Бесстыдники

«Й­ен Гал­ла­гер, ка­кого чер­та? Что творится с то­бой?» — мыс­ли беспрестанно «бро­дили» в го­лове рыжего. Вот так просто все разрушить и уйти прочь от того человека, который был так дорог? Пытаясь забыть о Микки, Йен «переключается» на других, замечает пожарника. Да, может, это и к лучшему, но какому? Для кого? Уж точно не для Милковича, который сидит сейчас в тюрьме и да, верит, может, словам Йена: «Да, да я буду тебя ждать», но это же обман. «Он сам просил наврать», — пронеслось в голове Галлагера. И именно сейчас он находится на свидании. Первый раз в жизни ,и это ему не нравится так, как было с Микки. Как проходили дни с этим сумасшедшим гопником, который превращался в няньку ради него. Именно сейчас Йен говорит, что его бывший никогда не водил его на свидания, и сейчас Йен говорит, что все было с бывшим из-за драки… — Можно тебя поцеловать? — шепчет пожарник. Это, словно раскаленное железо, прошлось по венам прямо к сердцу. Такие слова обжигали Йена. Это было необычно, нестандартно для него, он не привык к такому… — А разве это не идёт после перепихона? — Галлагер немного удивляется и вспоминает моменты с Микки. «Поцелуешь меня — язык отрежу», проносится мысль. — Целуются тогда, когда хотят этого, — пожарник приблизился ,и их губы соприкоснулись. Плавно, нежно, так никогда не было. Правда, поцелуи с Микки были прерывистыми, страстными и жаркими, они не были настолько нежными и спокойными, наоборот — безбашенными. *** «Сука ебаная. Никому ты не нужен». — Микки Милкович, повернитесь к стене, руки за спину, — произнёс охранник, Милковича отвели в главное отделение. Микки громко цокнул, чуть дернулся, но его сразу усмирили. Здесь не прокатит такое отношение. И так срок долгий, а продлевать его не хотелось. «Блять». — Милкович, вы уже наш частый посетитель, — главотдела оценил его взглядом. — Оставьте его здесь. — Ага, блять, — Микки упал на стул, на который указал охранник и вышел из кабинета по приказу. — Тут такое дело, понимаешь. Людей и так много ,и мы решили тебя отпустить, но не как всегда, а перевезти из Чикаго на некоторое время. Исправительные работы под чётким присмотром охраны, полиции и так далее. Как тебе такой вариант, ну, или предпочтешь сгнить тут? — мужчина поправил галстук. — А хули я должен соглашаться? — Милкович прикусил губу и исподлобья посмотрел на мужчину. Довольно хорошо одет. — В твою пользу. Всего год - и ты на свободе в Чикаго, а так тебе надо будет отправиться в Канаду, там любят иностранцев, будут русские, наши, — тонко пошутил главный отдела. — Так что? — А хули нет. Ладно, — Микки подписал бумаги. «Поебень, а не жизнь». Сейчас все по-другому было. Он не увидит Йена ещё год, может плюс -минус. Все и так хуево, просто хуже не бывает. Парень бросил, ради которого готов был на все, ради которого, черт его дери, стал меняться. Стал гребаной нянькой. «Пошёл ты нахуй, Галлагер»,  дыхание было частым, прерывистым, как в первый день их перепиха. Сейчас хотелось только пить, так ,чтобы все забыть и больше не вспоминать ничего. Забыть этого рыжего и не искать глазами никого похожего. Это и правда к лучшему не приведёт. «Забыться». — Куда тебя перевозят? — с русским акцентом произнесла Светлана. — Тебя ебёт? Йену не говори и все, — Микки цокнул. — Евгению привет, — он махнул на ребёнка, который был на руках Светланы. — Пока, Микки Милкович, — Светлана улыбнулась и приложила руку к стеклу. Свидание закончилось. Чертов перевоз. *** — Что мне делать? — Йен не мог успокоиться. Сегодня день был и вправду безумный. Свидание, поцелуи. — Свидание — это хорошо. — Так чего ты хочешь? — Лип поднял одну бровь и оторвался от книги. — Да все как-то не так. Фигня твориться, этот Микки из головы не лезет, видеть не хочу его больше, а он в голове, — Йен укрылся одеялом. — И не забудешь. А теперь не мешай мне. Я правда занят, — Лип докурил сигарету и снова погрузился в чтение. «Мысли. Перемешка». Вот и предстали перед нами те два сумасшедших уличных парня. Необразованных мальчишки, которые то и делали, что дрались и трахались. Но переросло это все в  нечто большее. Микки Милкович признался — он гей, чертов пидор блять. Смирился, что будут гнобить, но этого не было. Это тот парень, который был худшим, у которого второй дом - тюрьма. Йен Галлагер влюбился. А на данный момент не мог себе простить этого и унижать сам себя и Микки на публику, при пожарнике. Вот так просто. «Жизнь бумеранг. Микки - Йен. Всё всегда становится так, как должно быть, так , как положено судьбой и нами». *** — Куда же он уехал? — Йен в шоке смотрел на Светлану, которая всё-таки рассказала, что Микки увозят. — Он сказал, что меня это не должно ебсти и да, я тебе вообще не должна была этого говорить. Ты сам знаешь этого нахала и уёбка, — Светлана улыбнулась и взяла на руки Евгения. Он уже подрос и был очень милым карапузом. — Да пошёл он, — Йен зажал уголки глаз и поправил парку. В данный момент хотелось быть одному. Мысли о свидании тут же улетучились, хотя они занимали всю площадь черепной коробки у Йена — это было  прекрасно, так необычно. В данный момент перед глазами был «самый ужасный» человек — Микки Милкович. — Ты все ещё чувствуешь к нему что-то? — поинтересовалась Светлана. — Уже не имеет значение. Пройдёт, — Йен резко ответил. Он меняется на глазах. Его уже было не узнать. Каким он был,парень, который всё добивался одного — взаимности и признания, а когда получил, то оно ему нахуй не нужно теперь. Он стал безразличным, хотя так можно понять только по некоторым причинам, но в душе, где-то глубоко, он тот же влюбленный мальчик с улицы. — Он чертов уёбок, но всё ещё с сердцем, я тебе скажу. Он любит тебя, — лишь несколько фраз и Светлана покидает комнату, затем дом ,и она оставляет Йена одного. Просто подумать над всем происходящим сейчас. «Какого черта? Да он не умеет любить»,  Галлагер сам себе не верил. Разве ему не доказывали обратное? «Да, да я жду тебя».