Долго и счастливо

Мы с Питером выходим из кино, кутаясь в пальто. Снегу намело, конечно же. И хоть температура и +1, но вот именно снег, падающий хлопьями, дает понять, что наступила самая настоящая зима. Я натягиваю по самые уши шапку, и мы спешим к машине Питера. В салоне холодно, но через минуту начинает поступать теплый воздух, и я с облегчением снимаю шапку. — Ну и погода, — качает головой парень, выезжая со стоянки. — Зато кино классное, — говорю я, смотря на заснеженные улицы. — И как мы завтра домой поедем? Все же замело! Я жду не дождусь завтрашнего дня. Именно завтра мы с Остином поедем на зимние каникулы домой! Брат пригласил и Викторию, она с радостью согласилась познакомиться с нашими родителями. Это будет незабываемое Рождество и Новый год. — Ничего, за ночь снег успеет подтаять, — успокаивает меня Питер. — Ты же знаешь наш климат. Кстати, Хейз с вами поедет? Я прикусываю язык и морщусь от боли. Вот зачем Питер вспомнил его? Кайла я не видела вблизи уже около месяца, с тех пор, как ушла от него. Не знаю, какой псих меня тогда дернул, но я поняла, что не готова встречаться и жить с парнем, тем более с Кайлом. Пару дней мне было действительно плохо без него, но потом я привыкла и начала жить как раньше. С Остином мы тоже помирились, я иногда заглядываю к нему, но только тогда, когда предварительно узнаю, что Кайла нет дома. И не потому, что я не хочу его видеть, а потому, что мне, да и ему, наверное, будет неловко. — Я не знаю, — отвечаю я, приходя в себя. — Остин ничего не говорил. Но у Кайла есть своя машина, он может добраться до дома и сам. Я на это очень сильно надеюсь. Мы подъезжаем к общежитию. И снова я вернулась сюда благодаря своему брату. Но теперь я живу почти одна, Виктория очень редко появляется дома, всю большую часть времени она проводит со своим парнем, то есть моим братом. Вот и сейчас я не вижу в окнах света. — Спасибо, что сводил меня развеяться, — благодарю я Питера. — Месяц никуда не выходила. — Это тебе спасибо, что согласилась пойти, — улыбается Питер и наклоняется ко мне. Но я легонько отталкиваю его и качаю головой. — Нет, прости, но я не готова, — вру я. Просто не хочу. — Извини, — выдыхает он и смущенно улыбается. — Я все понимаю. Мы прощаемся, и я выхожу из машины. Как же больно осознавать то, что ты не можешь целоваться с парнями из-за одного идиота, который сильно запал к тебе в душу. На улице все такой же снегопад. Остин засовывает мою сумку с вещами в багажник и залезает в машину. — Ну и снега намело, — жалуется он. — Часа три будем добираться. Я даже этому рада, всегда люблю долгие поездки. Я снимаю ботинки, закидываю ноги на сиденье и вставляю в уши наушники. Виктория сидит спереди, так что я одна расположилась на заднем сиденье. Но после двух часов езды я понимаю, что уже хочу вылезти из машины. В Нью-Йорке вечные пробки, а тем более сейчас на кануне Рождества, все ошалели. Кто спешит за подарками, кто домой, чтобы накрыть стол. Когда мы заезжаем в пригород, я уже нетерпеливо скачу на сиденье, выглядывая наш дом. А вот и он! За четыре месяца он ничуть не изменился. Все такой же аккуратный и уютный. Я первая выскакиваю из машины и бегу к двери. Но не успеваю я дотронуться до ручки, как ее открывает мой папа. — Папа! — кричу я на всю улицу и вешаюсь ему на шею. Он крепко стискивает меня и приподнимает. Совсем как в детстве. — Эйприл, как ты выросла, — удивленно говорит отец, рассматривая меня. — В тебе определенно что-то поменялось. Я немного краснею и просто киваю. Я захожу в дом и вижу, что на кухне маячит мама. Я прохожу туда и широко улыбаюсь ей. Мама с полминуты смотрит на меня, а потом бросается в мои объятия. — Ох, милая, как же я по тебе скучала, — со слезами на глазах говорит мама. — Ты такая большая стала. Что они заладили одно и тоже? Мы не виделись четыре месяца. Я не могла так сильно измениться. — Я тоже скучала, — говорю я и крепко обнимаю маму. — Ты не представляешь как. В кухню заходят Остин и Виктория, и мама переключает свое внимание на сына и его девушку. Пока они любезничают, я под шумок, сбегаю в свою комнату. Здесь тоже ничего не изменилось. Видно, что мама ухаживала за комнатой, ни единой пылинки. Так было и с комнатой Остина. Я сажусь на кровать и глажу мягкие простыни. Четыре месяца назад я уезжала от сюда девочкой, которая думала, что взрослая жизнь — страшно, но круто. Которая верила, что в университете ее ждет что-то особенное, то, что она никогда не забудет. Так и случилось. Я уже не думаю, что взрослая жизнь такая уж и страшная. Просто не простая. И в универе меня действительно ждало что-то такое особенное, то, к чему я не готова и не хочу забывать. И как бы мне больно и тоскливо не было, я все равно рада тому, что пережила с Кайлом. От моих мыслей меня отвлекает Виктория, которая зашла в комнату. — У тебя здесь мило, — улыбается она, обводя взглядом плакаты с известными актерами-парнями. — Никогда не думала, что тебе нравится Паттинсон. Я смотрю на плакат, где изображен вампир Эдвард. — Три года назад я фанатела от него, — смеюсь я, вспоминая те времена, когда я с упоением смотрела «Сумерки». Теперь для меня это всего лишь ванильная киношка, которую можно пересмотреть на досуге. Мы вместе смеемся, а потом подруга говорит: — Твоя мама просто чудо, я это поняла еще при первой нашей встрече, — произносит она. — А ваши родители в ссоре? Мое веселое настроение тут же сменяется встревоженным. — Что? С чего ты взяла это? — Ну… просто они как-то натужно между собой говорили. Прости, если это не так. Я молчу. Мои родители никогда не ссорились. Просто бытовые перепалки и все. Надеюсь эта такая же, просто немного серьезнее и все. Мы с Викторией и мамой торчим на кухне чуть ли не весь день, готовя разные вкусности. Около пяти часов вечера приходят Остин и папа с большой елкой. Я, как маленький ребенок хлопаю в ладоши и, побросав дела на кухне, бегу украшать дом. Пока отец с братом вешают гирлянды на крыше дома, я украшаю гостиную. Вешаю над камином носки с изображением Санта-Клауса, на входную дверь прикрепляю рождественский венок. Елку решаю оставить на потом, чтобы наряжали все. Еще вешаю омелу над входом в гостиную и кухню. Смешно, конечно, но должна же быть хоть какая-то романтика. В семь вечера в гостиную заваливается продрогший Остин. Я подаю ему игрушки, и мы начинаем вешать их на елку, прямо как в детстве. — У вас как всегда неплохо получилось, — смеется мама, заходя в гостиную. — А теперь давайте накрывать на стол. Пока накрывали на стол, время приблизилось к девяти. Мы с Викторией пошли на верх переодеваться. Я купила зеленое платье чуть выше колен и с рукавами до локтей. Расплела волосы и подкрасила глаза. — Ты красавица, — улыбается Виктория, осмотрев меня. — Знаешь, кто точно оценит твой наряд? Я не понимающе качаю головой. Вдруг в входную дверь кто-то звонит, и я слышу радостные голоса внизу. — А это еще кто? — спрашиваю я, позабыв про вопрос подруги. Я надеваю каблуки и иду к выходу из комнаты. Оглядываюсь на Викторию, та загадочно улыбается и идет следом. Я спускаюсь вниз, но останавливаюсь на последней ступеньке. С моего ракурса отлично видно прихожую. И то, а точнее кого я там вижу, приводит меня в шок! На пороге дома стоят миссис и мистер Хейз и здороваются с моими родителями. А рядом с ними стоит Кайл и пожимает руку Остину. У меня отвисает челюсть и я резко разворачиваюсь и бегу обратно в комнату. Виктория идет следом за мной. — Ты чего? — спрашивает она. — Я чего? Это что еще такое? Какого черта они делают здесь? — у меня просто шквал эмоций. — Ладно они, но что здесь делает Кайл? — Мне сегодня сказала твоя мама, что она пригласила их, — отвечает Виктория. — Я не стала говорить тебе и Остину, знала же, что вы начнете упираться. Я закрываю глаза и в бессилии падаю на кровать. Я от сюда не выйду. Тоже самое я говорю и подруге. — Это глупо, — говорит она и тянет меня за руку. — Вставай! Эйприл, свет клином на нем не сошелся. — Да при чем тут это? Я просто поверить не могу, что он здесь. Виктория, ты прекрасно знаешь как мы расстались. И у тебя еще хватило наглости скрыть от меня его приход! Я недовольно гляжу на подругу. Тут дверь открывается, и появляется мой отец. — Девчонки, мы вас одних ждем. Идемте. Я хочу возразить, но Виктория берет меня за руку и тянет вниз. Около гостиной я упираюсь, но подруга затаскивает меня внутрь. Я оглядываю стол. Ближе ко мне сидит миссис Хейз. — Эйприл, здравствуй, — улыбается она, встает и целует меня в щеку. — Ты так выросла, похорошела. — Я вас тоже рада видеть, миссис Хейз, — выдавливаю я улыбку на своем лице. — А мама ничего не говорила, что пригласила вас. — Ну, во-первых, зови меня по имени, милая, я тебе сколько лет об это твержу, — смеется миссис Хейз, а точнее Кэролайн. — А, во-вторых, это был сюрприз, даже для нас. Твоя мама позвонила нам позавчера и предложила всем вместе отпраздновать Рождество. Я улыбаюсь и перевожу взгляд на мистера Хейза. Вот его я точно никогда не смогу назвать по имени. Это человек-авторитет. В нашем городке его знают все, он пользуется большой популярностью и в Нью-Йорке. — Здравствуйте, мистер Хейз. — Здравствуй, Эйприл. Как учеба? — Хорошо, — улыбаюсь я, заглядывая в такие же медовые глаза мистера Хейза, как и у его сына. — Надеюсь, на вашей работе тоже все спокойно. — Смешно, — улыбается он. — Моя работа сплошная нервотрепка. Я больше не смотрю на стол. Меня сажают напротив Кайла, я опускаю взгляд в тарелку. Рядом со мной сидит Остин, и я чувствую, что ему тоже неприятно от всего происходящего. Хоть они и помирились с Кайлом, Остин все равно против каких-либо отношений между мной и его другом. Я накладываю салат и продолжаю сидеть с опущенной головой. Взрослые болтают о своем, Остин и Кайл обсуждают футбол. А я сижу и не решаюсь поднять глаз. — Эйприл, принеси с кухни, пожалуйста, графин с вином, — просит мама, после получаса нашего застолья. Я киваю и встаю из-за стола. — Кайл, иди помоги Эйприл, — велит Кэролайн своему сыну. Я гляжу на Остина, который сжал челюсть, Виктория берет его за руку и успокаивающе что-то шепчет на ухо. Кайл встает, и мы встречаемся взглядами. Я как окунаюсь в бездну. Только теперь я понимаю, как сильно скучала по нему. Мы никак не можем оторвать друг от друга взглядов. Я понимаю, как глупо мы выглядим в глазах родных. Я опускаю взгляд и первой выхожу из гостиной, следом за мной идет Кайл. Я понимаю, что сейчас будут самые трудные две минуты в моей жизни.