Начала

Холмс-старший рвал и метал! Вот просто РВАЛ и МЕТАЛ! Шерлок вновь нашел все спрятанные уже в шестой раз (!) камеры и вырвал их с корнем, и братец никак не мог проконтролировать что же творится в этом рассаднике экспериментов, отпиленных конечностей и вопящего доктора! Майкрофт переключил изображение на другие камеры и с удивлением заметил, как Грег Лестрейд, одетый в нехарактерный для него наряд — рабочая роба и кепка — озираясь по сторонам, просочился в дверь на Бейкер-стрит 221B. В руках его был огромный строительный чемодан — пластиковый, явно видавший виды. — Оружие… — пробормотал Холмс и кровь застыла в его жилах. Нет-нет! Только не Лестрейд! Он не может быть предателем! Просто не может! Ведь Майкрофт Холмс никогда бы не смог влюбиться в предателя, в продажную шкуру, в эти лживые, теплые глаза, манящие и притягательные… СТОП! Холмс в ужасе схватился за голову и крикнул: — Антея, карету мне… Тьфу ты! Машину мне, машину. Девушка сперва картинно вскинула бровь, потом покусала щеку изнутри, после нахмурилась и произнесла: — А подписание торгового договора с Китаем? — Отмени, срочно все отмени! Холмс проверил свой пистолет, заглянул в дуло, пару раз дунул в него и нахмуренно замер. — Шерлок? — с какой-то вселенской тоской в глазах спросила девушка. — Горе от ума, горе от ума… — пристраивая ножик на крепление на лодыжке, пробормотал Майкрофт и быстрым шагом прошествовал мимо Антеи. — Мониторить ситуацию из окна в доме напротив. Не вмешиваться ни в коем разе. — Но… — Никаких НО! Холмс набирал номер Шерлока и с замиранием сердца ждал ответа. Телефон доктора раздавался бодрой голосовой почтой с просьбами отвалить он него, потому что он на РАБОТЕ! Аппарат Грега Лестрейда был и вовсе вне зоны. И от всего этого волосы на голове Майкрофта встали дыбом. Он стараясь издавать как можно меньше шума, открыл дверь своим ключом и сжал в кармане пистолет. Дверь бесшумно закрылась и Холмс застыл на пороге, вслушиваясь в то, что раздавалось из гостиной брата: — Я убью тебя, чертов манипулятор! Ты думаешь, ты самый умный? Нееет, ты - тупица и ты поплатишься за это! В голосе Грега Лестрейда прозвучали рычащие, злобные нотки, и Майкрофт, не раздумывая больше ни секунды, перескакивая через ступеньки, рванул на место предполагаемого преступления. Распахнул дверь и замер. — Кто начинает сдирать обои, не закрыв предварительно мебель? Ты идиот, Шерлок! Мистер Холмс? Детектив в этот самый момент запустил в Грегори валик, который до этого виртуозно крутил в руках и раздраженно зашипел — Лестрейд перехватил его в полете и вернул обратно, попав аккурат по гениальной голове. — Что у вас тут… — Холмс за всю жизнь не пребывал в таком ошеломительном недоумении. Он стоял с пистолетом наперевес, отчаянно моргал и попеременно сглатывал. Обои висели оторванными клочками, штукатурка грязно-белым ковром устилала пол, диван, кресла, тонким слоем сидела на зеркале, и в самом центре этого хаоса, как горный орел на вершине Кавказа, сидел на спинке кресла Шерлок. В пальто, шарфе и охотничьей шляпе, которую терпеть не мог. — О, только тебя и ждем, братец! Помощь подоспела, Лестрейд, теперь вы в два раза быстрее все сделаете. — Что за… Инспектор выглядел забавно в этой своей робе, с бумажной шапкой из старой Дейли Мэйл, крепкими, заляпанными клеем предплечьями, которые были совершенно, потрясающе, неприлично оголены и золотились порослью волос. Холмс вновь моргнул, скользнул языком по нижней губе и нервно сглотнул. — А пистолет зачем? Вы меня или брата пристрелить решили? — Ох уж эта извилина — одна единственная, — всплеснул руками Холмс-младший и брезгливо потряс головой, отплевываясь от кусков штукатурки, — он думал, что ты меня убиваешь. Братец, теряешь хватку. Стареешь! Так и скончаешься, не причинив никому счастья! — Шерлок! — рявкнул Холмс, отлично понимая, на что так откровенно намекал брат и сделал шаг вперед. Клей, что совсем недавно Шерлок так "удачно" разлил, оказался как раз под правительственной туфлей, пистолет с грохотом отлетел в самое зеркало, разбив его на миллион осколков, а само британское теневое, совершенно нецензурно выражаясь, со всего маху поскользнулось, смешно взмахнуло руками и больно стукнулось о дверь. Головой. Из глаз посыпались искры, ведро с клеем опрокинулось окончательно, заливая Майкрофта от пяток до самого паха, а апофеозом этой катастрофической ситуации стал смачный кусок обойного полотна, что накрыл правительственное тело грязным викторианским покрывалом. От чего больше поплохело Холмсу-старшему, даже он не смог бы сказать вразумительно, а потому просто решил на минуту впасть в отключку, так сказать, дать собственному мозгу фору. Он будто сквозь вату слышал препирательства в комнате: — Зачем ты его подбил на это? Мне что с ним теперь делать? Я же терпеть твоего брата не могу! Даже больше чем тебя! — громким шепотом ругался инспектор. — И это взаимно, Лестрейд, — сбрасывая с себя кусок обоев и вставая, пробормотал Майкрофт. Его костюм был в жутком виде — клей, грязь, осколки зеркала — подобное пойдет только в топку, даже минуя корзину для текстильных отходов. — Ну, оставляю вас, у меня Молли с трупом — печень мадам Розмерты, безвременно почившей в девяносто девять. А ведь жить бы да жить, — выстреливая словами словно из пулемета, говорил Холмс, подскакивая к двери. — К моему приходу, надеюсь, управитесь. Майкрофт, в шкафу для тебя есть сменная одежда. Дверь захлопнулась громко, потом щелкнул замок, потом что-то брякнуло и скатилось по лестнице, и все затихло. Инспектор кусал губу, напряженно работая извилиной. — Он закрыл нас и защелкнул замок. Навесной, как я могу предположить по характерному трению металлических частей последнего. И… украл мой телефон. Оба! Холмс аж зашипел от досады, понимая, что слишком увлекся разглядыванием Лестрейда и упустил коварного братца из виду. — Ну заебись, что! — выдал Грег и подошел к окну. — Когда они поставили решетки? — О, инспектор, когда мой брат что-то вобьет себе в голову, его не остановит даже бронебойная машина. Какого черта вы тут развели? Холмс брезгливо стряхнул грязь с брюк и скривился — клей пропитал штанины и сейчас они стояли колом. — Ремонт! Этот обалдуй решил сделать Джону сюрприз и переклеить обои к его возвращению со смены. А я помогаю. Грег развел руки в стороны, искренне довольный тем, в каком виде сейчас находится само британское — грязное и мокрое — правительство. — А с чего вы-то ему помогаете? Вам что заняться больше нечем? — рявкнул Холмс и сделал шаг в сторону спальни брата. — Вас спросить забыл, — буркнул Грег и отвернулся к стене, принимаясь ковырять шпателем кусок обоины. — Да лучше бы спросили, потому что ваша одна извилина сейчас привела к тому, что мой братец бог весть что себе напридумывал. Он вас заставил? Накачал колесами? Угрожал? Лестрейд молчал, поставив одну ногу на табурет и крайне бесстыдно, умопомрачительно демонстрируя задницу, обтянутую ярким голубым комбинезоном. — О черт, — простонал Холмс, понимая, что его и без того поврежденный мозг стекает прямо в штаны. Лестрейд через плечо кинул быстрый взгляд на Холмса и сказал: — Понятие бескорыстной помощи вам, естественно, не известно и, предположу, непонятно, а потому просто не напрягайте свои полтора миллиона клеток мозга и снимите ваши штаны. Холмс дышать перестал. Он сотни раз представлял, как губы Лестрейда произнесут именно эти слова, но ни разу даже не мог предположить, что услышит это в такой патовой ситуации. — Ну знаете ли, Лестрейд! — прикрываясь возмущением, произнес Холмс и гордо прошествовал в спальню брата, демонстративно громко хлопая дверью. В шкафу висел один единственный ярко-зеленый комбинезон - точно такой как у Грега, и Холмс застонал — он не станет это не себя напяливать. Никогда! Да ни за что! Перспектива оттереть клей от насквозь пропитанных брюк была весьма сомнительной, жутко хотелось снять испачканный пиджак и рубашку, и с тяжелым вздохом, Майкрофт разложил на разворошенной кровати непривычную для себя одежду. Он оттого и был супер-политиком и асом в своем деле, что в самые даже неприглядные моменты жизни умел держать лицо. А потом, когда он вышел в гостиную, что представляя собой вселенский хаос в отдельно взятой квартире, Лестрейд едва не захлебнулся водой, которую пил прямо из пластиковой бутылки. Он ржал так громко, так долго и самозабвенно, что Холмс подумал о поиске своего пистолета. — Отсмеялись? — холодно поинтересовался Майкрофт и отметил, что на этом инспекторе даже рабочий комбинезон смотрится чертовски возбуждающе. Сам он выглядел смешно — штанины были короткие и едва доходили до лодыжек, старая футболка Шерлока была настолько растянута в горловине (что он только в ней делает?), что постоянно сваливалась с правого плеча. В общем, Холмс чувствовал себя дешевой путаной, которая почему-то зарабатывает поклейкой обоев, а не собственными (весьма сомнительными) прелестями. — Что можно делать в комнате столько времени? Вы же не вокруг зеркала крутились, а, Майкрофт? — Не помню, чтобы я позволял вам подобную фамильярность по отношению к себе. — Да бросьте! Хватит быть снобом. Мы заперты здесь вдвоем, так давайте не будем усугублять наше и без того плачевное положение. Я ведь тоже не железный. А вам идет зеленый. — Лестрейд! — рявкнул Холмс и выхватил бутылку с водой из рук Грега, прикладываясь к горлышку и чувствуя себя каким-то извращенцем. — Ну конечно, это же Холмсы! Белоручки, вашу мать! Этот развел бардак и свалил, а вы? У вас же, наверное, даже представления нет, каким образом происходит смена интерьеров, да? — Ну отчего же… — Все на готовое! С детства, небось, в своих замках рассиживались, библиотЭки в голову вбивали, манеры светские изучали. Сколько там вилок должно быть? А ножей? Разве вы можете даже просто помыслить запачкать руки такой работой, как оклейка обоев? — Грегори, я… — Совершенно бесполезное создание в бытовом плане. Не понимаю, как Джон живет с Шерлоком, а? Я бы вас обоих давно прибил или привязал бы к кровати, чтоб не дергались. Шерлока бы выпускал на расследования, а вас бы кормил с ложечки, холил и лелеял. Может быть вы тогда бы перестали быть таким невыносимым засранцем. Грег осекся, понимая, что явно сболтнул лишнего и закусил губу. — Может быть тогда бы и перестал, — произнес Холмс и добавил: — невозможно до конца узнать человека, пока не поклеишь с ним обои. Инспектор нервно почесался и просил: — Мы правда будем это делать? — Что? — Клеить. — Само собой. Предлагаю вам заняться новой партией клея, а я пожалуй размечу полосы. Работа спорилась. Правда возникало некоторое неудобство, и слаженности пока не было никакой, но Майкрофт наслаждался такой нежданной близостью. Сталкивались локтями, касались предплечьями, прижимались друг к другу в те моменты, когда полоса никак не желала ложиться ровно на стену. — Ты можешь прекратить дергаться?! — закричал Грег и в третий раз отодрал кусок обоины от стены. Майкрофт каждый раз именно в тот момент, когда нужно было полное взаимодействие, вдруг отстранялся, и все усилия инспектора шли прахом. — Прекрати орать! — огрызнулся в ответ Холмс. — Да я, блядь, третий раз не могу склеить стык, потому что ты как пугливая девственница в панике отскакиваешь от моей задницы. — Потому что ты просто неприлично, вызывающе оттопыриваешь её, а это, знаешь ли, не способствует моей работоспособности! — Так давай я тебя уже поцелую, чтобы ты перестал дергаться и мы бы закончили этот гребаный ремонт. Холмс потерял дар речи и отчаянно заморгал. Сделал два шага назад и уронил кисть на пол. Он не мог понять, шутит ли инспектор или же говорит совершенно серьезно, и не сыграло ли с ним его воображение злую шутку, породив весьма странные голосовые галлюцинации. — Ох, да бога ради! — соскакивая со стула, рыкнул Лестрейд и прижался губами к губам Майкрофта. Сухие, с привкусом клея и все той же злосчастной штукатурки, губы инспектора несколько бесконечных секунд прижимались к Холмсу и спустя время отстранились. — Ну? Этот целомудренный поцелуй затронул все самые высокие ноты в душе Майкрофта и заставил на целых три секунды задержать дыхание. — Работаем дальше, — пробормотал Холмс и сосредоточенно принялся покрывать стену клеем. Грег почесал голову, удивленно окинул взглядом длинные ноги своего партнера по ремонту, задержал взгляд на оголенном правом плече и произнес: — А может ну его… Холмс резко обернулся, недоуменно посмотрел на то, как Грег расстегивает пластмассовый карабин комбеза, и вопросительно поднял брови. Обе одновременно. — Помимо поклейки обоев узнать другого человека может помочь и более тесное взаимодействие. В этот раз поцелуй был настоящим, глубоким, страстным, безумным. Футболка Шерлока приказала долго жить, потому что была грубейшим образом разорвана прямо на теле Майкрофта, брошена на стол, усыпанный все той же штукатуркой, и оказалась как раз под задницей Холмса, которого инспектор Ярда, рычащий и нетерпеливый, практически впечатал в стол. Холмс никогда бы не подумал про себя, что его так будут возбуждать пошлости, что рычал Грег, укусы, которыми награждал его инспектор и грубые шлепки по покрасневшей от настойчивости задницы. На задворках еще мелькали какие-то мысли, что это кухонный стол его брата, но после особенно настойчивой ласки Грега, эти мысли покинули многоумную голову, оставляя Майкрофта наедине с чистейшим наслаждением. Все произошло позорно быстро, но ослепительно ярко. Грег лежал на спине Майкрофта и тяжело дышал. — Прости, я чувствую себя гребаным зайцем… — Кроликом… — Кроликом? — Кроликом. Они по природе своей могут за десять минут оплодотворить семь самок. Что на вас нашло, инспектор? Грег хохотнул и сказал: — Ремонт всегда меня возбуждает. Просто неимоверно возбуждает. — Тогда предлагаю продолжить в моей квартире, я давно планирую сменить обои. — Надеюсь, ты не предпочитаешь в интерьере цветочки? — Только кроликов… А в это время на ступенях Бейкер-стрит 221В — Шерлок, чем ты их опоил? — Ничем! — Врешь! — Ну разве что чуть-чуть… — Шерлок? — Ой, ну не будь занудой. Кое-что добавил в бутылку с водой… — Что? — Моё персональное изобретение — возбудитель. Что-то подобное используют на кроличьих фермах в Миннесоте. — О, Шерлок… Надеюсь, это безопасно? — Абсолютно! Зато после из них обоих можно будет веревки вить!