Эмма Свон. Трилогия

      С приходом Темного Жреца ничего в волшебном мире не изменилось. Парламент работал в своем режиме, студенты продолжали обучение в Академии, в барах и тавернах все так же разливали похлебку и наполняли рюмки чем покрепче.       В Академии начались каникулы, и Жрец предложил Эмме пожить летом у него в замке. Студентка с сомнением отнеслась к этой затее, но решила попробовать. Тем более она так давно мечтала обрести семью и не жить с вредной и занудной тетушкой, которая следила за каждым шагом девушки.       Темный Жрец оказался не таким страшным и ужасным, как его описывали. Никакого апокалипсиса не случилось. Отец Эммы не шел с войнами, не пытался истребить целые народы, не хотел никого завоевывать, а тем более причинять вред и убивать ради власти. Жрец оказался более мудрым властелином, считающим, что каждый волшебник сам поймет выгоды его правления. — Дорогая, — в своей уже привычной отеческой манере говорил Жрец, — ты же понимаешь, что я не зло во плоти. Посмотри на меня, — мужчина весело улыбался и разводил руки в стороны. — Разве я могу быть злодеем? — Но во всех легендах говорится, что ты повелитель голода, мора, болезней, войны… — Эмма хмурилась и пристально смотрела на Жреца. — Ах, — словно отмахиваясь от назойливой мухи, отвечал отец. — Ваши легенды не учат ничему хорошему. Кто их вообще писал? Крошка моя, знаешь, как легко переписать историю таким образом, чтобы она была выгодна именно тебе? — О Чем ты? — подозрительно, но не без любопытства спросила девушка. — Жил-был на свете один король, — поучительно начал свой рассказ Жрец. — Когда этот король отправлялся с войной на очередное маленькое государство, то впереди себя отправлял солдат, а сам никогда не участвовал в военных действиях. Однажды он увидел, как писарь подробно описывает жизнь короля во время войны. Что он пьет вино, да мед, сидит в своей палатке и блаженствует, отправляя обычных молодцов на верную смерть. Не понравилось королю такое описание. Не хотел он выглядеть в глазах подданных жалким трусом и повесой. Тогда приказал он писарю в красках рассказать на бумаге, как сам король идет впереди своего войска и прокалывает врага своим острым клинком. Сделал все писарь по велению владыки своего, и получилась у него красочная история, в которой король самый лучший, смелый и решительный боец своей армии. С тех пор и закрепилась за королем воинская доблесть и отвага. А как был трусом, так им и остался. Зато по легенде лучше воина на всем свете не сыскать. Вот такая вот история, дорогая моя. Так что не верь всему, что пишут в ваших легендах.       Замок Жреца выглядел не совсем так, как во снах Эммы, когда Тене приводила ее сюда. Окруженный лесом холм был защищен от непрошеных посетителей глубоким рвом. Крепостная стена возвышалась почти на десять метров и скрывала за собой внутренний дворик, в котором со временем садовник устроил настоящий райский садик с маленькими вишнями и яблонями. Единственная башня уходила так высоко в небо, что казалось, будто она касается облаков своим шпилем. Сам замок был небольшой: три этажа, семь спален, большая зала, столовая, кабинет Жреца, ванная комната на каждом этаже, кухня и хозяйственные помещения. Поскольку Эмма хорошо ориентировалась в пространстве, то сразу запомнила расположение всех комнат.       Отец предоставил дочери самую большую и светлую спальню. Девушка так рада была обзавестись собственной комнатой, что ее счастью не было предела. Жрец по одному слову обставил комнату так, как Эмма всегда мечтала: большая кровать из дуба с балдахином, тяжелый стол и стул из того же дерева, шкаф для всяких мелочей и старинный комод для вещей.       В замке помимо Жреца и Эммы проживало двое членов прислуги: кухарка и дворецкий, он же камердинер Жреца, он же ключник, он же конюх, он же любая другая должность, которая понадобится хозяину. Свон практически все время проводила с отцом, когда же он отлучался по делам парламента, девушка либо гуляла в лесу, либо болтала с дворецким, милым и шутливым старичком Снупом.       Седовласый старец рассказывал о своей прежней никчемной жизни и о том, как великий властелин спас его, приняв к себе на работу. Такой поворот очень удивил и обрадовал Эмму. Значит, ее отец, и правда, не столь ужасен, как говорят. Ведь ни один коварный злоумышленник не способен позаботиться о милом старичке. — Тебе не скучно здесь со мной, дорогая? — как-то за ужином поинтересовался отец. — Иногда, — хмыкнула Эмма. Она и правда скучала по своим друзьям и Реджине, с которой отношения только начали складываться. А теперь все полетело к чертям, и девушка вообще не знала, чего ожидать от их следующей встречи. Эмма не знала даже, состоится ли эта встреча. — Может, пригласим твоих друзей? — словно читая ее мысли, предложил Жрец. Ну как такой человек может быть воплощением всего самого ужасного в мире? — Я не уверена, что они согласятся, — нахмурилась Свон. — Ты ведь Темный Жрец. Они боятся тебя. Думают, что ты затеял что-то плохое. — А ты как думаешь? — губ Жреца коснулась ехидная улыбка. — Я не знаю, что думать, — честно ответила Эмма. Она устала чувствовать себя виноватой за пробуждение отца, устала нести груз ответственности за смерть Тене, устала от прошлых обманов и секретов. Ей просто хотелось верить, что ее отец хоть и самый могущественный волшебник, но точно не кровожадный убийца и сатрап. — Мне пришлось убить человека. Как думаешь я буду относиться к этому всему? — Ох, дорогая, — Жрец ласково посмотрел на дочь. — Просто Тенебрис использовала свой топорный способ воскресить меня. Она никогда не отличалась легкостью и простотой в магии. Ей лишь бы крушить, ломать и сносить все и всех подряд. Ты правильно сделала, что избавила мир от этой ужасной волшебницы. — Но она ведь твоя правая рука? — в замешательстве произнесла Эмма. — Правая, левая, — усмехнулся мужчина. — Какая разница, кем она была мне раньше. Я устал от нее. Слишком много хлопот. Спасибо, что избавила меня от них. — Да в общем-то, не за что, — неуверенно ответила Свон. Ну вот, теперь еще и это. Отец сам не хочет иметь ничего общего с Тенебрис. — Но, ведь и Дамблдор погиб из-за тебя, — что, что, а смерть директора никак не отпускала девушку. — Крошка моя, — осторожно начал отец, — он погиб не из-за меня, а из-за своего страха передо мной. Они сами назвали меня злодеем, решили собрать целые войска против меня, и в итоге это ничем хорошим не кончилось. Где здесь моя причастность? Насколько я понял, Дамблдор был великим волшебником. Зачем же мне лишать мир такого могущественного колдуна? Тем более что он превосходно справлялся с ролью директора в Академии по словам Драко. Ресурсы, Эмма. Все в конечном счете решают ресурсы. Война — это лишь потери, траты, ущерб. А я не привык легко разбрасываться своим добром. Подумай сама над этим хорошенько.       Эмма и правда много думала. Слова отца казались ей логичными и противоречащими тому образу, который создавался вокруг Жреца. Не хотел он никакой войны, насилия, истребления народов. Он просто желал навести порядок, быть мудрым и великим властелином.       Самой большой неожиданностью для Эммы стало предложение отца познакомиться со Светлой Жрицей. Девушка удивленно хлопала ресницами и молча пялилась на отца. — Конечно, — предупредил Жрец, — это не будет полноценным знакомством. Но я могу создать ее образ, показать тебе, какой красивой она была. Совсем как ты, — улыбнулся отец.       Эмма лишь молча кивнула и завороженно уставилась на руки отца. Его пальцы словно перебирали струны невидимой арфы. Воздух в его кабинете начал густеть, и у одной из стен образовалась дымка, из которой постепенно вырисовывался силуэт. Свон задержала дыхание и не смела даже моргнуть.       В тумане показалась женщина в белоснежной накидке, расшитой серебристыми молниями. Светлые волосы сплетались в жгуты и были собраны в длинный низкий хвост. Бледное, нежное лицо, ясный, добрый взгляд и ласковая улыбка на губах. Эмма подошла чуть ближе к призраку матери и тихонечко подняла руку. Светлая Жрица наклонила и улыбнулась еще шире. — Мама, — еле слышно произнесла Эмма.       Светлая Жрица кивнула, и ее образ начал таять. На глазах Свон блестели слезы. Именно так она и представляла себе маму. Светлой, доброй, нежной и очень ласковой. Девушка не удержалась и подбежала к отцу, который прижал ее к себе покрепче и поцеловал в макушку. — Ты научишь меня так делать? — шмыгая носом, спросила девчонка. — Обязательно, — гладя ее по голове, ответил Жрец. — И не только этому.       Чем больше времени Эмма проводила с отцом, тем больше верила в него и сомневалась в своих товарищах, которые продолжали вести свою подпольную деятельность. По крайней мере, так думала Свон. Она решительно была уверена, что ребята не оставят пробуждение ее отца просто так. Ведь это она общалась с ним, видела его простой и добрый взгляд, слышала его желание помочь миру стать лучше. Они ведь всего этого не знали.       Но Эмма никак не могла связаться ни с Белль, ни с Крюком, ни с профессором Грейнджер, ни с Реджиной. Она писала письма, перемещалась в бар «У бродяги», но Сириус говорил, что никого не видел после того самого последнего собрания. Эмма, конечно, не поверила ему, но расспрашивать подробнее не решалась. Сириус слишком подозрительно на нее смотрел и спрашивал про Жреца.       В итоге Свон решила навестить тетушку Лукерию в последний день каникул. Неприлично было столько времени не отвечать на ее послания с просьбой навестить ее. — Ты уже собралась? — поинтересовался Жрец, когда Эмма тихонько постучала в дверь кабинета. — Да, я зашла попрощаться, — улыбнулась девушка. Она очень прикипела к отцу за эти три летних месяца. Оно и не удивительно. Жрец оказался на удивление очень заботливым и ласковым отцом, о котором Эмма и мечтать не могла. — Твои вещи Снуп уже отправил в Академию, насколько я знаю, — мужчина отстранил бумаги и внимательно глянул на дочь. — Ты такая взрослая, Эмма. — Не смущай меня, — слегка покраснев, ответила Свон. — Когда мы теперь увидимся? — Мне тут птичка нашептала, что осенью ты станешь совершеннолетней, — загадочно прищурившись, мужчина подпер подбородок рукой. — Надеюсь, ты не будешь против, если я устрою для тебя небольшой праздник? — Праздник? Для меня? — Эмма, как маленький щеночек, смотрела на отца и не могла поверить своему счастью. Вот она - долгожданная семейная идиллия. — Тебе нужно лишь составить список гостей. Все остальное я возьму на себя, — Жрец широко улыбнулся и подмигнул дочери. Ему нравилось это новоприобретенное чувство отцовства. — Хорошо, — Эмма расплылась в улыбке от счастья, чмокнула папу в щеку на прощанье, и белая дымка унесла ее в Академгородок.       Когда Жрец остался один, он достал из ящика стола маленькую соломенную куколку, с глазами бусинками и черной прядкой кудрявых волос. Мужчина положил фигурку на стол и провел над ней рукой. Послышалось тихое сопение, и через секунду куколка уже стояла на столе и смотрела своими бусинками на повелителя. — Мне нужно, чтобы ты следила за ней во время учебы, — Жрец встал и начал расхаживать по кабинету. — Да, мой господин, — тоненьким голоском отвечала куколка. — Только будь добра, — строго наставлял мужчина, — постарайся остаться незамеченной. — Да, владыка, — кивала фигурка. — И попробуй в этот раз не напортачить, как это у тебя получилось с похищением Реджины, — сурово кинул Жрец. — Все для вас, повелитель, — продолжала ласково льстить куколка.

***

      Эмма вошла в дом к тетушке и тут же уловила знакомый запах тыквы и чабреца. Рыжеволосая женщина показалась из кухни, приветственно махнула девушке рукой и предложила подождать ее в гостиной.       Теперь Свон даже нравилось находиться в этом маленьком, тесном и совершенно не уютном домишке. Когда девушка обзавелась собственной комнатой в замке, прошлые воспоминания о жизни с тетушкой потихоньку стирались из ее памяти.       Лукерия вышла из кухни с двумя чашками чая и села рядом с девушкой. Женщина с прищуром смотрела на Свон и жевала нижнюю губу. — Значит, говоришь, он хорошо с тобой обращался? — недоверчиво начала тетушка. — Очень хорошо, — кивнула Эмма. — А зачем мне все эти сладости прислал? — строго поинтересовалась Лукерия. — Я сказала, что ты любишь. Это благодарность за твое участие в моем воспитании, — Свон рассказала отцу, что тетка Лукерия до беспамятства любит сладкое, и тот решил таким своеобразным образом сказать спасибо. И про этого человека говорят, что он сам дьявол. Эмма опять улыбнулась. Она всегда теперь улыбалась в тот момент, когда поступки отца шли вразрез с его образом ужасного колдуна. — Тут кое-кто тебя искал, — тетушка встала, оставив чашку с чаем не тронутой, и ушла на кухню. — Кто? — крикнула ей вслед Эмма, но в этом не оказалось необходимости.       Из бывшей комнаты студентки вышла Реджина. Бледные губы и глаза, выступающие скулы, сильно выпирающие косточки ключицы. Черты лица женщины обострились, что придавало ей еще больше строгости. Миллс смотрела на девушку, скрестив руки на груди.       Первым делом Эмме захотелось подбежать к ней, обнять, поцеловать. Но это решение разбилось о непроницаемый и холодный взгляд женщины. Свон снова почувствовала себя первокурсницей, которая так долго не могла найти общий язык с профессором Миллс. — Я рада, что с тобой все в порядке, — сухо произнесла Реджина. Эмма не сразу узнала ее осипший голос. — А что со мной могло случиться? — невозмутимо спросила Свон. — Ничего хорошего, — мотнула головой женщина и оперлась плечом о стеллаж. — Я пыталась вас найти, — студентка с тревогой смотрела на женщину и все ждала, что та смягчится. — Где ты была? Где Белль? Килиан? — Ты хоть соображаешь… — Что соображаю, Реджина? — Эмма не смогла больше терпеть отстраненного и холодного тона любимой женщины. — Что такого произошло? Ничего! Вы только наговаривали, устраивали заговоры, пытались собрать армию для несуществующей битвы. Реджина! Очнись же! Мой отец не чудовище!!! — Отец, — тихо вторила Миллс. — Как ты заговорила. — А как мне еще его называть? — опешила Свон. — Он мой отец. Причем очень заботливый. Позвал жить к себе, обустроил для меня самую лучшую спальню, показал мне маму. Реджина! У меня наконец-то есть семья! — И тебя не смущает тот факт, что он Темный Жрец? — приподняв одну бровь, спросила Миллс. — Темный, Светлый, да пусть хоть бирюзовый, — пыхтела Эмма. — Он совсем не такой, каким мы ожидали его увидеть. Понимаешь? — Ты пытаешься убедить меня или саму себя? — Себя мне не нужно ни в чем убеждать. Я провела с ним три месяца и уж могу сказать, хороший он или плохой, каким вы все его тут считаете, — Эмма встала и подошла к двери. — Знаешь, Реджина, я думала, ты меня поймешь. Я думала, что ты мне доверяешь. — Я доверяю тебе, Эмма, — тихо ответила Реджина. — Я не доверяю ему. — А он еще хотел тебя директором Академии сделать, — фыркнула студентка. — И я согласилась, — сухо парировала Миллс. — Как же так? — состроив удивленную гримасу, нарочито обескураженно спросила Эмма. — А как же все эти твои слова про то, что он самый ужасный злодейский злодей? Зачем принимать предложение чудовища? — Так я смогу хотя бы Академию держать под контролем, — усмехнулась женщина. — Держать под контролем, — медленно повторила девушка, как бы пробуя каждое слово на вкус. — Это опять вопрос доверия, Реджина. Я думала, у нас с тобой совершенно другие отношения. Но, кажется, я ошиблась.       На этих словах Эмма развернулась и вышла прочь из домика тетушки. Она не хотела больше оставаться рядом с профессором Миллс. Женщина явно не была готова слушать ее. Да и что толку пытаться убедить человека, который считает себя неоспоримо правым?       Студентка решила пройтись до академии и немного остудить свой пыл. Разговор с Реджиной разозлил девушку. Ничего плохого не произошло, а она по-прежнему считает отца Эммы самым настоящим монстром.       Когда мысли Эммы прояснились, она решила дождаться встречи с Белль и Килианом, чтобы у них узнать подробности. Девушка решила не принимать никаких поспешных выводов. Это уже ей принесло немало проблем в прошлом. Поэтому сейчас Эмма решительно настроилась на разговор с друзьями.