Охотник для мага

— Это все еще сон? — Это никогда не было сном, Изабель. Его рука придерживает за талию аккуратно. Вторая почти робко сжимает запястье. Музыка льется откуда-то с потолка и из распахнутых ночным ветром окон. Весь воздух будто звенит и трепещет, и впрыскивает в вены восторг. Такой бурлящий и яркий, какого он не припомнит за все свои сотни лет на земле. — Они говорили, что все дело в ин-фене... — ее ладонь невесомо у него на щеке. Такие тонкие, чуткие пальцы. И в глазах — обычно ярких, насыщенных, темных, сейчас клубится сизый туман. Она как будто бы не в себе. Или до сих пор — под воздействием мощной дозы. Вот только нет. Это давно уже не наркотик. Это какая-то особая связь, что буквально тащит их друг к другу магнитом. Опутывает незримой лентой тела. Ресницы заставляет трепетать, покалывает почти онемевшие губы. — Магнус твердил, что меня влечет и пленит твоя кровь. Я и сейчас от этого аромата рассудок теряю. Но это что-то еще, моя Изабель. — Это узы... — она не шепчет даже, а беззвучно произносит губами. За миг до того, как их накрывают его. Холодные. Самые желанные в мире. В любом из известных миров. Он мертв. Он мертв чертову прорву столетий. Он мертв. Только вот рядом с ней чувствует, что снова живет. Что набрался бы смелости даже выйти под солнце. Если она вновь прикажет оставить ее и уйти. С тем, чтобы больше никогда не вернуться. Уж лучше сгореть за минуты, чем на куски распадаться веками. Задыхаться от боли и жжения, что никак не проходят, если он не может быть с ней. Она — смертная. Она — однодневка. В сравнении с вечной не-жизнью, что судьба уготовила для него. Она хрупкая. Она легко может сломаться, погибнуть. Она сильнее любого, любой, кого он когда-либо знал. Она — единственный шанс для него остаться бессмертным. Вернуть способность чувствовать и желать, дремавшую столько лет. Найти наконец-то себя. — Я люблю тебя. Кажется, я так никого не любил в этом мире. Я люблю тебя, Изабель. Но ты знаешь... родная, ты знаешь, что я не должен здесь оставаться. И дело вовсе не в Клэйве. Просто... оставить тебе шанс на полноценную жизнь. Она шепчет ему в самые губы, лбом прижимаясь ко лбу: — И как ты представляешь мою полноценную жизнь без тебя? Мы столько бегали, Рафаэль Сантьяго. Возможно, пришло время остановиться? Замереть нам двоим. ...как замирает вселенная, когда он всего лишь берет ее хрупкую руку и чуть сжимает. Когда склоняется, чтобы мазнуть щекой по щеке. И задохнуться от близости, от нежности, сдавливающей его мертвое сердце. От воздуха, распирающего изнутри легкие, которым вовсе не нужно дышать. Рафаэль послушно закрывает глаза, позволяя мелодии нести их в танце свободно. Просто держит ее. Свою Изабель. Просто чувствует, что живет.