Охотник для мага

Когда Раф и один из отцов отправляются на миссию, Макс уходит из дома. Нет, вовсе не — манатки комом в спортивную сумку, мелочь из заначки — по карманам и громко, с вызовом — дверью, остающейся за спиной. Вовсе нет. Он открывает портал сразу за домом и выходит на берег реки. Далеко от Нью-Йорка, Лондона и других городов, где они всей семьею живут то и дело. Дружной, не вполне нормальной, но такой гармоничной семьей. Это место — их с Рафаэлем тайная ставка. Секретное убежище. Река в уединенном местечке, куда они вместе с братом очень часто сбегают вдвоем, когда Верховный маг Бруклина и его супруг — глава Института, ругаются до посинения с битьем дорогущих бокалов и швырянием в стену друг друга (конечно, будучи в полной уверенности, что дети заняты чем-то своим наверху). Спорят о договоре, правах сумеречных охотников и жителей Нижнего мира. Договариваются чаще всего очень быстро, а после жарко мирятся в спальне. Не всегда закрывая двери при этом. До посинения, ну конечно. Макс хмыкает, вытягивая вперед свою руку, разглядывает в пламени костерка голубоватые пальцы. В обычной жизни он скрывает чарами настоящую внешность. Здесь он может оставаться собой. Он и Раф. — Ра-фа-эль... — по слогам произносит, огонь в костре согласно трещит, похрустывая сухими ветками, как леденцами. Ему вкусно, должно быть. Огню. И не очень грустно. Макс ведь пришел к нему в гости. — Он скоро тоже придет, вот увидишь, — сообщает пляшущим ярко-рыжим язычкам. Огонькам, что как крошечные человечки уселись на бревнышке в ряд и грызут деревяшку, перепрыгивают на следующую, дальше и дальше. — Он и в этот раз будет в полном порядке. Везучий... говнюк... — фыркает, как будто даже с толикой досады ли, злости. Швыряет пригоршню мелких камешков через костер — в холодную и мутную, почти стоячую воду. На мгновение над поверхностью показываются глаза — зеленые, с вертикальным зрачком. И изумрудные пряди, как побеги подводной травы. Не иначе, как заблудившийся фейри. Макс вздыхает и зябко тянет руки к огню. Стряхивает несколько искр, попавших на кофту. В толстовку Рафа кутается, как в одеяло. Она пахнет братом и домом. Дым, апельсины, его любимые пирожки с капустой и мясом. И горький-прегорький кофе с одной щепоткой корицы. Макс как-то ради любопытства хлебнул, потом плевался долго и чистил бесперечь зубы. И что Рафаэль в этой дряни находит? Наверное, просто хочет казаться взрослей. Как отцы. — Вот ты где. Так и думал. — И трех часов не проходит, как брат находит его. Конечно же, появляется из портала, который открыл Магнус Лайтвуд-Бейн. Интересно, Рафаэль шантажировал его в этот раз? Угрожал? Скандалил? Хотя... у Верховного мага к старшему сыну какая-то особая, почти ненормальная слабость. — И чего ты снова сбежал? Раф на самой кромке берега. Речная вода лениво лижет заляпанные какой-то черной гадостью кроссы. Наверняка, облава на логово демонов прошла в лучшем виде. Впрочем, на опасное дело Алек Лайтвуд-Бейн старшего сына никогда бы не взял, вот только... Максу от этого ни на йоту ни легче. Александр тоже ошибаться умеет. — Ты мог погибнуть. Papá обещал мне, что не будет тобой рисковать... — Макс шмыгает носом. Как маленький, честное слово. Как будто ему снова одиннадцать, и Алек забирает старшего сына на первую в его жизни разведку. — Да это как легкая прогулка была. Я даже клинок не успел замарать. Макс... перестань. Тот согласно и часто-часто кивает, прижимаясь лбом к его животу. Обхватывает крепко за пояс. Раф чувствует — руки мелкого сильно дрожат. Он чувствует магию, что срывается с кончиков пальцев и ему проникает под кожу. Это все ничего. Это Макс... просто он проверяет, на самом ли деле — в порядке и все безобидно. Макс — тот еще параноик. Подумаешь, Раф раз попался демону на зуб. Так ведь быстро отбили, заштопали и спасли... Только Макс вот стал сперва весь зеленый от страха за брата, а после — целый месяц молчал. — Как же ты мне, идиот, надоел. С этим своим геройством, желанием быть в самой гуще событий. А обо мне ты подумал? Что я буду делать, если тебя?.. — срывается на всхлип, пытается удержать рвущие горло рыдания. Не выдерживает, когда теплые руки брата ведут по спине, а губы — трогают аккуратно макушку. — Я ведь тебе обещал, ты забыл? — Угу, — снова шмыгает носом. Да что же такое? — Когда демон тебе вспорет кишки, успеешь извиниться за то, что слово нарушил? — Все будет хорошо. Ты просто психуешь, что тебя на операции пока не берут. — Я бы мог прикрывать твою спину... — А кто прикроет в это время тебя? Макс, я — только стажер, понимаешь? Погоди еще хотя бы два года. Ну, три. Тебе исполнится восемнадцать, и Алек... — Papá меня на цепь готов посадить. Вот как у примитивных — собаки дом охраняют. Раф хмыкает, продолжая поглаживать спину. Он очень хорошо понимает отца. Он сам бы, будь его воля, Макса никогда никуда не пустил. От греха. Так будет целее. Губами касается коротко ямки на шее, под ухом. Макс воздух втягивает громко, со свистом. За лаской тянется, как пробившийся из твердой почвы побег — за теплым, искрящимся солнцем. — Пошли-ка лучше домой. У нас гости. Макс — не любитель чужих в доме. Людей, оборотней, фейри ли, магов — вообще все равно. Любой вне круга семьи — потенциальная опасность, угроза. Раф треплет его по плечу, пытаясь подбодрить: — Это Кристина. Из Института Лос-Анджелеса, помнишь? — Пф. Ну как такое забыть? — Макс фыркает. Так похож на рассерженного ежа. Колючек только топорщащихся сейчас не хватает. Зрачки из вертикальной полоски превращаются в точки. Меньше, чем кончик булавки. Так всегда бывает, если он злится. — Та самая, что пела тебе бо-жес-твен-ные колыбельные. Правильно? Слу-у-у-ушай, может быть, она ангельски прекрасна в чем-то еще? Так хочется стукнуть. Между глаз. Посильнее. — Макс — ты дурак, — сообщает Рафаэль совершенно спокойно и отвешивает подзатыльник. Пресекает попытки начать немедленно драку. Прижимает к себе. — Она старше меня на тринадцать лет. Успокойся. — И что? Что тебе помешает?! — Макс просто орет, Макс дергается, пытается вырваться, пнуть и ударить. Но Рафаэль намного сильней, все же ежедневные тренировки полезны. Макс закрывает глаза, призывая скрытую силу. Кончики пальцев и ладони щекочет, поток яркого света льется меж ними, будто вода. Рафаэль отпихивает его от себя, очень сильно толкает. Макс на землю летит кувырком, успевая дернуть к себе невидимое лассо, уже опутавшее брата за ногу. Тот падает сверху, успевает выставить руки, чтобы не придавить невзначай дурака. Губами в губы залепляет с размаха. Заставляет не только заткнуться, но и думать всякую дичь вообще перестать. Макс затихает под ним, как мышонок. Только лупает быстро-быстро глазами. И дышит, будто бежал марафон. — Вот это. Это мне помешает. Доволен? — Более чем. Не мог, что ли, сразу сказать? — выдает Макс совершенно спокойно и тянется губами опять. Довольный и хитрый. Нет, серьезно. Натуральный дурак. Самый-самый любимый.