Эмма Свон. Трилогия

      Поскольку Реджина решила не давить на Эмму, занятие началось как обычно. Но от девушки не ускользнул холодок во взгляде профессора. Хотя сейчас все мысли Свон находились в другом месте. Тене не пришла к ней во сне, и студентке не удалось выяснить, зачем та обманывала ее насчет отца.       Эмма продолжала думать, что женщина просто хочет воспользоваться ею, ей было необходимо переманить Свон на свою сторону, чтобы она помогла пробудить Темного Жреца. Эмма не была дурой. Она, конечно, страдала без родителей, но на такой шаг не отважилась бы ни при каких условиях.       Девушка понимала, что власть Темного Жреца будет безграничной, мир и порядок нарушатся. Жрец будет жестоким правителем, который установит свой свод законов. Этого Свон не хотела допускать. Хотя, надо признаться, внутри у нее было много непризнаваемых чувств.       Быть дочерью самых могущественных волшебников всех времен было очень приятно. И здесь во многом на пользу Эмме сыграл замысел Дамблдора. Если бы она знала это с самого начала, девочка точно не выросла бы справедливой, доброй, милосердной и смелой. Власть портит людей, и Свон стала бы очередной взбалмошной волшебницей, которая, пользуясь своей силой, получает все, что захочет.       Эмма была ответственной девушкой. И это заставляло ее серьезно относиться к тому факту, что она сильнее всех ныне живущих волшебников и волшебниц. Эмма не собиралась прибирать власть к рукам, ей это было не нужно. Она не хотела наводить свой порядок в магическом мире. Студентка просто хотела быть собой, чтобы каждый получал по заслугам, и все были счастливы, так сказать. — Эмма, ты сегодня какая-то рассеянная, — прищурившись, заметила Миллс. — С тобой все в порядке? — Да, все в порядке, — сухо ответила студентка. Она не знала, стоит ли поделиться с профессором всей той информацией, которую она узнала. «Скажет еще, что я с ума сошла. Бедная сиротка захотела поверить в великих родителей. Нет, я ничего не буду говорить», думала Эмма. — Зачем ты обманываешь меня, — Реджина взяла девушку за руку и притянула к себе. — Я знаю, как ты выглядишь, когда у тебя все хорошо. Сейчас ты совсем не похожа на счастливую Эмму. — Я так устала, — честно призналась девушка и рухнула в объятья Миллс. Свон хотела хоть на минуту забыть про Тене, своих родителей, ужасно огромную силу. Она просто хотела побыть рядом с любимым человеком. Тихо и спокойно. По ее щеке скатилась слеза, но Реджина этого не заметила. Миллс плохо соображала, когда блондинка была так близко. Мысли путались, и все, о чем она могла думать, это то, как бы не наброситься на бедную девочку и не изнасиловать ее.       Эмма подняла голову, и их губы сошлись в поцелуе. Сначала он был нежным и очень непринужденным. Но с каждой секундой сила нарастала, Эмма крепче сжимала руками тело профессора, а Миллс все глубже запускала руки в белокурые пряди Свон.       «Еще минута и я сдамся, — думала Реджина. — Я совсем потеряла голову». Блондинка все более требовательно целовала профессора, ее руки сильнее сжимались вокруг талии Миллс, и Реджина не выдержала. Она отстранила девушку, схватила ее за руку и потащила вглубь кабинета.       Там оказалась маленькая дверь, за которой находилась небольшая комната. В комнате была односпальная кровать, тумбочка с ночником и стеллаж с книгами. Миллс увидела вопросительный взгляд девушки и ответила: — Иногда я остаюсь ночевать здесь, — она пожала плечами и закрыла за ними дверь, прижав девушку к стене. — Ты уверена? — прошептала Эмма. — Только в этом я сейчас и уверена, — выдохнула Реджина. Будущее казалось таким туманным, а Эмма стояла так близко, целовала так жарко. Прикасалась так нежно и требовательно. Миллс решила всецело отдаться искушению, а дальше разбираться по факту. Она не могла ни о чем думать, кроме как о губах блондинки, которые так жадно впивались в ее кожу.       Ни с чем на свете невозможно сравнить то наслаждение, которое получила Реджина. Она даже мечтать не могла о подобном. Эмма оказалась очень умелой любовницей, хоть и утверждала, что ничего подобного раньше не делала. Миллс совершенно забыла обо всем. Она уже не думала про чудовищный обман, который терзал ее душу, не вспоминала про страшное будущее, которое грозилось обрушиться на них уже вот-вот. Реджина просто была женщиной, влюбленной до беспамятства женщиной, которая отдалась своему покровителю.       Эмма даже представить не могла, какую силу она имела над профессором Миллс. Но от девушки не ускользнули такие детали, как подрагивание всем телом, резкий вдох, покусывание нижней губы. Они не могли до конца насладиться друг другом. — Эмма, я должна кое-то рассказать тебе, — начала Миллс, водя рукой по оголенному плечу девушки. Пофессор наконец-то решилась все рассказать без утайки. Она не могла после такой близости и дальше обманывать Эмму. Но только она набрала воздух в грудь, как послышался голос Гермионы: — Реджина, ты здесь?       Эмма прыснула от смеха. Девушке показалось очень забавным, если профессор Грейнджер сейчас войдет. Блондинка лежала на плече у Миллс, и обе они, надо сказать, были не совсем одеты. — Я сейчас выйду, подожди минутку, — ответила Миллс и знаком приказала Эмме быть потише. — Я тебя искала по всей Академии, — взволнованно тараторила Гермиона, когда Реджина вышла из комнатушки, закрывая за собой дверь. — Что случилось? — поправляя волосы, спросила Миллс. — Одну из студенток эльфийского факультета прокляли, — словами не передать весь ужас, которыми были наполнены слова Гермионы. — Не может этого быть, — сухо ответила Реджина. — Эльфы не подвластны подобным… — Да, да, — затараторила Грейнджер, — я прекрасно и сама это все знаю. Но это Арвэн.       Эмма услышала имя своей подружки и напряглась. Неужели ее записочка с розыгрышем вылилась в проклятье? «Нет, — думала Свон, — я просто хотела поразвлечься. Это была всего лишь шутка». Но внутри у девушки все трепетало от страха и желания узнать подробности. — Постой, — Реджина скрестила руки на груди, а ее тон заметно похолодел, — ты хочешь сказать, что здесь не обошлось без Эммы? — Реджина, я никого не хочу обвинять преждевременно. Нам надо найти мисс Свон. У меня в кабинете сидит Галадриэль, и она не собирается уходить без Эммы. — Хорошо, — спокойно ответила Миллс. — Ты иди, я сейчас тебя догоню.       Когда Гермиона ушла, Эмма вышла из своего укрытия и внимательно посмотрела на Реджину. У той в глазах было замешательство и растерянность. — Ты знаешь что-то? — сухо спросила Миллс. Реджина уже начала ругать себя за то, что совсем недавно приносило ей такое наслаждение. «Зачем, зачем я это сделала? Мне ведь надо было поговорить с Эммой, поговорить, а не заваливать ее в постель», сокрушалась про себя Миллс. — У меня есть предположение, — поджав губы, ответила блондинка, — но, боюсь, оно тебе не понравится. — Ладно, — стиснув зубы от злости на саму себя, ответила Реджина. — Сейчас нам надо идти. Выясним все, а там разберемся.       В кабинете профессора Грейнджер царило спокойствие и благодать. Все это, конечно, аура Галадриэль. Эмма все больше начинала переживать за Арвэн. Она искренне не понимала, что могла сделать безобидная шутливая записочка. Реджина же, напротив, прекрасно представляла, что за сила может проклясть эльфа.       Гермиона долго рассказывала подробности, произошедшие в эльфийском факультете. Она не преминула во всех красках описать состояние бедной проклятой Арвэн, которая чахла на глазах и в итоге свалилась бездыханным трупом. — … И самое интересное в этой истории то, — закончила Гермиона, — что пресловутая записка была отправлена Мисс Свон.       Реджина пристально посмотрела на Эмму. Девушка побледнела до неузнаваемости. Она крутила в голове момент, когда отправляла эту чертову записку. Свон не хотела верить, что ее розыгрыш мог принять такой поворот. — Исключено, — отрезала Реджина. — Мисс Свон не обладает подобной силой, и она не могла… — Реджина, — мягко начала Галадриэль, — Эмма обладает такой силой, которую нам с вами будет тяжело просто осознать. На мой взгляд, профессор Дамблдор ошибся с выбором тактики. Но теперь уже ничего не поделать. — Эта эльфийка говорила так, словно Эмма и не присутствовала при разговоре. — Выбор был сделан, и теперь остается лишь довести план до конца. Я лишь хотела попросить у вас забрать Эмму на некоторое время. Думается мне, что Арвэн еще можно спасти.       «Что это еще все значит? Какой такой план? Дурацкие полунамеки», подумала Свон. Гермиона тяжело вздохнула, а Реджина не спускала взгляда с блондинки. Ее опасения подтверждались. Темная сторона уже вовсю проснулась в Эмме и набирала обороты. — Простите, — прищурившись, спросила Миллс, — могу я увидеть эту самую записку?       Галадриэль протянула Реджине клочок бумажки. Сейчас записка была уже не опасна. Но след, который на ней оставила магия, был невообразимых размеров. У Миллс сжалось сердце, и она поняла, что допустила самую ужасную ошибку в своей жизни. — Забирайте Мисс Свон, — отрезала Миллс и вышла из кабинета, даже не взглянув на Эмму.

***

      Арвэн была сама на себя не похожа. Вся ее кожа сверкала зелеными искорками и блестела на солнце. Выражение лица было умиротворенным, и казалось, будто она просто спит. Но Эмма сразу почувствовала, что жизни в этой девушке с каждой минутой остается все меньше. — Я оставлю вас наедине, — тихо сказала Галадриэль и вышла. — Что мне нужно делать? — спросила Эмма, но в комнате уже никого не было.       Свон села на стул рядом с кроватью Арвэн. Она смотрела на эльфийку, и все внутри переворачивалось. Такого она точно не хотела. Свон даже представить не могла, что ее розыгрыш может обернуться подобным. Она проклинала себя и Тене, которая подтолкнула ее на этот шаг. Но больше, конечно, Свон злилась на саму себя.       Никогда в жизни, она не делала зла другим людям. Студентка всегда была примерной, доброй, справедливой. А сейчас выходит, что она из-за своей прихоти почти убила бедняжку Арвэн. — Арвэн, — прошептала Эмма, беря руку девушки в свою. Она дернулась от холода, который исходит от кожи эльфийки. — Что же я наделала.       По щекам Свон текли слезы и крупными каплями падали на руку Арвэн. Эмма не знала, что в искренних слезах раскаяния таится огромная сила. Откуда ей было знать, ведь она раньше никого не проклинала и не знала, как снимаются подобные заклятья.       Свон продолжала сокрушаться, ругать себя и бесконечно просила прощение у Арвэн. А слезы так и продолжали капать на кожу эльфийки. Холодок уходил, кожа перестала блестеть, веки чуть дрогнули, и Арвэн глубоко втянула воздух. Пробуждение было похоже на то, когда человек вдруг резко просыпается от кошмарного сна. Девушка села на кровати и непонимающим взглядом обвела комнату.       Эмма подскочила от неожиданности, но уже в следующую минуту накинулась на эльфийку с объятьями. Она крепко сжала Арвэн и, не переставая, шептала благословения всем богам, которые помогли ей. — Прости, прости меня, — шептала Эмма на ухо Арвэн. Та немного отстранила ее и нежно посмотрела в глаза, полные слез. — Все хорошо, ты не виновата, Эмма, — голос эльфийки звучал мягко и нежно. — Нет. Только я и виновата. Посмотри, что я сделала с тобой, — Эмма села на стул, не отпуская руки Арвэн. — Эмма, это я должна просить у тебя прощения, — тихо говорила девушка, поправляя прядку волос. — Что ты такое говоришь? Я тебя прокляла, а ты просишь прощения? Вы, эльфы, совсем сумасшедшие, — мотала головой Свон. — Ты не понимаешь. Дай мне все рассказать, — Арвэн серьезно посмотрела на блондинку, и та внимательно уставилась на нее. — Галадриэль с самого начала попросила меня следить за тобой. Она сказала, что я должна стать для тебя близкой и верной подругой. Она хотела знать обо всем, что с тобой происходит. И я повиновалась ей. Только вот ты стала относиться ко мне не как к подруге, а я не могла врать тебе. Поэтому и не встречалась с тобой. Я понимала, что если увижу тебя, то все расскажу. А Галадриэль отлично дала понять, что ты не должна ни о чем догадываться. — Почему же ты мне сейчас все рассказала? — удивленно спросила Эмма. При этих словах чувство вины Эммы рассеялось, как будто ничего и не было. Все вокруг врали. Всем было что-то нужно от Свон. Это жутко злило девушку. Хоть одна честная попалась и рассказала все. — Я не могу больше врать тебе, — виновато ответила Арвэн. — Ты злишься на меня? — Нет, — честно ответила Эмма. Чего толку было злиться на Арвэн, которую точно так же использовали в бесконечных интригах. — Ты здесь ни при чем. Ты выполняла поручение. Да еще и рассказала мне все. Так что на тебя я совсем не злюсь. — Ах, Эмма. Я очень хочу быть тебе подругой, — склонив голову, произнесла эльфийка. — Самой настоящей подругой. Но ведь ты теперь и видеть-то меня не захочешь. — Арвэн, — Эмма обняла девушку за плечи, пересев на ее кровать, — если ты действительно хочешь быть моей подругой, то ты ей будешь. Только больше никогда не обманывай меня. И я и ты стали жертвами игры других людей. И мне необходимо разобраться во всем. — Что ты собираешься делать? — испуганно спросила Арвэн. — Для начала я поговорю с Галадриэль, — серьезно ответила Эмма. Именно это она и хотела сделать. — Нет, — почти закричала эльфийка, — только не это! Эмма, я тебя умоляю, ничего ей не говори. — Почему? — удивилась Свон. — Эти разборки не дадут тебе ответов, которые ты ищешь, а только больше все запутают. Не доверяй никому. Никому ничего не рассказывай. Я ведь вижу, что ты уже не та Эмма, которую я помню. Ты сильно изменилась. Значит, ты знаешь. — Знаю что? — прищурилась девушка. — Про своих родителей, — тихо ответила Арвэн. — Ты знала? — ошарашенно спросила Эмма. — Ты все это время знала? — Нет, Эмма. Я узнала об этом буквально перед тем, как получила от тебя записку. Я как раз хотела встретиться с тобой и рассказать, но не успела. — Черт меня побери, я сама все испортила, — Эмма стукнула себя ладошкой по лбу. — Пообещай мне, что ты никому ничего не скажешь? — серьезно требовала Арвэн. — Но как мне тогда все понять? Что же мне делать? — Эмма окончательно запуталась и не понимала, кто враг, а кто друг. — Эмма, сейчас я не могу больше разговаривать, кто-то идет к нам. Я обещаю, что в ближайшее время встречусь с тобой. Только не натвори до нашей встречи каких-нибудь глупостей, я тебя умоляю.       Эмма кивнула, обняла девушку на прощание и ушла. Теперь в голове Свон царил настоящий хаос. Она уже не понимала, кому можно доверять, а кому нельзя. Девушка и подумать не могла, что тихая и спокойная Арвэн окажется двойным агентом, который следит за ней. Что же можно думать про остальных.       Странное поведение Белль и Килиана, которые вечно пропадали и больше не проводили время с Эммой. Это теперь казалось Свон очень подозрительным. Амулет Гастона не казался ей больше простой игрушкой для представления факультетов. Да и занятия с Грейндежр теперь приобрели смысл. Эмму учили свету, потому что боялись ее темной стороны.       «Значит, все знают про меня, — думала девушка. — Все, кроме меня. Но мне-то что делать? Кому верить? Еще эта чертова Тене не появляется. Даже с ней не поговорить».