You always live twice

До заката оставалось еще часа два, и жара уже спала, но сейчас все равно больше всего хотелось в душ. И свежую рубашку. «Я скоро буду дома, — пообещал себе Гас. — Поговорю с Майком и сразу поеду...» По спине пробежал холодок: оказывается, дом этого-неправильного-Гаса-Фринга уже стал и его домом. А прошло только два дня, проведенных то ли во сне, то ли в лечебнице для душевнобольных. На перекрестке Гас свернул направо и проехал вперед по узкой, тихой улочке, а когда заметил знакомый фольксваген, затормозил. Сидящий за рулем Тайрус кивнул. Второго парня — рядом с Тайрусом — Гас не знал. Неподалеку была припаркована и красная тойота. Все окна у Майка были плотно занавешены, а свет горел только в гостиной. На крыльце курил Пинкман. — Добрый вечер, Джесси, — поздоровался Гас. — Я рад, что ты здесь. Пинкман сперва не ответил. Затянулся, тут же потушил окурок и полез в карман за зажигалкой и следующей сигаретой: — Вы могли бы сказать раньше. — Не мог, — ответил Гас. — Некоторые решения надо принимать очень быстро. — И что, теперь все, да? Ни лабы, ничего? — Нет, не все. И мы обязательно поговорим позже, но сначала я должен кое-что обсудить с Майком. В ответ Пинкман отвернулся. Гас прошел мимо него и оказался в гостиной. Кроме него и Майка, в доме больше никого не было. И с утра здесь ничего не изменилось: кровать, установка для капельницы, и тумбочка, заставленная лекарствами. И пахло здесь тоже — лекарствами. На стуле рядом с кроватью Гас увидел грязную тарелку — и кусочек недоеденного сэндвича. Тарелку он тут же переставил на стол и сейчас же вспомнил, что целый день в ресторане смотрел на то, как готовят еду, а сам так и не пообедал. — У нас опять что-то случилось? — спросил Гас. — Да, — ответил Майк. — Но сначала о хорошем. Реакторы уже на пути в Техас. Вся остальная аппаратура едет в Колорадо и Аризону. Ребята сейчас снимают вентиляцию. — Я видел. — Что, камеру до сих пор не выключили? — Выключили. Еще в час дня. Гас подошел к окну. Чуть отдернул занавеску и выглянул. Красная тойота принадлежала Пинкману, понял он вдруг. И вдруг подумал, что Майк, возможно, прав, когда говорил, что за лояльность Пинкмана еще придется побороться. Только почему это так важно, — на чьей стороне будет Пинкман — Гас до сих пор не понимал. — Когда все будет готово? — Смотря что значит «готово». — Мы ждем Шрейдера, верно? — А он уже приходил. То есть, приходил его приятель Стив Гомез. Со специальной собакой. — Вот как. — И ничего не нашел, — продолжил Майк самым спокойным тоном. — Потому что в прачечной все чисто, а обнаружить подвал чертовски трудно. Только если знать, где искать. — У этого Гомеза был ордер на обыск? — Разумеется, нет. Он наплел что-то о халате или простыне со следами метамфетамина, и довольно вежливо попросил разрешения осмотреть прачечную. Гас отошел от окна и уселся на стул рядом с кроватью. — Ты уверен, что это не официальное расследование? — Полностью, — подтвердил Майк. — Все, что мы видим — это самодеятельность Хэнка Шрейдера. Если не дергаться и не провоцировать злобную псину — скорее всего, она не укусит. А когда синий мет исчезнет с рынка, Шрейдер останется ни с чем. Получить ордер на обыск он может только в одном случае — если тебя или меня кто-то сдаст. Но и в этом случае он найдет пустой подвал. Там, кстати, можно устроить склад. Моющих веществ или что там еще нужно в прачечной... — Подожди. Кто может нас сдать? — Из наших людей — никто. Даже если кого-то прижмут, мы платим за молчание. — А не из наших? Майк хмыкнул. — Уолтер не поверил Тайрусу и требует личной встречи с тобой. — С ним расплатились? — Он получит все деньги завтра. — Тогда в чем проблема? — Гас откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Ни в чем, — ответил Майк. — Я же говорил тебе, что он переживает за свой рецепт. И считает, что ты уже открыл завод в Мексике — и там синий мет варят тоннами. А то, что ты пообещал миллион долларов — это так, поиздеваться. Пауза была долгой. Солнечный свет за задернутыми занавесками казался серым, блеклым и давил своей тяжестью, и хотелось, чтобы этот день уже закончился бы, чтобы можно было вернуться домой, лечь спать и проснуться в другом мире, где не нужно было проверять фритюрницы и интересоваться у клиентов ресторана, понравились ли им куриные стрипсы, демонтировать цех по производству метамфетамина, договариваться с картелем и вообще, становиться тем, кем ты не являешься. — Ты считаешь его угрозой, верно? — спросил Гас. — Я всего лишь считаю, что мы не умеем прогнозировать его шаги. Вспомни Гейла Боттикера. — Нужно было действовать быстрее. — Нужно было действовать иначе, — заметил Майк. Приподнялся на локтях и поправил одеяло. — С самого начала. — Иначе так иначе, — ответил Гас. — Мне он больше не нужен. — Мы обсуждали этого сегодня утром. Здесь нельзя спешить. — Дело не в спешке, Майк. И не в Шрейдере. Больше всего ты боишься, что Пинкман поймет: это я отдал приказ устранить Уолтера. Майк ответил не сразу. — Ты прав. Но этот парень — там, в Мексике, он спас мою жизнь. И твою тоже. — Я не забыл. Но моя организация — это не только Пинкман и Уолтер, — сказал Гас. — Это несколько сотен человек. Это двадцать лет моей работы. Я пошел на демонтаж цеха лишь для того, чтобы спасти остальной бизнес. И я не позволю, чтобы всю мою работу ставили под удар. А еще — за безопасность отвечаешь ты. Придумай что-нибудь. В конце концов, с людьми происходят несчастные случаи. Бывает, дома пожар. Или взрывается газовая труба. — Ты считаешь, если взорвется весь дом Уолтера — с его семьей — Пинкман поверит, что ты не имеешь к этому отношения? Гас вздохнул. Перевел взгляд на противоположную стену. Минутная стрелка на часах задрожала и перескочила на деление вперед: семь вечера. Он скрестил руки на груди и нащупал в кармане тот медальон. Вытащил его на свет — цепочка будто нарочно обвилась вокруг пальцев. — Таскаешь трофеи с собой? — поинтересовался Майк. Они переглянулись. Про медальон Гас хотел спросить еще утром — и весь день действительно носил амулет во внутреннем кармане пиджака, вместе с записной книжкой. Но именно в этот момент Майк сообщил: — Да, газовая труба — это вариант. У меня есть такой человек. Можешь передать мне синий блокнот? Он вон там, на полке. Блокнот на полке действительно был. А под ним — целая стопка материалов в аккуратных папочках. — Никогда не видел этого досье. — Видел, — заметил Майк. Он тем временем перелистывал страницы. — Просто ты, наверно, забыл. Как пароль к ноутбуку. — Может быть. Гас снял всю стопку — Майк уже взялся за телефон и принялся набирать какой-то номер — и раскрыл первое досье. «Уолтер Уайт, — прочел он, — родился в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Образование: PhD (Калифорнийский технологический институт). Работа: преподаватель химии в средней школе Альбукерке. Супруга: Скайлер Уайт (в девичестве Ламберт), шестьдесят девятого года рождения, бухгалтер, домохозяйка, позже совладелица автомойки CarWash A1. Дети: Уолтер Уайт Младший, Холли Уайт...» — Скайлер, — произнес Гас вслух. — Скайлер Уайт? Майк не отвечал. Он сейчас говорил по телефону, и Гас не понимал слов. Он вообще ничего не понимал. Пролистал досье — увидел фотографию Скайлер-Ламберт-Уайт — прочел остальное залпом, и узнал, что в этом проклятом, ненавистном, полностью лживом мире, выдуманном известной писательницей Скайлер Ламберт, есть какая-то другая Скайлер, такая, которая тоже родилась в Калифорнии, тоже училась на бухгалтерских курсах, тоже жила в Лос Аламосе, тоже работала официанткой, а затем вдруг познакомилась с перспективным молодым докторантом Уолтером Уайтом, и когда он защитил диссертацию, переехала с ним в Альбукерке и родила ему сына, ну а затем совсем ушла с работы и стала домохозяйкой. И разумеется, эта Скайлер не написала ни одной книги, не стала публикуемым автором, за которым гоняются журналисты, и, конечно, ее никогда не приглашали в один нью-йоркский книжный магазин прочесть отрывок из ее бестселлера, где она могла бы встретить — совершенно случайно! — интеллигентного мужчину в очках и хорошем костюме, который бы оказался владельцем крупной фирмы в Баварии, и которому была очень нужна именно такая жена — красивая, умная, вровень с ним — одним словом, идеальная. Гас с трудом вырвался из оцепенения. Майк захлопнул телефон-раскладушку и сообщил: — Он приедет завтра. — Кто? — Тот специалист. — Какой специалист? Майк приподнял бровь. — По газовым трубам. — Отмени. — Не понял. — Позвони ему и скажи, что приезжать не нужно. — Не мог бы ты объяснить, почему... — Позвони ему сейчас же, — с нажимом сказал Гас. И почему-то подумал, что никогда прежде не говорил с Майком таким тоном. И тот — неправильный-Гас-Фринг — тоже не говорил с Майком таким тоном. А еще тот неправильный-Гас-Фринг допустил, чтобы на Скайлер Ламберт женился какой-то ненадежный, непредсказуемый тип, который даже с дипломом Калифорнийского Технологического так и не сумел сделать карьеру и заработать денег для семьи... Майк покачал головой и снова взял телефон. А Гас перечитал досье по второму разу и затем попросил: — Проверь, пожалуйста, дома ли Уолтер. В ответ Майк указал на часы. — Ужинают в этой замечательной семье обычно в восемь. Если ты решил сходить в гости, придется поторопиться. — Хорошо, — сказал Гас. Досье он вернул на полку и сделал вид, что не видит, как удивился его ответу Майк. — Я поеду к себе. Пусть Тайрус или кто-то еще проверит, дома ли Уайты. Оба. — Оба? Гас помедлил. Его вдруг осенила неприятная догадка. — Что ты знаешь о Скайлер Уайт? — Ты имеешь в виду, связана ли она с бизнесом своего мужа? — Да. Майк чуть прищурился. — Разумеется, Гас. Она бухгалтер и знает, как превратить деньги, которые приносит Уолтер, в легальный доход для семьи. Как ты думаешь, зачем еще они купили автомойку? Гас ничего не ответил. А про себя решил, что и в этом виноват, безусловно, тот-неправильный-Густаво-Фринг.