***
Джаспер зашёл в раздевалку футболистов. Эмметт стоял напротив своего шкафчика, спиной к Джасперу. — Эм, ты… вообще как? Эмметт промолчал. — Что это за хуйня была? Второй вопрос повис в воздухе. Похоже Эмметт отвечать не собирался. — Ты что, это так и оставишь? И снова ответом Джасперу молчание. — Эмметт! — воскликнула Платт, входя в раздевалку. — Давай поговорим! Джаспер усмехнулся. Эмметт вздрогнул, не обернулся. — Выйди, — бросила она, проходя мимо Джаспера. — Останься, — тихо обратился Эмметт к нему и добавил: — Нам не о чем разговаривать. — Эмметт, пожалуйста! Ничего не было! Мы просто прокатились и всё! — Так прокатились или подвёз? — ухмыльнулся Джаспер. — Выйди, Хейл! — голос Платт почти сорвался на крик. — Это тебя не касается! — Уходи, — глухо произнёс Эмметт, всё также не глядя на девушку, но на её лице появилась надежда. — Я тебе говорю, Платт, уходи. Всё кончено. — Эмметт, нет! — взмолилась она, вытирая щёки. — Он соврал! Ничего не было! Поверь мне, пожалуйста! Джаспер подошёл к ней и, подхватив под руку, развернул к двери. — Ты плохо расслышала? Вали. — Не трогай меня! — взвизгнула Платт, выдёрнула руку и подбежала к Эмметту. — Эмметт! Пожалуйста! Выслушай меня! Тот резко развернулся. Джаспер не смог понять этого странного, непонятного выражения, написанного на его лице. Эти чувства были настолько сложными и недосягаемыми для Джаспера, что проникнуться состоянием друга, понять, что сейчас творится в душе Эмметта, он не мог. Джасперу элементарно не хватало чувствительности. — Всё кончено, — Эмметт оттолкнул Платт, — Даже не подходи ко мне, — и бросил Джасперу: — Выведи её. Джаспер усмехнулся и вытолкал плачущую Платт в коридор, закрыл дверь. МакКарти снова повернулся к шкафчику. — Давай я наберу парней и мы вечером побеседуем с Коганом, — предложил Джаспер и сразу заметил, как напрягся Эмметтт. — Нет, — отрезал тот. Джаспер нахмурился. Эмметт не был ни слабаком, не трусом, за словом в карман не лез и ни перед кем не тушевался, но когда разговор касаелся Когана, всегда злился и уводил тему в другую сторону. И ладно раньше, но почему сейчас? Ведь Коган отымел не только Платт, но и самого Эмметта, причём на глазах у всей школы, а тот даже ответить ему нормально не смог. — Ты что это так оставишь? Или хочешь сам с ним разобраться? Эмметт резко развернулся и выкрикнул: — Вали, блядь, отсюда! — подскочил к Джасперу и, схватив за толстовку, выставил в коридор. — И не лезь ко мне! Дверь хлопнула у Джаспера за спиной. «Ну, пиздец! Супер! Меня ещё и за дверь вышвырнули!» Теперь можно было бы и на урок пойти, но зачем? Джаспер через спортзал вышел на поле, оглянулся по сторонам, зашёл под трибуны и закурил. «Что за хуйня творится в этом году? Сначала эта малолетка, теперь Коган». МакКарти с Коганом были друзьями не разлей вода. Джаспер помнил, что после дня рождения МакКарти в самом начале седьмого класса они с Коганом отсутствовали пару дней и вернулись в школу подавленные и молчаливые. Джаспер в то время почти не общался с Эмметтом и не знал, что конкретно произошло. Да только простым охлаждением отношений дело не кончилось. Кто первый отпустил шутку в сторону Когана Джаспер не помнил, но знал, что именно тогда началась их с Эмметтом дружба. Дружить против кого-то оказалось весело. А против Когана тем более. Джасперу он никогда не нравился. Коган всегда задирал нос и невыносимо задавался. И когда Эмметт при Джаспере и других мальчишках вскользь сказал, что не мешало бы проучить его, они особо не раздумывая так и сделали. В пятницу, после уроков, за школой. Как это оказалось приятно — опускать чужое достоинство и наблюдать, как из высокомерного выскочки Коган превращается в испуганное дрожащее существо. День идёт за днём, и чужие страдания становятся необходимостью, кислородом, без которого невозможно долго протянуть. День идёт за днём, и шутки становятся всё жестче, приколы всё обиднее, а жажда чужих страданий всё неутолимей. Всем было приятно видеть нового Когана, который больше не считал себя умнее других, больше не насмешничал и не важничал. А потом он вдруг пропал на пару дней и вернулся совсем другим. Он больше не пытался что-то сказать, он просто бросался на любого, кто пытался хоть как-то задирать его, и дрался с таким яростным остервенением, что многие решили, что связывать с ним себе дороже. Когана не отчислили ни после второй, ни после третьей драки. Почему Джаспер не знал, но помнил, что после очередной потасовки Коган снова пропал, и Эмметт предложил объявить ему бойкот и полностью игнорировать. Когда Коган вернулся, все старательно делали вид, что его не существует. А потом про него реально забыли, Джаспер так точно. Его полностью захватила дружба с Эмметтом. С тех пор прошло больше пяти лет «Нет, нельзя это так оставлять».***
Странно-непривычной была тренировка группы поддержки без Виктории. Розали услышала тяжёлый вздох тренера мисс Бишоп и усмехнулась. Она и сама заметила, что девчонки сегодня были несобранные и рассеянные. Подходя к своему шкафчику, она услышала вибрацию телефона. Джаспер прислал сообщение, что уже на парковке и ждёт её. — Счастлива? — сердито бросил он, когда Розали села в машину. Она непонимающе уставилась на него.— Что Эм теперь свободен, — пояснил брат. Действительно, ей стоило бы радоваться, но подобная мысль не приходила ей в голову до этого момента. Весь день Розали грелась пламенем злорадного превосходства, упивалась крахом Виктории и своим торжеством над ней. Эти эмоции вытеснили всё прочее и захватили всю её сущность. Сейчас Розали задумалась, вспомнила лицо Эмметта, когда он увидел фото, вспомнила драку. Он практически не защищался. Ей стало грустно за Эмметта. Он такого не заслуживал. Нет, Розали не была счастлива, хотя… она бы соврала, если бы сказала, что совсем ничего не чувствует по этому поводу. Всё-таки путь теперь свободен. — Нет, Джас, я не счастлива, — твёрдо ответила она, — мне жаль Эмметта. Он ведь любит Платт, может он ещё простит её. — Нет, — отрезал Джаспер, — такое прощать нельзя. И он не простит. Она трахались с Коганом! Если бы это был кто-то другой, то скорее всего так и было бы. Эта сука крутила им как хотела. Но Когана он ей не простит. Между ними всё кончено. — Ты уверен? — Да. «Значит для Вики всё кончено, больше она не первая леди школы, — усмехнулась про себя Розали, — да и вообще не леди». Джаспер резко нажал на газ перед светофором, проехав перекресток на мигающий жёлтый. Розали удивилась и посмотрела на брата. — А ты чего злишься? — Коган отымел Эмметта, я что, должен радоваться? Я знал, что эта сука выкинет что-то подобное, она ни во что не ставила Эма. Шлюха. — Вдруг Коган соврал? — Зачем? Его месть не была бы полной, если бы он не всадил ей член. — Месть? — опешила Розали. — А ты думаешь Коган трахал Платт из большой любви? — Джаспер зло усмехнулся и продолжил: — Тогда он бы втихушку эту двустволку имел и фотку не сливал. «Двустволку? — нахмурилась Розали, не сразу сообразив, что брат имеет в виду. Осознав смысл, который Джаспер вложил в это слово, она приложила руки к щекам, почувствовав, как они краснеют. — Ужас!» — Подожди-ка… — Розали переключилась на конец фразы и удивлённо уставилась на Джаспера. — Ты что, думаешь, он фотку слил? — А кто ещё? Брендон? Откуда она могла пронюхать об их потрахушках? Розали поражённо хлопала ресницами. Она и представить себе не могла, что будет такой широкий круг подозреваемых. — Нельзя это так оставлять, — произнёс сердито Джаспер. — О чём ты? — О Когане. Он забылся. — А ты тут при чём? — Не лезь, Роуз! — А ты не подумал, как Эмметт будет выглядеть со стороны? — Я в ваши бабские разборки не лез и ты сюда не лезь! — он круто свернул на парковку рядом с госпиталем, и Розали повело в бок. — Боже! Коган как будто твоей подружке засадил! — раздражаясь, произнесла она. — Засадив Платт, Коган засадил Эмметту! — Джаспер резко нажал на тормоз, и Розали дернулась вперёд, — А Эмметт мой друг! Вылазь! Папа с венерологом тебя заждались! — Сволочь! Попроси у меня что-нибудь! — Розали выскочила из машины, от души хлопнув дверью.***
Вечер понедельника — Папа, можно я схожу к Виктории? — кротко попросила Розали. — Они с Эмметтом расстались… Я хочу поддержать её. Папа оценивающе посмотрел на неё и кивнул. — Но в девять чтоб была дома, — предупредил он строго. Через полчаса Розали уже стучалась в дверь комнаты Виктории. — Ну как ты, Вики? — вложив в голос максимум жалостливости, спросила Розали. Виктория усмехнулась и молча пожала плечами. Она сидела на кровати обняв декоративную подушку. Её лицо было покрасневшим и припухшим от слёз. — Ты говорила с МакКарти? — Розали осторожно присела с другой стороны кровати. Платт отвернулась и промолчала. Розали мысленно хмыкнула, немного помедлила и сделала первый ход. — А я сегодня у венеролога была… Не подходящее время для рассказа, надо позже, как-то потоньше, в разговоре, но Виктория должна его услышать. — Это было ужасно унизительно… Папа не поверил, что я девственница и не спала с Адамсом, — Розали горестно вздохнула. — Заставил идти на приём и сдавать анализы. Розали заметила, как Виктория снова усмехнулась, но продолжила как ни в чём не бывало: — Я специально попросила у врача справку, что я девственница. Для папы. Он так удивился, когда её увидел. Розали достала из кармана толстовки листок бумаги, развернула и показала Виктории. Конечно, она сделала это специально. Розали проследила, как Платт медленно развернулась к ней и уставилась на листок, как насмешливое выражение постепенно сошло с её лица, как она побледнела. — План Босоножки провалился, — продолжила рассказ Розали, — папа поверил мне. Розали соврала. После приёма папа разговаривал с врачом больше получаса, пока Розали томилась в коридоре, но остался также холоден к ней. Однако сейчас главное не это. Главное, чтобы ей поверила Виктория. И Розали видит, что Виктория верит ей. В душе Розали огорчение «ну как ты могла такое подумать» борется со злорадством «осознаешь, что зря всё это затеяла, что сама, своими руками, разрушила свою жизнь». С одной стороны Розали хочется поговорить с Викторией начистоту, всё выяснить и, возможно, вернуть назад их дружбу, а с другой Розали уже всё решила. Виктория перешла границу. Розали смотрит на испуганную Платт и отбрасывает все чувства, кроме злорадного удовольствия. Она видит по лицу Виктории, что та всё осознала и всё поняла, и чувствует удовлетворение от мести. «Пожалуй, ради этого стоило раздвинуть ноги на гинекологическом кресле, стоило потерпеть прикосновение чужих пальцев у себя между ног». Смута в душе бывшей лучшей подруги стоила того. Виктория зажимает рот рукой, и по её щекам текут слёзы. — Вики! — тихо восклицает Розали, преодолевает расстояние, которое их разделяет, и обнимает её. Виктория плачет, не пытаясь сдержаться. Розали гладит её по спине и размышляет, восстановлено ли уже доверие? Стоит ещё подождать, или они опять лучшие подруги? — Ты как? — тихо спросила Розали и, немного помешкав, задала вопрос: — Что сказал Эмметт? — Он… он мне не поверил… — сквозь рыдания пробормотала Виктория. — Сказал… все кончено… — Не может быть, — утешающе произнесла Розали. — Он передумает, я уверена, ему просто нужно время, чтобы отойти. — Ты так думаешь? — Виктория отстранилась и посмотрела ей прямо в глаза. — Ну, конечно, — с уверенностью в голосе ответила Розали и обняла Викторию. — Он ведь любит тебя. Виктория прижалась к ней, положила голову на плечо. Розали напряглась от этого жеста, но тут же расслабилась. «Какая же ты двуличная сука, Вики!» — Вики… — осторожно позвала её Розали, — как получилось что вы с Коганом были… Виктория сжалась, отстранилась и отвернулась. — Он… мы… — пробормотала она, покраснев, — просто прокатились и всё… — Но… зачем? — Я… — неуверенно пробормотала Виктория, комкая край футболки, — мне показалось, что Эмметт завёл интрижку, и… Коган подвёз меня в ту ночь, когда «Ауди» на трассе заглохла… Потом… настойчиво предлагал встретиться… мне было обидно из-за Эмметта… Розали на секунду прикрыла глаза, её догадки были верны. В её душе снова вспыхнуло огорчение. — С чего ты взяла, что у МакКарти кто-то есть? Мне казалось, он ни о ком другом даже не думает. — Он странно себя вёл… избегал одну девчонку, и я подумала… — А ты разговаривала с Эмметтом на счёт своих подозрений? — Он отнекивался и сразу уходил от темы. И это выглядело ещё более подозрительно. Розали молчала. Внутри горечь и обида, недоумение. И никакого злорадства. Она бы с радостью вернула обратно их дружбу. Розали пристально посмотрела на Викторию. Когда та стала такой лицемерной, подлой сукой? «Когда я перестала быть для неё важным человеком, подругой?» Розали погладила Викторию по плечу и в память об их дружбе искренне произносла: — Не плачь, дорогая. Всё ещё наладится, надо только подождать… Она крепко прижала Викторию к себе, на глаза навернулись слёзы. Розали незаметно стёрла их и отстранилась. Посмотрела бывшей подруге в лицо, погладила по волосам. В глазах Виктории мелькнуло недоумение. — Мне пора, — Розали печально улыбнулась и встала. — Папа сказал, чтобы я в девять дома была. Пока. Звони, если будет грустно. «Прости меня, Вики, но ты сама виновата». Розали вышла из комнаты, оставив там часть себя, часть своего сердца, часть своего прошлого, и тихо прикрыла дверь. Обратной дороги нет.***
Джаспер сбросил скорость, проезжая мимо дома МакКарти, свернул в переулок и припарковался рядом с небольшой кованой дверью. Открыл замок ключом и вошёл на придомовую территорию, бросил взгляд на хозяйский дом. Свет в окне Эмметта не горел. Игнорируя каменную дорожку, Джаспер прошёл по газону к домику для гостей. Окна дома тоже были темны, но он был уверен, что его друг именно там. Джаспер вошёл в комнату и в темноте не сразу заметил сидевшего в кресле Эмметта. Зато сразу почувствовал запах алкоголя и травы. Он присел на край дивана и оглядел друга. Эмметт сидел откинувшись на спинку и закрыв глаза, в его пальцах тлел косяк. Он приподнял голову, посмотрел на Джаспера и хрипло произнёс: — Иди на хуй. Я тебя не звал. Джаспер промолчал. Странный диссонанс. С одной стороны Эмметт был открытым, любил пошутить и повеселиться, а с другой — никогда не делился чем-то личным с ним. — Уйди. Я хочу побыть один. Джаспер наклонился к Эмметту, забрал косяк и затянулся. Глаза окончательно привыкли к мраку, и, оглядевшись, он нашёл бутылку на полу рядом с креслом. Подсветил этикетку косяком и удовлетворённо хмыкнул: «Текила». Джаспер услышал тяжёлый вздох, отпил из бутылки, затянулся и только после этого поднял глаза на Эмметта. Тот уже откинул голову назад и не смотрел на него. Джаспер глотнул ещё текилы и лёг на диван. Внутри стало приятно и тепло. Он бы улыбнулся, но ситуация не располагала. — Зачем ты явился? — Узнать как ты. — Я отлично. Проваливай! — Эм, эта шлюха не стоит… — Не смей! — вскричал Эмметт, резко выпрямляясь. Он наклонился к Джасперу, поднёс руку к груди. — Я же… Да что тебе объяснять! Ты всё равно не поймёшь, — он закрыл лицо ладонями и откинулся на спинку кресла. — Ну что ты лезешь ко мне! — глухо произнёс Эмметт. — Уйди! Я хочу быть один. Но Джаспер уходить не собирался. После продолжительного молчания Эмметт вдруг произнёс: — Он во всём лучше меня… кроме… футбола, и то потому что не играет… «Коган?! Лучше Эмметта?» — удивлённо подумал Джаспер. — Всю их сучью семейку ненавижу! «Всю семью?» — Ладно отец, я уже привык, но она! — с горечью произнёс Эмметт. — Больно даже от мысли, что чужие руки её трогали… Джаспер молчал. Он, конечно, сочувствовал другу, но понять не мог. Хотя кое о чём Джаспер всё-таки задумался. Он не раз спал с чужими девчонками, просто потому что мог, а они хотели. И сейчас он задумался какого это, быть с другой стороны. Видя мучения Эмметта задумался. — Я всегда ему завидовал. Отец постоянно говорил, что вот из… — Эмметт замешкался, будто хотел назвать Когана по имени, — …толк точно выйдет… — замолчал снова и произнёс, подражая голосу своего отца: — «Неординарная в яркой индивидуальности личность»!.. Я и тебе иногда завидую. По-другому. У тебя всё так легко! Тачка, тёлки, футбол, или какая там последовательность… На тебя давно махнули рукой и не надо соответствовать образу идеального сына. Но даже если я буду делать всё, как он говорит, «возьмусь за ум», брошу футбол, пойду в бизнес школу, встану у руля его компании, я всё равно к идеалу не приближусь ни на дюйм… Я, кстати, рад, что ты мой друг, потому что… — он на секунду замолчал и снова передразнил отца: — «Уж лучше иметь такого сына как Эмметт, чем такого как Джаспер Хейл…» — Обидно как-то знаешь ли, — слегка возмутился Джаспер. «Махнули рукой?! Если бы отец махнул на меня рукой, разве толкал бы он навевающие тоску речи про самоопределение, будущее? Разве организовал допы… а впрочем какая разница…» — Не ври, тебе похуй… Бывая в гостях у Эмметта, Джаспер всегда замечал как по-разному он ведёт себя с отцом и матерью. Если с матерью он всегда открыт, улыбается, то при появлении отца напрягается, молчит и старается скорее сбежать в свою комнату или вообще из дома. Джаспер и сам старался не попадаться Стивену МакКарти — отцу Эмметта — на глаза. Потому что разговаривать с ним было невозможно, его нужно было слушать и соглашаться, ведь для Стивена мнение, отличающееся от его собственного, было заведомо неправильным. Возражений МакКарти старший не терпел. А слушать и молча кивать Джаспер не мог. Не мог просто потому что в его семье всё было по-другому, потому что отец живо интересовался его мнением практически по любому вопросу. Джаспер вообще подозревал, что это часть воспитательной работы, но не молчал никогда. — Вы поэтому разосрались? — Это всё, что ты услышал?! — закричал Эмметт, подскакивая на кресле. — Спроси у этого сукиного сына сам, раз тебе так интересно! — Извини, Эм. Я всё слышал. — Джас, уйди, пожалуйста, — Эмметт сполз на пол и наклонился над Джаспером, — я прошу тебя! Всё, поддержал, твоя совесть чиста. Я не хочу никого видеть. Джаспер сел, кляня себя на чём свет стоит. «Какой же я долбоёб!» — Всё наладится, Эм, — произнёс он, положив руку на плечо друга. Посидев так немного, Джаспер встал и направился к выходу.***
Вторник Элис взглянула на часы. С начала её с Хейлом занятия прошло пятнадцать минут. Хейл в классе не появился до сих пор. «Хоть бы он вовсе не пришёл!» — взмолилась про себя она.***
— Роуз, поехали! — услышала Розали окрик брата и отыскала его взглядом. Он стоял рядом с «Доджем» и радостно улыбался. — А как же твои дополнительные занятия? — удивлённо уточнила она, подойдя к машине. — Гаррет на больничном, — воскликнул Джаспер так радостно, словно его куратор загорал на Гавайях. — Салли сказала, что вместо него будет какая-то ботанка-старшеклассница. Оно мне надо?! Так что поехали! Тебя домой? — Но если папа узнает… — садясь в машину, попыталась укорить брата она. — А кто ему скажет? — усмехнулся Джаспер. — Раз та девчонка такая умная, должна всё понимать. Сомневаюсь, что ей нужны проблемы. Розали закатила глаза и покачала головой. Джаспер был неисправим. — Меня к Платт. — Её же сегодня не было, да? — Не было, — усмехнулась Розали. «Статус как-никак надо поддерживать. Мы ведь снова лучшие подруги».***
Райан сворнул на Тилликум лэйн и проезжая вдоль парка, заметил на качелях Брендон. «Да какая разница?! — подумал он, нажимая ручку газа, но тут же сбросил скорость и развернулся. — Она вообще видела время?!» — Semper fi, капитан, — мрачно произнес Райан и добавил: — Детское время кончилось, что ты тут делаешь? Девчонка вздрогнула и обернулась. — Привет, — улыбнулась она ему. — Давай, подброшу до дома. — Не надо, я сама дойду. «Чёрт!» — Все в порядке. Тебе не обязательно тут стоять, правда. Я доберусь сама, здесь от силы десять минут идти. Но Райан остался. — Почему о тебе ходят такие странные слухи? Он сам не знал откуда они пошли. — С чего ты взяла, что это слухи? Он всё ещё надеялся, что она отвяжется от него сама. — Ты не похож на… — Пф! — фыркнул Райан. — Если бы все преступники были похожи на преступников, они бы давно отдыхали на живописном побережье Сан-Квентин. — Может быть ты и прав… — задумчиво проговорила Брендон и замолчала. — Тебя разве не хватятся дома? — Нет. «Чёрт!» Райан почувствовал себя в тупике. Как заставить девчонку пойти домой? — Но если ты такой, как говорят, то почему стоишь тут сейчас? Райану в принципе похуй, что она тут забыла в одиннадцать вечера. Но у него слишком бурная фантазия, и он опять поддался порыву и сказал прежде чем подумал! А это уже ответственность. — И зачем ты Хейлу сказал отпустить меня, если такой… опасный? «Бред!» — И если ты реально состоишь в какой-то криминальной группировке, то почему не подкараулил МакКарти в тёмном переулке со своими приятелями и не навалял ему под их прикрытием? Райан шумно выдохнул и промолчал. — Я думаю, что никакой ты не… кладмен и нигде не состоишь и вообще ты один… — Что ты тут делаешь так поздно?! — раздражённо выпалил он, чтобы прервать её рассуждения, в которых не было никакой логики. — Ничего, просто гуляю. — Где твои родители?! Она нахмурилась и отвернулась, но помедлив всё же ответила: — Мама на работе, в ночную смену, а папа… — она шмыгнула носом и тихо закончила, — умер, — соскочила с качели и отошла на пару шагов. Райан снова чертыхнулся и промолчал. Он не мог пересилить себя. Боялся или не хотел. Он весь вчерашний вечер сокрушался по поводу своей очередной глупой выходки. Райан ушёл от Брендон в смешанных чувствах. Оглушённый и подавленный. Расстроенный и потерянный, не зная что думать, не понимая что чувствовать. Сумбур в голове, смятение в груди, то ли надежда, то ли опасение, что это правда. Но как обычно это бывало с ним, через какое-то время он пришёл в себя и очарование момента рассеялось. «В её глазах не было сомнений, Райан!» — твердил внутренний голос. Но Райану стало казаться, что он что-то не так понял, что она имела в виду совсем другое и вообще он всё это придумал. «У тебя опять разыгралась фантазия, Райан». Также было и с подружкой МакКарти в вечер бала. Она была одна, но с чего он взял, что девчонка грустила по этому поводу? Что её также, как и его, гнетёт одиночество? Ей не нужна была ничья компания, ничьё молчаливое сочувствие. А что ей нужно было? Именно то, что он и сделал. Зачем, Райан не размышлял. Ему просто было неприятно и обидно, что для неё он всего лишь средство достижения цели. В тот вечер Райан поставил на ней крест и утешился злорадством и гадкими словами. Зачем она позвала его снова, Райан тоже не размышлял, потому что нашёл новое утешение, потому что понял, что может сделать то, что не сделал когда-то давно, то, на что в тринадцать у него не хватило сил. Но что изменилось? Ничего. Он так и остался один. Драка была вчера, а как будто её и не было вовсе. Если бы не следы на лице и боль под рёбрами, он бы тоже решил, что всё выдумал. На краткий миг вырвал из своей души обиду, разочарование, ненависть. Всего лишь на пару часов стал свободен, а потом снова вернулся в клетку, в которой сам себя запер. И ключ от которой давно потерял. Брендон просто маленькая, глупая девочка. Райан смотрел ей в спину, и не мог отвернуться. Кажется девчонка плакала. Он закусил губу, но не двинулся с места. Его мать тоже умерла. Хотелось ему рассказать об этом? Нет. Он не хотел об этом даже вспоминать. Брендон села на качели и начала раскачиваться. — Ты знаешь, Райан, а это хорошо, что ты сейчас промолчал, — качели раскачивались всё сильнее, подлетали всё выше. Девчонка запрокинула голову и тихо проговорила: — какое звёздное, яркое небо. В Сиэтле такого никогда не бывает. Я как будто стою, а звёзды качаются. Но ведь я не стою, а они не качаются, они летят и мы летим, в вечности и в вечность. Прахом рассыпемся, пылью осядем и всё равно будем лететь. Бесконечность не предел, — она засмеялась, а по ее щекам потекли слёзы. Или ему это показалось? Она слишком сильно раскачалась. — Я знаю, ты считаешь меня дурой. А мне плевать! И мне не страшно! — и снова засмеялась, — я всё вынесу. Райан не мог и не хотел это слушать. Он сжал одной рукой опорный столб, а второй — схватил цепь. — Хватит. Брендон взвизгнула, едва удержавшись на дернувшемся сиденье. Райан выровнял качели и отпустил цепь. Девчонка больше не смеялась и, кажется, не плакала. Сидела опустив голову и проникнув плечами. Райан подавил в себе жалость и промолчал. Брендон встала, вытирла слёзы и посмотрела ему в глаза: — Отвези меня куда-нибудь. Мне всё равно куда. Только не домой. Пожалуйста. Рацан поехал домой. Ему больше некуда отвести Брендон. Оставив мотоцикл на подъездной дорожке, он поднял ворота гаража, вошёл внутрь и обернулся. Девчонка помявшись рядом с мотоциклом, всё-таки подошла ближе. Райан щёлкнул выключателем и отвернулся. Захочет — зайдет, а нет так нет. Снял шлем и положил на полку. Теперь на стеллаже только три шлема. Сзади послышались шаги и девчонка встала рядом с Райаном. — Они чем-то отличаются, кроме глубины матовости? — она робко улыбнулась. Райан усмехнулся и снял с нижней полки один из шлемов: — Это модуляр, — он откинул визор вместе с защитой подбородка, — остальные интегрального типа, поднимается только визор и отличаются они производителями. — Девушки коллекционируют сумки и туфли, а ты шлемы? Он снова усмехнулся и вернул шлем на место. Брендон показала на другой: — Можно посмотреть? Райан пожал лечами. Девчонка встала на носочки и протянула руки к верхней полке. — Сколько в тебе роста? — нахмурился он, снял шлем и передал ей. — Пять футов четыре дюйма, — ответила она, проводя кончиками пальцев по продольным изгибам на пластике шлема, подняла на него глаза и, видимо заметив неодобрение на его лице, добавила с весёлыми нотками в голосе: — Да, не жизнь, а мучение. А у тебя какой? — Пять футов десять дюймов. — Классный, — улыбнулась она, отдала ему шлем и, показав на диван, спросила: — Я присяду? Он снова пожал плечами, мол, зачем спрашиваешь. — Как у тебя тут хорошо, — тихо проговорила Брендон, села и со вздохом откинулась на спинку, — никто ничего не спрашивает и не надо делать вид, что всё классно, — она закусила губу и нахмурилась, а потом улыбнулась, весело поммотрела на Райана и добавила: — Я бы осталась тут жить. Нет, правда, у тебя тут здорово. Райан промолчал. Просто не знал как сказать, что тоже любит проводить время в гараже. — Посиди со мной, пожалуйста… — она положила руку на место рядом с собой. Райан удивился её просьбе, неуверенному тону голоса и просительной интонацией, но всё же сел на диван, только не туда, куда она показала, а в самый угол. Брендон улыбнулась с лёгкой усмешкой, но ничего не сказала.***
«Какой он… странный? Необычный? — Элис сложно было подобрать прилагательное. — Не такой как другие? А какой он? Я его совсем не знаю. А он не горит желанием рассказывать. Но почему-то же он не проехал мимо. Могу я надеяться?» Элис обманывала себя, она уже считала Райана другом, делала осторожные шаги ему навстречу и ждала того же. Он ведь мог проехать мимо, но остановился, молчал, но был рядом, остановил начинающуюся истерику, привёз в свой гараж. Разве это не шаги навстречу? Она бросила на него взгляд украдкой и подумала: «Какая яркая внешность. Наверно именно таких мужчин называют жгучими брюнетами». Иссиня чёрные волосы, густые брови и ресницы. Серые глаза выразительны, словно чёрным карандашом подведены. Родинка над верхней губой слева. «Понятно почему Платт закрутила с ним». Ей вдруг захотелось сказать ему что-нибудь приятное, но она не знала что. И боялась. За последние два месяца Элис разучилась быть общительной и позитивной. — У тебя красивые глаза, — сказала она то, что думала.***
Ьрендон с минуту молча разглядывала его, а потом выдала: — У тебя красивые глаза. — Надеюсь ты не ждёшь ответного комплимента? — Райан спрятал удивление за резкой фразой. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой. В гараже снова воцарилась тишина. Райан подумал, что так-то она очень даже ничего. Мягкий овал лица, высокие скулы, аккуратный нос и глаза… в тот раз, в коридоре школы, её глаза яростно горели, а сейчас… ни ярости, ни молний. Усталость грусть и… Он не успел понять что ещё, потому что она тихо произнесла: — Я очень испугалась, когда ты влез между мной и МакКарти. Подумала, ты либо отчаянный смельчак, либо чокнутый… «Хах! Чокнутый!» Спокойствие тут же улетучилось. Райан подорвался с дивана и отошёл на пару шагов. — …а потом я поняла, что… — Уже поздно! — оборвал он её. — Долго ещё будешь тут сидеть? Тебе завтра разве не в школу? — Ты прав, Райан, — поникшим голосом ответила Брендон. — Извини. Зачем она зовёт его по имени? Они не друзья! — Спасибо. Пока, — девчонка прошла мимо него и вышла на улицу. Чуть помедлив, он вышел следом.***
Среда — Здравствуйте! Меня зовут Элис Брендон, — ответила Элис на удивлённый взгляд невысокой пожилой женщины, — а Райан дома? — Райан? — ещё более удивлённо переспросила женщина, поднимая брови, и вдруг спохватилась: — Ох, прости! Конечно, он дома! Где ему ещё быть? Входи. Элис вошла в дом и остановилась в прихожей. — Я ненадолго, — неловко произнесла она и взглянула на женщину. — Элеонор Рочестер, — представилась та, мягко улыбнувшись, — бабушка Райана. — Очень приятно, — Элис улыбнулась в ответ и пожала протянутую ей ладонь. — Проходи, я сейчас позову его, — миссис Рочестер показала рукой на диван в гостиной, подошла к широкой лестнице и крикнула: — Райан, спустись. У тебя гости. Элис присела на край дивана и огляделась. Комната была просторная и светлая. В центре располагались широкий диван, два кресла в бежевых оттенках и журнальный столик из светлого дерева, а у большого окна и противоположной стены — множество горшков с цветами. Из интерьера немного выбивался висящий на стене чёрный телевизор с большой диагональю и чёрные колонки, стоящие на полу рядом. Миссис Рочестер с улыбкой кивнула на телевизор: — Обожаю смотреть сериалы… Ну знаешь, «Аббатство Даунтон», «Сага о Форсайтах», «Ходячие мертвецы»… — «Ходячие мертвецы»?! — уставилась на неё Элис. — Ага, — невозмутимо ответила та. — Какие ещё гости? — услышала Элис сердитый голос Райана и идея прийти в гости стала казаться ей очень неудачной. «Надо было в школе подойти», — запоздало подумала она. Но в школе Элис не осмелилась, а ей все же хотелось как-то поблагодарить Райана за вчерашний вечер. Он не бросил ее одну и проводил домой, хоть и шёл ярдах в десяти позади. — Какого чёрта?! — возмутился Райан, остановившись наверху лестницы. — Я тебя не приглашал! — Райан! — воскликнула его бабушка и осуждающе покачала головой. — Что Райан?! Лучше ей скажи, что невежливо являться без предупреждения! — Будто ты куда-то собирался! Элис ничуть не помешала! — Помешала! — упрямо возразил он. — Господи Иисусе! Потом уроки доделаешь! Райан сердито отвернулся. — Миссис Рочестер, Райан прав, — испуганно проговорила Элис, вставая. — Глупости! Садись, — отмахнулась она и обратилась к Райану: — Что ты застыл как изваяние! Это невежливо. Он раздражённо фыркнул, быстро спустился и сел в кресло. — Принести тебе сока или кофе? — спросила у неё миссис Рочестер. — Нет-нет, спасибо. Я ненадолго. Я… хотела поблагодарить тебя за… — Элис замешкалась и быстро проговорила: — за то, что не проехал мимо вчера и проводил. Она посмотрела на Райана, тот на её слова никак не отреагировал, так и сидел с недовольным лицом. Элис вздохнула и продолжила: — Я подумала, может ты любишь читать, и принесла тебе книгу… — она достала из рюкзака «Одиссею капитана Блада» и показала Райану. Он бросил мимолётный взгляд на книгу и равнодушно произнёс: — Я её уже читал и вообще давно вырос из подобных книг. Там слишком много роялей в кустах. — Ну и что, — Элис с улыбкой погладила обложку, — «Одиссею» это ничуть не портит. А капитана Блада тем более. Я люблю её перечитывать. — Любишь рыцарей? — усмехнулся Райан. — Все любят рыцарей, — ответила миссис Рочестер. — Жаль, что они все вымерли… — Вот тут ты прав, — его бабушка согласно кивнула, — и к сожалению вымирает не только рыцарство, но и проявление элементарных манер! Райан с невозмутимым лицом ответил: — Ты абсолютно права, бабушка. Миссис Рочестер поджала губы и покачала головой, всем своим видом показывая, как она недовольна поведением внука. Элис улыбнулась и вздохнула украдкой. — Я тогда, наверно, пойду… — Никаких «пойду»! — возразила миссис Рочестер. — У нас так редко бывает молодежь. Где вы познакомились с Райаном? — В школе. — Ну надо же, — хмыкнула миссис Рочестер, — в каком классе ты учишься? — Это мой первый год в старшей школе. Мы в Форкс недавно переехали. — Да? — улыбнулась она. — Как тебе наш городок? — Не очень, если честно. Я жалею, что мы не остались в Сиэтле. — Так ты из Сиэтла… — Они родственники мисс Иствуд, — буркнул Райан. — Полли? — удивилась миссис Рочестер и задумчиво произнесла: — Элис… — её глаза вдруг блеснули, — так ты дочка Эсми?! — Да, — опешила Элис, — откуда вы знаете? — Мы с Полли были подругами, — мягко улыбнулась она, — ты, наверно, не помнишь, но мы виделись несколько раз, когда вы с родителями приезжали к Полли летом. У тебя ведь ещё старший брат есть? — Так это ты та девчонка с лягухой! — воскликнул Райан и ехидно добавил: — Которая боится бабочек. — Я вовсе не боюсь бабочек! — запротестовала Элис. — Они просто мерзкие. Она нахмурилась: «Откуда он это знает?» Элис взглянула на его бабушку, на Райана. Кроме Эдварда и родителей никто не знал о её детской фобии. Кому она говорила об этом? Элис задумалась, вспоминая поездки в Форкс к тёте Полли. «Девчонка с лягушкой?» И через пару мгновений она вспомнила и бабушку Райана, и его самого, и тот летний день. Сколько ей тогда было? Лет восемь-девять, а ему? Одиннадцать или двенадцать, наверно. Как тот открытый, улыбчивый мальчишка превратился в мрачного и нелюдимого парня? Тёплое июньское утро Элис провела в Нарнии. Так она называла сад на заднем дворе дома тёти Полли. Это была её собственная волшебная страна, только не в платяном шкафу, а прямо за домом. Элис могла часами просиживать в деревянной беседке, слушая журчание воды в небольшом пруду с белыми кувшинками и маленьким каменным водопадом и фантазировать. Представлять себя королевой волшебной страны. Справедливой и милосердной правительницей, восседающей на троне в огромном замке, хранящей мир и творящей правосудие в стране. А в другой раз Элис воображала себя храброй воительницей, сражалась с драконами и спасала мирных жителей от коварных разбойников. Иногда она была Дороти и путешествовала по дороге, вымощенной серыми каменными плитками… А бывало, что тётя Полли расстилала плед рядом с развесистым кустом рододендрона с пурпурными цветами и рассказывала Элис истории. Сегодня тётя Полли была занята пересадкой комнатных цветов, а Элис как смелая Джейн Портер исследовала джунгли… Элис ворвалась в комнату, где они с братом ночевали, и выкрикнула: — Эдвард, смотри… — и тут же осеклась. Кроме брата в комнате был ещё один мальчишка. Они склонившись над столом что-то вместе разглядывали, и при появлении Элис оба повернулись к ней и выпрямились. Черноволосый мальчишка улыбнулся ей задорно и бросил: — Привет. Элис оглядела его оценивающе и улыбнулась в ответ: — Привет! Что вы делаете? Вместо ответа Эдвард осмотрел её и, остановив взгляд на сомкнутых ладонях, нахмурившись, спросил: — Что ты притащила? Элис торжествующе улыбнулась и раскрыла ладони. — Опять! — воскликнул Эдвард и, сделав резкий выпад к Элис, поймал лягушку, пытавшуюся сбежать. Черноволосый мальчишка весело рассмеялся: — Зачем тебе лягушка? — Просто так! Я Элис, а ты кто? — она протянула ему руку. — Райан, — представился мальчишка и пожал её мокрую ладошку, — хм, — нахмурился он, отнимая руку. Достал из кармана белый носовой платок и невозмутимо вытер ладонь. — На, — Эдвард вложил в руки Элис лягушку и наставительно продолжил: — Отпусти бедное животное на… — Земноводное, — поправил его Райан, — лягушки земноводные. — Без разницы, — отмахнулся Эдвард, — отпусти её пока она не сдохла, как тот несчастный воробей! Элис насупилась. — Схожу руки помою, — бросил брат и вышел из комнаты. — Что случилось с воробьём? — с интересом спросил Райан. Элис взглянула на него исподлобья, желая понять, серьёзно он спрашивает или смеётся. Не заметив на его лице насмешки, она, тяжело вздохнув, ответила: — Его придушила кошка… — Ну и что, так бывает, при чём тут ты? — Я его поймала, — снова вздохнула Элис, — и принесла домой. — Поймала воробья? — удивился Райан. — Как? — Сачком! — гордо вскинув подбородок, ответила Элис. — Сачком? — ещё больше удивился Райан и поднял брови. Немного помолчав, он произнёс: — В том, что воробья задушила кошка, ты совершенно не виновата. Раз он дал поймать себя сачком, значит был либо больным, либо глупым. От его смерти остальные воробьи только выиграли. — Правда? — с надеждой уточнила Элис, так как смерть птицы угнетала её, а раз мальчишка говорит, что он бы и так умер, то это снимает с неё всю вину. — Конечно. Естественный отбор. — Что такое… — Ты ещё тут? — строго спросил Эдвард, появляясь на пороге комнаты. — Тут, — буркнула Элис, снова насупившись. — Не дуйся, Элис. Я просто не хочу, чтобы кто-то опять пострадал от твоего исследовательского энтузиазма. Иди, выпусти лягушку. Но Элис, нахохлившись, упрямо стояла на месте. — Если не выпустишь лягушку, — произнёс зловеще Райан, — то я принесу сюда скользких червяков и… — Неси! — с восторгом воскликнула Элис, поднимая на него горящие интересом глаза. — Зря ты это сказал, — покачал головой брат, — теперь ты от неё точно не отвяжешься… — Но я думал… — слегка опешил Райан, — но… все нормальные девчонки боятся червяков… — А с чего ты взял, что она нормальная? — усмехнулся Эдвард. — Я всех априори считаю нормальными, — важно произнёс Райан и добавил: — Пока они не докажут обратное. — Априори! — хохотнул Эдвард. — А где ты возьмёшь червяков?! — нетерпеливо спросила Элис. — Ну, на заднем дворе, где же ещё. — Покажи! — потребовала она. — Пошли, — согласился Райан и, выходя из комнаты, бросил Эдварду: — Я быстро. — Сомневаюсь, — усмехнулся тот. Элис с Райаном спустились на первый этаж и через кухню вышли на маленькую заднюю террасу. Элис выпустила лягушку в траву, а Райан подошёл к стеллажу, на котором хранился садовый инвентарь и нашёл на полке маленькую металлическую лопатку. Он присел на последнюю ступеньку лесенки, ведущей с террасы в сад, и оглянулся на стеклянную дверь кухни. — Никому не говори, поняла? — заговорщически произнёс он, и Элис кивнула. Райан поддел острым концом лопатки каменную плитку дорожки и открыл новый, доселе неизвестный Элис мир. — Ва-а-у… — на выдохе протянула она, жадно разглядывая подплиточных жителей: розовых дождевых червей, бледно-жёлтых личинок и коричневых жучков. — То есть ты не боишься этих мерзких гадов? — Нет. — А мышей боишься? — Мышки же такие миленькие, — улыбнулась Элис, подняв глаза на Райана. — А кого боишься? — допытывался тот. — А ты никому не скажешь? — посерьёзнела Элис. — Никому, — также серьёзно ответил ей Райан. Она оглянулась на дверь и прошептала: — Бабочек… — Любишь читать? — невпопад спросила миссис Рочестер, вырывая Элис из воспоминаний. — Да. — Райан тоже любит. Тот бросил на бабушку сердитый взгляд и сжал губы. — Одолжишь Элис что-нибудь почитать? — обратилась миссис Рочестер к внуку. — Нет, — отрезал он. — Почему? — Я не библиотека. — Ничего не случится, если Элис возьмёт у тебя одну книгу, — настаивала миссис Рочестер на своём. — Всё в порядке, я… — попыталась сгладить ситуацию Элис, видя, что Райан злится. — Райан, не будь как Смауг, одолжи Элис что-нибудь почитать! — Хорошо, — процедил он почти не разжимая губ, встал и пошёл к лестнице. Миссис Рочестер наклонилась к ней и шепнула: — Только ты не смейся, когда в комнату зайдёшь. Элис удивлённо на неё посмотрела, встала и догнала Райана на лестнице. Они поднялись на второй этаж, он открыл одну из дверей и пропустил Элис вперёд. Она вошла в комнату и огляделась. В глаза сразу бросились четыре высоких стеллажа, заполненные книгами и занимающие полностью одну стену. Райан торопливо прошел мимо Элис к письменному столу, опустил крышку, стоящего на нём ноутбука и, сложив руки на груди, замер. Элис, не зная, что ей делать, снова огляделась. Его комната была самой обычной. Покрашенные синей краской стены, жалюзи на окнах, серый ковролин на полу; кровать, платяной шкаф, письменный стол, тёмно-серый диван и кресло с торшером у окна. На полках над столом учебники, тетрадки и фоторамка. Элис не стала присматриваться, ей и так было неловко. Примечательными в этой комнате пожалуй были только четыре стеллажа книг. Через минуту молчания Элис поняла, что Райан не собирается ей помогать и направилась к стеллажам. Разглядывая книги, она поняла, что имела в виду его бабушка и приложила руку к губам, чтобы случайной улыбкой не задеть Райана. Книги были рассортированы по размерам и цветам. «Интересно, в педантичности дело или в большом количестве свободного времени?» Она заметила на ребре почти каждой полки наклейки с фамилиями авторов. «В педантичности всё-таки». Она прошлась вдоль стеллажей, вглядываясь в названия и авторов, и поняла, что он не поленился и рассортировал книги по жанрам. «О, Боже! — весело подумала Элис. — Он наверняка очень гордится своей библиотекой». Когда первое впечатление схлынуло, Элис поразилась количеству прочитанных им книг. И с лёгкой грустью признала, что по сравнению с ним прочла очень мало. Окинув беглым взглядом фамилии и названия, Элис поняла, что Райан любит научную фантастику, детективы, приключения, причём отдает предпочтение классикам жанров. В его библиотеке было очень мало современных авторов. Молчание тянулось непозволительно долго, и Элис, решив, что уж о книгах-то они могли бы поговорить, с улыбкой произнесла: — Мне кажется у Агаты Кристи убийца это тот, на кого подумаешь последним, — она посмотрела на Райана. Он так и стоял у письменного стола, вполоборота к ней, сложив руки на груди и глядя куда-то в сторону, — после десятого детектива я стала вычислять убийцу сразу после завязки.***
«С Агатой Кристи стоит завязать в четырнадцать!»***
Не дождавшись от него никакой реакции, Элис повернулась обратно. «Попробую с другой стороны». Заметив Азимова на полках, она спросила: — Любишь серию Азимова про роботов? — Элис снова бросила на него взгляд, Райан даже не шелохнулся. «Ладно, наверно, Азимов ему не очень нравится». Наткнувшись на трилогию «Миллениум», Элис попробовала опять: — Жаль что Ларссон не дописал серию про Лисбет…***
«Мне вот совсем не жаль. Лисбет в третьей книге стала превращаться в супергёрл, а сестра-близнец тот ещё роялище… Вовремя журналист откинулся…»***
Снова молчание в ответ, и Элис поджала губы. «И он мне ещё об отсутствии вежливости высказывал». — Какая книга тебе больше понравилась, «Матиас Шандор» или «Граф Монте-Кристо»? — предприняла она очередную попытку.***
Райана распирало от злости на бабушку, на эту дуру и на самого себя. Ну зачем он вчера привез её к себе?! А бабушка! «Не будь как Смауг, — передразнил он её. — Сколько можно спрашивать?! Она попиздеть пришла или книгу выбрать?!» — «Монте-Кристо», — буркнул он, надеясь, что девчонка отстанет.***
— Мне тоже, — улыбнулась Элис, приободрившись, — больше всего люблю главу, где описано заключение Дантеса, как он страдает от неизвестности, изнывает от одиночества и как встречается с аббатом Фария, как ему становится легче, когда он приобретает друга. Я иногда перечитываю именно эту…***
— Друзья в жизни не главное, — резко перебил её Райан, злясь ещё больше. Он понял, что девчонку в принципе не заткнуть. Но может быть, если наговорить ей гадостей, то она отвяжется?***
Элис замерла и замешкалась, не зная что ответить. Для неё друзья очень важны, а сейчас просто жизненно необходимы. — Может это и не главное, но очень важное…***
— Нужно принять для себя то, — снова перебил её Райан, — что наличие друзей — навязанная обществом характеристика психического здоровья. «Важное, конечно! Пока «друг» тебе нож в спину не всадит!»***
Элис не сразу поняла смысл его фразы и поражённо повторила про себя: «Навязанная обществом характеристика психического здоровья?». Она никогда не думала о друзьях с этого ракурса. Не зная, что ответить, Элис повернулась к стеллажу. После непродолжительного молчания она решила продолжить книжную тему: — Сидни Шелдон мне тоже нравится, особенно «Если наступит завтра» и… — Бульварное чтиво, — бросил Райан пренебрежительно. Элис насупилась и хмыкнула: — Поэтому у тебя девять его романов? — Поэтому всего девять! «Как-то не задалась беседа, — вздохнула она, — не стоило мне приходить. Только хуже сделала». Элис увидела ещё много книг, которые читала и о которых могла бы что-то сказать, но его реакция отбивала всякое желание открывать рот. «Пожалуй стоит выбрать книгу и уйти поскорее, иначе он выставит меня за дверь как вчера». Заметив на одной из полок Чарльза Буковски, Элис нахмурилась. В рассказах Буковски было слишком много обречённости и безысходности, словно надежда на лучшее давно умерла и ничего хорошего ждать от жизни не стоит. — Нравится Буковски? — спросила она просто так. — Под настроение нормально заходит, — выдал Райан, и Элис обернулась, удивлённая и его словами и тем, что он ответил ей. Он словно задумался и вдруг продолжил, — «...просто сидишь, и ждёшь, будто смерти на автобусной остановке…»…***
Райан смутился: не слишком ли? и повернулся к девчонке спиной. «Иисус! Каким надо быть ебланом, чтоб процитировать именно эту строчку! Хотя… — выдохнул он, — это прекрасно вписывается в образ чокнутого. Быстрее отъебётся».***
Элис отвернулась. «Что за… что за мысли такие… сначала про друзей, теперь это…» Райан так легко сравнил себя с героями Буковски, часто отчаявшимися и потерянными, что Элис стало немного жутко. От этой цитаты и от его спокойного тона. Это ведь была цитата? Почему он запомнил именно эту фразу? Элис брала книги в руки, чтобы убежать от реальности, в которой за последний год было слишком много поводов для слёз, а рассказы Буковски были не тем местом, где она хотела бы оказаться. Элис снова вздохнула. Как с ним трудно. Но всё-таки он отвечал, и это уже хорошо. — Кроме Кинга из современного что-то читаешь?***
— Раннего Паланика, Робин Хобб, Мартина… — перечислил Райан, чтобы сгладить сказанную им глупость.***
Он назвал ещё пару фамилий, которые Элис даже не слышала. — И всё? Почему тебе современные не нравятся? — Потому что они пишут дерьмо, — категорично заявил Райан. — Ну не все же… — «50 оттенков серого» и «После» прекрасно иллюстрируют современные тенденции. — А чем тебе «После» не угодили? — Вижу тебе понравилось, — насмешливо фыркнул он. Элис замешкалась: «Понравилось, мне должно быть стыдно за это?» — Ну… Он пренебрежительно усмехнулся: — Ясно. — А ты читал? — Мне хватило аннотации, чтобы проблеваться. Элис вздохнула. Спорить о книге, которую Райан даже не читал, смысла не было. Ну и как найти подход к нему? Может о произведениях Кинга поговорить? Его-то он, судя по количеству стоящих на полках книг, любит. — Тебе какая книга из цикла «Тёмная башня» больше понравилась? — «Стрелок», — буркнул он, и Элис про себя снова улыбнулась. У них были похожие вкусы. — Мне тоже «Стрелок», мне кажется первая книга сильно отличается от остальных. «Извлечение троих» мне тоже понравилось. Но в «Стрелке» совсем другая атмосфера, а чем ближе к концу цикла, тем… неинтереснее, проще и больше кинговских излюбленных приёмчиков. Я не так много его книг прочла, но заметила, что он не любит классические хэппи энды, вроде и зло в его книгах повержено и добро живо, но какая-нибудь деталь всё портит, и осадок неприятный останется надолго. — Зато жизненно. — Может быть, но в книги я погружаюсь не за жизнью, а чтобы… — она замешкалась, но продолжать не стала. — Неважно. И когда в конце книги оказывается, что герой должен пройти тот же самый путь снова, мне неприятно. — И почему ты думаешь Роланд ходит по кругу? — с какой-то неприятной усмешкой спросил Райан и повернулся к ней. Под его снисходительным взглядом Элис почувствовала себя некомфортно. — Потому что Джейка обрёк на смерть. Райан фыркнул и отвернулся. — Роланд ходит по кругу, — холодно произнёс он, — потому что должен пожертвовать своими принципами, своей целью ради спасения других. Пока он это не поймёт, его история будет закольцована, и он бесконечно будет смотреть, как любимые люди умирают у него на руках. Элис отвернулась к стеллажам, прерывисто вздохнула. Она не думала, что для общения с ним ей нужны будут доспехи. Похоже, друг нужен ей, а не Райану. Зачем тогда он пришёл к ней в понедельник и дал обещание? — Ну сколько можно?! — со злым раздражением произнёс он. — Выбирай книгу и уходи! Элис вздрогнула от неожиданности. — И не надо себе ничего воображать! Мы с тобой не друзья! Элис закусила губу — где ты, девушка из Зазеркалья? — и, прикрыв глаза, выдохнула. Повернувшись к Райану, она спокойно произнесла: — Я поняла тебя. Наслаждайся своим ламповым одиночеством дальше. Она вышла из комнаты, постояла пару минут в коридоре, чтобы успокоиться. Когда Элис спустилась вниз, миссис Рочестер, сидящая на диване в гостиной, поднялась и взволнованно спросила: — Элис? Что-то случилось? — Извините, миссис Рочестер, я пойду. Ему это не нужно, — таким же спокойным тоном ответила она. — Нужно, просто… — Извините. Я попыталась и не заметила ни одного намёка с его стороны. И я не понимаю, зачем он вообще подошёл ко мне. До свидания, миссис Рочестер. Было приятно познакомиться.***
Райан бросил взгляд в окно. Девчонка шла по тротуару, опустив голову. Как же страшно! Пусть уходит. Пусть не лезет к нему! Ему не нужны никакие друзья. Ему хватило. Надружился. — Райан! Что ты ей сказал? Бабушка вошла, даже не постучав. — Ничего, — буркнул он, не оборачиваясь. — Зачем ты обидел Элис? Он сказал правду. Пусть не придумывает себе ничего. Нельзя быть такой наивной дурой. — Мог бы пообщаться с кем-нибудь кроме «Волков» этих! — Не бывает дружбы между парнем и девушкой. С девочками можно «дружить», — Райан изобразил в воздухе кавычки, — только в одной плоскости. — Господи Иисусе! А просто общаться нельзя? «Горизонтальная дружба», — бабушка передразнила его, — с девушками ни к чему хорошему не приводит! — У нас слишком разные интересы. — Да какие у тебя интересы, прости Господи! Торчишь вечно дома! Один! Уроки, книжки, сериалы и мотоцикл! Вот все твои интересы! А самомнения! Элис мне показалась очень умной и… — Тебе показалось. Я уже сделал выводы насчёт уровня её интеллекта. — Какой ты циничный стал, надо быть доб… — Нет, не надо! Я уже сто раз пожалел, что подошёл к ней! — Так значит ты сам к ней подошёл! И ты мне ещё говоришь… — И пожалел. Уже. Сто раз! — повторил Райан, выделяя каждое слово. — И вообще, мне и одному не плохо! — Постыдился бы родной бабушке врать! — А я не вру! — Ну как с тобой разговаривать?! — Так не разговаривай! Бабушка вздохнула. — Ты всю жизнь собрался обижаться и злиться? Давно пора забыть ту историю. Вы уже оба взрослые. Может и взрослый, может и надо забыть, но как? Как, если при одном воспоминании о тех событиях ему становится дурно и страшно. Он не мог и не хотел говорить об этом. Всё, что он смог, — оттрахать девчонку бывшего друга и набить тому морду. Стало ему легче? Вернуло это ему растоптанное чувство собственного достоинства? Кто-то что-то понял? Нет. Скорее, те же самые мальчишки, изрядно повзрослевшие, подкараулят его где-нибудь и «объяснят», как он ошибся, замахнувшись на МакКарти. Странно, что они до сих пор этого не сделали. Но это неважно и нестрашно. Пусть попробуют. — Закроем тему, — глухо произнёс Райан. — Извини, Райан, — виновато проговорила бабушка, — но ведь не все такие подлые как Эмметт. — Тема с этой девчонкой тоже закрыта. Я не хочу ни с кем дружить. Мне хватило.***
«Мы с тобой не друзья». Элис обошла дом и оглядела задний двор: когда-то здесь был волшебный сад, а теперь заброшенный, заросший сорняками пустырь. Игольчатые шарики чертополоха покачивались на сухих коричневых веточках, вечнозеленый рододендрон ронял цветоносы в пожелтевшую сорную траву, среди которой прятался маленький пруд. Тёти Полли не стало четыре года назад. Она завещала дом и сад сестре Долли и её дочери Эсми. Но никому из них до этого сада дела не было. Элис прошла вдоль задней террасы к дому. Каменная дорожка едва виднелась среди травы. Вот та плита, которую перевернул для неё Райан. А с ним что случилось? Его не пощадили люди? Элис присела на верхней ступеньке террасы. «Мы с тобой не друзья». Кто мог подумать, что всё вот так будет? Что папы не станет, что придётся переехать сюда, что люди такие безжалостные. Что от той счастливой девчонки останется только тень. И что этой тени каждый день придётся преодолевать себя, сжимать зубы и идти в школу, делать вид, что она никого не боится и ждать и надеяться, что у неё достаточно мужества, чтобы вынести очередной удар достойно. Элис заплакала. Снова. «Не получилось. У меня ничего не получается… «Наличие друзей — навязанная обществом характеристика психического здоровья…» Может быть он и прав и друзья в жизни не главное…» — Элис встала, вытерла слезы и пошла к парадной двери дома.***
Белла с облегчением усмехнулась, когда Элис рассказала ей об общении с Коганом. — Ты зря это затеяла, Элис. Подруга внимательно посмотрела на неё. — Ты как будто рада, Белз, — грустно произнесла она, чем сильно смутила Беллу. Элис была права, Коган не нравился Белле, и она вовсе не горела желанием общаться с ним. Когда в понедельник в школе она обещала Элис быть лояльнее, в действительности Белла надеялась, что Коган не придёт на встречу и ей не придётся выполнять своё обещание. Но к её огромному сожалению он какого-то чёрта припёрся! Сидел в кресле с таким видом, будто одолжение им сделал, и смотрел на Элис с таким пренебрежением, что Белла не смогла сдержать своё недовольство. А Элис будто не слышала его грубых слов и вместо того, чтобы выставить этого придурка за дверь, пристыдила её, Беллу! Вечером того же дня Белла расспросила папу о Когане, но до сих пор не рассказала об этом Элис. Потому что никак не могла признать, что возможно ошиблась на его счёт. К её невероятному удивлению папа посмеялся над вопросом Беллы о связи Когана с криминалом и наркотиками. Он сказал, что у парня было пару приводов в полицию за драки, но Райан хоть и нелюдимый, но самый обычный. На вопрос о его родителях папа ответил, что мать Райана погибла в автомобильной аварии шесть лет назад, а отец… Курт Коган когда-то служил шерифом в Форкском полицейском участке. Шесть лет назад он перевёлся в Сиэтл и, уйдя в работу с головой, сделал себе головокружительную карьеру и теперь он — шеф полиции Сиэтла. Но ничего из этого Элис не знала, потому что Белла упрямо не хотела признавать, что судит «книгу» даже не по обложке, а исключительно по сплетням точно таких же как она незаинтересованных «читателей».***
Четверг — Эй, Коган, разговор есть… «Ну, наконец-то!» — усмехнулся он, оборачиваясь. Хейл собственной персоной. И не один.