Долго и счастливо

Когда я узнал, что праздновать Рождество мы будем в компании с семейством Муров, то я готов был прыгнуть в машину и уехать назад. И не потому что не хотел видеть Эйприл, а потому что боялся реакции Остина. Вот и сейчас, когда моя мама попросила помочь Эйприл, я глянул на друга. Тот зол и недоволен этой ситуацией. Я иду вслед за Эйприл, глядя в ее спину. На ней простое зеленое платье, которое хорошо контрастирует с ее рыжими волосами. Девушка проходит на кухню и берет со столешницы графин. Когда она поворачивается, мне хочется ее поцеловать. Это желание сидит во мне уже полчаса, с самой той минуты, когда я увидел ее. Она бегло смотрит на меня, краснеет и закусывает губу. Потом подходит ближе, и я протягиваю руки. Она отскакивает и удивленно глядит на меня. — Ты чего? — Я просто хотел взять графин, — оправдываю я. Но первая мысль была притянуть ее к себе и никогда не отпускать. — Давай сюда, а то он тяжелый. Не зря же меня послали помочь тебе. Она подозрительно смотрит на меня, а потом подходит и подает графин. Я беру его в руки, касаясь ее пальцев. Во мне что-то просыпается, что-то невероятно сильное и теплое. Тут на мою голову что-то капает. Я поднимаю глаза и вижу прямо над нами омелу, с которой капает вода. Видимо, она была на улице и покрылась льдом, а теперь оттаяла. Я перевожу взгляд на Эйприл, которая уставилась на растение. — Ты же знаешь старый обычай, — говорю я, сгорая от желания. — Если парень и девушка встали под омелу, то они обязаны поцеловаться. Эйприл раскрыв рот смотрит на меня. Но я вижу в ее глазах, что она этого поцелуя ждет так же сильно как и я. Я ставлю графин на столик и беру Эйприл за руку. Она подходит ко мне поближе. — Кайл, мы не можем, — произносит она. — После всего этого просто так взять и поцеловаться… Я обещала себе, что… попытаюсь забыть все это. Врет, она врет. Я это чувствую, она никогда не захочет забыть все то, что между нами было. Не хочет, как не хочу и я. Я не обращаю на ее слова никакого внимания, наклоняюсь и целую ее в губы. Она охает, но ее губы тут же становятся мягкими и нежными. Я должен уже прекратить поцелуй, но он так завлекает меня, что я теряю голову. Мои руки сами собой обнимают Эйприл за талию, притягивая ее ближе, а губы все никак не могут оторваться от ее губ. Я понимаю, как сильно, чертовски сильно соскучился по ней. По ее глазам, губам, веснушкам. По ее голосу и улыбке. Соскучился по нашим ссорам и примирительным поцелуям. Да, мы поспешили, объявив себя парой, но расстаться до конца так и не смогли. Когда кислорода в легких уже не хватает, мы прерываем поцелуй и тяжело дышим. Эйприл проводит рукой по своим длинным волосам и выдыхает: — Зря все это. — Все что ни делается, все к лучшему, — усмехаюсь я. — Ты разве не скучала по мне? Она смотрит на меня, и я понимаю все без слов. Конечно же скучала. — И я тоже скучал, — говорю я, беря графин. — Пойдем, а то Остин взорвется там. Мы заходим в гостиную. Я ставлю графин на стол и сажусь на место. Поглядываю на Остина, тот в упор смотрит на меня. Я качаю головой и поджимаю губы, чтобы не было видно, что они распухли от поцелуя. Смотрю на Эйприл, та сделала точно так же. Мысленно смеюсь, мы хоть и разные, но мысли у нас схожи. Весь вечер я наблюдаю за ней. Эйприл мило беседует с моим отцом! Нет, это чудо какое-то. Даже я не могу завязать с ним разговор больше чем на две минуты, а они уже болтают около часа. Остин воркует с Викторией. Между ними что-то происходит. Остин смотрит на нее так, будто она родила ему двойню. Оторвавшись от своей возлюбленной, друг просит меня выйти покурить. Мы одеваемся и выходим на улицу. — Ты к ней лез? — тут же спрашивает Остин. — Нет, — закатываю я глаза. — Ты только для этого меня позвал сюда? Если да, то я пошел. — Подожди, ты, — останавливает меня он. — Ты же знаешь, что я переживаю за Эйприл. Я тебя прошу не лезть к ней. Мы долго смотрим друг на друга. Я достаю сигарету и закуриваю. — И я тебя позвал сюда, чтобы кое-что сказать, — продолжает Остин, и я вижу, что он волнуется. — Так слушай: если ты хочешь признаться мне в любви, то извини, но нет. — Да пошел ты, — отмахивается друг, и мы оба смеемся. — Дело в том, что… я хочу сделать Виктории предложение. Моя недокуренная сигарета падает на снег и тут же гаснет. Я, выпучив глаза, смотрю на Остина. Надеюсь, мне показалось. — Чего?! — Предложение Виктории сделать хочу, — повторяет Остин и достает из кармана коробочку. — Смотри. Я открываю ее и смотрю на золотое кольцо украшенное одним бриллиантом. Он что с ума сошел? — Ты придурок, — выношу я вердикт и отдаю ему коробочку. — Вы встречаетесь около четырех месяцев. Какая свадьба? — А как вы с Эйприл стали жить повстречавшись всего ничего — это нормально? — парирует Остин, убирая коробочку в карман. — И что из этого вышло? Мы и трех дней вместе не прожили, а потом вообще разошлись, — говорю я. — Остин, это глупо. Блин, вы еще молодые. — И что? Я люблю Викторию. Она просто идеальная девушка. Зачем тянуть тогда? Я хочу жить с ней по-настоящему. Я вздыхаю, не зная, что еще сказать. Мой друг женится! Я просто уверен, что Виктория скажет «да». А какая девчонка в двадцать лет отказалась бы от такого? Знаю я одну, конечно ей восемнадцать, и замуж я ей не предлагал выйти. Но она бы сказала «нет», я в этом уверен. — Делай что хочешь, — говорю я, а потом хлопаю его по плечу. — Но мальчишник ты обязан устроить. — Еще бы, — усмехается он, и мы заходим в дом. Когда мои родители собираются уходить, я пытаюсь выловить Эйприл хотя бы взглядом. Но она то с Викторией, то с моей мамой о чем-то вечно болтает. Вот блин! В прихожей я все-таки встречаюсь с ней взглядами и улыбаюсь ей. Девушка робко улыбается в ответ, и я чувствую, что она не хочет, чтобы я уходил. Я тоже этого не хочу. — Приходите завтра, — говорит миссис Мур, целуя меня в щеку. Это что-то уже вроде обычая. Я еще раз гляжу на Эйприл, и мы выходим из дома. — Что между тобой и Эйприл? — спрашивает мама, как только мы садимся в машину. — Ничего, — вру я. Ну не откровенничать же мне с ней. — Не ври. Я все видела. Ты целый вечер взгляда не мог от нее оторвать. И она тоже поглядывала на тебя. Ну так будешь говорить? — Нет, — наотрез отказываюсь я.