***
— Детка, что с твоими волосами?! — ахнула мама. Она была на дневном дежурстве в больнице и сейчас, на кухне, за ужином, они увиделись впервые за день. Элис обернулась. Мама с волнением и тревогой оглядывала её, остановившись в дверях кухни. Элис улыбнулась ей, легко провела рукой по волосам и спокойно уточнила: — Тебе не нравится? — Тебе… идёт… но… — помявшись, проговорила мама, подошла к ней и, вглядевшись в глаза, с тревогой в голосе спросила: — Что-то случилось? — Я решила начать новую жизнь, — не отводя взгляд, ровным голосом ответила Элис. — А чем тебе старая не нравилась? — осторожно уточнила мама и отошла на пару шагов. Элис повернулась к кухонному гарнитуру, взяла две тарелки с лазаньей и поставила на стол. Эдварда ещё не было. С ним она виделась только утром за завтраком. — Всем, — коротко отрезала она, повернувшись к маме, — у меня больше нет ни права, ни возможности жить по-старому. Впервые за последние несколько недель Элис не чувствовала ни страха, ни беспокойства. Она провела спокойный вечер дома, в своей комнате, а ночью её не мучили тревожные сны. Проснувшись следующим утром, она поняла, что её вовсе не пугает мысль о школе. Лёгкое возбуждение и любопытство, желание узнать, что будет дальше, — вот всё, что она чувствовала. Она неторопливо сложила школьные принадлежности в рюкзак и тщательно выбрала наряд. Белая рубашка и синие джинсы — стильно и практично. Белые кроссовки — удобно. Макияж поагрессивнее. С волосами пришлось повозиться, но отражение ей очень понравилось. Она оглядела себя в зеркале и замерла. Весь мир отошёл на второй план. Остались только две девушки. Две девушки, разделенные тонким холодным стеклом. Две одинаковые и в то же время абсолютно разные. Элис внимательно вгляделась в лицо второй девушки: это было её лицо, но оно было другим. Высокий лоб, большие глаза, подвёденные «стрелками», длинные ресницы. Глаза. Она всмотрелась в её глаза. Что в них было? Страх? Нет, страха не было. Элис на мгновение обратилась внутрь себя. Нет, в ней тоже не было страха. Она снова взглянула ей в глаза. А что в них было? Решительность? Уверенность? Ответа она ещё не знала. Небольшой нос. Чуть полноватые губы, накрашенные бордовой помадой, сжаты. Выразительные скулы напряжены. Элис попыталась улыбнуться и не смогла. Слишком неуместной была улыбка на этом серьёзном лице. — Ты определённо не та Элис, не та веселая девчонка из Сиэтла, — обратилась Элис к девушке из зеркала, — и не та испуганная, затравленная мышь из Форкса. Кто ты? Сегодня я это выясню. Первые три урока она прогуляла и пришла в школу только к большой перемене. В коридорах было пусто, лишь пара ребят торопливо шагали в сторону столовой. В груди всё трепетало от возбуждения. Она оставила куртку и рюкзак в шкафчике и, убедившись, что с макияжем и волосами всё порядке, пошла к столовой. Элис подошла к двойным дверям и остановилась. Дыхание участилось. Её вдруг охватила нерешительность и малодушное желание сбежать закружило голову. Она выдохнула и толкнула двери. Створки не поддались. — К чёрту торпеды! — сквозь зубы процедила она и, вложив все силы в резкий толчок, решительно шагнула вперед. Двери распахнулись и с оглушительным грохотом ударились о стены. Она замерла в проеме и нервно усмехнулась. Обвела взглядом помещение. Все! Все школьники без исключения смотрели на неё. Элис снова усмехнулась и сделала шаг вперёд, а потом ещё и ещё. Туда, где сидели они. Две суки, решившие, что они лучше других, что у них есть право унижать, оскорблять, травить. Адреналин вскружил голову. Дилемма «Бей или беги» перестала для неё существовать. Ответ был кристально ясен. Шаг за шагом. Всё ближе и ближе. К своей судьбе, к великой любви, к непримиримой вражде, к настоящим друзьям и бескомпромиссным врагам. Элис остановилась перед их столом. Пять пар глаз ошарашенно уставились на неё. Она усмехнулась. Подвинула свободный стул к их столику, встала на него и, поставив одну ногу на стол, заговорила: — Эй, вы! — крикнула Элис смотрящим на неё школьникам. — Да, вы! Трусы, лицемеры и подхалимы! Помните меня? Да, это я, та девчонка из ролика! А про драку в туалете слышали? Это тоже была я! Я Элис Брендон! Я подралась с Розали Хейл! Я надрала задницу этой белобрысой суке! И если потребуется, сделаю это ещё раз. Больше я не буду терпеть! Слышите?! Я не буду терпеть произвол этих сук! — она перевела дыхание и продолжила: — Каждый из нас делает выбор, кем он станет! Я выбор сделала! А вы? Если в вас есть мужество, вы можете встать рядом со мной! — она замолчала в ожидании. Неправдоподобная, жуткая тишина плотным одеялом накрыла помещение. Казалось ребята даже дышать опасались. Вдруг краем глаза Элис заметила движение и повернулась посмотреть на этого безрассудного смельчака. Белла! Мягко отстранив руку Анжелы, Белла выпрямилась и улыбнулась ей. — Отлично! Можете дальше трусливо сидеть в кустах, поджав хвосты, и терпеть! А с меня хватит! Она спустилась на пол. Посмотрела сверху вниз на троих сидевших напротив школьников. Прямо в глаза. Каждому. Одному за другим. Элис хотелось проверить свою храбрость, столкнуться взглядами с каждым из них. Подлые душонки, скрытые красивыми картинками. Люди, решившие, что они могут компенсировать свою ничтожность, удовлетворить свою потребность в признании, внимании, любви, заполнить пустоту внутри себя унижением других людей. Причиняя боль другим забыть о собственной боли, о своих изъянах. И в миг унижения стать в своих и чужих глазах лучше, почувствовать силу, власть, удовлетворение от мысли, что раз тебя боятся, значит ты чего-то стоишь, значит ты не ничтожество. Удивление на лице парня с двойной моралью, парня, решившего, что за одинаковые поступки людей можно судить по-разному. Растерянность и злость на лице бессовестной девчонки, решившей бить из солидарности. И неподдельный ужас на её лице, на лице девушки, решившей компенсировать свою ущербность чужими страданиями. Прекрасная снаружи и уродливая внутри. «Они не правы. Кто-то должен сказать им. Пусть это буду я». Не дрогнула! Выдержала. — Мы с вами цивилизованные люди и можем жить в мире, — голос жёсткий, ровный, не дрожит. — Я даю вам право выбора. Вам троим. Двуличным, подлым, закомплексованным тварям. Вы можете извиниться, и мы покончим со всем этим, а можем начать войну. Знайте, что я пойду до конца и добьюсь ваших извинений, чего бы мне это не стоило. Выбор за вами. Элис отвернулась и обвела взглядом зал. Пусть стоят в стороне и смотрят, пусть дрожат от страха, пусть. «Я буду драться до конца. Эти суки могут делать что хотят, унижать, травить, оскорблять. Я готова. Я больше не отступлю». Она была готова сражаться в одиночку. Белла это больше, чем она надеялась. Давно забытый покой воцарился в душе Элис, и она решительно зашагала к выходу из кафетерия. «Девушка из зазеркалья, теперь я знаю, кто ты! Ты — мой щит! Мой меч! Мои доспехи!»***
Створка двери с грохотом ударилась о стену, обдав потоком воздуха. Райан дернулся и обернулся. В проёме стояла невысокая худая девчонка с короткой стрижкой и кровожадно ухмылялась. Все в зале разом стихли и устремили взгляды на неё. Похоже именно такого эффекта она и добивалась. Девчонка осмотрелась и с довольным лицом зашагала в глубину зала. Райан опустил глаза в тарелку и наколол на вилку лист салата. Но, услышав окрик, вскинул голову и, отыскав глазами говорившую, стал слушать. Та самая малявка, стоя на стуле и поставив одну ногу на столик местных королей жизни, толкала пафосную речь. И чём больше она говорила, тем сильнее ему хотелось расхохотаться в голос. Он еле сдержался, чтобы не испортить ей момент. «Тоже мне Че Гевара! — снисходительно фыркнул он. — Этих мёртвых опоссумов не оживить. Они слишком долго притворяются. Это уже их образ жизни». Встала Свон. «Кто-то ещё может… кому-то ещё хватает смелости». Его губы тронула улыбка и тут же исчезла. «Сумасшедшая, они сломают тебя, для них ты ничто. — Он прикрыл глаза. — Пусть ломают, это не твоё дело». Как только девчонка вышла, зал забурлил голосами. Райан ухмыльнулся и больше не обращал ни на кого внимания, пока королева червей не начала задвигать ответную речь. Он встал, подхватил поднос и, с шумом поставив его на стол для грязной посуды, вышел из столовой.***
Внезапно входные двери кафетерия с грохотом распахнулись. Белла обернулась и замерла в изумлении. В дверном проёме стояла Элис! Нет! Это была она и не она одновременно. И дело было не в её новой стрижке и не в одежде, а в том, какое у неё было лицо. Вдохновенно-решительное! Лицо человека, готового на Поступок. Она пришла сделать то, что хочет, и никто не смог бы ей помешать. Элис преобразилась до неузнаваемости. В зале царила неправдоподобная гробовая тишина. Пять сотен пар глаз были прикованы к Элис. Все школьники, все до единого смотрели на неё! Она постояла в проёме пару секунд, словно наслаждалась произведенным эффектом, и уверенно зашагала в глубь зала. Белла встала. Не могла не встать. Порыв души, не иначе. Она рванулась вверх ещё до того как осознала, что делает. В ней не было сомнений. Это её шанс. У неё больше нет права оставаться в стороне. — Элис… — робко произнесла Белла. Она вышла из кафетерия следом за Элис, она хотела поговорить, хотела спросить. О чём Белла не знала, но оставаться там она не могла. — Оставим сантименты, я рада, что ты встала на мою сторону, — жёстко проговорила Элис и, взглянув на часы, продолжила: — Давай договоримся обо всём сейчас. Пойдём в оранжерею, до урока ещё пятнадцать минут. Они молча дошли до оранжереи. Элис пропустила Беллу вперёд, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она посмотрела прямо в глаза Белле. — Больше никаких подсечек, — жёстко проговорила Элис и усмехнулась, — ты меня очень обидела, но… вместе с тем спасибо. Если бы ты не залезла мне под кожу, неизвестно, когда бы я вспомнила о драке. Белла снова стало стыдно, и она неловко опустила глаза. Элис помолчала и также жёстко продолжила: — Я хочу, чтобы всё было честно… — А что ты вообще собралась делать? — осторожно уточнила Белла и подняла глаза. Только сейчас ей в голову закрался этот вопрос. Только сейчас она вдруг задумалась о том, что вообще Элис собирается делать. — Если меня ударят по левой щеке, я буду бить в ответ. Но я не Леди Баг, я никого спасать не буду, — она замолчала на секунду, взгляд не отвела и твёрдо проговорила: — Кроме тебя. Если ты останешься. Это моя личная война, Белла. Теперь ты знаешь и можешь уйти, я не стану держать. Подумай. Элис вдруг закрыла лицо руками, ссутулилась и тяжело выдохнула. Убрала руки и вымученно улыбнулась. — Всё как-то сумбурно и непонятно, — всплеснув руками, тихо проговорила она. Белла удивилась такой резкой смене настроения и ещё больше удивилась, когда Элис подошла к ней, взяла за руки и, доверчиво заглянув в глаза, мягко продолжила: — Я хочу, чтобы мы были честными и доверяли друг другу. Если ты будешь со мной, я любому перегрызу за тебя глотку, но я хочу… хочу, чтобы ты сделала для меня то же самое. Не говори ничего сейчас. Подумай. Завтра ответишь. Честность, доверие и верность. Наверно, это всё, что я прошу от тебя. Я знаю, ты честная девушка, я помню, что ты говорила тогда в кафетерии. Дальше так продолжаться не может. Подумай. Это серьёзно. И Белла вдруг поняла, что ей не нужно думать. Что Элис будет защищаться, что она не превратится в суку. Что Элис очень устала, очень взволнована и что она, Белла, очень нужна ей. Нужна прямо сейчас. Что иногда человеку жизненно важно узнать, что он не один, что он может на кого-то рассчитывать. Белла поняла, что иногда чужие люди могут оказаться очень родными. Не важно, что это её личная война. Это война за справедливость. Пусть в отношении одного человека. Этого достаточно.***
— Что за…? Удивленный голос Эмметта вывел Розали из ступора, и она сфокусировала взгляд на МакКарти. — Что это вообще было?! — растерянно обведя их глазами, снова спросил он. — Охуеть. Эта та девчонка из видео? Охуеть! Эмметт вдруг рассмеялся, в его глазах зажёгся озорной огонёк, и он, весело глядя на них с Платт, спросил: — Ну что, девчонки, готовы извиняться? — Ага, уже поджилки трясутся, — пренебрежительно фыркнула Виктория, — что эта сучка о себе возомнила?! Розали не обратила внимание на фразу Виктории, она ещё не до конца пришла в себя после речи Брендон. Розали никогда не считала себя трусихой, но сейчас она испугалась. В глазах Брендон яростно пылала решимость человека, готового идти до конца. Розали стало ясно, что она сделает то, что задумала, и ничто не сможет её остановить. — А ты, Джас, что ей сделал? — услышала она голос Эдварда. — Точно! — весело поддакнул Эмметт. — Ты ей чем успел насолить? Розали посмотрела на брата и рассеянно подумала: «Когда он успел с ней познакомиться?» Джаспер отстранённо пожал плечами, в его глазах читалась растерянность. — Она просто взяла нас на понт! — фыркнула Виктория. — Вернуть её на место будет несло… — А тебе что за дело до неё? Разве она тебе что-то сделала? — оборвал её Эдвард Все, кроме Джаспера, повернулись к Эдварду. Розали вгляделась в его лицо. Он был зол и… взволнован? Возмущённый ответ Виктории перебил мысли Розали: — Да, сделала! И я этого так не оставлю! Она сильно пожалеет, что посмела высунуться. Розали перевела взгляд на Викторию. Её щеки пылали нервным румянцем, глаза горели злостью. Похоже выступление Брендон задело Викторию больше всего, даже больше чем саму Розали. Брендон посягнула на святое, на то, чем Виктория дорожила больше всего. Всеобщее внимание и власть. Брендон покусилась на её авторитет. Неужели Виктория не заметила решительность Брендон или ей настолько дорога её репутация, что она пойдёт на всё лишь бы поставить Брендон на место? — Она нам ещё выбор предложила! Какая добрая! — возмущалась Виктория. — Зоопарк какой-то… — буркнул Эдвард, встал и, не говоря больше ни слова, направился к выходу из столовой. Розали пребывала в какой-то прострации, не до конца осознавая произошедшее. Вдруг через вакуум, в котором пребывала до сих пор Розали, пробился шум и гомон. Она оглянулась по сторонам и поняла, что речь Босоножки произвела фурор. Школьники, возбуждённо переговариваясь между собой, бросали на их столик любопытные взгляды. «Чёртова Брендон! Только её мне для полного комплекта проблем не хватало! — сокрушенно вздохнула Розали и прикрыла глаза. — Ну зачем я к ней полезла?! И что теперь делать? Ещё и про драку сказала! Всё становится только хуже! Не успеешь с одной проблемой разобраться, как появляется новая, ещё хлеще предыдущей!» — Ну так что вы планируете делать? — оживлённый голос Эмметта снова отвлек её от мыслей. — Я уверен, это будет эпичная битва! Её глаза так пылали! А вы видели Свон? — он хохотнул. — Легко быть храброй, когда твой папаша шериф! «Он что, думает, что мы в цирке?! Или это SNL?! Придурок!» — Розали отвернулась. Эмметт веселился, Виктория возмущалась, а Розали хотелось плакать и жалеть себя. Не выдавая своих истинных чувств, она встала и, не обращая внимание на вопросы Виктории, молча ушла. — Роуз, стой! — она остановилась в коридоре и подождала Джаспера. — Ты куда рванула? — Ты ей что сделал? — Сказал, чтоб к тебе не лезла. «О Боже!» Джаспер иногда проявлял невероятные чудеса глупости! — Ты что, испугалась её? — удивился он. — Да, испугалась! Джас, тебя там не было, что ли?! Я не понимаю! Даже Эмметт отметил её решительность! — Что эта малолетка может тебе сделать? — снисходительно усмехнулся тот. — Не знаю, Джаспер! Но уверена, что Виктория этого так не оставит и после какой-нибудь её выходки, Брендон так ответит, что ураган «Катрина» покажется нам всем штилем! — Да ну брось, Рози! С каких пор ты стала такой трусихой? — С тех пор, как я увидела в её глазах свой приговор! Джаспер рассмеялся и покачал головой. — У тебя разыгралась фантазия! «Это вы с Платт слепые! Или тупые!» — Джаспер, не трогай её! — пригрозила Розали ему. — Вообще не подходи к ней! Брат удивленно посмотрел на неё. — Я не буду её трогать, если она не будет к тебе лезть. — Джаспер, — она схватила его за ворот толстовки, — не трогай её вообще! Мне хватает пиздеца с Платт! — Листовку она придумала? — он рассмеялся, а Розали покраснела, убрала руку и отвернулась. — У неё такие обширные знания, я о некоторых пунктах даже не слышал. Давно подозревал, что Эмметт с ней только поэтому. Она сама с ужасом вспоминала вчерашний инцидент. Что у Платт в голове? Опилки? Она это сделала, чтобы подставить Розали? Или подмазаться после Сиэтла? Неужели она не понимала, что за стычку с Брендон попадет не ей, а Розали? — Зачем ты с ней помирилась, кстати? Джаспер выдернул Розали из размышлений. — Это не твоё дело! Пообещай, что не полезешь к ней! — Ладно, я не буду её трогать, — он поднял руки вверх, усмехнувшись. Брат ушёл, и Розали побрела в кабинет. Коридор постепенно стал заполняться учениками. «В школу как на войну. Воевать на два фронта», — сокрушенно подумала Розали и ей снова захотелось расплакаться. — Что за жизнь? Все время одна. Ни подруг, ни любви. Что я делаю не так?» Она закусила губу и зашла в туалет. Девчонки, что-то бурно обсуждающие, резко замолчали при её появлении, и Розали, изобразив на лице надменность, бросила: — Что заткнулись вдруг? Кроме меня и Виктории обсудить некого? Она заперлась в кабинке, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. В туалете стояла гробовая тишина. «Что теперь делать? Извиняться перед Брендон? Ни за что! Что обо мне подумают девчонки? А что тогда делать? Господи, ну зачем я к ней полезла?! Не так уж сильно она меня унизила...— Розали тихо выдохнула и запрокинула голову, коснувшись затылком стены. — Ничего не делать. Платт сама её раздавит. И с последствиями пусть Виктория сама разбирается. Я к Брендон не полезу». Она нажала кнопку слива и вышла из кабинки. Окинула всё ещё молчащих девчонок снисходительно-презрительным взглядом, помыла руки и, подходя к двери, ехидно бросила: — Продолжайте, не буду мешать.***
В коридоре Эдвард набрал Элис. Она не ответила и перезвонила ему только через пятнадцать минут. Он вышел из кабинета и принял звонок: — Ты где? — Тебе какое дело? — резко бросила Элис. — Что это вообще было? Какой у тебя урок? Давай поговорим! — Нет. — усмехнулась она в трубку и пренебрежительно добавила: — Мне будет слишком стыдно, если нас увидят вместе, — и сбросила звонок. «Чёрт! — выругался про себя Эдвард, — Что она затеяла?! Эти две… в два счета её нагнут!» Он вздохнул и вернулся в кабинет, сел за парту. Телефон вдруг звякнул, оповещая о сообщении. «Трус! Ты даже по имени меня не назвал! Расслабься, у тебя больше нет сестры! Всё, что я там сказала, и к тебе относится! Можешь дальше мимикрировать. У тебя отлично получается». Эдвард открыл ключом дверь и вошёл в дом и сразу заметил Элис, сидящую на диване перед телевизором. Когда она успела подстричься? Они не виделись сегодня с утра, Элис ушла ещё до того как он спустился на завтрак, они вообще в последнее время редко виделись. Даром что жили в одном доме. Он снял куртку и с раздражением в голосе обратился к сестре: — Что за дичь ты там несла? Ты что, с ума сошла? Да они тебя в два счёта нагнут! Она выключила телевизор и повернулась к нему. В её лице не было ни злобы, ни ненависти, ничего кроме презрения. Элис ждала его. Она хотела поговорить. — Считаешь нужно было как ты притворяться, что всё классно? — совершенно спокойным голосом спросила Элис. — А что лучше вот так вот лезть на рожон? Элис рассмеялась, а Эдвард не понял, что в этом смешного. — Знаешь, Эдвард, я думала, что несмотря на наши разногласия, я всегда могу рассчитывать на тебя. Я ошиблась. Я все ждала, когда же ты… — она усмехнулась, — а потом поняла, что ты не тот, за кого я тебя принимала. Эдвард, вся твоя суть в фразе, которую ты только что сказал. Элис смотрела ему прямо в глаза, и её решительный тон пресекал всякую попытку возражений с его стороны. — Детский страх вырос вместе с тобой и мутировал в фобию? Слова холодные бьют точно в цель. — В Сиэтле ты учился в старшей школе, и у меня не было возможности заметить это в тебе. Почему ты думаешь, что тебя настоящего не примут? Откуда этот страх, Эдвард? В чем дело? В тебе или в твоём отце? В том, что он бросил тебя восемнадцать лет назад? Или ты просто трус, и нет никакой возможности выдавить этот страх из себя? А может ещё есть шанс перерасти комплекс, понять, что дело не в тебе? Дело в нём или в маме, или в метеоритном дожде, но не в тебе. Есть ещё шанс стать достойным человеком, мужчиной? Она не отводила взгляд, смотрела прямо в глаза и методично, с пристрастием выворачивала его наизнанку. Это была не Элис, не его веселая жизнерадостная проказница-сестра и не та девчонка, которой она стала здесь, в Форксе, испуганная и злая. Словно другой человек. Решительный, готовый ударить без колебаний. — Зачем ты это говоришь? — опустив глаза, спросил Эдвард. — Больно? Не жди от меня пощады. Я больше не буду никого жалеть. Меня никто не жалел. Никто кроме Беллы не протянул мне руку. Никто. — спокойно проговорила Элис и поднялась с дивана. — Можешь дальше приспосабливаться. Пока не потеряешь себя. Пока не превратишься в их жалкое подобие, в заурядную личность, в одного из многих. Ты просрёшь свои таланты из страха выделиться, из страха быть не как все. У тебя есть все возможности взлететь, Эдвард, а ты ползаешь. Рано или поздно, всё выяснится. Твои приятели будут презирать тебя за трусость. Чем дольше ты тянешь, тем меньше у тебя шансов вернуться ко мне. Это дорога в никуда. Подумай. Тебе полезно, с такой компанией ты быстро деградируешь, один Хейл чего стоит. И ещё, Эдвард, ты боишься, что меня нагнут? Не бойся. Больше это не твоя забота. Мы с тобой теперь по разные стороны. Элис пошла к лестнице на второй этаж и вдруг позвала его: — Эдвард… Он всё-таки поднял глаза. — …иногда лучше быть одному, чем водить дружбу с шакалами… - и быстро поднялась на второй этаж. Эдвардн остался один в гостиной. Какая-то странная смесь чувств: беспокойство, досада, злость. Непонятное неуловимое полуощущение своей неправоты, но недостаточное для открытого заявления. И сожаление о малодушии. И облегчение, словно вдох после задержки дыхания, когда Элис отвела взгляд, замолчала, ушла. Она права. Во всем права.***
— Эдвард… — позвала Элис брата. Он поднял глаза, и его лицо не выражало ничего из того, что она бы хотела видеть. Элис продолжила: — Иногда лучше быть одному, чем водить дружбу с шакалами… Она поднялась в свою комнату, прикрыла дверь и ссутулилась. Эдвард не признается. Никто из них не извинится. Они с Беллой одни. Платт и Хейл жаждут мщения. Она посягнула на их авторитет. Остальные хотят шоу. Элис выпрямилась. «Пусть! Пусть они нагнут меня. Пусть попробуют. Я буду драться до конца. Больше я не отступлю. Они хотят войны? Они её получат. Обратной дороги нет. Не для меня». От Автора Дорогие читатели! Спасибо всем, кто читает мою работу! Спасибо тем, кто оставляет комментарии. Мушка, Марина2018, Pasta Fairy, Тигр, _АнГеЛ АдА_, Алмазная Змея, благодаря вашей поддержке в 2020 году вышло рекордное для меня количество глав (аж 7 штук!). Мушка, Марина, сердечная благодарность за преданность и отзывчивость. Я всегда с трепетом и волнением жду ваши комментарии, они меня очень вдохновляют. Pasta Fairy, тебе отдельное спасибо за поддержку. Твои комментарии я тоже всегда жду. Я не верю, что я начала писать вторую часть фанфика! Сцена, где Элис с грохотом распахивает двери в столовую, была задумана так давно, что я и не чаяла ее вообще воплотить в текст! Элис в этой главе озвучила две главные мысли фанфика: бороться и идти до конца. Все наши герои будут бороться, каждый за свое, а мы посмотрим оправдывает ли цель средства, стоит ли идти до конца и как найти в себе силы, чтобы остановиться.