Notice me, Senpai

      Что было дальше, я смутно помню. Кажется, я выпутался из объятий Каллена, извинился, поблагодарил за поддержку и рванул в таверну, чтобы залпом проглотить несколько стопок бренди и свалиться в забытьи спать.       Утром я не мог подняться с кровати: всё тело ломило, суставы тянуло, в голове стучали отбойные молотки, да ещё и горло разрывало от кашля. Единственное, что убедило меня не выходить на улицу из окна, это мысль, что если сейчас всё плохо до звериного воя, то потом непременно всё будет хорошо. Столько бы я ни падал и не спотыкался, всегда это так или иначе окупалось, верно?..       С трудом я заставил себя подняться на ноги, чтобы отправиться в лазарет. Мелисса, конечно, своё дело знала и могла вылечить меня за пару минут, но я боялся последствий. Мне надоело вспоминать вещи, которые я так усердно пытался забыть. Поэтому решил, что лучше уж глотать противные микстуры и слушать ворчание целительниц, чем вот это вот всё.       Жизнь в Скайхолде, как всегда, кипела. Шмыгая носом и еле волоча ногами, я глазел на обитателей крепости, и что-то в груди трепетало от радости. Наверное, я всё же очень любил это место. Не отрицаю, что атмосферу уюта создавали по большей своей части люди (и эльфы, кунари, гномы), но что-то особенное было в эти стенах. Я вспомнил свою первую встречу с этим местом: тогда я был зелёным мальчишкой, глупым и до смерти влюблённым; тогда древняя крепость впервые сказала мне «Джимми, действуй!».       «Так мило, что ты об этом вспомнил», — сказал Скайхолд тихим сквозняком в соседнем коридоре.       — Ой, да брось, ты же прелесть, — с нежностью сказал я и погладил шершавую стену. Засмущавшийся Скайхолд кокетливо хихикнул захлопнувшимися ставнями на втором этаже.       Кажется, я стал сентиментальнее за последний год.       По дороге в лазарет в меня врезался Маркус, которому полностью перешли мои обязанности. Когда я спросил Лелиану, какого генлока она забрала у меня должность личного тайного секретаря командора, она загадочно мне подмигнула и не менее загадочно ответила, что скрываться и заниматься подобными делами мне уже не стоит. Не знаю, что она хотела этим сказать, но рапорты теперь относил не я. Наверное, такую должность она могла доверить только лицу, с которым и я, и она были в хороших отношениях.       Маркус сунул мне пачку писем и сказал, что это всё — мне. Я сперва решил, что это какая-то ошибка, но знал, что Маркус ответственный, я бы даже сказал — слишком ответственный, и потому здесь всё верно. Я пожал плечами и решил посмотреть письма потом. Положил их в широкий карман одежды разведчиков и направился в лазарет. Однако я так и не получил свою порцию мерзкой микстуры и ворчания целительниц. Потому что, стоило мне очутиться на пороге сего чудного места, как по моему телу прошёлся разряд молнии и ноги тут же унесли прочь.       Я совсем забыл, что не так много времени прошло с последнего сражения. И что лазарет вновь переполнен ранеными.       Сил моих не хватило бы вновь оказаться там, даже просто мимо коек проходить. Посему я решил, что ходить с насморком и кашлем — не самая худшая перспектива. Температуры у меня пока не было, значит, ничего страшного.       Сидеть без работы я не любил — привычка, которой я должен отдать должное Инквизиции, — но из-за недомогания моя привычка сказала мне: «Иди-ка ты куды подальше, лучший, мать его, разведчик». И я решил, что спорить с недомоганием бесполезно, потому пошёл в сад, бодро пошмыгивая носом и шаркая ногами. Как раз там и почитаю стопку писем.       По дороге в сад я увидел странную женщину в не менее странной одежде, которая блуждала около беседки с посохом в руке и говорила что-то про голоса. Про какой-то колодец. Потом опомнилась и стала звать какого-то Кирана. Я лишь головой покачал, потому что заметил в одном из горшков обломанный эльфийский корень.       Я сел в самый дальний угол, подальше солнца и жутких пчёл. Достал письма и стал одно за другим прочитывать. Первые три были от людей знакомых — матушки, Хоук и брата. Писали, что гордятся мной и что я молодец. А меня опять лишь озноб пробрал и я даже не дочитал их письма до конца — сил не было. Чтобы отвлечься, взял в руки другие. Два были рекламой — одно обещало, что при покупке какой-то мази у меня «увеличится размер головного мозга», вследствие чего все барышни в округе будут моими, другое гарантировало мне защиту от красного лириума. Следующие три были от каких-то орлейских графов и ферелденского маркиза, готовых выдать за меня своих дочерей. Ещё были письма с угрозой и каким-то счётом. Перечитав несколько раз коряво написанную угрозу я понял, что это, скорее всего, был хозяин трактира около Денерима. Я как-то раз знатно выпил и вместе с каким-то рыжим гномом разнес половину заведения. Вот же урод этот хозяин, выследил меня!..       От чтения я быстро утомился, а дневной зной меня разморил. Я закрыл глаза, думая, что подремлю несколько минут.       И проснулся от неделикатного удара под рёбра.       — Проснись и пой, — сказал ужасно знакомый голос. Я послушался его и запел — старую народную ферелденскую песню, главной особенностью которой был её национальный дух и то, что в ней не было ни одного приличного слова. Я получил новый удар. — Ладно-ладно, заткнись и спи.       — В чём дело-то? — пробурчал я и с трудом сел. Стоп. — Почему я сел?       — Потому что ты лежал, — ответил знакомый голос и я повернулся в его сторону.       — О, Мелисса, привет, — хрипло сказал я и протёр глаза. А потом огляделся и понял, что дело близится к закату. Ага, подремал пять минут, как же! — Я всего лишь закрыл глаза, а потом как-то… провалялся весь на лавке, получается.       Почти как в былые времена, когда я пил так, что чуть не трескался по швам, и потом засыпал в лучшем случае на лавках или под ними. Иногда бывали времена, когда даже канава была самым лучшим местом. Эх, молодость!.. Какой кошмар.       — Тебя Лелиана весь день искала, — сказала Мелисса, сев рядом со мной. — А потом до меня дошли слухи о каком-то страшном рёве, доносящимся со стороны сада. Никто даже заходить в него не стал. А я вот осмелилась, и оказалось, что это ты храпишь.       — Врёшь ты всё, — обидчиво сказал я, потирая рёбра и шмыгая носом. — Я не храплю.       — Храпишь, и ещё как! — с чувством произнесла она и посмотрела на меня. — Судя по всему, виною тому насморк. Ты почему ко мне не подошёл? Я бы полечила.       Я лениво начал думать, как бы отмазаться. Ничего не придумав, сказал ей правду. Мелисса не обиделась, лишь посмотрела на свои руки и сказала, что будет стараться лучше.       — Тем более, что совсем скоро мы будем собирать новую военную кампанию, и мне понадобятся силы, — серьёзно сказала она, а потом взглянула на меня и беззаботно улыбнулась.       — Какая еще кампания? — простонал я.       — Ах, ты же спал весь день, верно, — ухмыльнулась Мелисса, и затем поведала мне про ведьму Морриган, про элувиан, про последнюю битву и начавшиеся приготовления.       После её рассказа мы молча сидели, смотря на пустой сад в лучах заходящего солнца, изредка вздыхали и болтали ногами.       — Слушай, я так смотрю, ты один, — вдруг подозрительно мягко сказала Мелисса и пододвинулась ближе.       — А? — всё, что сумел произнести я, потому что до этого момента находился в глубоких раздумьях.       — Не замечала, чтобы ты с кем-то прятался по мрачным коридорам и приходил в офис с помадой на щеке, — она пододвинулась совсем близко — бедро к бедру, плечо к плечу. В какой-то момент мне показалось, что она специально поджидала подобного момента, когда никого не будет поблизости, а на небе загорятся первые звёзды.       — А?! — ошарашено воскликнул я, медленно начиная понимать её намерения. К ужасу своему я оказался прав: Мелисса положила свою руку на тыльную сторону моей ладони и, повернувшись, я увидел её лицо подозрительно близко от своего…       — Ты не думал о том, что мы…       — Разведчик Джим! — вдруг я услышал громоподобный глас со стороны одной из дверей. Я подпрыгнул на месте, вскочил на ноги и в страхе отдал честь. А потом увидел перед собой красного, как огонь дракона, Каллена, стоящего на пороге и с гневом смотрящего на нас.       Мне казалось, что я сейчас умру от страха. Что я не так сделал?..       — В чём д-дело, к-командор? — заикаясь, спросил я, лихорадочно пытаясь понять, что же я всё-таки умудрился натворить. Рапорты я сегодня не относил, Самсону подножку не ставил… да я вообще ничего не делал! Неужели за это выговор? Но я ведь разведчик, а не солдат, если и получать нагоняй, так от Тайного канцлера…       — Готов экземпляр рапорта сестры Лелианы! — выпалил Каллен, подходя ко мне и протягивая какой-то отчёт.       — Но я не… — начал было я, как вдруг запнулся. Постойте, я где-то уже всё это слышал…       — Лелиана велела доставить его «без промедления», — сказал он, бросая странные взгляды то на Мелиссу, то на меня.       У меня голова пошла кругом. Я схожу с ума, или этот момент правда напоминает мне случай, когда я помешал поцелую Каллена и Тревельян?.. Я ведь тоже ворвался в самый ответственно-неподходящий момент, тоже плёл чушь про несуществующий отчёт от Лелианы… Так, спокойствие.       — О, спасибо, — как ни в чём не бывало, сказал я и взял из рук Каллена рапорт. Точнее, попытался это сделать. Потому что командор рапорт не отдавал. — Э-э, сэр, вы слишком крепко держите отчёт.       Вместе с тем я краем глаза заметил реакцию Мелиссы и Каллена на свою первую фразу и последующее действие. Девушка взглядом как бы говорила: «Ты что, дурак?», а на лице командора так и читалось: «Я что, дурак?». Наверное, я как-то неправильно отреагировал на внезапное появление Резерфорда. Лихорадочно я стал соображать, что мне необходимо сказать и сделать, пока Каллен думал, отпускать ему отчёт из рук или нет.       — Что вы вообще мне принесли?! — вдруг вспылил я, кажется, немного наигранно. Мелисса и Каллен подпрыгнули от неожиданности. Взгляд первой буквально кричал: «Ты что творишь, демон?!», а второй был в таком замешательстве, что я ничего дельного не смог прочитать на его лице, кроме как «Аэ-уэ-э?». Но я уже вжился в роль, отступать было нельзя. Грозно шмыгнув носом, я продолжил: — Вы как оформили рапорт? Я целый год работаю в канцелярии, за милю чую неправильные отчёты!       Нет, а что же я сделал не так? Отреагировал спокойно — говорят, что не так надо было, говорят, дурак. Отреагировал примерно так же, как Каллен на стене Скайхолда, когда я помешал его лобызанию с Тревельян, — снова не так, снова дурак. Мне что, накинуться на командора со страстным поцелуем, или наорать на Мелиссу, или разорвать на себе рубашку, грозно рыча, или, может, забраться на яблоню, прыгать с неё и кричать, что я дракон? Хотя первый вариант ничего так, устраивает меня...       — Да что вы на меня так смотрите, что не так-то? — не выдержал я и вспрыснул руками. По несколько отрешённому взгляду Мелиссы я понял, что она молится. Молится Создателю — благодарит его за то, что этот балаган никто не видит, кроме нас троих. Я решил, что тоже помолюсь, но чуть попозже. Наверное, обращаться к Создателю именно сейчас — вот то, что я ни в коем случае не должен был делать. Или?.. Нет, ладно, дурная затея. — Что, что я должен делать? Я не идиот, так и знайте, я просто не пойму, что вы от меня ожидаете! Я, мать вашу, разведчик, а не герой орлесинаского романа!       Вдруг я замолчал и задумался. А что бы сделал на моём месте маркиз де Пернат из «Золотого сада наслаждений» — любимой книженции Соловья?..       — Командор, простите моего пациента, — мягко и спокойно сказала Мелисса, встав с места и подойдя ко мне. — Я из специальной бригады целителей и целителей-магов, спасла жизнь этому несчастному и нескольким людям из печально известного западного лагеря. Другим пациентам досталось меньшая доза яда, в отличие от Джеймса, поэтому сестра Соловей попросила меня внимательней следить за его здоровьем.       — А… так вы тот самый агент, который в Инквизиции по рекомендациям Лелианы? — словно придя в себя, спросил Каллен. Они общались так, словно на одной волне и словно меня не существует. А я стоял и не понимал, что тут происходит. —  Помню, я подписывал рапорт о вашем вступлении в наши ряды.       — Благодарю, — слегка поклонилась Мелисса и улыбнулась. — Джеймс иногда ведёт себя из ряда вон — не обращайте, пожалуйста, внимания, это побочные действия лечения и последствия его травмы. Вы не будете против, если я отведу его в башню разведчиков?       — А?.. О, да, конечно, — немного сконфуженно произнёс Каллен и бросил беглый взгляд на меня.       Я вспомнил инцидент минутной давности, и что-то во мне незаметно перевернулось. И вдруг я понял, что моя вчерашняя мысль на стене, когда командор меня ободряюще обнял, про то, что только испачкав руки кровью я смог добиться его внимания, совершенно глупа. То был знак поддержки, искреннее переживание. Теперь, видя его растерянным и растрёпанным я понимал, что во всём этом было сокрыто много большее, чем я думал.       Чем я мечтал.       Мелисса попрощалась с командором, взяла меня под руку и потащила к выходу из сада, а я послушно плёлся за ней, пару раз зачем-то обернувшись в сторону Каллена. Он смотрел нам вслед и, казалось, что-то хотел сделать или сказать.       — Кажется, я поторопилась насчёт того, что ты один, — хитро блеснув глазами, без капли ревности сказала Мелисса и лукаво улыбнулась, когда мы подходили к башне разведчиков.       — А?.. — выдохнул я, совершенно потеряв дар речи и не понимая толком, что произошло несколько минут назад.       — Только вы оба совершенно не умеете владеть ситуацией и сразу видно, что опыта в любовных похождениях у вас — ноль, — как ни в чём не бывало продолжала девушка.       А что я? Я лишь почувствовал, как моё лицо горит от хлынувшей к нему крови, и пытался унять быстро бьющееся сердце да ощущение, словно завязка началась именно сейчас, а не год назад у храма Священного праха, когда командор помог мне.       И от широкой улыбки у меня заболели щёки.