Охотник для мага

Магнус Бейн - Верховный маг Бруклина. Магнус Бейн - бессмертный сын Принца Ада Асмодеуса. Магнус Бейн живет на свете восемь столетий и разучился злиться еще на исходе первого. Магнус Бейн умеет быть уравновешенным и выдержанным, он... Спокоен, спокоен, спокоен. Он помешивает мизинцем какой-то замысловатый коктейль цвета весенней радуги и слушает, как ярко накрашенный ноготь то и дело звякает о стекло бокала. Спокоен. Магнус вдруг замечает, что жидкость, которую он вообще-то собирался пить, как-то очень быстро и хаотично меняет свой цвет: из нефритовой становится ярко-розовой, потом откуда-то из середины начинает проступать рубиново-красный, растекаясь к краям, за ним - королевский синий. Спокоен? Александр Гидеон Лайтвуд всего лишь где-то на очередном внеплановом задании Клэйва - гоняет демонов по подворотням или канализациям Манхэттена или выслеживает нарушивших договор вампиров вдоль побережья Гудзона или Ист-Ривер. Там такой грохот стоит, потому он и не слышит телефон. А огненные письма... Ну, не до них нефилиму сейчас, в разгар преследования или боя. Магнус спокоен. Вот только у напитка почему-то вкус прелых листьев, а Председатель Мяо смеряет мага уничижающим взглядом и уходит из комнаты, гордо растопырив усы и дернув хвостом. Высокомерный и нахальный кусок шерсти. Магнус приканчивает коктейль и допивает уже вторую бутылку вина, когда его сумеречный охотник вваливается в квартиру. Взъерошенный, томный и почти вусмерть пьяный. — Ма-а-агнус, ты не спишь? - он тянет слова вместе с глуповатой улыбкой, и маг едва заставляет себя усидеть в кресле, хотя так хочется обнять это длинноногое чудо, собрать губами вкус пропахшей потом и дымом кожи, зарыться пальцами в волосы. — Где ты был, Александр? Нефилим моргает три раза, и видно, что он всеми силами пытается сфокусировать взгляд. — Задание Клэйва. Выслеживали с Джейсом какую-то новую тварь. И зашли в этот бар. Ну, знаешь, там еще оборотни и фейри любят бывать. Магнус старается громко не скрежетать зубами, хотя желание щелкнуть пальцами и стереть все бары и забегаловки этого задыхающегося от разврата города заполняет его целиком. Так, что дышать и думать становится сложновато. Он вздрагивает, замечая, как сапфировые брызги магии срываются с кончиков пальцев и плывут по воздуху, уже успев устроить в помещении нечто вроде рождественской иллюминации. — С Джейсом. Ему разве не нужно было торопиться к своей девчонке? Алек глупо хихикает и пытается присесть на подлокотник кресла. Получается плохо, и в итоге он просто плюхается на колени мага, ничуть не обескураженный таким поворотом событий. — Они расстались. Представляешь, Джейс Вэйланд выяснил, что ему нравятся не только девчонки. Правда, смешно? И лезет целоваться, но промахивается, утыкаясь губами и носом в шею Бейна, мгновенно покрывшуюся мурашками. — Обхохочешься. Так вы... праздновали? — Нуууууу, - мычит нефилим, забираясь неловкими пальцами под рубашку Магнуса, - мы... говорили. Решали, что делать дальше. Потому что у него есть... чувства. Чувства, ну, разумеется. Магнус вспоминает тот день, когда демон памяти потребовал плату за воспоминания Клэри Фэйрчайлд, вспоминает, как побелело лицо сумеречного охотника, когда в круге показалось лицо его парабатая, раскрывая тайные чувства Алека самым близким для него людям. И тот взгляд, пустой и потерянный, когда Джейс сжимал ладошку Клэри и целовал, будто в мире больше не было совсем никого. — Как интересно... и до чего договорились? Кожу вдруг окутывает волна арктического холода, словно он открыл портал в Антарктику и вдохнул леденящего воздуха. Может быть, так и стоит поступить, когда... — Он - мой парабатай. Я его обнял крепко. Ему это было нужно. И я обещал, что все будет хорошо, что его чувства не останутся без ответа. Это же Джейс, его нельзя не любить. Ты понимаешь? — О, да. Я понимаю. А сейчас, мой дорогой Алек Лайтвуд, ты отправишься в постель, а утром мы обсудим все твои решения. Ладно? Магнус пытается говорить ровно. В конце концов, они выросли вместе, сражались бок о бок. Они - парабатаи, и только им, да еще Ангелу, известно, насколько крепка эта связь, скрепившая двух охотников рунами. — Решения? О каких решениях речь? А почему ты назвал меня Алеком? Магнус, почему ты... Достаточно. Маг взмахивает рукой, опуская ресницы, и сумеречный охотник, - такой теплый, такой ароматный, родной, исчезает, материализовавшись в спальне, где отрубается за пару мгновений. Верховный маг Бруклина опрокидывает в рот содержимое бокала, старается не морщиться и не замечать, как почему-то остро режет в груди. Будто ярко светящийся клинок серафимов кромсает внутренности. Он всегда любил Джейса Вэйланда, его Александр. Он всегда был чуточку чужим, даже когда засыпал в его, Магнуса, объятиях. Но нет, он оставил его сегодня здесь, у себя, не для того, чтобы в последний раз полюбоваться на спящее тело и длинные черные ресницы, прикрывающие самые красивые в мире глаза, не чтобы попытаться запомнить все эти резко очерченные руны, поблескивающие в темноте. Нет. Он все равно никогда не забудет. Просто... просто... а демон его разберет. * * * Утром, когда солнечные лучи острой бритвой срезают дремоту с ресниц уставшего мага, Александр появляется на пороге спальни. Он растрепанный до безобразия, с милыми складками от подушки на правой щеке. Подтягивает сползающие домашние штаны и чешет голое пузо. — Ты чего встал так рано? Я проснулся, а тебя нет. Думал, поваляемся еще, как ты любишь... - замолкает, осматривая мага, прищуриваясь внимательно. Темные брови недоуменно сползают к переносице. - Ты не ложился еще? — А ты почему в таком виде? Не уходишь разве? Алек жмет плечами и зарывается рукой в волосы так мило, что хочется немедленно или затискать, или повалить на кровать. Ох, да и пол подойдет... — Ухожу? Ну, уж нет, если Клэйву нужно, чтобы кто-то сделал еще какую-то грязную работенку, это точно буду не я. Мы же на пруд сегодня днем собирались. Уток кормить. Ну, в Центральном парке. — С Джейсом? - зачем-то спрашивает Магнус, чувствуя себя практически тысячелетним придурком. Нефилим хмурится сильнее и вглядывается пристальнее. Рассеянно чешет затылок. — С тобой собирались, при чем тут вообще Джейс? Ох, Ангел, почему так болит голова? И... слушай, когда я вернулся? — В середине ночи. Видимо, вечер был весьма занимательным. Я, если честно, удивился, что ты вообще пришел, а не отправился с Джейсом. Алек лупает глазами и быстро облизывает губы, снова подтягивает сползающие штаны (Ангелы, да сними ты их уже!). — Во имя Ангела, Магнус, почему я должен был идти с Джейсом, а не домой, к тебе? За каким демоном я им там сдался третьим? Да и они мне, если честно. Я же по тебе соскучился. Ты что, сердишься, что я перебрал? Но я, кажется, вел себя вполне даже прилично. Что? — Ты же сказал, что они с Клэри расстались. — Так и есть, я про Саймона говорю, а не про Клэри. Эй, да ты чего? Я же рассказывал, вроде? Или это мне тоже приснилось? — Мальчик-крыса и твой напыщенный дружок?! Ангелы милостивые... Ахахахахаха. Серьезно? А я-то подумал... Нефилим, наконец, оказывается рядом, опускается на пол и устраивается головой на коленях у своего мага. Ждет, пока тот запустит свои длинные чувственные пальцы в его волосы, начнет массировать виски и затылок, снимая боль. — Что ты подумал? Магнус?! Ты подумал, что я и Джейс?!!! Да ты рехнулся... Пытается дернуться, вскочить, развозмущаться, но Магнус тихонько хохочет, а пальцы его продолжают творить чудеса, вытягивая из нефилима боль, как фильтр всякую дрянь из воды. — Что же, мой милый нефилим, и у бессмертных магов случаются приступы слабоумия. С годами все чаще. И это звучит так, как будто он пытается извиниться. — Может быть, оставим уток на завтра? А сегодня просто останемся дома? Магнус жмурится, улыбаясь. Напряжение, сковавшее бессмертное тело много часов назад, осыпается под ноги блестками. Маг соскальзывает с кресла и обхватывает лицо своего охотника ладонями, а потом их губы смыкаются. И это, как взрыв кометы в далеком космосе, волна цунами, захлестывающая прибрежный городок, землетрясение, раскалывающее материки на части, верховой пожар, сжирающий леса за секунды. Стихия, которую не остановить. — Я никому тебя не отдам, глупый ты нефилим, - шепчет маг в поцелуй и чувствует, как его Александр улыбается.