был настолько уставшим, что все виды сарказма и иронии я воспринимал очень худо.       — Я просто… думал, что они все мертвы, я видел их тела… — нахмурившись, сказал я, и воспоминания того дня с трудом пробирались сквозь толщу моего нежелания и боли. В какой-то момент я подумал, что мне пригрезились их трупы, что это был больной сон — настолько призрачными и неестественными были эти обрывки воспоминаний.       — Они были отравлены, как и вы, — ответила девушка и села рядом с мужчиной, что лежал справа от меня. — Им повезло, что вовремя прибежал вестовой и… и что вы устранили виновника этого инцидента.       Воспоминания сжали горло. Я видел, как наяву, рану на своей руке, ухмылку орлесианца и кровь, что расползалась у его тела. Голову пронзила тугая боль.       — Кто это был? — тихо спросил я не своим голосом. — Кто это устроил?       — Пока не выяснили, — после некоторого молчания ответила девушка. — Есть подозрения, что это оставшиеся приспешники Флорианны. Лелиана занимается этим делом.       Услышав её имя, сердце вдруг забилось быстрее.       — Что с ней? Где она? — спросил я, и череда вопросов посыпалась на несчастную: — А командор? Тревельян? Какие у нас потери? Дориан? Сэра? Хардинг?..       — Успокойтесь, — мягко сказала девушка. По голосу её я слышал, что она улыбалась. — С Калленом, Лелианой и Инквизитором всё хорошо, — я с облечением вздохнул. — Потери даже меньше, чем при Адаманте. Кстати, вы же участвовали в осаде?       — Конечно, — ответил я. — Могу даже последствия показать.       — А давайте, — неожиданно сказала она и повернулась ко мне. Я слегка опешил. Видимо, заметив моё удивление, она пояснила: — Мне просто интересно, вдруг в тот раз вас лечила тоже я.       Я хотел было поднять руки, но они были как будто свинцом набиты. Девушка посоветовала мне не шевелиться, и тогда я рассказал, что у меня шрам на туловище. Она аккуратно подняла льняную рубаху, бросила один-единственный взгляд и ответила:       — Нет, не я.       — Как вы можете судить по одному лишь взгляду? — со скепсисом спросил я.       — Каждый уважающий себя профессионал узнает свою работу, — горделиво заметила она, а я не стал спорить. Я хотел было у неё спросить, что это за бригада целителей такая, но вдруг снова вспомнил последние минуты перед тем, как закрыл глаза в Аборской глуши. Вспомнил тела своих сотоварищей и кровь — густую, тёмную кровь, которая медленно растекалась по земле. Вспомнил, как натягивал тетиву, как отпустил стрелу, как бросил нож и попал прямо в грудную клетку…       Дыхание моё стало чаще, в глазах потемнело.       — Почему я жив? — спросил я, когда в памяти всплыли последние мысли: о том, что мне не о чем сожалеть, о том, что скоро я окажусь в объятиях Создателя.       — Потому что мы вас спасли, — терпеливо сказала девушка, и в голосе её я уловил нотки беспокойства и непонимания. — Вестовой быстро передал о случившемся в вашем лагере, и меня с несколькими другими целителями и небольшим отрядом воинов отправили к вам. Мы тогда находились на северо-западном пункте, поэтому и быстро сумели добраться до вас.       Я молча слушал, пытаясь не подавать вида, что меня мучает боль и терзают воспоминания. Она наверняка меня снова погрузит в сон своей тёплой ладонью, но я не хотел пока погружаться в грёзы и после пробуждения чувствовать спокойствие и лёгкость. Я не имел права это чувствовать.       — Я убил человека, — глухо отозвался я, и внутри у меня всё похолодело. Сказав это вслух, я будто снова нанёс два смертельных удара тому мужчине.       — Вы убили предателя, — твёрдо и вместе с тем успокаивающе произнесла девушка. — Вы убили врага и спасли ваших товарищей. Не дали бунту разгореться.       — Бунту? — переспросил я, но так увяз в тех страшных минутах, что собственные заслуги меня не особо волновали.       — К счастью, вестовой, которого вы встретили, оказался малым неглупым. Он осмотрел вас и того орлесианца, нашёл у него письмо с указаниями. Сестра Соловей сейчас занимается этим делом, очень много пробелов и недомолвок, но ясно одно — в наших рядах были предатели, которые ждали условного сигнала, чтобы подкосить войска Инквизиции и помочь Корифею выиграть. Или, по крайней мере, планировали нанести нам серьёзный урон. Тот человек, которого вы остановили, был главой этих людей, он использовал парализующий яд. Вы и ваши товарищи несколько дней находились в коме. Пока что не все вышли из этого состояния, но главное, что они живы, а мы делаем всё, что в наших силах.       Она нахмурила рыжие брови. Я с трудом сглотнул. Девушка перевела взгляд на меня и вдруг лицо её преобразилось. Тихо она спросила:       — Вы… впервые убили человека?       Холод и ужас пробежали волной между рёбер.       Я молча кивнул.       — О, — сочувственно произнесла девушка. Почему-то мне казалось, что она спросит, мол, как же так — разведчик, осаждал Адамант, дозорным в этой войне стоял и до сих пор белоручкой проходил? Но нет, никаких упрёков с её стороны. И я был благодарен ей за это.       Мне нравился её голос. Мне нравилось, что он не был монотонным, нравилось, что его можно было спутать с мальчишеским. Люблю вещи, которые стирают границы между полами, есть в этом определённый шарм. Мне нравилась она сама и её характер, её отношение ко мне и к миру. Я хотел говорить с ней, хотел слушать её голос и узнать её получше. Эта девушка спасла мне жизнь. Она поддерживала меня словом и лукавым блеском в каштановых глазах, и блеск этот не давал мне окончательно утонуть в бездне чудовищных мыслей и воспоминаний.       Боль нахлынула внезапно. Резким толчком, ярком вспышкой. Казалось, что не было ни одной клеточки, ни одного сантиметра, который бы не пылал, который бы не скручивало. Голова раскалывалась, на глаза выступили слёзы, и, к моему ужасу, я не смог сдержать эмоций. Девушка заметила моё перекошенное от боли лицо.       — Лелиана к вам заходила, — мягко и спокойно сказала она и положила тёплую ладонь на мой горячий лоб.       — Вы — магесса? — из последних сил, теряя ощущение реальности, зачем-то выдавил я из себя, хотя прекрасно знал ответ.       — Ни в коем случае, — серьёзно ответила она и покачала головой. Потом ласково добавила: — Сестра Соловей очень переживала за вас. Говорила, что гордится вами. Что вы — её лучший разведчик…       Тепло от её руки было словно светом, что рассеивал тьму ночи. Боль отступала, а веки тяжелели.       Я снова закрыл глаза, чувствуя, словно падаю в чьи-то объятия.