***
Райан выскочил из квартиры отца в коридор и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. — Рай, подожди, давай поговорим! — донёсся до него голос Курта. Райан проигнорировал его. Выбежав на улицу, он понёсся по тротуару к парковке и остановился только рядом со своим мотоциклом. «Долбоёб! Зачем ты это сказал?!» — он в ярости ударил кулаком по бензобаку. Зажмурился, задержал дыхание. В ушах зазвенел его собственный выкрик: «А мне что, легко?! Жить там и видеть их всех каждый день легко?! Я раньше думал, что зря мама меня с собой не взяла!» И в груди с удвоенной силой заполыхала яростная досада на самого себя за то, что вёл себя как ребёнок и снова сорвался и злая обида на Курта за его равнодушно-спокойное: «Надеюсь, ты это перерос?» Да, он это перерос. Но в самые чёрные ночи тоски и отчаяния после смерти матери эта мысль не отпускала. Если бы только она взяла его с собой, наступил бы конец его бед, которые он не мог разрешить и уже едва выносил и ему не пришлось бы чувствовать страшную, рвущую душу боль от осознания, что смерть — это навсегда, и его мама больше никогда, никогда не вернётся, что она осталась только в его воспоминаниях и на фотографиях. Когда после похорон он вернулся в школу, никто не сделал ему поблажки, и Райан, доведённый до отчаяния, нашёл другой выход, и та жуткая мысль отпустила и вернулась одной летней ночью, на хайвее, когда на скорости сто пятьдесят миль в час у «Дукати» дрогнул руль, и Райан понял, что если прибавит скорости, то не справится с мотом и тогда наступит конец всех его мучений. Воздух в лёгких закончился, и Райану пришлось выдохнуть. Он вздохнул, открыл глаза и накрыл место удара ладонью. — Извини, приятель, — прошептал он мотоциклу, — ты не виноват. И всё нормально, я не расстроился, правда. Поехали? Дукас не ответил, но Райан и так знал, что его суть — движение, что он ненавидит простаивать в гараже, не любит Форкс за размеры, а Сиэтл — за светофоры и нескончаемый поток машин и уважает только хайвей. Пожалуй, мотоцикл был единственным, за что отцу можно было сказать спасибо. — К чёрту! — пробормотал Райан себе под нос, сел на мот и надел шлем. Он не будет переживать об этом. Сказал и сказал. Будто бы Курт первый раз его довёл, а он первый раз сорвался. Они давно стали чужими людьми. И переживать стоило только о том, что он до сих пор чего-то ждёт и не свыкся с тем, что из отца Курт превратился в офицера по надзору. «Всё. Хватит», — и чтобы отвлечься, Райан задумался над тем, куда ехать. В Сиэтле у него знакомых не было, а торчать этим вечером дома не хотелось. В одиночестве он опять начнёт сожалеть и сокрушаться о том, что не сдержался. Нет, домой он не поедет, а куда? В Порт Анджелес. Даже если он не встретится там с Марти, то хотя бы отвлечётся, убьёт время и, возможно, эти мысли не будут доставать его, когда он поздним вечером вернётся в Форкс и ляжет спать. В семь он был уже в Порт Анджелесе, рядом с баром «Найн». Бармен, коренастый шатен с густой бородой, одетый в рубашку в чёрно-белую клетку, флегматично кивнул ему: — Здорово, как жизнь, что будешь пить? — Привет, Трей, — усмехнулся Райан в ответ — можно подумать у него большой выбор — подошёл к барной стойке и оглянулся через левое плечо осмотреть зал. За лакированными деревянными столиками уже сидели люди, но два больших угловых кожаных дивана, которые каждую субботу занимали «Волки», пустовали. — Рай? — услышал он справа от себя мелодичный женский голос и почувствовал на спине чью-то ладонь. — Что ты тут делаешь в такую рань? Райан улыбнулся — забавно вышло, что он её не заметил — и повернулся к Марти. Она смотрела на него из-под длинных чёрных ресниц, чуть приподняв голову. В её светло-карих глазах горело лукавство, а на влажно блестевших бледно-розовых губах — усмешка. Райану показалось, что они и не расставались на два длинных месяца и виделись буквально вчера, такой Марти была привычной в своей постоянной игривости и несерьёзности, будто у неё нет ни забот, ни проблем и она легко идёт по жизни. Точно такое же впечатление Марти произвела на него при их первой встрече в июне, хотя в тот момент он не видел полностью её лица, только глаза с дерзкими чёрными стрелками в вырезе чёрного шлема, когда она, остановившись рядом с дукасом на светофоре, подняла визор и окинула его оценивающе-насмешливым взглядом, а потом, будто бы не найдя ничего примечательного, отвернулась. И если бы Райан не был пуглив и закрыт, то обязательно заговорил бы с ней, такой красивой и волнующей. Возможно, дело было вовсе не в прекрасных глазах, а в соблазнительном изгибе спины и стройной ножке, едва прикрытой чёрной джинсой шорт, но когда она его подрезала после старта со светофора и, не оглянувшись, умчалась вперёд, он поехал за ней. И нарушил не одно правило, прежде чем нагнал пурпурный «Кавасаки» в конце косы Эдиз Хук возле станции береговой охраны. Она сняла шлем, взъерошила по-мальчишески короткие чёрные волосы и хитро улыбнулась. За её спиной горизонт над проливом Хуан-де-Фука полыхал оттенками красно-оранжевого, и Райан поразился прелести её кукольного личика с большими глазами с длинными ресницами. Девушка оказалась ещё красивее, чем он воображал себе, пока догонял её. Ей бы сниматься в рекламе парфюма от «Диор» или вышагивать по подиуму в белье от «Викториаc Сикрет», а не набивать татуировки портанджелесским работягам. Но Марти как будто была всем довольна, и Райан никогда не видел, чтобы она грустила или злилась. Марти прижалась к нему всем телом и промурлыкала на ухо: — Давно тебя не было, я скучала. Райан напрягся. Пару часов назад отец сказал ему, что скучал. Только вот ни он, ни она не интересовались его жизнью и не звонили. Наверно, это форма вежливости такая. Райан криво усмехнулся и отшутился: — И вовсе не рано, как раз успею домой к девяти и гляну «Барашка Шона» перед сном. — Неплохо, — рассмеялась она, чмокнула его в щёку и отстранилась. — Может рассмотришь программу для взрослых? Райан неопределенно передёрнул плечами. Настроя на взрослую программу не было. Он бы лучше послушал истории о её клиентах или поговорил о какой-нибудь ерунде, вроде миграции синих китов или возможности демократов вернуть контроль над Сенатом. — Привет, Трей! Мне два пива и… — бодро начала Марти, повернувшись к бармену, но тот сразу же перебил: — Два? — перевёл взгляд на Райана и обратно на неё. — Трей, сладенький, — пропела она, положив руки на барную стойку и подавшись в его сторону, — клиент вынес мне мозг рассказом о своей расчудесной девушке, пока я набивала её портрет ему на грудь, так что тут одной пинтой не обойтись… — Марти, — Трей наклонился к ней, — нас могут лишить лицензии и впаять немаленький штраф… — Трей, милый, какой штраф, о чём ты? — она невинно захлопала ресницами и толкнула ботинок Райана своим. — Мне даже навскидку не дашь меньше двадцати одного… О чём они дальше спорили, Райан не слышал. Он прошёл через зал к дальней стене и присел на край одного из угловых диванов. Минут через пять появилась радостная Марти и поставила на низкий стол перед ним два высоких запотевших бокала пива и тут же умчалась за закуской. Только полы чёрной шифоновой юбки взметнулись. «— Может, не надо? — спросил Райана внутренний голос. — Ты же знаешь, как неприятно всё это заканчивается. — Я же не буду надираться до беспамятства, — возразил он сам себе. — При твоей-то толерантности к алко, а точнее при полном её отсутствии, грань слишком тонкая. — От пинты пива вреда не будет», — и, чтобы закончить этот глупый монолог, он осушил бокал на треть. — Ну, рассказывай, как у тебя дела, — Марти поставила на стол тарелку с начос и уместилась рядом с ним на самый краешек дивана. Её тонкая узкая ладонь с аккуратными длинными пальчиками скользнула по его груди к горлу водолазки, легла на скулу. — Кхм, нормально, — напряжённо усмехнулся Райан, отодвинувшись и высвободившись из её рук. Да, они уже не одну ночь провели вместе, но они слишком давно не виделись, а Райан был ещё очень трезв, чтобы спокойно реагировать на такую тесную близость. Марти тоже усмехнулась, только весело, и придвинувлась к нему, снова. — Давай, Рай, подумай хорошенько, — капризно начала она, — мы с тобой с начала сентября не виделись. — Я живу в Форксе, — отозвался Райан. Марти наклонилась за своим бокалом, и он отодвинулся чуть в сторону. — Там ничего не происходит. — Я же не про городские сплетни спрашиваю, — фыркнула она, отставив пиво и оставшись сидеть на месте. Райан незаметно выдохнул, тоже отпил из бокала и, расслабившись, откинул голову на спинку дивана. Уставившись в потолок, он перебрал в памяти события двух последних месяцев, но не нашёл ничего заслуживающего упоминания. Если только… — Я познакомился с хорошим человеком, — улыбнулся он, не отрывая взгляда от большой вентиляционной трубы на потолке. — Да? И какого пола этот человек? — строго спросила Марти. Райан, удивлённый тоном голоса, скосил на неё глаза. Марти смотрела на него, нахмурив брови и сложив руки под грудью. — Женского, а что? — спросил он, развеселённый этой притворной суровостью. — Пытаюсь понять, не появилась ли у меня соперница в борьбе за твоё сердечко. «Как будто тебе оно нужно, — фыркнул он про себя и опустошил бокал. — Только если для коллекции». — И как её зовут? — требовательно продолжила Марти. — Дюймовочка. — Ладно, — улыбнулась Марти, — пожалуй тут нечего волноваться, ты не очень-то похож на эльфийского принца. — А на кого? — ухмыльнулся Райан. — На Эдварда руки-ножницы… — Как мило, а главное точно, — улыбнулся он, соглашаясь. И правда, между ними есть что-то общее. Вспомнив финал фильма, он продолжил: — Надеюсь, у меня всё закончится по-другому, и моя Ким не сбежит, посчитав, что забвение — лучшая защита. — Расскажи ещё что-нибудь про… — Нет, — возразил сам себе Райан, — не любила она его… — Кто? — удивилась Марти. — Ким, — нетерпеливо пояснил он. — Просто жалела этого выродка… — У Эдварда была чистая душа и доброе сердце и Ким… — Пф-ф! — Райан рассмеялся. — Да брось, Марти! Кому нужны добрые души и чистые сердца? Если бы она реально его любила как… как родственную душу, а не жалела, как дикую зверюшку, вдруг оказавшуюся в городе среди людей, то, приходила общаться хотя бы тайком! Но нет, свалила в своё прекрасное будущее, завела мужа, детей, внуков, а он в замке один торчал, её фигурки изо льда пилил… Бедняга. Даже поговорить не с кем было… — Рай, малыш, — с примирительной улыбкой проговорила Марти, снова придвинулась к нему вплотную. — Это просто сказка… — Сказка не сказка, а… — начал Райан, желая объяснить ей, что любое кино несёт в массы какую-то идею, но она перебила его: — Ты уже всё, что ли? Пьяный? — Я? — удивился он. Никакого опьянения он не чувствовал. — Вовсе нет. — А мне кажется да, — легко рассмеялась она. — Я уже и забыла, что ты с пинты косеешь! — Глупости, со мной всё в порядке. Но на мот я не сяду и с тобой не поеду, — категорично отрезал он. — Почему это? Я-то трезвая. — Потому что ты тоже пила, а я не хочу расхуяриться. У меня прекрасное будущее и я не хочу, чтобы из-за одного необдуманного поступка… — важно заявил Райан и едва не рассмеялся. Именно этими словами отец прикрыл своё провокационное предположение, что интерес Райана к Элис вовсе не дружеский, вынудив его тем самым оправдываться и признаться в своих истинных мотивах. — У меня вся жизнь впереди! Я, вообще-то, собираюсь поступать в университет Лиги плаща!.. Плюща! — Райан на секунду задумался о тупой оговорке, но тут же выкинул эту мысль из головы. — Пошли, тебе надо проветриться, — привстала Марти. — Притормози! — Райан потянул её обратно. Она упёрлась ладонями ему в грудь и посмотрела сверху вниз. — Я не хочу никуда идти. Мне тут хорошо. — Ладно, — не разрывая зрительного контакта, она села обратно. И близость её стройного гибкого тела стала приобретать другой оттенок. Из напрягающей превратилась в волнующую, будоражащую, будто Райан встал на краю пропасти. Пропасти, шагнуть в которую не страшно, потому что там на дне… нет, не пропасти, а этих завораживающих янтарных радужек его ждёт что-то особенное, бесконечно приятное; где он сам будет кем-то особенным, лучшей версией себя: той, которая ничего не боится, которая свободна, которой всё по плечу.***
Карлайл, посмеиваясь про себя, закрыл за Розали с Эдвардом дверь и поднялся на второй этаж предупредить Джаспера, что за сестру он может не волноваться. Забота детей друг о друге всегда восхищала и умиляла его. — Входи! — отозвался сын на его стук. Карлайл вошёл. Джаспер сидел за столом, перед ним лежали раскрытая тетрадь, учебник и пара листов «А4». — За Рози можешь не волноваться. Эдвард привезёт её к полуночи в целости и невредимости. Джаспер усмехнулся: — Наверно, ты с него и клятву взял, что он пить не будет? — Ну что ты, — притворно оскорбился Карлайл, но тут же улыбнулся, — Эдвард ведь за рулём, он сам сказал мне, что пить не будет. Джаспер рассмеялся: — Ты прям как этот… Макаренко или как там его… — Кто? — Ну… педагог который, я э-э… мне ролик на «Ютубе» попался… — смутился Джаспер. — Понятно… — озадачённо произнес Карлайл. Иронизировать и заострять внимание на этом он не стал, хотя ему и странно было услышать такое от сына, который с младшей школы ни одной книжки не прочитал. — Чем занимаешься? Джаспер замешкался, отложил ручку и, потупив взгляд, ответил: — Делаю домашнее задание… на допах задали… — Это уже новое? Карлайл подавил взволнованный вздох и подошёл к столу — правильно ли он сделал, что доверился молодой, всего год назад окончившей университет, мисс Салливан? Миссис Хоуп убеждала его, что у той прекрасные рекомендации, и молодость не равно безалаберность, а наоборот преимущество, ведь она на одной волне с молодёжью, ищет ко всем индивидуальный подход и, возможно, именно ей удастся наладить с Джаспером взаимопонимание. Но в среду, когда Карлайл позвонил куратору узнать, с чем связан внезапный интерес сына к алгебре, мисс Салливан сама подтвердила свою невнимательность. — Дополнительные занятия ведёт Райан Коган, — заявила она таким тоном, будто была очень этим довольна. А Карлайл похолодел. Он, конечно, знал, что допы вместо мистера Гаррета ведёт кто-то из старшеклассников по программе помощи отстающим ученикам, но не посчитал важным уточнить, кто именно. — Вы шутите? Этих двоих нельзя оставлять вместе! — Почему? — спросила мисс Салливан звонким девичьим голоском, и Карлайла взяла досада на себя за то, что оставил сына у этой девчонки и на Джаспера за то, что проигнорировал его предупреждение насчёт Райана. — Они вполне ладят, хоть и ругались поначалу. — Ладят?! — повысил голос Карлайл и, мысленно осадив сам себя, продолжил более спокойным тоном: — Как эти двое могут ладить, если они подрались в октябре, и Джаспер получил в этой драке растяжение связок! А даже если не учитывать драку, то Джаспер был одним из тех, кто травил Райана шесть лет назад! — Оу, я… я не знала… — пробормотала мисс Салливан виновато. — Так вот почему… — Вы не читали их личные дела? Не поверю, что этой информации там нет. — Я… не читала… Но я обязательно изучу всё прямо сейчас, — с жаром заверила она его. — Но они уже две недели занимаются и… — Две недели?! — Ну да. И оценки у Джаспера стали немного лучше… Карлайл растерялся: Джаспер с Райаном уже две недели занимаются? Оценки Джаспера стали лучше из-за занятий с Райаном? Он-то предполагал, что дело в девушке, расположения которой сын хотел добиться. И озадаченно спросил: — А Райан… Как получилось, что он согласился? — Э-э… — замешкалась куратор. — Извините, я отвлеклась на личное дело Джаспера. Райан сам вызвался помочь. Думаю дело в девушке, с которой он стал недавно общаться. Карлайл нервно усмехнулся — ну, хоть чьи-то мотивы он угадал — и стал расспрашивать как проходят занятия. Мисс Салливан рассказала, что на первом мальчики были очень эмоциональны, поэтому она посчитала нужным остаться, а на последующих всё шло уже более-менее гладко и её присутствие не требовалось. В конце она добавила: — Мистер Хейл, я внимательно изучу личные дела и посоветуюсь с коллегами, но осталось всего два занятия, и я не думаю, что имеет смысл вмешиваться. Как бы уже поздно. Но, конечно, я буду внимательно присматривать за ними. Карлайл попрощался с мисс Салливан и задумался. Две недели эти двое занимаются вместе и никаких новых потасовок? Может быть всё-таки сын не такой легкомысленный, каким Карлайл его считал? — Да, в четверг дали тему на самостоятельное изучение, — Джаспер показал на листок с печатным текстом, дополненным написанными от руки примечаниями. — Понятно… Ты молодец, я видел у тебя оценки по алгебре улучшились… Я рад. Джаспер кивнул, не поднимая головы, и Карлайл подавил ещё один взволнованный вздох. Ему очень хотелось расспросить, как проходят дополнительные занятия, но, уверенный, что сын соврёт или увильнёт от ответа, не стал спрашивать. Почему Джаспер участвовал в той травле Карлайл не знал, решил, что неприязнь ребят возникла из-за яркой индивидуальности Райана. Но после драки сын обмолвился о шутках и возможно причина была более глубокой и личной? Джаспер пододвинул к себе тетрадь, повертел ручку в пальцах. — Что насчёт вечеринки у Эмметта? Ты точно не хочешь пойти? — Карлайл проигнорировал намёк и перевёл тему. Он как мог аккуратно и без давления пытался понять, почему Джаспер в последнее время такой подавленный. — Нет, я же под арестом, — пожал тот плечами как-то равнодушно, будто это его совсем не задевало. — Ты обижаешься на меня, Джаспер? Сын вскинул голову и посмотрел на него. В его глазах мелькнула какая-то совсем детская растерянность, и из семнадцатилетнего юноши он вдруг превратился в маленького мальчика. — Нет, пап… Почему я должен обижаться? — Может быть ты считаешь, что наказав тебя, я был неправ или слишком строг? Последнее время ты такой подавленный… Джаспер снова уставился в стол. — Нет… я не обижаюсь. Я думаю… тебе виднее. Карлайл всё-таки вздохнул. «Тебе виднее» можно было истолковать по-разному, но Джаспер всё-таки не отмахнулся и не огрызнулся — это обнадеживало. Значит Карлайл ещё не превратился в глазах сына в надоедливого папашу, которого хочется послать к черту. — Всё в порядке, Джаспер? Если у тебя какие-то серьёзные проблемы… — Что? — Джаспер вскинул голову, удивлённо уставился на Карлайла. — Пап, у меня нет никаких серьёзных проблем, — он усмехнулся и добавил: — И я помню, что могу прийти к тебе… Сарказм в голосе сына неприятно уколол его, но он вернулся к прежней теме: — Мы с Розали смогли договориться насчёт Хэллоуина. Может, и с тобой договоримся? Джаспер отрицательно покачал головой: — Мне в общем-то нечего праздновать, пап. В победе нет моей заслуги, я всю игру на скамейке просидел. Это звездный час Мейсона с Лэйхотом и защиты. — Но ведь празднуют выход в плей-офф, — мягко заметил Карлайл, удивлённый словами сына. — В этом есть и твоя заслуга. — Наверно, есть, но если бы я был стартовым в игре с «Кардс», мы бы проиграли, — всё также глядя в стол, произнёс сын. — Джаспер… — Это правда, — с грустной усмешкой сказал он. — Видел бы ты Мейсона на тренировках. У меня никогда не получалось так пасовать… Это откровение сбило Карлайла с тревожной волны переживаний и он растерялся. Сказать, что у тебя ещё все получится, главное стараться было бы нечестным, потому что он в это не верил. Позиция квотербека была не для Джаспера. Сын добился бы большего, будь он ресивером или ранингбеком. Но утешать этим сына Карлайлу показалось слишком грубым и он просто положил ладонь на его плечо. — Ты сегодня весь день за уроками сидишь, может отдохнёшь? — наконец проговорил Карлайл и улыбнулся. Сын только что признался ему, что уступает Эдварду в пасовой игре. Значительный шаг вперёд для них! — Ну, я хотел уже дорешать, — и Джаспер постучал кончиком ручки по листку с домашним заданием. — Тогда не буду мешать, — Карлайл замешкался, но всё-таки погладил его по волосам, как часто делал, когда тот был маленьким, и вышел из комнаты. Спустился в гостиную, сел на диван и задумался. Эдвард и смена статуса со стартового квотербека на запасного были единственной причиной подавленности сына? Может быть общение с Райаном имеет к этому отношение? Или сегодняшняя ссора с Эмметтом не первая? Эмметт, в противовес Джасперу, всегда был слишком фанатичен в отношении футбола и вполне заслуженно мог злиться на Джаспера за несерьёзное отношение к команде. А вдруг это безответная влюблённость? Карлайл решил поговорить завтра с Розали и снова подумал о том, что сам виноват в том, что Джаспер не любил делиться переживаниями. За ссорами с Хелен и горькими мыслями о своей семейной несостоятельности упустил момент, а когда всё отболело и он задумался об этом, то сын уже не хотел или не имел необходимости рассказывать и охотно обсуждал только общие темы.***
Розали опустила противосолнечный козырёк, отодвинула шторку с зеркальца и посмотрела на себя. Они как раз подъехали к дому МакКарти, и Эдвард пытался найти свободное место для парковки. В доме весёлым «туц-туц» гремела музыка и было полно людей. Розали только успела окинуть взглядом толпу, как на них с криками «Да здравствует Эдвард!!!» налетели парни, окружили кольцом, поздравляя, что-то спрашивая и смеясь. За пару секунд вокруг них образовалась толпа. «Какого чёрта?!» — ошарашенная и оглушённая Розали с изумлением таращилась на это безумие, а Эдвард, обнимая её за талию, что-то весело отвечал парням и казалось ничуть не смущался резко нахлынувшей на него всеобщей любви. Розали высвободилась из его рук и шагнула в сторону, пытаясь выбраться из толпы, но Эдвард шагнул следом и крикнул: — Эй, дайте пройти! — Всё в порядке! — громко сказала Розали, притянув его к себе за шею. — Я пойду найду Джесс, оставайся… — Ладно, я быстро, — он чмокнул её в щёку и отвернулся. Толпа немного потеснилась, давая проход. Розали прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Ещё пять минут назад у неё было хорошее настроение, а сейчас накатила какая-то непонятная волна то ли раздражения, то ли злости. «Будто он в одиночку вытащил «Койотов» в плей-офф! А ди-лайн?! А этот… как его?! Пол!» — Ты чего надулась? — Виктория подвинулась к Розали вплотную. Она оказывается сидела в другом углу дивана. — Ничего, — буркнула Розали. Виктория хмыкнула и перевела тему: — Кто бы мог подумать, — она кивнула в сторону Эдварда, который что-то оживлённо обсуждал со своими новоиспечёнными поклонниками, — что такой алмаз отыщется в нашей дыре. Вот это он зажёг, конечно, во второй половине! Тачдаун за тачдауном! Будто подменили. А чего он раньше квотером не играл? С такой-то рукой. — Не знаю. — В смысле? — удивилась Виктория. — Вы уже столько встречаетесь и… — Находятся темы поинтереснее, — фыркнула Розали, хотя на самом деле её вовсе не интересовало футбольное прошлое Эдварда. — А, понятно, — многозначительно усмехнулась Виктория, но не дождавшись от Розали никакой реакции, снова перевела тему: — А где Джас? — Дома. — А, ну да точно, его же наказали. И что, он так и будет сидеть? — Что ты хочешь от меня, Вики? — вскипела Розали. — Да ничего, — пожала плечами та, — просто не похоже на него. — Ну так спроси у него сама, он со мной ничего не обсуждает! — Чё все злые-то такие… — раздражённо бросила Виктория, встала и ушла в сторону кухни. Розали одёрнула себя. И правда, что за иррациональная злость? Из-за Эдварда? Разве он не заслужил свою порцию похвалы? Двадцать восемь очков на «Койотов» не с неба свалились. В этом определённо есть и его заслуга. — Роуз, привет! — подскочила к ней радостная Джессика, уселась рядом, приобняла. Розали улыбнулась в ответ. Джессика была ей ещё нужна и выливать на неё свой негатив не стоило. Поболтав о том о сём, Розали перевела тему: — Анжела пришла уже? — Не видела её, — Джессика помотала головой. — Грейс и Платт видела, а её нет. Написать ей? Интересно, Чейни тоже придёт? — она хихикнула и достала телефон из заднего кармана джинсов. — Пиши-пиши, — кивнула Розали и уставилась в экран смартфона Джессики. Та уже набирала сообщение. Ответ прилетел тут же: «Не могу найти место, где машину оставить! Тут ужас что творится!» — Ну, это надолго, — раздражённо бросила Розали. «У парикмахерской на Спартан авеню видела свободные места, — написала Джессика, фыркая от смеха, — ставь там и иди пешком. Так быстрее будет!» — А как всё прошло? — обратилась она к Розали, отправив сообщение. — Красотку из неё сделала? — Будущая мисс Вашингтон! Три часа на неё убила, — сердито воскликнула Розали. Из-за Анжелы у неё почти не осталось времени на саму себя и пришлось собираться впопыхах. Предлагая девчонке помощь она и не думала, что всё окажется так запущено. Джессика, хихикая, подхватила её под руку: — Ну, давай рассказывай, пока она не пришла! Розали задумалась с какого места начать и о чём стоит умолчать. — Слушай, Энж… — начала Розали, добавляя в голос неуверенности, будто не знала, стоит ли заводить разговор на эту тему. Закончив с растушёвкой теней, она отвернулась, убрала кисть и стала рассеянно перебирать флаконы, тюбики и палетки, разложенные на столе, краем глаза наблюдая за Анжелой. Та громко сглотнула и испуганно захлопала глазами. Удовлетворившись эффектом, Розали продолжила так же неуверенно: — Эм… в прошлую субботу на парковке вы со Свон… ну, мне так показалось, что поговорили как-то не очень… В общем, я хотела спросить не из-за меня случайно? — Что? — воскликнула Анжела и тут же с облегчением выдохнула. — Нет! Мы ещё в пятницу поссорились и уже помирились. — А, ну ладно, — улыбнулась Розали, взглянув на Анжелу. Она боялась, что эта дура разругалась со Свон и не сможет шпионить за ней и Босоножкой. — Я переживала. Ты знаешь, хорошие подруги такая редкость. По себе знаю… — Ты о Виктории?.. — выпалила девчонка и сразу смутилась: — О, извини это не моё дело! — Ерунда, — отмахнулась Розали, взяла чёрный лайнер и как бы между прочим ответила: — Да, о ней… — Но ведь вы так давно дружите! — В последнее время мы отдалились друг от друга, — вздохнула она. — Иногда я её совсем не узнаю… — А она реально спала с Коганом? — шёпотом спросила Анжела, округлив глаза и подавшись к Розали. «Я о дружбе, а эта дура о том, кто с кем спал!» — возмутилась Розали про себя. — Не знаю, я из чата узнала, когда фотку скинули. Вики всё отрицает, — сердито проговорила она, всё-таки не сдержавшись. — Извини… — пробормотала девчонка, потупив взгляд. — Я… снова полезла не в своё дело… Сделав вид, что смягчилась Розали продолжила спокойным тоном: — В общем, я о том, что подруг нужно беречь, Энж, а то можно остаться одной… — Ну да… — нерешительно проговорила Анжела, кусая губы. — Но… ведь Белла дружит с Босоножкой, а Виктория… ну тогда в столовой сказала… Розали сжала губы, чтобы не закричать на эту дуру от возмущения. Она провернула такую сложную многоходовку и скинула Викторию с пьедестала, но тупые идиотки вроде Вебер продолжают её бояться, а Розали считать пустым местом! Получается место Виктории она так не заняла? — Не воспринимай её всерьёз, Энж, у неё просто комплексы, — пренебрежительно фыркнула Розали. — Её слова больше не имеют никакого веса. Анжела неуверенно кивнула, но Розали поняла, что не очень-то она ей поверила. «Дерьмо! Меня что, никогда всерьёз воспринимать не будут?!» Но давить было глупо и бесполезно. — Так, — Розали сняла колпачок с лайнера, — не двигайся и вообще не дыши. Девчонка кивнула и замерла. Розали поднесла кончик лайнера к веку и сама затаила дыхание. Подруги не раз просили её помочь с макияжем, но прежде ей не приходилось иметь дело с азиатским разрезом глаз. Закончив со стрелками, Розали отодвинулась и окинула взглядом лицо Анжелы: кожа с равномерным тоном и будто бы естественным румянцем выглядела сияющей и ухоженной, тени подчёркивали цвет глаз, а стрелки делали их более выразительными. Не хватало только помады на губах. Придя к выводу, что всё идеально, Розали самодовольно улыбнулась: — Ну-ка, посмотри, что думаешь? Анжела повернулась к зеркалу, и глаза её загорелись восторгом. — Это просто!.. Я бы никогда… — залепетала она, разглядывая своё лицо, — ты как настоящий визажист, Розали! Боже! Как непривычно! Это будто я и не я одновременно! Спасибо! Розали усмехнулась: — Пустяки, всего-то и надо было правильно подобрать оттенки да подчеркнуть твою естественную красоту. — Спасибо! — взвизгнула Анжела и бросилась ей на шею. Стул пошатнулся и едва не опрокинулся назад. — Я рада, что тебе понравилось, — неловко похлопав Анжелу по спине, ответила она и отстранилась. — Давай закончим. Девчонка закивала и, сев обратно на стул, подставила Розали лицо. — Можно ещё спросить насчёт платья? — робко спросила Анжела, когда макияж был готов. — Да, конечно, — изображая энтузиазм, кивнула Розали. Анжела достала телефон. На экране появилась фотка чего-то с фатиновой юбкой и блёстками, и Розали едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. — Энж, это не вручение Оскара. Есть что попроще? — А, ну… я просто ни разу… — девчонка покраснела до корней волос. — Джинсы с высокой талией и футболка. Отличный вариант. — Да, но… я хотела… хотела платье… Розали задумалась. Размер одежды у них был разный, да и не хотелось ей ничего одалживать, но завоевать сердце Анжелы было необходимо, поэтому она встала и, пошарив на вешалках в шкафу, вытащила чёрную юбку-солнце. — В поясе резинка, отлично сядет и талию подчеркнёт, держи, — и она передала юбку Анжеле. — Футболка с незамысловатым принтом, плотные колготки, ботинки и будешь конфеткой. — Спасибо! — просияла Анжела. — Что с волосами решила? — Ну, я думала, немного завить… — поворачиваясь к зеркалу и прикладывая юбку к себе, ответила Анжела. — Отлично, только без фанатизма, — наставительно начала Розали, улыбнувшись сама себе. Наконец-то её миссия закончена, и она может заняться собой. — Не как в девяностых. Мягкие и струящиеся без галлона лака… — Розали взглянула в отражение в зеркале и по озабоченному лицу Анжелы поняла, что та не сможет сделать себе идеальную укладку самостоятельно. — Теперь все парни её! — с хитрой улыбкой констатировала Джессика. — Никто не устоит! Вдруг раздалось громогласное «Ура Полу!!!», и Розали с Джессикой повернулись на радостные крики. Толпа в прихожей чествовала Пола Лэйхота. — Уф, извини, что-то налетели все разом, — улыбнулся Эдвард, присаживаясь на подлокотник дивана. Поздравив Пола, он сразу же пришёл к Розали. — Да ничего, — улыбнулась она. — Все очень рады. Сколько «Койоты» в плей-офф не выходили… — Три года, — ответил он, видимо приняв последнюю фразу за вопрос. — Ну вот… — проговорила Розали не имея желания продолжать с ним разговор. Сплетничать с Джессикой ей нравилось куда больше. — Пошли потанцуем? — Эдвард взял её за руку. Розали, сморщив нос, покачала головой. На веселые танцы её тем более не тянуло. — Хорошо, тогда один момент, — он хитро улыбнулся и куда-то ушёл. Веселое «туц-туц» стихло, из колонок полилось что-то медленное, лиричное, и Розали, узнав «How long» Лайонела Ричи, улыбнулась против воли. Если это Эдвард, то стоит отдать должное его романтичности. Джессика, хитро улыбнувшись, толкнула её локтем в бок и кивнула в сторону идущего к ним Эдварда. — Теперь потанцуем? — улыбнулся он и протянул руку. — Это ты? — подала ему руку Розали. — Я, — кивнул он, мягко притягивая её к себе. Они отошли в сторону, Розали положила руки ему на грудь, взглянула в глаза и не почувствовала ничего кроме сожаления. Его зелёные глаза потеряли для неё своё очарование, свою магию, хотя остались такими же красивыми, как и прежде. «Как жаль, что ничего не получилось», — погрустнела она. Ещё после Хэллоуина Розали поняла, что ничего к нему не чувствует, но чтобы никто не подумал, будто они расстаются из-за Эмметта, она решила повстречаться с Эдвардом ещё недельку, а потом устроив ссору из-за какой-нибудь ерунды, разойтись. Под последние гитарные аккорды Эдвард наклонился к ней и коснулся её губ своими. Розали, обняв его за шею, ответила. Поцелуй был мягким, нежным, и её сердце сжалось от грусти. Как бы ей хотелось, чтобы на его месте был другой парень. Чтобы Эмметт бросал камешки в её окно, раскачивал на качелях в полутёмном парке, закутывал в свою куртку и перед игрой просил написать что-нибудь на удачу. Именно таким романтичным и внимательным, как Эдвард, она представляла себе Эмметта в своих с ним воображаемых отношениях. Сентиментальная баллада закончилась, Эдвард усадил её обратно на диван и ушёл за своим телефоном. В колонках снова заиграло что-то танцевальное. — Это было так красиво! — воскликнула Джессика, — вы с Мейсоном так классно смотритесь! Жутко тебе завидую! Розали снисходительно улыбнулась, грустно вздохнув про себя, и снова спросила про Анжелу. Вернулся Эдвард, но не стал приставать. Спросил, не принести ли им чего-нибудь выпить и, получив отрицательный ответ, оставил их. — Я там, если что, — он махнул в сторону парней, стоящих неподалёку. — А ты что, всё такая же трезвенница? — спросила Джессика, — Выпила бы, расслабилась… — Потом, — отмахнулась Розали. — Напишу ей… — О! Вон она! С Лорен, — Джессика привстала с дивана и помахала в толпу рукой. Розали тоже их заметила и оценивающе оглядела Анжелу. Девчонка не испортила макияж и укладку за эти два часа и выглядела очень даже ничего. Она не стала мудрить и как советовала ей Розали дополнила юбку-солнце простой тёмно-синей футболкой с надписью «Стар Уорс», чёрными плотными колготками и чёрными ботильонами на невысоком каблуке. — Ну ты красотка, Энж! — с преувеличенным восторгом воскликнула Джессика, вскакивая с дивана и кидаясь к Анжеле с объятиями. Розали бросила Лорен насмешливую улыбку и тоже встала. — Правда? — зарделась Анжела, обнимая Джессику. — Это всё Роуз, я тут совсем ни при чём… — Конечно правда! Роуз, конечно, прирождённый визажист, но невозможно сотворить что-то приличное, не имея годной основы! Розали, в предвкушении потирая про себя руки, улыбнулась Анжеле и, приобняв, чмокнула воздух рядом с её щекой. Вечер обещал быть приятным. Уже в понедельник она планировала парой осторожных вопросов выяснить настрой Анжелы по отношению к Босоножке и в зависимости от ответов думать над своей линией поведения. Но ждать понедельника вовсе не потребовалось. Лорен сунула Анжеле в руки стаканчик «пунша», и она так расслабилась, что вместо того, чтобы весело проводить время в компании Розали и остальных девчонок, начала ныть и жаловаться на Свон. — Ей вообще плевать на ме-ня! Элис то, Элис сё! — возмущалась Анжела, комкая подушку. К этому времени их компания из шести человек уже сидела на диване в эркере в столовой, отделённой от гостиной большой кухней. Музыка здесь не так шумела, было не так многолюдно и мешали им в основном только крики парней, играющих на кухне в пив-понг. — Ну, конечно, зачем ей я?.. — продолжала Анжела, — когда у неё есть Элис! А что в ней такого? Ни-че-го из себя не представляет! Шарит в математике и краситься умеет! Ну и что?! Бен тоже шарит!.. Розали слушала и пыталась понять, радоваться ей или огорчаться; пытаться заткнуть девчонку или принести ей ещё выпить. Вообще-то Розали планировала получить информацию в уединённой обстановке, чтобы иметь возможность обдумать, как ею воспользоваться. — Тебе что, её не жаль?.. — пропищала девчонка, видимо передразнивая Свон. — Нет, не жаль! — продолжила она уже своим голосом. — У меня папа дантист! — А что у неё с Коганом? — спросила Лорен и остальные подхватили: — Да-да, что между ними? Они спят или что? — Белла с Коганом? — нахмурилась Анжела. — Нет, вы что! Ей Мейсон нравится! Розали удивлённо подняла брови. — Да, прикинь! — повернулась к ней Анжела. — Никогда фанаткой не была, а в этом сезоне ни одной домашней игры не пропустила! — Да Лорен про Босоножку спрашивает! — пояснила Джессика. — У них с Коганом что? — Бе-ез поня-ятия, — протянула Анжела, — знаю только, что его папаша шериф полиции Сиэтла, а мать… — В смысле шериф? — переспросил кто-то. — А, то есть шеф… Шеф полиции Сиэтла… — Ничего себе… — зашептались девчонки. — Вот это да… Охуеть… Теперь понятно почему… — Ну, а мать что? — А ма-ать… — протянула Анжела и слегка нахмурилась, — ну, она… разбилась на машине… — Сама или ей помогли?! — выпучив глаза воскликнула Грейс. — Точно! — подхватил кто-то. — Подстроили аварию!.. А Когана его отец тут спрятал! — По-любому! И как я сразу не догадалась?! — закивала Анжела. — Я ж в интернете читала, что он под прикрытием работал! — Вижу развязали язык? — усмехнулась Виктория, подойдя к Розали, сидящей с самого края дивана. — О чём вещает? — Ага, — задумчиво отозвалась Розали, не оборачиваясь. — О родаках Когана. — Вики! — весело воскликнула Джессика. — А Коган тебе рассказывал, что его отец шеф полиции Сиэтла? Виктория закатила глаза и недовольно фыркнула: — Нет! Я с ним один раз прокатилась и всё! Сколько можно повторять! — Наверно, поэтому МакКарти тебя к чёрту послал? — невинно захлопала ресницами Грейс. — Кхм… шлюха, — кашлянула в кулак Джессика. Все расхохотались. — Идите на хуй! — закричала Виктория, но никуда не ушла, как обычно делала, когда девчонки насмешничали над ней, и осталась стоять рядом с Розали. — А как Босоножка пробралась в раздевалку парней? — придумала новый вопрос Лорен, и Анжела принялась рассказывать, как та стащила ключи у уборщика… — Они что, никогда не забудут? — расстроено спросила Виктория у Розали, наклонившись к её уху. Розали пожала плечами. С того памятного дня прошло уже больше месяца, а девчонки продолжали троллить Викторию, будто это случилось позавчера. Видимо им, как и самой Розали, доставляло удовольствие смотреть, как злится и бесится Виктория. — Да не может такого быть, чтобы они просто общались… — заметил кто-то, вернувшись к характеру отношений Когана и Босоножки. Тему сразу же подхватили и стали с жаром обсуждать. Розали снова задумалась: «А может, это к лучшему? Уже в понедельник по школе расползутся мутировавшие за воскресенье сплетни о Босоножке, и мне не придётся возиться с этой идиоткой…». — А ты не боишься, что Коган отпиздит Джаса, когда всё это расползётся по школе? — прошептала Виктория на ухо Розали. — То есть? — опешила Розали и развернулась лицом к Виктории. — А при чём здесь я? Это же она всё растрепала! — и кивнула на Анжелу, поддакивающую Лорен, которая авторитетно заявляла, что дружбы между парнем и девушкой быть не может. — Если трепаться будут только о них, то другого вывода не сделаешь… «Точно… — похолодела Розали. Вскочила с дивана и, отведя Викторию чуть в сторону, прошептала: — И что делать? Та пожала плечами. — Может напоить её ещё больше и расспросить про остальных убогих? — предложила Виктория после пары минут молчания. — И сториз выложить, как она пьяная вещает о своём дружке-фотографе или о том прыщавом парне, который с ними тусуется! «Чёрт! Ну почему всё всегда идёт не по плану?!»