Долго и счастливо

Первый день в университете прошел как по маслу. Здесь очень интересные курсы и опытные преподаватели. А еще огромная библиотека. Будет, чем занять себя в выходные, но только не в эти. А еще знакомство с Питером. Я даже не ожидала, что в первый же день моей учебы мне кто-то назначит свидание. В школе я никуда и ни с кем не ходила. И не потому что не хотела, а потому что никто не звал. И это очень сильно задевало меня. Я знаю, что я не уродина, а вполне симпатичная девушка, но вот парня за все восемнадцать лет моей жизни у меня не было. Может быть это потому что, что все детство я провела в компании своего брата, и как-то вся женственность из меня ушла? Кстати о моем любимом братце. Он мне сегодня такую взбучку устроил на счет Питера. И вообще, откуда он узнал об этом? Я у него спрашивала, но он промолчал. Почти никто и не знает, что я сестра Остина, но ведь кто-то сдал меня ему. И зачем это вообще кому-то надо? Не понимаю. Но знаю одно: Остин теперь от меня не отстанет. Я захожу в нашу с Викторией комнату. Она сидит на кровати и красит ногти в ярко-красный цвет. Я смотрю на свои ногти. Коротко подстрижены и никакого намека на лак. Ну, бывает. Я кидаю сумку в угол комнаты и плюхаюсь на свою кровать. Хоть день прошел и замечательно, но я устала. Здесь учеба не как в школе. Если там тебе и дают хоть какие-то послабления, то тут такой возможности нет. — Ну, и как оно? — спрашивает Виктория, закрывая лак и ставя его на тумбочку. — Трудновато, — отвечаю я, — но справиться можно. Мне здесь нравится, я именно такого и ожидала от этого университета. — Да, здесь круто, — кивает головой подруга и дует на ногти. — Но с учебой та еще возня. Я соглашаюсь с ней и слышу, как у меня звонит телефон. Я беру его и вижу, что это мама. Хоть один нормальный человек, который не будет на меня орать. Я беру трубку и держу ее у уха примерно минут двадцать. Мама все расспрашивает об университете, с кем я успела познакомиться, как спала ночью, не проспала ли я занятия (я, конечно же, ответила «нет») и в том же духе. После разговора я села делать уроки, которые нам задали. Все оказалось не таким уж и сложным, как я себе это представляла. Но это только первый день учебы, дальше будет хуже. В пятницу, после занятий я бегу в общагу, чтобы успеть привести себя в порядок. Я выбираю платье чуть выше колен и обычные балетки. Хоть я и стала носить платья, но каблуки я не надену никогда. Я вообще не понимаю девушек, которые изо дня в день ходят на высоченных шпильках. Как у них ноги не болят после такого? В комнату заходит Виктория на каблуках. Вот тебе и пример. Я ни разу за эти три дня не видела ее в чем-то кроме туфель. — Куда-то собираешься? — спрашивает она меня и смотрит на мою кровать, где лежит платье. — Да, — отвечаю я с улыбкой на лице. — Я вчера познакомилась с одним парнем и, в общем, он пригласил меня погулять. Виктория удивленно вскидывает брови вверх и тоже улыбается, но потом ее улыбка куда-то пропадает. Теперь она с ужасом смотрит на платье. — И ты пойдешь вот в этом?! — удивляется она, указывая на мой наряд. — Эйприл, ты с какой планеты упала? В таком только в церковь идти надо, но никак не на свидание. Я смотрю на свое платье, не понимая, чего она так взбунтовалась. Вроде бы и цвет приятный — темно-синий. Да и рукава не такие длинные. Что ей не нравится? — У меня больше нет нормальных платьев, — говорю я. — Это самое нормальное. И вообще оно мне нравится, поэтому я пойду в нем. У меня, правда, нет нормальных платьев. А их у меня всего лишь три. Вот это, потом зеленое, которое мама купила мне, думая, что оно мне понравиться. Оно мне понравилось, но только на словах, а так я запихала его куда подальше. А взяла с собой, чтобы мама не обиделась. Ну, а третье платье я купила на выпускной. Но оно слишком нарядное, чтобы идти в нем на свидание, да и еще жмет в груди. Виктория цокает языком и открывает свой шкаф. Я заглядываю в него, и у меня отвисает челюсть. Сколько одежды! У меня за всю жизнь такого количества одежды никогда и не было. Здесь пар восемь джинсов, еще столько же штанов, целая стопка топиков и футболок. Кофт и того больше, они у нее занимают целых две полки. На вешалках висят красивые и разные платья и юбки разной длины и фасона. Внизу в три ряда составлена обувь. Здесь есть и кроссовки, и балетки, и туфли, и сапоги с ботинками. В общем, чего только нет. Виктория начинает перебирать платья, и все время смотрит на меня, мотает головой и снова переключает свое внимание на шкаф. А я оторопело стою сзади и смотрю, как она выбирает мне наряд. Тут она достает летнее платье. В верху оно белое, а внизу с рисунками цветов. Подруга подает мне платье и снова лезет в шкаф, выуживая от туда коротенькую джинсовую курточку. Она тоже идет ко мне в руки, а Виктория тем времен нагибается и высматривает подходящую обувь. Когда я вижу перед собой бежевые туфли на высоком каблуке, в горле у меня все пересыхает, и я отрицательно качаю головой. — Я это не надену, — говорю я, делая шаг назад. — Я не умею ходить на каблуках. Подруга закрывает шкаф и ставит передо мной эту ужасную обувь. — Во сколько вы договорились встретиться? — спрашивает она, не обращая на мои протесты никакого внимания. — В шесть. — Отлично. Время полчетвертого, я успею поставить тебя на ноги. Я еще пыталась что-то возразить, но оказывается Виктория Пирс не такая уж и простая штучка! Она загнула мне штанины, сняла носки и надела на меня каблуки. Потом протянула мне руку. Я скуксилась, но все же попыталась встать и буквально вцепилась в Викторию. Боже! Я смотрю вниз и понимаю как это высоко. Нет, обувь на сплошной подошве мне милее этих шпилек. — Виктория, ты же понимаешь, что я не смогу, — произношу я, все еще крепко держа ее за руку. — Отдай мне мои балетки. Я безнадежный случай. Она смеется, качает головой и запихивает мою обувь под кровать. В общем, мне ничего не оставалось делать, как подчиниться ей. Около тридцати минут у меня ушло на то, чтобы сделать по нашей маленькой комнатушке шесть кругов. Четыре раза я падала, слава богу, на пятую точку, а то идти на свое первое свидание с синяками на коленях как-то не очень. Потом еще около сорока минут я уже ходила почти не сгибаясь, и в конце-концов, Виктория меня пощадила, усадила на стул и взяла свою косметичку. А я тем временем сняла туфли и начала тереть затекшие и уставшие ноги. Виктория поворачивает меня к себе и начинает красить. Я прошу ее, чтобы она не сильно меня красила, а то Питер подумает, что я прям, ну очень сильно хочу ему понравиться. — Да все будет хорошо, — успокаивает меня Виктория, нанося мне светлые тени на глаза. — Как его зовут-то? — Питер Райт. Рука у Виктории дергается, и она чуть не попадает мне кисточкой в глаз. Я уворачиваюсь и удивленно смотрю на нее. — Что? Девушка хмурится и говорит: — Просто… ну, он почти такой же, как и Остин с Кайлом. Девушки у него обычно на день хватает. Эйприл, лучше бы ты отказалась от этой затеи. Я тоже хмурюсь и закусываю губу. Вот опять двадцать пять! Первое свидание, а тут такое открывается. Но может, Питер другой? Может, он во мне увидел то, что не увидел в других? Не знаю. — Все будет в порядке, — заявляю я подругу. — Если я что-то заподозрю, то сразу же уйду. Виктория поджимает губы и нехотя кивает, нанося на мои щеки румяна. Когда с моими волосами и лицом законченно, я надеваю платье, джинсовую куртку и каблуки. Морщусь от неприятных ощущений, но уже предлагать снять их бессмысленно. Беру сумочку, которую мне тоже одолжила Виктория, и кладу туда телефон, предварительно посмотрев на экран. Странно, что Остин мне больше не звонит после того раза. Зная его, он вполне мог примчаться сюда, закатить мне скандал по поводу того, что я еще маленькая, и закрыть меня в комнате до завтра. А лучше так вообще до воскресенья, чтобы я еще и вечеринку пропустила. Но ни звонков, ни эсэмэс нет, значит, все относительно нормально. Я прощаюсь с Викторией и выхожу из комнаты. На улице дует теплый осенний, но еще такой летний ветерок. Я переминаюсь с ноги на ногу, молясь, чтобы Питер побыстрее приехал, иначе я упаду и поломаю себе ноги. Мои молитвы были услышаны. Машина Питера останавливается прямо около крыльца, где я и стою. Из машины выходит ее владелец. На нем светлые джинсы, белая рубашка и тоже джинсовая курточка, на ногах белые кроссовки. В общем, выглядит он великолепно! Питер подходит ко мне и вручает букет белых роз. Если честно, то розы я не сильно люблю, да я очень странная, но все же благодарю Питера. — Ты очаровательно выглядишь, — говорит он, осматривая меня с ног до головы и останавливая свой взгляд на моих ногах. — Первый раз на каблуках? Я смущенно киваю, и мы улыбаемся. Питер берет меня под руку и ведет к машине.