***
Розали валялась на кровати и с увлечением переписывалась в чате чирлидерш о Хэллоуинских костюмах, когда на экране смартфона появилось уведомление о новом сообщении в другом чате: «Я очень сожалею о своих поступках…» Розали насторожилась и села. Торопливо ткнув на уведомление, она с изумлением прочла сообщение от Брендон: «Я очень сожалею о своих поступках и прошу пращения у Джаспера Хейла и у Розали Хейл. Я вела себя просто отвратительно и мне очень стыдно. Я была не права». В груди Розали разлилось злорадное ликование. Она откинулась на подушку и самодовольно улыбнулась. «Сучка! И кто перед кем извиняться будет?! С Платт закончу и «Да здравствует новая королева!» Джас был прав…» — Розали вдруг перестала улыбаться, нахмурилась и задумалась. Про пранк Джаспер ничего ей не сказал, Розали узнала сегодня из видео. Попытку завести разговор на эту тему брат сразу пресёк. Джаспер, конечно, не очень чувствительный, но на выпады в сторону своего самолюбия всегда реагировал остро, а то, что Босоножка больно его задела, сомневаться не приходилось. «Вдруг это Джас приложил руку к извинениям Брендон?» Розали взглянула на часы и набрала Джаспера. Уже семь, а домой он после школы ещё не приезжал.***
Паркуясь у единственного в их городке супермаркета, Райан увидел Брендон. Она стояла между машинами, закрыв лицо руками, и, кажется, плакала. «Господи Иисусе! Да это же знак свыше!» — обрадовался про себя он и подбежал к ней, на ходу снимая шлем. — Что случилось? — воскликнул Райан, сразу посерьёзнев, потому что плечи девчонки вздрагивали, пальцы дрожали. Ему стало ясно, что она не просто плачет, а рыдает. Брендон отшатнулась от него и замерла. Когда она убрала руки от лица, Райан понял, что она сильно напугана. — Отвези меня домой! — выпалила девчонка и сморгнула слёзы. — Хорошо, пошли, — опешив, согласился Райан. По дороге он напряженно думал, что могло произойти за это время. Райан притормозил на Мейберри стрит, и Брендон тут же спрыгнула на землю. — Стой! — он хватил её за рукав куртки и сразу отпустил. — Что случилось? — Телефон потеряла! — выпалила она и торопливо пошла к дому. «Телефон потеряла? Бред…» — Стой! — Райан догнал её на крыльце, на ходу сняв шлем. — А испугалась кого? — Никого! — нервно бросила Брендон. — Помог? Спасибо, до свидания! — Я… Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Мейсон. Девчонка сделала порывистый шаг к нему. — Ты почему трубку не брала?! — выкрикнул Мейсон. — Я тебе звонил! Я же просил… — он осекся, а она замерла, — ты что, плакала? Брендон молча протиснулась мимо него в дом, ее брат развернулся и, крикнув «стой», скрылся в доме. Райан зашёл вслед за ними. — Я же просил тебя никуда не ходить! — Мейсон догнал её на лестнице и, схватив за плечо, развернул к себе. — Почему ты плакала? — Не строй из себя хорошего брата! — выкрикнула она, толкнув его в грудь. — Я телефон потеряла! — и убежала наверх. — Дерьмо! Одни проблемы! — гневно воскликнул он и резко развернулся к Райану, сверкнув глазами. — Ты тут что забыл?! Райан задумчиво посмотрел на него и спокойно ответил: — Она не из-за телефона плакала, — и обойдя Мейсона, стал подниматься по лестнице. — С чего ты взял? — Она была испугана, а не расстроена. Мейсон оббежал его и скрылся за поворотом лестницы. Поднявшись на второй этаж, Райан заглянул в комнату, из которой раздавались голоса. — Что случилось? — допытывался Мейсон. Брендон стояла возле кровати, закрыв лицо руками. — Какая разница… — ответила она глухо. — Большая! Говори! — Зачем тебе знать?! — выкрикнула девчонка и снова оттолкнула брата. — Ты всё равно ничего не сделаешь! Райан вошёл в комнату и спокойно произнёс: — Давай я сделаю. Она истерично рассмеялась и выкрикнула: — Тебе что, мало?! У тебя уже есть повод набить ему морду! «Ему?» Райан понял, что она на грани и готова забиться в истерике. Им и правда лучше уйти. Но он не мог упустить эту возможность.***
Элис устала и хочет, чтобы всё скорее закончилось. Вообще всё! Она увязает всё глубже и глубже. Ей стоит сдаться, пока не поздно. Она не вывезет. Мейсон спрашивает, что случилось, а самому плевать! Он не может не знать, что происходит. Он всё знает! А Коган?! Что ему ещё надо?! — Мне не нужен ещё один повод, — спокойно произнёс Коган, и Элис зажмуривается до белых кругов, — я хочу помочь… — Опомнились! Суки! — выкрикнула она и засмеялась, ей кажется это очень смешным. — Идите к чёрту! Оба! Я сама могу справиться со своими проблемами! — Элис ткнула пальцем в брата. — Трус! Иди тусуйся дальше со своими дружками! Ты отлично вписался в их компашку! — повернулась обратно к Когану. — А ты! Пмсная дамочка! Твой поезд уже ушёл! — Пмсная дамочка?! — возмутился Коган. — Выметайтесь! Оба! Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! Я могу сама за себя постоять! — Тоже мне, Скарлетт О’Хара нашлась, — пробормотал Коган себе под нос. — Пошёл к чёрту, Коган! — взвизгнула Элис. — Ты не Рет Батлер! Ну, что им надо?! Пусть оставят её в покое! Коган подошёл к Мейсону, оттеснил к двери и вытолкнул в коридор. А сам замер на пороге комнаты. — Я… ошибся и сейчас правда хочу… помочь, — тихо сказал он. — Я всё равно поеду к Хейлу. Я скажу ему, что это неправильно и чтоб он больше не трогал тебя… Просто скажи, это он? Элис снова закрыла лицо руками. Она ещё не пережила и не выплакала тот страх, а они требовали от неё ответов. Ради удовлетворения своих собственных желаний. Один хотел поскорее успокоиться, а второй… второй сам не знал, чего хотел… Почему никому нет до неё дела? — Да, — выдохнула Элис. Пусть убираются.***
— Что он сделал? — голос Эдварда вдруг осип. Элис опустила руки и посмотрела ему в глаза. Бледное лицо, дрожащие руки. Элис испугана, но одежда на ней в порядке и… Хейл не мог. Джаспер не настолько конченный… — Может, спросишь у него сам? — усмехнулся Коган и оттолкнул его от двери. Эдвард не обратил внимание. В его голове сейчас крутилась только одна мысль. — Элис! — выкрикнул он. — Он же не… — Нет. Эдварда отпустило, он выдохнул с облегчением. Что бы Джаспер не сделал, к разговору с Элис можно будет вернуться позже. Пусть успокоится. Он повернулся к лестнице и стал спускаться. — Коган… — позвала Элис, и Эдвард испуганно обернулся. — Я поеду с тобой, — твёрдо закончила она.***
Райан замер и замешкался с ответом. Как ей возразить он не знал. «Она поедет со мной, и я там буду не один?» — Какого чёрта?! — воскликнул Мейсон. — Куда ты собралась? Я тебя не пущу! — Иди на хер! Ты не мама! Брендон вышла из комнаты и бросила Райану: — Дай мне пять минут, — и скрылась за другой дверью. — Ты что, с ума сошёл?! Не бери её с собой! Ей там нечего делать! Райан не посмотрел на Мейсона, потому что знал, что тот прав. Девчонке там делать нечего. — Поедешь вместо неё? — усмехнулся он через силу. «Чтоб я там был не один». — Нет, и Элис не разрешу. — Мне не нужно твоё разрешение! — выкрикнула Брендон из-за двери. Мейсон, прижав ладони к вискам, и стал ходит туда-сюда по маленькому коридору. — Зачем ты вообще поедешь к Джасу? — Поговорить, конечно же, — ухмыльнулся Райан. Мейсон нахмурился и посмотрел на него как на идиота. Брендон вышла к ним. Видимо, она была в ванной, потому что следов слёз почти не видно. — Поехали, — решительно глядя на Райана, сказала она. Райан не поверил этой решительности, но промолчал. Он не хотел быть там один. — Да ты с ума сошла! Зачем тебе туда ехать? — За телефоном, — всё также твёрдо ответила Брендон, и Мейсон почему-то больше ни слова не возразил. Райан притормозил на Терра Иден стрит без пятнадцати восемь. — Мне нужно переодеться. Я быстро, — бросил он Брендон и отошёл от мотоцикла, но, помедлив, вернулся. Здравый смысл всё же взял своё. — На, — он протянул ей свой разблокированный телефон. — Позвони брату, скажи, что мы будем на парковке у заброшенного мотеля на повороте со 101 шоссе на 110. Пусть он заберёт тебя, если что. Девчонка не шелохнулась. Смотрела на него в упор и не двигалась. — Он не заберёт меня. Тебе придётся отвезти меня домой самому. — Тогда Свон, — настоял Райан, — я не знаю… как всё закончится… — он опустил глаза, ему стало неловко перед ней. Ему не стоило брать её с собой. Это неправильно.***
— Я не помню её номера… — Тогда напиши в соцсетях, — Коган пихнул ей в руки свой телефон и убежал. Элис ввела пароль от своей страницы на Фейсбуке и вместо того, чтобы написать Белле, вошла в чат. В чате ажиотаж. Брендон удалила все ролики! Брендон извинилась перед Хейлами! Элис прочитала сообщение, отправлённое от её имени: «Я очень очень сожалею о своих поступках и прошу пращения у Джаспера Хейла и у Розали Хейл. Я вела себя просто отвратительно и мне очень стыдно. Я была не права», — и стала думать, что делать. Может быть, стоит оставить всё, как есть? Почему нет? Больше не нужно будет бороться. Можно будет… Что? Элис тихо и нервно хихикнула, прикрыв рот рукой. Сдаться — меньшее зло? Она оперлась рукой о сиденье мотоцикла, склонила голову. На гладкую чёрную кожу закапали слёзы. Элис стрёрла их рукавом куртки, но они падали и падали. — Давай отвезу домой. Элис вздрогнула и выпрямилась. — Нет, — она отвернулась и вытерла слёзы, — извини, я… у тебя теперь сиденье… Коган подошёл к ней сбоку и отмахнулся от её слов. — Что… он сделал? Элис перебежала дорогу и через парковку направилась к дверям супермаркета. — Судьба! — услышала она голос сквозь музыку в наушниках и обернулась. Хейл схватил её за плечо, распахнул заднюю дверь чёрной машины и толкнул на сиденье. Сам сел рядом. Элис подалась назад. — Не прижимайся так ко мне, детка… — ухмыльнулся парень позади неё. Элис отшатнулась. С переднего сиденья ей подмигнул ещё один парень. Хейл потянул наушники за провод и вытащил телефон Элис из кармана куртки. Ни сделать, ни сказать она ничего не могла, до того была каждая клетка тела пронизана парализующим, гнетущим ужасом. Сердце колотилось, будто она бежала кросс, руки дрожали крупной дрожью, на лбу, кажется, уже выступили капельки пота. — Разблокируй по-хорошему, — ласково попросил Хейл, — не заставляй меня просить. Элис не пошевелилась. Хейл сам приложил её трясущийся палец к сканеру отпечатка. — Твой телефон конфискован. Будешь хорошей девочкой, завтра в школе получишь свою прелесть обратно. И учти. Я телефон нашёл, у меня есть два свидетеля, — Хейл подмигнул ей и распахнул дверь. Взял Элис под локоть и вытащил за собой из машины. — Ты вроде умная, Брендон, в математике шаришь… не делай глупости, — он отсалютовал Элис, сел в машину и уехал. Элис засмеялась. Тихо и с истеричными нотками. Ей вдруг стало казаться, что всё это не было таким уж ужасным. — Посадил к себе в машину… — ответила она, и это прозвучало совсем не страшно. Что такого? Что Хейл ей сделал бы? Но в те мгновения разумные мысли были задушены страхом. — Там ещё два парня сидели. Забрал телефон и всё, — Элис снова засмеялась. — Ничего такого. Я просто трусиха. Накрутила себя. Завтра утром он отдаст телефон. — Телефон, чтобы ролик удалить? Элис кивнула. — И… он от моего имени извинился перед собой и своей сестрой… Очень смешно! Сам перед собой! И я думаю… — глаза снова наполнились слезами, — думаю, что всё бесполезно. Что они выиграли. Что… что стоит сдаться… — Ясно. Поэтому… ты сейчас плакала? — спросил Райан и после кивка Элис продолжил: — Ты перенервничала. Подумай об этом, когда успокоишься. Давай, я всё-таки… — Нет, — перебила она его. — Только… я ещё не написала Белле. — Тогда пиши. Элис спросила у Беллы номер телефона и, сделав дозвон, попросила перезвонить через час. Протянула телефон Когану. — Пусть у тебя пока будет, — сказал он и вручил ей шлем.***
Небо черно. Ни луны, ни звёзд. Райан свернул с шоссе. За редкой полоской молодых елей виднелся свет, слышится музыка. Перед взглядом Элис открылась широкая парковка, с единственным работающим фонарем, и приземистое прямоугольное здание, с ржавой вывеской и облупившейся на стенах краской. Плафон фонаря качался в порывах ветра, пятно света елозило по заваленному мокрой хвоей асфальту туда-сюда. Райан остановил «Дукати» в тени, в паре ярдов от светового купола. По ту сторону, тоже в тени, стояли три машины и человек десять парней. Смотрели в упор и ухмылялись. Хейл стоял там же. Улыбался. Был расслаблен и спокоен. Элис спустилась на землю и сняла шлем. Зачем она поехала? Её раскачивало между истерикой и отрешенностью, между страхом и отчаянием, и она не была уверена, что до конца понимала, что делает. Элис повернула голову в сторону Хейла и посмотрела сквозь него в непроглядную черноту леса. Абстрагироваться бы, отделиться от этой реальности. Встать между асфальтом и землёй, на краю цивилизации, между хаосом и гармонией. Смотреть в темноту и, проглядев все глаза, увидеть во мраке выход или хотя бы ангелов, потому что чудовища у тебя за спиной, а в мире должно быть равновесие.***
Хейл стоял в кругу друзей. В глазах блестел кураж и предвкушение. А Райан увидел толпу и растерялся. Где воодушевление и подъём, с которыми он пришёл на допы? Ужас, леденящий внутренности — вот всё что, он ощущал. «С таким настроем, Райан, ты ляжешь в первом же раунде». Он снял шлем, перчатки, куртку, положил на сиденье дукаса. Брендон стояла рядом и отрешённо смотрела куда-то за спины приятелей Хейла. Лицо девчонки было бесстрастно, словно у античной статуи. — Не по-джентельменски заставлять себя ждать… — насмешливо заметил Хейл, вступая под свет фонаря. Его дружки встали полукругом за ним. Райан развернулся к Хейлу и, копируя интонацию, ответил: — Хорошо, что здесь только суки да подлецы, а то мне было бы неловко. Хейл улыбнулся, его дружки засмеялись. — А ты, Брендон, - спросил Хейл, - решила лично извиниться? Девчонка, до этого момента игнорирующая всё вокруг, сжала кулаки и вышла чуть вперёд. — Моё предложение в силе. Я могу нагнуть тебя ещё раз, — твёрдо произнесла она. Райан изумился, остальные заржали, откровенно потешаясь. «Безумие! Что она может сделать?» — Я бы поборолся с тобой, будь ты чуток постарше, — ухмыльнулся Хейл. Снял куртку и отдал приятелю.***
Элис внутри себя ужаснулась. Она сказала прежде, чем успела подумать. «Никто не должен понять, что тебе страшно? Дура! Всем и так всё ясно!» Райан шагнул вперёд: — Я нагну тебя вместо неё. Он говорил просто, без всякого пафоса, и Элис почувствовала что-то вроде благодарности. Ей вдруг страстно захотелось сказать Райану, что хочет видеть кровь Хейла, что он ей противен, что они все — гадкие, ухмыляющиеся, ждущие — противны ей до тошноты. Элис коснулась локтя Райана, но не решилась. У неё нет прав говорить ему это. Они никто друг другу. Высокий парень вышел в центр светового пятна как раз между Райаном и Хейлом и объявил чуть насмешливо: — До нокдауна или признания поражения. «Признания поражения?» Элис понимала, для Райана это нечто более важное, чем обычная мальчишеская драка, и добровольно он не сдастся. Элис не знала, что за счёты у него с Хейлом и МакКарти, но сейчас ей было уже не так обидно, что она стала для него поводом. Ей не сложно. Пусть выплеснет свою злобу. Пусть хоть кому-то станет легче. Ей не жалко. Ради того, чтобы увидеть кровь на лице Хейла, можно побыть для кого-то просто причиной. Без чувств, без имени. Безликой фигурой, которой можно воспользоваться ради достижения своих собственных целей. А Хейл просто подонок. Такие ничего не признают и ни в чём не признаю́тся. Он свободен и изъяны души дают ему ярость, и веру в собственную правоту, а отсутствие принципов — преимущество.***
— Ничему ты, Коган, так и не научился… Там, снаружи, восходит луна и заходит солнце, высыхают океаны, извергаются супервулканы, умирают галактики и рождаются сверхновые. Там, снаружи, время летит как прежде, а в световом куполе остановило свой восходящий полет, замерло и, сложив крылья, легло в пикирующий. Шесть лет за мгновение — Райану снова двенадцать, он снова лежит на мокром асфальте, вокруг стоят одноклассники и приятели и им всем весело. А он не может встать, потому что боится. Спазмом сжимает горло и, кажется, что его вот-вот вырвет от отвращения и стыда. Хейл стоит над ним, и в глубине его расширенных зрачков — гадливость и торжество. — Ты… хуевый учитель… — на выдохе хрипло выдавил из себя Райан. Невероятно сложно стало сделать вдох, он оттянул ворот водолазки. Пусть Хейл говорит. Райану нужна вспышка ярости. Приказывающая, направляющая. Без неё слишком сложно сделать шаг, без неё кажется, что остаться на месте, позволить им снова унизить себя — это его вечный удел, и у него снова не хватит сил доказать им, что он человек. Хейл стоял перед ним. И в глубине его глаз снова гадливость и торжество. Торжество! Над ним! — Надеюсь, в этот раз ты не будешь плакать… Ярость затмила собой всё. Райан бросился к Хейлу. Он не слышал насмешек. Не видел лица. Только бешеные толчки сердца. Только жар ненависти в груди. Мелькали перед глазами чёрно-белые пятна. Он выбрасывал кулак вперёд. Вся мерзость человеческая сливалась в Хейла. В нём одном всё! Все дни, все ночи! Страха, мучений, пересиливания себя и отвращения к себе. Всё! Всё! Всё! «Плати, мразь!» Движения стремительные, экономные, не размашистые. Удары жёсткие. Монохром перед глазами вспыхнул красным. На губах кровь. Райан ушёл от удара в челюсть и быстро, без замаха, ударил Хейла кулаком в живот. Подсечка. И Хейл упал. С глухим звуком Райан всадил кулак в его лицо. Ещё раз и ещё. Пальцы в крови. Он не мог остановиться. Он шёл путем ненависти и наполнял. — За что?!***
— Ничему ты, Коган, так и не научился… Приятели Хейла одобрительно заухмылялись. Райан оттянул ворот чёрной водолазки, будто ему жарко, и хрипло ответил: — Ты… хуевый учитель… Хейл улыбнулся почти радостно, что он увидел на лице Райана? В глазах его дружков загорелись нетерпеливые огоньки. Некоторые уже достали телефоны. — Надеюсь в этот раз ты не будешь плакать… Райан бросился к Хейлу. Элис зажала рот руками, едва не вскрикнув. Райан наносил удар за ударом. Хейл увернулся. Ударил в ответ. Одобрительно загудели парни вокруг и, не стесняясь, снимали драку на телефоны. Всё происходило слишком быстро. Бровь Хейла уже рассечена. Из носа Райана течёт кровь. Хейл вдруг с рваным выдохом согнулся и упал на спину. Райан наклонился к нему и снова ударил. Парни вокруг застыли не двигаясь, словно их внезапно парализовало. Хейл лежал на асфальте без сознания, и Элис стало противно. — Хватит! Парни отмерли. Стремительно надвинулись. — Ты охуел, Коган?! — Не трогайте его! — выкрикнула Элис.***
Райан выпрямился и вскинул руку. С чётким щелчком вылетело лезвие ножа. Райан не вполне владел собой. В крови зажигательной смесью бурлил адреналин, и Райан был готов броситься на дружков Хейла, если кто-то из них вдруг решит замахнуться на него. Но парни благоразумно затормозили, кто-то из них даже поднял руки. — Коган, успокойся… — С этим… закончил, — глубоко дыша, констатировал Райан, переводя взгляд с одного лица на другое, — теперь… с вами. Не ссы, Чейз, — голосом резким и взвинченным он обращается к одному из парней, — сегодня предупредительный. — Райан указывает свободной рукой в сторону девчонки и медленно произносит: — Если какая-нибудь тварь посмеет подойти к Брендон… до школы… в школе… после школы… в будни… в выходные… в Форксе… за его пределами… — переводит дыхание, — я отправлю вас отдыхать так же, как МакКарти и Хейла, — он делает паузу, этим выродкам нужно время, чтобы понять. — Двусмысленная фраза… жест, взгляд… и будете лежать, как МакКарти и Хейл. И не рассчитывайте застать меня врасплох или броситься толпой, как тогда. Вот мой аргумент в пользу вашего благоразумного поведения, — и он поворачивает кисть с зажатым в ней небольшим перочинным ножом. — Обдумайте его, ведь нет гарантии, что это будешь не ты, Пирс. Весело было плевать мне в лицо? Или ты, Рой? Не страшно бить, когда противника держат? Я вас всех помню, суки. И тебя, Колин… и тебя, Зак… Фил… Вы забыли, а я всё помню. Подумайте о своём здоровье… На лицах парней отражается страх и недоверие, но никто с места не двигается. Райан сжимает зубы и пятится к дукасу. Убирает нож в карман. «Твою мать». Уровень адреналина в крови снижается. Он начинает чувствовать боль. Вытирает рукавом водолазки кровь с губ и морщится. Этот сукин сын разбил ему нос! Девчонка протягивает помятый платок. Райан зажимает нос влажным от слёз Брендон платком и запрокидывает голову. — Лучше вперёд наклонить… — говорит девчонка очень тихо. — Почему? — гнусавит он и наклоняет голову вперёд. — Чтобы кровь не попала в трахею или пищевод, иначе можно подавиться. — Лучше свалить отсюда поскорее, — бормочет Райан, краем глаза следя, как Хейла приводят в чувство. Брендон неожиданно берёт его куртку, расправляет, и Райан одевается, придерживая платок сначала одной рукой, потом другой. Платок весь красный, кровь не останавливается. Райан садится на мот и ждёт.***
Райан припарковался на Мейберри стрит и заглушил двигатель. Девчонка спустилась с мотоцикла и, не говоря ни слова, побежала к дому. — Стой, — окликнул он её, — можно я… воспользуюсь вашей уборной? Брендон, не оборачиваясь, бросила: «Можно» и, не останавливаясь, поднялась на крыльцо. Входная дверь резко распахнулась, на пороге появился Мейсон. Почти дежавю. Девчонка протиснулась мимо брата в дом. Райан слез с дукаса и ссутулился. Действие адреналина закончилось, а вместе с ним отключился и режим несгибаемого героя. Навалилась усталость, выползла из пострадавших мест боль. — Еб твою мать, — прошептал он и пошёл к крыльцу. — Ты… как? — озадаченно спросил Мейсон, подойдя к нему. — В норме. Но Мейсон вопреки всему положил руку Райана себе на плечо и помог зайти в дом. Райан снял куртку, шлем. — Еб твою мать! — пробормотал Мейсон и указал рукой на следующую, за кухонной, дверь. — Ванная там. Райан вошёл в комнату, прикрыв дверь. Тяжело опёрся о раковину и посмотрел в зеркало. — Еб твою мать, — разглядывая своё лицо, прошептал он. Под глазами появились бледно-синие круги, нос опух и покраснел, кровь размазалась по подбородку и левой щеке. «Похуй, могло быть и хуже». Райан напился ледяной воды из-под крана и постирал платок, чтобы можно было смыть кровь с лица, прикасаться к носу было страшно. Через пару минут он услышал стук в дверь и вопрос Мейсона: «Аптечку надо?» — Давай, — вздохнул Райан и толкнул дверь. Немного помедлив, Мейсон вошёл в комнату и нерешительно предложил: — Давай помогу, моя мама медсестра, я умею. И пока Райан раздумывал, Мейсон поставил аптечку на комод, достал антисептик, ватный диск и аккуратно промокнул ссадину на скуле. — В фильмах… — недовольно пропыхтел Райан, глубоко дыша, — герою положен уход и забота прекрасной леди. Почему нельзя также? — Ну… — протянул Мейсон, усмехнувшись, — та леди, что есть в наличии, если я правильно понял, — он вздохнул, — поливает слезами подушку… Элис сказала, что он сделал? Райан не стал скрывать, посчитал, что Мейсон должен знать. Тем более, что Хейл, возможно, уже знает о том, что они брат с сестрой. — Эм… как тебя зовут, кстати? — чуть смущённо спросил Райан. — За последние пять минут мы как-то слишком резко сблизились, а я даже твоего имени не помню… — Эдвард, — буркнул Мейсон, а потом проговорил удивлённо: — Но разве мы… — Давно. Лет шесть назад, — и Райан в двух словах напомнил Эдварду об их первой встрече. Мейсон усмехнулся и выпрямился. — Вроде всё. Съездил бы ты в госпиталь… Райан отмахнулся: — Съезжу. Хотя сейчас ни сил, ни желания куда-либо ехать у него не было. Всё, что ему хотелось, — это свернуться клубочком в темноте и ближайшие дни долго и старательно зализывать душевные раны. Чтобы при встрече с ними чувствовать ярость, а не горечь и липкий ужас, чтобы быть готовым въебать любому. Жаль, что у него нет времени. Завтра придётся идти в школу с открытой раной. — А… Хейл что? — спросил Мейсон, отвлекая Райана от невесёлых мыслей. — Думаю, у его бэкапа есть шанс проявить себя, — безэмоционально ответил Райан. Сейчас на Хейла ему было абсолютно плевать. Мейсон чертыхнулся и вышел из ванной. Райан вышел следом и остановился, глядя на входную дверь. Как же не хотелось ехать домой и объясняться перед бабушкой. Он взглянул на часы. Девяти ещё нет. Как странно. Райан помялся и, нерешительно взглянув на Мейсона, попросил: — Можно я отдохну немного? Тот пожал плечами. — Может, тебе принести чего-нибудь? — Нет. Райан медленно опустился на диван и закрыл глаза. Свет погас, и внутренний голос мёртвой хваткой вцепился в его уставший мозг. «— Зачем ты говорил там, на парковке? Зачем? Только хуже себе сделал. Снова расковырял старую рану. По их лицам было видно, что они всё забыли. Всё! Зачем ты взял нож? Ты ведь не собирался пускать его в ход? — Нет, конечно. Я в своём уме. — Не собирался ведь? — Нет. Но от них можно ждать чего угодно, а я больше не хочу… Это крайняя мера. Могу я хоть раз репутацию психа использовать?!» Райан распахнул глаза и прерывисто вздохнул. Этой ночью он не будет спать. Вдруг прошлое придёт к Райану во сне. Он включил торшер, стоящий рядом с диваном, огляделся и взял книгу с журнального столика. Улыбнулся, прочитав название. Он не будет спать, он будет читать сказку про благородного разбойника. Про отвагу, дружбу, любовь. Простую историю, предсказуемую, с роялями в кустах, но такую любимую. И со счастливым концом. Райан раскрыл книгу в середине и тихо прочёл: — Едва лишь первые проблески опалового рассвета рассеяли темноту, корсары, напряжённо всматривавшиеся вдаль, увидели в четверти мили от себя очертания…***
Элис протиснулась мимо Эдварда в дом и опрометью кинулась на второй этаж, к себе в комнату. Заперлась и, скинув шлем и куртку, легла на кровать. Теперь можно расслабиться и… Что? Не бояться? Не притворяться, что не боишься? Успокоиться? Подумать? Элис расплакалась. «Пусть ночь длится вечно, — взмолилась она про себя, — пусть завтра никогда не наступит. Пусть мне не придётся ничего решать и никуда идти. Почему нельзя остановить время?» Разве нельзя? Мировые часы человеку остановить не под силу, но свои собственные… Элис перестала плакать. Задумалась. И правда, она властна над своими собственными часами. Почему бы их не остановить? Она зажмурилась и попыталась представить, что сегодня закончится, а завтра начнётся для всех, кроме неё. Испугалась и распахнула глаза, вскочила с кровати и включила свет. «Нет-нет! Нельзя! Я не хочу. Пусть сегодня заканчивается. Пусть начинается завтра. Я не хочу по-другому». Элис замерла посередине комнаты, испуганная мыслями о смерти. «Нет-нет! Не настолько всё плохо. Даже не думай об этом!» Элис вздрогнула от внезапно раздавшейся в тишине мелодии. Прислушалась и огляделась. Звук шёл со стороны кресла, на котором лежала её куртка. Элис подошла и достала из кармана телефон Когана. Она совсем забыла, что он остался у неё. О своём телефоне она тоже благополучно забыла. «Вот же ж как получается, — отметила Элис про себя с нервной усмешкой, — Хейл отжал телефон у меня, а я — у Когана». Звонивший был очень настойчив. Элис опустила глаза на экран, чтоб сбросить вызов и перевести телефон в беззвучный режим и узнала номер Беллы. «Неужели всего девять?!» — изумилась Элис и приняла звонок. Разговор с подругой немного успокоил её. Элис решила, что сейчас лучше вообще ни о чём не думать, просто заесть чем-нибудь стресс и лечь спать. Она положила телефон на стол, рядом с шлемом, и вспомнила слова Райана: «Если кто-нибудь посмеет подойти к Брендон…» «Нет-нет! Об этом тоже завтра», — она прогнала опасные мысли и, прихватив куртку, вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, Элис заметила свет в гостиной и остановилась. Видеть брата, а уж тем более разговаривать с ним, ей категорически не хотелось. Всё её существо, испуганное и растерянное, требовало уединения и тишины. Элис выглянула из-за поворота лестницы. На диване при скудным свете торшера спал Коган. Элис замерла, удивлённая и сбитая с толку. Почему он до сих пор здесь? И почему он спит на их диване? Выждав пару минут и убедившись, что Коган действительно спит, Элис спустилась, убрала куртку в шкаф и на цыпочках подошла к дивану. Чтобы Коган проснулся и застал её здесь, ей хотелось ещё меньше, чем общения с Эдвардом. Элис вгляделась в лицо Когана, и эмоциональная опустошенность отступила. Как непохож был этот человек на того, который неделю назад бросал ей злые и обидные слова. Весь какой-то взъерошенный и растерянный, Райан спал, лёжа на боку и прижимая к груди «Одиссею». Сейчас он был просто несчастным мальчиком… В этот раз ему досталось гораздо сильнее. Рассечённая бровь, ссадина на скуле, покрасневший и отекший нос. Элис вспомнила слова, обращенные к приятелям Хейла и нож в руке Райана. По щеке Элис скатилась слеза. Отчего ты плачешь? От жалости. К себе. К нему. Почему люди такие жестокие? Их не научили быть добрыми. Им не сказали, что нужно уважать чужие чувства. Элис услышала на лестнице шаги, быстро стёрла слёзы и отвернулась от Райана. — Ты как? — шёпотом спросил Эдвард, подойдя к ней. — Почему он до сих пор здесь? — сердито бросила Элис не понижая голоса. — Тс, — шепнул брат и пожал плечами, — попросился отдохнуть и, видимо, уснул. — Пусть спит у себя дома, — буркнула Элис. — Ты что злишься-то? Разве он не из-за тебя туда поехал? — Нет. Я — всего лишь предлог. Он сводил счёты с Хейлом за травлю… — Травлю? — удивился Эдвард. — Мама утром придёт, что ты ей скажешь? — перевела Элис тему. — Может, его укрыть? — Укрывай, если тебе так хочется, — Элис упрямо не желала переходить на шёпот. — Когда мы поменялись ролями? — усмехнулся Эдвард. — Разве не ты говорила, что порвёшь любого за него? — Ты был прав, а я ошиблась, — отрезала Элис, развернулась и пошла на кухню. Хватит с неё эмоциональных переживаний на сегодня.***
Как же хотелось разнести всё к ебаным чертям! Вообще всё, блядь! Но никак. Джаспер, нахмурившись и скрестив руки на груди, сидел на диване в своей комнате, а Розали носилась вокруг с антисептиком и ваткой, то ахая, то приставая с тупыми вопросами. С кем… почему… зачем… А что, собственно, такого случилось-то?! Ну, разбили лицо! Ну, болит рука! Будто Джаспер в первый раз подрался! «Тоже мне, событие века!» Событие. Раньше Джаспера в нокаут не отправляли. И кто! Коган! Позор. Джаспер ещё в прошлый понедельник заметил, что у Когана поставлен удар, но не сомневался ни в себе, ни в исходе встречи. И уж тем более он не мог подумать, что вместо деморализующего эффекта его слова превратят Когана в сраного берсерка. Джаспер дёрнулся и зашипел. Розали подула на рассечённую бровь и сочувственно спросила: — Очень больно? — Нет, — бросил он и выругался: — Сука! — Что? — взволнованно начала Розали. — Я ж ничего… — Долго ещё?! — раздражённо перебил Джаспер. — Я почти закончила. Едем в госпиталь? — Розали кивнула на его руку. — Опухла так… «Ебанный в рот! Я недооценил его». В дверь вдруг постучали, и Джаспер снова выругался, но уже про себя. Отец чувствовал, что ли?! Иначе как объяснить его приход, ведь они с Розали вели себя тихо, как мыши. Не то чтобы Джаспер боялся реакции отца, просто слушать нотации прямо сейчас не было никакого желания. Розали неуверенно взглянула на него и направилась к двери. Глупо было сидеть и ждать, что папа передумает и уйдёт. Отец распахнул дверь, не дождавшись, когда Розали откроет. В комнату входить не стал, остался стоять в дверном проеме. Разочарованно оглядел Джаспера и устало вздохнул. Джаспер сразу стушевался и опустил глаза, вся злость слетела с него в один момент, а руки сами собой легли на колени. — Собирайся, поедем в приёмное отделение, — спокойно произнёс отец и вышел за дверь. Джаспер молча встал и вышел за ним. Через пять минут они уже сворачивали на центральную улицу, а папа закуривал сигарету. На удивлённый взгляд Джаспера (ведь папа не курил), он усмехнулся: — Когда твоё фиаско на родительском поприще становится всё очевиднее, не только закуришь, но и запьёшь… Хотя меня больше интересует, почему куришь ты. — Я… э… «Откуда папа знает?!» — метнулась в голове мысль. — Не надо, — отмахнулся папа, — считаю глупым и бесполезным занятием с сигаретой в зубах требовать от сына не курить. Джаспер отвернулся к окну: «Чёрт!» — Есть смысл спрашивать у тебя, с кем ты подрался в этот раз и почему? Знаешь, я просто сегодня устал и у меня нет ни сил, ни желания слушать твои выдумки. — С Коганом, — буркнул Джаспер, слегка задетый словами отца. — С Райаном?! — воскликнул отец, выкинул недокуренную сигарету в окно и, резко перестроившись в крайнюю правую полосу, припарковался в кармане у пустой остановки. Папа выскочил из машины и в считанные секунды оказался у пассажирской двери. Выдернул Джаспера из машины и отвесил затрещину. — За старое взялись?! — угрожающе выкрикнул он. Джаспер отшатнулся изумлённый и возмущённо воскликнул: — За что?! Отец схватил его за куртку и притянул к себе. — Тебе через три месяца восемнадцать! В этот раз разговором в кабинете психолога дело не закончится! В колонию захотел?! — Колония за разбитый нос?! За кого ты меня принимаешь?! — За раздолбая, который ни о чём не думает и живёт одними инстинктами! Я на твой счёт не обольщаюсь, сынок! — Что?! Мы дрались один на один! И… — Что с Райаном? — Ничего! Отправил меня в нокаут и уехал! Я тут — жертва! — Ты — жертва? Хороша жертва. Может, мне тебя пожалеть и наградить? Отец снова закурил. Джаспер молчал, обиженный и удивлённый. Папа ему не поверил, ещё и ударил. Никогда такого не было. И за что? За долбаёба Когана?! — Что с Райаном? Где он? Мне стоит ждать вызова в полицию? — Я не знаю, где он, — буркнул Джаспер. — Тебе же лучше рассказать мне сейчас правду. Чтобы я хоть чуть-чуть подготовился. — К чему подготовился?! — Ко всему. — Ты что, с ума сошёл! Кем ты меня считаешь?! — А кем я тебя должен считать, если в прошлый раз ты и твои приятели издевались над ним и травили? Зря я думал, что мы тогда всё выяснили и ты понял, что люди разные, и это нормально. Надо было отходить тебя ремнём, чтоб ты наверняка уяснил, что каждый человек заслуживает уважения. — А я, значит, не заслуживаю уважения?! Надо мной, значит, можно обидно шути… — Шутить?! — вскричал папа. — Ах, это у вас шуточки такие были, когда двое держат, а третий бьёт?! Ты это брось, Джаспер, возраст уже не тот. Будешь потом судье доказывать, как Райан над тобой пошутил, а вы с друзьями решили проучить его за это. А если тебя такая перспектива не вразумляет, могу добавить, что отец Райана стал шефом полиции Сиэтла и мало никому не покажется. «Охуеть…» — подумал про себя Джаспер, но высказываться вслух не стал. — Садись, — бросил папа и сел за руль. Через десять минут они уже заполняли документы на стойке регистрации в приёмном отделении госпиталя.***
Джаспер ушёл в кабинет на осмотр, а Карлайл попросив дежурную медсестру передать сыну, чтобы тот дождался его, если освободится раньше, поднялся в свой кабинет. Меньше всего Карлайлу хотелось, чтобы отвратительная история с травлей повторилась снова. Теперь разговорами с психологом участники не отделаются. Возраст уже не тот. Карлайл смирился с тем, что Джаспер не пойдёт в колледж и не станет ни врачом, ни инженером, ни пилотом… Счастье ведь не в высшем образовании и не в высокооплачиваемой профессии. А счастье — это именно то, что он желал своим детям. Пусть сын занимается машинами, пусть… главное разбудить в нем стремление к развитию, к чему-то духовному… Воспользовавшись служебным положением, Карлайл просмотрел список пациентов приёмного отделения и список вызовов неотложной помощи. Ничего. Верить Джасперу или лично убедиться, что Райан отделался лишь разбитым носом? Карлайл задумался и пришел к выводу, что сын сказал правду, потому что подросток, совершивший преступление, не будет таким спокойным. Карлайл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ему было жаль Райана. После той ужасной истории Карлайл ни разу не слышал о нем на школьных собраниях. При случайных встречах, мальчик всегда был подавлен и молчалив. Карлайл видел, что травля сломала Райана, и ему было стыдно перед ним за своего сына, сыгравшего в этой отвратительной истории не последнюю роль. Как Карлайл ни старался, но добиться от Джаспера внятного объяснения внезапной неприязни к Райану не смог. Остальные участники во время бесед с психологом тоже не сказали, почему именно сейчас они решили «проучить» его, ведь Райан учился с этими ребятами с начальной школы и всегда выделялся характером. В первые год Карлайл интересовался у куратора отношением к Райану со стороны других ребят, но постепенно за каждодневными заботами перестал, и зря. Прошло шесть лет, прошлая история повторяется. Карлайл выключил компьютер и встал. Нет, он не позволит Джасперу портить жизнь ни Райану, ни себе.***
— Растяжение, — констатировал доктор, разглядывая рентгеновские снимки. — Энни зафиксирует тебе запястье бандажом, я пока оформлю заключение и распишу рекомендации. Тренировки придётся ограничить на неделю. Если рука будет болеть, помажешь мазью. Рецепт выпишу. На приём придёшь в понедельник. Джаспер кивнул и протянул правую руку подошедшей к нему медсестре. Та ловко и почти безболезненно надела ему на запястье бандаж и отправила в коридор дожидаться заключения. Джаспер подошёл к папе и на его вопросительный взгляд расстроено буркнул: — Растяжение. Десять минут спустя они с отцом вышли на улицу. — Подожди, Джаспер, — папа остановил его на полпути к машине. Джаспер остановился, но поворачивается не стал, отец сам подошёл к нему и взглянул в лицо. — Извини меня, я не должен был бить тебя… — папа вздохнул, Джаспер удивлённо хмыкнул, — я ведь, наоборот, хочу, чтобы ты решал конфликты без применения физической силы, а сам… Я разозлился и испугался, вот и не сдержался. Я не хочу, чтобы история с травлей повторилась. Это серьёзно. Ты понимаешь меня? — Да, — буркнул Джаспер, хотя на самом деле ещё пару часов назад перестал что-либо понимать. Привычный мир перевернулся с ног на голову. — Об обидных шутках Райана я первый раз слышу. Почему ты мне раньше не говорил? Из-за этого всё началось? Джаспер отстранённо подумал, что таким макаром папа всех «трупов на него повесит». — Шутил и шутил, я не помню, из-за чего там всё случилось. — Хорошо. В любом случае, если были со стороны Райана неприятные высказывания в твой адрес, стоило поговорить и разобраться один на один. А если бы не сработало, нужно было сообщить об этом мне. Мы вместе нашли бы способ решить проблему. Путь, по которому пошёл ты и твои приятели, — неправильный. Ты должен был заметить, какой отпечаток оставили на Райане те события. Джаспер усмехнулся про себя. Конечно, он всё видел, и его это вполне устраивало. До настоящего момента. Отец молчал. Джаспер удивился и поднял глаза на папу. Он-то думал, что проповедь затянется минимум на полчаса. — Вижу, ты всё понимаешь и даже доволен результатом, — грустно констатировал тот, ссутулился и пошёл к машине. Джаспер сел в машину. В молчании они выехали с парковки и свернули на Спартан Авеню. Перед самым домом отец снова заговорил. Голос его был усталым и взволнованным: — Я не знаю, что ещё сказать тебе, Джаспер, чтобы ты понял. Наверно, повторю ещё раз, что у каждого поступка есть последствия. И прежде, чем что-то сделать, нужно подумать. Запомни это, пожалуйста. Я надеюсь, ни один из твоих поступков не будет иметь трагических последствий. Если будет что-то болеть, скажешь, — папа припарковал машину на подъездной дорожке. Джаспер дёрнул ручку двери, но отец остановил его: — Загони «Додж» в гараж, в ближайший месяц он тебе не понадобится. Ключи оставишь на столе у меня в кабинете. Я хочу, чтоб ты понимал, что машину я у тебя забираю не просто за драку, а за драку с Райаном. В школе держись от него подальше. Ещё одна потасовка с ним, и до выпускного ты будешь на домашнем обучении. Я сам уволюсь с работы или потребую, чтоб Хэлен уволилась, но не позволю тебе наделать глупостей. И ничего не планируй на ближайший месяц, после уроков ты будешь занят в больнице. С завтрашнего дня. Твоё расписание я сам уточню у куратора и тренера. На этом закончим, можешь идти.***
— Ну, что сказали? — взволнованно воскликнула Розали, как только Джаспер вошёл в холл. — Растяжение, — бросил брат и, повесив куртку в шкаф, прошел мимо неё к лестнице. — Расстроился? — Розали заметила на руке брата повязку и бросилась за ним. — Отстань! Джаспер ускорил шаг, Розали тоже. Он что, надеется спрятаться от неё? — Сильно болит? — Нет, — буркнул он и вошёл в комнату, Розали протиснулись следом. — Папа ругался? — Я не хочу об этом… Джаспер стянул с себя футболку, скинул ботинки, потянул завязки на штанах. — До утра будешь тут торчать? — раздражённо спросил он. Розали сердито фыркнула и развернулась к двери. Она вообще-то поддержать его хотела. — Свинья! — Стой… — Что? — обернулась Розали с надеждой. — Нет… ничего, — невозмутимо ответил Джаспер, снял штаны, носки и залез под одеяло. — Говори, — твёрдо проговорила Розали. — Можешь посидеть немного. Розали закатила глаза и села на пол рядом с кроватью. Положила руку брату на плечо, второй погладила по волосам. Джаспер молча повернулся лицом к стене. — Немного посижу… — прошептала она запоздало, приподнялась и взглянула на профиль брата. Как не похож он был на весёлого и бесшабашного парня, которым она привыкла его видеть. Набор его реакций на события был не слишком разнообразен, но таким подавленным Розали не видела его никогда. «Какой ты дурак, Джас, — вздохнула Розали и со злостью подумала: — Что Брендон, что Коган, оба чокнутые!» — Джас, что ты будешь делать? — Я попросил тебя остаться не для того, чтобы ты устраивала допрос. — Прости… — виновато прошептала Розали и задумалась: «Где они с Коганом могли пересечься, что аж драку затеяли? Из-за Эмметта? А вдруг…» И, не сдержавшись, Розали озвучила свою мысль вслух: — Пранк Брендон и драка связаны? — Розали! — воскликнул Джаспер, развернулся и сердито сощурился. — Я волнуюсь, — просто ответила она, и Джаспер лёг на спину, уставившись в потолок. Розали убрала с его лба пряди волос и снова погладила по голове. — Я не хочу обсуждать это сейчас. Я устал, — он укутался в одеяло почти до подбородка и закрыл глаза. Розали решила оставить вопросы на потом. По Джасперу было понятно, что рассказывать он не настроен. Но… — Зачем ты подрался? — Потому что он сука и бесит меня, — Джаспер снова отвернулся к стене. — Ты пойдёшь… — Когда ты заткнёшься?! — Ах, ты! — и Розали пихнула Джаспера кулаком в бок. — Ауч! — воскликнул он излишне драматично и снова обернулся. — Ты добить меня хочешь?! Розали фыркнула: — Прости. — Всё! Иди! — рассерженно проговорил брат и указал ей на дверь. — Джас, я буду молчать! Клянусь!.. Клянусь мышками и птичками, тигрятами и… Джаспер усмехнулся. Розали вспомнила их старую детскую клятву. И ворчливо проговорил: — Нашла, что вспомнить… — он снова лёг на подушку лицом к стене. — И… — настаивала Розали. — Зайками. Розали явственно представилось недовольное лицо брата. Она улыбнулась и приобняла его рукой.***
Розали ушла, тихо прикрыв дверь. Джаспер встал и подошёл к рюкзаку, а потом к окну. Как мог аккуратно снял бандаж, но всё равно сморщился от боли. Отдёрнул штору и поднял створку окна. «Сука! Стоило просто отпиздить его… — Джаспер закурил и сморщился от боли в разбитых губах. — Коган точно ебанутый! Знал бы папа про нож — по-другому бы заговорил!» — он снова затянулся, упрямо сжав губы, а потом выдохнул дым и расслабился. Он стоял, подавленный обилием мыслей и странных чувств. Своим новым положением в социуме. И собственной непонятной реакцией на разговор с отцом. Хотелось как обычно забить, но… не получалось. Новые условия чего-то требовали от Джаспера, он этого пока не осознавал, но чувствовал, что всё меняется и как раньше уже ничего не будет. Не то, чтобы он не знал, как вести себя завтра или сильно переживал из-за мнения приятелей… Он вздохнул и прикрыл глаза. На самом деле, Джаспер боялся потерять уважение в глазах друзей. Что такое бой? Столкновение мнений. Кто побеждает в бою? Тот, чьё мнение о себе максимально приближено к реальности. Что думал о себе Коган неизвестно, но Джаспер давно уверовал в свою силу, в свое превосходство. А теперь всё непонятно. Джаспер проиграл. Человек, которого он… все они! считали ничтожеством, слабаком, взял и вышвырнул Джаспера из привычного, комфортного мира, неизвестно куда и… Дальше мысль Джаспера обрывалась, потому что дальше неизвестность и лучше об этом не думать, а составить список проблем, чтобы завтра не было сюрпризов. И Джаспер мысленно добавил Эмметта в список. Он даже не сомневался, что друг перестанет с ним разговаривать, когда узнает, что Джаспер не игрок на целую неделю. — Завтра всё станет ещё хуже.***
Всё смешалось. Сегодня, вчера, реальность, сон. Парковка, «Синко Льягас», Мейберри стрит. Пальцы мокрые от крови. На губах соль. Кап-кап-кап. Скрипит такелаж, рычит «Дукати», ветер с воем надувает паруса. Хейл всё стоит над ним и стоит и смотрит и, кажется, ещё чуть-чуть… но он не двигается. А Райан всё равно кажется себе таким жалким, таким одиноким… «Когда мы поменялись ролями? Ты скажешь Райану: «Мы с тобой не друзья»? Пожалей его. Ты — не предлог. Он так запутался и так боится снова быть отвергнутым, что отталкивает всех первым. Но ты — не просто причина. Прости его. Райан не знает, что делать. Укажи ему путь, он пойдёт за тобой. Пожалуйста, не отталкивай его. Он испугался. Ему трудно. Того Райана — открытого и дружелюбного — больше нет. Его бросили и ему страшно. Не бросай его… пожалуйста!»