Долго и счастливо

У наших родителей была ожидаемая реакция на нашу новость. Моя мама судорожно вздохнула и схватилась за сердце. Кэролайн поджала губы и взяла мою маму за руку. Папа тоже прибывает в настоящем шоке, только, кажется, на одном Майке не отразилось то, что его сын скоро станет отцом. Наши родители сидят на диване в гостиной дома моей семьи. А мы с Кайлом стоим напротив них как провинившиеся. Остин с Викторией деликатно сидят на кухне. Кайл сначала вообще был против, чтобы они ехали с нами, но я уговорила его. Поддержка родного брата и лучшей подруги — то что надо в такой ситуации. Я крепко держу руку Кайла и прислоняюсь к нему плечом к плечу. Мне до сих пор не верится, что он согласился на ребеночка. Вчера он вбежал в процедурную как сумасшедший и сказал, что любит меня и малыша. Это самые прекрасные слова, которые я от него слышала. Теперь, рядом с ним и с его поддержкой, я готова на все. Даже на Страшный суд, который нам сейчас предстоит. Мы уже минуты две стоим в полной тишине. Если честно, то я думала, что они, ну наши мамы, начнут кричать, плакать и обвинять нас в безалаберности. Но они молчат. В последнее время поведение близких мне людей разительно отличается от того, каким я его представляла. И наконец-то первым молчание прерывает Майк, что сильно меня удивило: — Ты же не собираешься из-за ребенка бросать учебу? — спрашивает он меня. Я отрицательно качаю головой, а потом для убедительности говорю: — Нет. Я продолжу учиться. Тем более Кайл уже будет работать, так что будет не так уж и сложно. — Будет не так уж и сложно? — копирует меня неожиданно подавшая голос мама. — Вы вообще соображаете, что вы натворили? Ребенок — не игрушка вам какая-то. Он не собачка или кошечка, он живой человек. Причем маленький! За ним нужен колоссальный уход. А у вас учеба и работа! О чем вы вообще думали?! А нет, я ошиблась, когда думала, что криков можно будет избежать. Моя мама не из тех, кто может все решать мирно. Особенно, когда у ее девятнадцатилетней дочери такая ситуация. — Кайл, о чем ты думал? — спрашивает сына Кэролайн. — Мало того, что заставил бедную девочку влюбиться в тебя, так еще решил совсем ее к себе привязать? — Не правда! — в один голос опровергаем мы с Кайлом слова его матери. — Я люблю Эйприл, — теперь уже говорит Кайл. — И ребенка тоже. И я никогда их не брошу, ясно? Он говорит это резко и даже нахально, но зато уверенно и правду. Я уже давно поняла, что без меня он не сможет и дня прожить. Как впрочем и я без него тоже. — Мы верим тебе, что ты ее любишь, — говорит последний из родителей — мой отец. Его мнение мне намного дороже остальных. — Но готовы ли вы к такой большой ответственности? Несколько месяцев назад вы расставались, признайте, что у вас очень шаткие отношения, и вы любите покричать друг на друга. — Интересно, от куда это он знает? — А с ребенком ваши нервы немного потреплются, и вы будете еще больше раздражаться. Вы же сами еще нормально не пожили. Я гляжу в его глаза и вижу там печаль. Они сами с мамой рано поженились и родили Остина, когда маме было двадцать один год. Ну на два года старше и что? Яблоко от яблони не далеко падает, как говорится. — Да, мистер Мур, вы правы, — отвечает Кайл, кажется, он всю инициативу взял на себя. А я не против. В конце концов, он глава нашей… почти семьи. — Но мы справимся. И мне кажется, что благодаря ребенку наши отношения с Эйприл станут лучше и прочнее. Я просто хочу донести до всех вас, что я не отказываюсь ни от Эйприл, ни от ребенка. Вот уж не знаю, успокоило ли это наших мам, но папа, кажется, немного расслабился, услышав то, что хотел. Все мнения высказаны и какой же будет вердикт? — Вы же понимаете, что должны пожениться, — говорит мама то, что я так боялась услышать. Эти разговоры о нашей женитьбе с Кайлом не прекращаются с субботы. И если там все говорили в шутку, что теперь пришла наша очередь, то теперь все всерьез. Я поглядываю на Кайла, ожидая увидеть хоть какую-нибудь реакцию. Вчера он сам сказал Остину, что готов пожениться на мне. А готова ли я? — Понимаем, — снова отвечает Кайл. — Я готов. Еще раз повторюсь, что я люблю вашу дочь, миссис Мур, и готов на все, лишь бы она была счастлива. Теперь все смотрят на меня. Мне тоже что-то надо говорить? Вот блин. — А что ты думаешь, милая? — спрашивает мама. — Я… не знаю, — отвечаю я. На меня все удивленно смотрят. Ну что? — В смысле? — не понимает Кайл, удивленно смотря мне в глаза. — Ты же хочешь за меня замуж? Я пожимаю плечами и поджимаю губы. Брак. Не зря же его так назвали. От брака одни проблемы. Но я же буду рядом с Кайлом. Мы будем единым целым, вместе, с ребенком. Мы будем семьей. — Я никогда всерьез не думала о замужестве, — признаюсь я. — Мне же еще мало лет и… — Ха, ей мало лет! А уже успела залететь. — Начинает злиться моя мать. — Забеременеть, — машинально поправляю я и… Кайл. Обычно он тоже говорил «залететь». — Но я, наверное, соглашусь, — продолжаю я. — Мы же, как бы родители. Кажется, родителей немного отпустило, а вот Кайл наоборот стал каким-то отстраненным. Мама проходит к бару и достает от туда бутылку виски и четыре рюмки. — Вам не предлагаю, — бросает она нам и подает бутылку отцу. — Господи, сколько проблем. Одного поженили теперь другую замуж выдавать надо. Дом скоро продавать надо будет. Папа разливает виски, а я краснею от стыда. И правда, столько денег ушло на свадьбу Остина и Виктории, а теперь еще и мы тут нарисовались. — Мы поможем, — тут же говорит Кэролайн. — В конце концов, надо искать что-то и положительное. Например, что мы станем родственниками. Помните, как мы как-то хотели этих двоих поженить? Вот пожалуйста. О, я это прекрасно помню. Мне тогда было лет двенадцать, а Кайлу шестнадцать. И наши родители вечно говорили, что мы бы неплохо смотрелись вместе. Я, тогда по-уши влюбленная в него, краснела и убегала в комнату. А Кайл только насмешливо смотрел на меня и ржал вместе с Остином. — Мы не будем устраивать грандиозную свадьбу, — говорю я. — Тихую и спокойную. Но меня, кажется, уже никто не слышал. Родители бурно начали обсуждать нашу свадьбу! О Господи, я выхожу замуж за Кайла Хейза! Кто бы раньше мне это сказал, тот бы получил хорошенького пинка и много-много мата. — Пойдем на кухню, — предлагаю я своему жениху. Мы заходим в кухню. За столом уютно расположились Виктория с Остином. Их любопытные взгляды перемещаются на нас. — И что? — спрашивает Остин пытливо уставившись на нас. — Свадьба что, — отвечает Кайл под радостный визг Виктории. Она соскакивает со стула и крепко нас обнимает. Как в такой хрупкой девушке может уместится такая сила? — Аааа, я так за вас рада, — прыгает она и освобождает нас. — Я чур подружка невесты! Я улыбаюсь ей, ладно хоть кто-то радуется, а не смотрит на нас с осуждающим взглядом. Тут стает и Остин. Его мнение мне важно так же как и мнение отца. Для меня вообще слово мужчины, в частности отца и брата — самое важное слово. — Извините, но прыгать я так не буду, — усмехается он. — И… несмотря на все мои протесты против ваших отношений, я уже давно смирился с тем, что вы как два угря. И теперь я тоже могу называть вас голубками. Он смеется и тоже крепко нас обнимает. — И чур я шафер, — все еще улыбаясь бронирует для себя место мой брат.