Долго и счастливо

Я сижу в машине и нервно стучу пальцами по рулю. Где носит этого Остина? Сам сказал, что надо поговорить, и сам же опаздывает. А мне через час забирать Эйприл из больницы. Но об этом я стараюсь не думать. Вчера она мне заявила, что сегодня пойдет на аборт. А так как срок у нее совсем маленький, все пройдет быстро. Но когда она это говорила на ней лица не было. Я же вижу, что она не хочет этого. Но должна… точнее, это я ее заставил. Потому что ребенок — обуза. Да еще и в таком возрасте. У нас у самих проблем выше крыши, а тут еще мелкий. Наконец-то из квартиры выходит Остин и спускается по лестнице, потом залезает на сиденье рядом со мной. — Она уже уехала? — с ходу спрашивает Остин. Я киваю. — Поехали за ней. Я хмурюсь и непонимающе смотрю на друга. — Зачем? У нее операция через тридцать минут… — Вот поэтому поехали забирать ее! — рявкает Остин. — Ты придурок. Если тебе не нужен ребенок, то он нужен Эйприл и мне. Я вообще-то родной дядя, так что закрой рот и езжай. — А я вообще-то родной папа! — скалюсь я, даже не потрудившись завести мотор. — И я сказал, что ребенка не будет. Эйприл меня поддержала. Остин резко поворачивается ко мне, а я шарахаюсь, думая, что он меня ударит. Но он только озлобленно смотрит мне в глаза. — Кайл, почему для тебя никогда не существует проблем? Не хочешь ребенка? А чем ты думал, когда начал встречаться с моей сестрой? Знал же, что она ни черта не понимает в этих делах, а сам положился на нее. А теперь уходишь от ответственности, думая, что Эйприл одна с этим справится. Да ей в тройне тяжело. Потому что она сейчас убьет своего ребенка! Ты понимаешь — убьет! Это слово неприятно проникает мне в голову. Убьет. Конечно я знаю, что это неприятная процедура, но… В мозгах снова просыпается какая-то хрень, где я вижу своего ребенка, который почему-то похож на Эйприл. И мне очень хочется дотронуться до него. Я закрываю лицо руками и тру его. Вообще не знаю, что делать. Чувствую руку Остина на своем плече и убираю руки. — Ты сам его хочешь, — произносит он уже по-спокойнее. — Просто не хочешь в этом признаться самому себе. Конечно, любовь всех девушек нечаянно станет папашей. Но папашей ты станешь не от левой девчонки, а от Эйприл. Я давно уже понял, что ты ее любишь. Действительно любишь. И ребенка ты тоже любишь. Я гляжу на Остина и вздыхаю. Люблю. Черт возьми, я их люблю! Я смотрю на время. Почти сорок минут осталось. Я завожу машину и быстро выезжаю на дорогу. Остин радостно смотрит на меня, а потом говорит, чтобы я поднажал, если не хочу потерять двух любимых мне людей. Я люблю Эйприл. Она самая прекрасная девушка на свете, она чудо, я так сильно люблю ее, что аж голова кружится. А ребенок. Я хоть и не знаю кто там будет, но чувствую радость в сердце, которую я заглушал все эти сутки. Это же наш с Эйприл ребенок. Я мчусь по улицам, редко останавливаясь на красный свет. Прохожие мне что-то орут в до гонку, а водители матерят и сигналят. Остин молчит и, кажется, рад, что я еду на красный. Около больницы, где должна быть Эйприл, я резко торможу и вылетаю из машины, даже не заглушив мотор. Преодолеваю ступени и влетаю в холл больницы. Оглядываюсь и спешу к стойке, где стоит женщина. — Где тут аборты делают? — спрашиваю я, пытаясь отдышаться. Женщина удивленно глядит на меня и улыбается. Кажется, ей смешно, что именно я, парень, спрашиваю о аборте. — На третьем этаже, — отвечает она, все еще улыбаясь. Я бегу сразу к лестнице, потому что ненавижу гребанные лифты, которые медленно едут. Преодолев три этажа, я залетаю в отдел гинекологии. Так и где тут Эйприл? Здесь стоит еще одна стойка и еще одна женщина. Да сколько их здесь? — Тут должна быть девушка с рыжими волосами, — говорю я женщине. — Она пошла на аборт. Мне срочно надо ее найти! У меня начинается истерика, и я начинаю орать на все отделение. — Молодой человек, успокойтесь, — просит меня женщина. — Тут вообще-то беременные сидят, а вы кричите. Да, мисс Мур уже прошла в процедурную, вы можете подождать ее тут, это не займет много… — Где процедурная? — нетерпеливо спрашиваю я. — Там, — отвечает женщина, увидя мое разъяренное выражение лица. — Мистер, вам туда нельзя. Но я ее уже не слушая, бегу к двери, на которую она показала. Залетев в процедурную, я наконец-то вижу Эйприл! Она сидит на кушетке в белой сорочке и с отсутствующим выражением лица, держа свои ладошки на животе. У меня все падает вниз. Неужели, она уже это сделала? Неужели, я опоздал? Девушка поднимает свои голубые глаза и удивленно глядит на меня. — Кайл? Я подбегаю к ней и падаю на колени, схватив ее за руки. — Милая, ты же еще не… — у меня не хватает слов, чтобы что-то внятно говорить. Она качает головой и хмурит брови. Я радостно выдыхаю и прижимаюсь к ее коленям. — Не вздумай даже этого делать, — на одном дыхание произношу я. — Эйприл, я люблю тебя. И люблю ребенка. Я готов… нет я не готов, но мы справимся. Мы же вместе. У Эйприл еще больше округляются глаза, но в них, я замечаю, постепенно пропадает отсутствие к жизни. Я целую ее колени и руки. Тут в процедурную заходит женщина с темными курчавыми волосами. — Мисс Мур, все готово… — она смотрит на меня и хмурится. — А вы кто? Посторонним нельзя здесь находится. — Я ее забираю, — говорю я и поднимаюсь с колен. — Мы не будем делать аборт. Я поднимаю и Эйприл. Она радостно сжимает мою руку и улыбается женщине. Женщина тоже улыбается и даже готова нас обнять. — Ну слава богу, — смеется она. — Я очень рада, что вы приехали. — Говорит она мне и подает Эйприл какие-то документы, чтобы та расписалась в них. Она ставит свою подпись и берет одежду. Эйприл чуть ли не в слезах смотрит на меня. Но она счастлива. Интересно, она ждала меня или нет? Когда Эйприл переодевается, я беру ее за руку и вывожу из процедурной. — Прости меня, пожалуйста, — говорю я ей, около лифта. — Я был таким идиотом! Спасибо Остину, что втолковал мне все. — Остин здесь? — удивляется Эйприл. — Да. Он позвонил мне утром и попросил подъехал к квартире. А потом сказал, что я идиот и придурок, если толкаю тебя на такое. Мы заходим в лифт, и Эйприл крепко вцепляется в меня. Я обнимаю ее так же крепко, как и она меня. Нет, теперь я ее точно никуда не отпущу. Остин все еще зол на меня, но уже не так как в субботу. Эйприл счастливо прижимается ко мне. Одна моя руку на спинке дивана, а другая на бедрах Эйприл. Я все еще не могу обнимать ее за живот, потому что чувствую вину и еще какую-то неосознанность. Не так-то просто привыкнуть, что скоро будешь воспитывать киндера. Остин, наконец-то перестает ходить туда сюда и поворачивается к нам лицом. — Я, конечно, рад, что вы двое одумались, но ведь остается еще куча проблем, — серьезным и строгим тоном говорит он, как будто это он отец Эйприл. — Что теперь делать с твоей учебой, Эйприл? А как рассказать родителям? А ведь вам потом нужно будет отдельное жилье. Блин, а ведь проблем и правда многовато. Но кто сказал, что жизнь простая штука? Особенно у нас. — Мы что-нибудь придумаем, — устало говорит Эйприл. Ей за сегодня столько пришлось пережить, что она почти с ног валится. — Учебу я не собираюсь бросать. Родителям как-нибудь расскажем. И с жильем найдется решение. Мне кажется, что вот с жильем будут те еще проблемы. У нас с Эйприл прекрасный опыт совместного сожительства. И если честно, то не такой уж он и хороший. — Ладно, может ты и права, — согласно кивает Остин. — Но вас родители жениться заставят. Наша мама уж точно не потерпит того, что ее внук будет жить в неполноценной семье. Я кошусь на Эйприл, которая сжимает мою руку. Остин же не знает, что совсем скоро он сам окажется в такой ситуации. — Это все решаемо, — подаю я голос. — Если надо будет, то поженимся. Я говорю это твердо и уверенно. Если уж у Остина хватило сил жениться на женщине, то я не собираюсь уступать ему в храбрости. Тем более я люблю Эйприл. И как бы брак будет по-любви, а не потому что она забеременела. Остин внимательно на меня смотрит, его, кажется, смущает моя сговорчивость в плане брака и детей. Меня если честно, то тоже все это вгоняет в ступор. Две недели назад я жил беззаботной жизнью. Рядом со мной была моя любимая малышка, которая даже не собиралась плакать или грустить. У меня были прекрасные отношения с лучшим другом, я заканчивал университет и все было хорошо. Но за эти дни все перевернулось с ног на голову! Эйприл беременна, мой друг зол на меня, а об экзаменах сейчас вообще и речи не может идти. — И когда вы собираетесь сказать все родителям? — спрашивает у нас Остин. Мы с Эйприл переглядываемся. Нам обоим не слишком-то хочется все говорить предкам. Они же устроят тогда веселую жизнь. Особенно наши заботливые мамы. Если они и приняли то, что мы вместе, то вот новость о беременности дастся им с трудом. — Завтра, — отвечает Эйприл на удивление нам. — Мы приедем к ним и все расскажем. А что тянуть-то? Уж лучше сейчас, чем тогда, когда я в принципе не смогу скрывать живота. Я смотрю на еще плоский живот Эйприл. И там наш мелкий? Вот блин, кажется, нас ждет «веселая» жизнь.