Кёка, как и глупые люди, всегда хотела иметь длинные волосы. Ей тоже казалось, что длинные слегка прохладные пряди, мягко спадающие на обнажённые плечи и спину, являются намного более красивыми, чем бессмысленными. Но из-за работы и желаний
самого Зерефа, девушке пришлось навсегда отказаться от своей мечты.
Но не Сейре.
Реугецутен долгие годы с невероятным упорством отращивала волосы и продолжала за ними ухаживать, несмотря на все неудобства, которых было достаточно много, чем привлекала к себе много внимания со стороны Рейсейтен, которая могла часами, словно завороженная, смотреть на ту, которую Зереф когда-то давно сказал ей называть своей сестрой, и с замиранием сердца запоминать каждый изгиб её тела.
Одной из Этериасов ужасно нравилось мягко касаться длинных, чуть жестковатых волос Сейры, которая каждый вечер после захода солнца так и льнула к ней, ведь у неё самой никогда не было чёрных, как душа их создателя, прядей. А ведь Кёка столько лет желала по ночам, сидя перед зеркалом, медленно расчёсывать длинные пряди, которые бы струились по её плечам и приятно щекотали обнажённую кожу.
И поэтому Рейсейтен так сильно тянулась к Реугецутен, не желая потерять единственный шанс иметь длинные волосы, пускай и не свои. Её и это вполне устроит, главное, что она сможет по вечерам, как и желала столько долгих лет, касаться чуть суховатых и жёстких волос, которые ей ужасно нравились и которые были её несбыточной мечтой.
А ещё одним невероятно приятным бонусом было то, что в такие моменты, казавшиеся невероятно короткими, Кёке принадлежали не только длинные тёмные пряди, которые хотелось вечно перебирать, но и всё тело Сейры, которое отзывалось на каждое прикосновение её сестры, которая напрочь забыла о словах своего создателя.
- Ты же от меня никогда не уйдёшь? - снова спросила Реугецутен, продолжая смотреть своей собеседнице в глаза и слабо улыбаться.
Сейра спрашивала одно и то же каждую ночь.
- Никогда, - спокойно отвечает Рейсейтен, продолжая гладить свою сестру по голове. - Я пойду за тобой даже в Ад, если потребуется.
- Точно-точно?
- Да, - поднеся прядь волос Сейры к лицу, Кёка вдохнула их запах, после чего слабо произнесла.
Но в тишине комнаты было прекрасно слышно и это.
Болезнь вам смерть явила,
Целый народ скоро сгинет
Мертвы, до того, как на смерть появились –
Массовый суицид.
Порочная игра – смесь со страхом идет
Все это лишь истребление.
Яд в венах твоих течет –
Глобальный геноцид.
Только рядом с Реугецутен Рейсейтен переставала слышать все те крики, мольбы и пощаде и неприятный скрип от падающих домов, которые жгли сами же Этериасы, которые всегда чуть уловимым ухом следовали за демоном из книги Зерефа. И это была одна из тех причин, из-за чего прекращать эту связь совсем не хотелось.
Чтобы вновь и вновь ощущать это приятное спокойствие, которое доставляло Кёке намного больше удовольствия, чем физический контакт, одна из членов Тартара была готова окончательно послать весь мир, который давным-давно отказался от неё только из-за происхождения, к чертям и совсем забыть о нём.
Ей, на удивление, было совсем не страшно отказаться от того, что когда-то было для неё привычным и правильным. Рейсейтен уже могла не следовать абсолютно каждому приказу Зерефа, а иногда позволять себе жить своим умом. И, на удивление, это оказалось невероятно приятным.
Почти настолько же, как и кожа Сейры.
- Люблю тебя, - почти одними губами шепчет Реугецутен, блаженно прикрывая тёмные глаза и продолжая получать удовольствие от каждого прикосновения к голове.
- И я тебя, - коротко кивнула Кёка, не прекращая гладить свою "сестру" по длинным волосам, которых никогда не будет у неё самой.
Рейсейтен совсем не интересовало то, что глупые люди считали их связь порочной и непременно стали бы её осуждать, если бы узнали о ней. Никто бы не одобрил подобное, кроме демонов книг Зерефа, для которых были нормальны и убийства, и атеизм, и даже иногда инцест, которые никогда не были любимы другими.
Просто не всем дано понять, что счастье может быть извращённым.
Резня под защитой закона,
Апокалипсис начался,
Боль станет всего лишь нормой,
Убийств все будут искать.
Бури остерегайтесь,
Что огня пожары зажжет,
Бог начнет дико смеяться
И человек с ума сойдет.
