Начала

Ирк, ну с днюхой! Слав богу не шешнацать, а то бы стыдно было, ну))) — Во-ольно! — майор тринадцатой авиационной группы Грегори Лестрейд устало махнул рукой, вытирая пот со лба. Последние стрельбы выдались слишком жаркими. Лето стояло жуткое — асфальт плавился, как и мозги его солдат, полеты было решено отложить до тех пор, пока столбик термометра не начнет показывать более или менее приемлемую температуру. — Что у тебя, Коул? — уже сидя в кабинете и прикладываясь к бутылке с теплой противной водой, спросил Лестрейд и вылил себе на поседевшую шевелюру остатки жидкости, отфыркиваясь и расплескивая брызги в разные стороны. — Инспекция… — шепотом произнес лейтенант и сглотнул. — Да, блядь, только этого нам и не хватало! — рявкнул майор и запустил бутылку в дальний угол кабинета: — Кто? — Генерал-майор. — КТО? — вытаращил глаза Лестрейд и принялся биться головой о столешницу. — Г-г-генерал —м-м-майор… — Да не мямли, Коул, твою мать! — Холмс, сэр! — выпалил тот и зажмурился. — Ебать меня через колено много-много раз! — выдохнул Грег и покачал головой. — Беда не приходит одна. Ну что ты стоишь? Быстро шевели булками! Всех, блядь, на плац сейчас же, я лично проверю. На сборы семь минут! Время пошло! Майор Грегори Лестрейд остановился перед зеркалом и посмотрел на свою форму. Видок был потрепанный. А как могло быть иначе? Они час назад вернулись со стрельбищ, а до этого всей группой ковырялись в двигателях их «ласточек», а теперь вынуждены демонстрировать строевую подготовку перед этим Холмсом! Конечно, Лестрейд был майором и должен был восседать в прохладе своего кабинета, но он любил свой расчет, любил свои машины, и любил, черт все задери, Британию! Грег окинул тоскливым взором форменные брюки, потертые и со следами мазута на штанинах, вдохнул запах куртки, впитавшей ароматы керосина и авиационных масел, и оглядел собственные руки — почти черные от загара и с несмываемой машинной грязью. Лестрейд повел плечами, поправил рубашку, приосанился и улыбнулся. Нет, с такой улыбкой ему даже сам Холмс не страшен! Тринадцатая авиационная группа выглядели жалко. Уставшие, убитые жарой и двухдневными учениями, они смотрелись как толпа бездомных. — Ра-а-авняйсь! Смирно! Парни, я все понимаю, но надо взять себя в руки и продержаться хотя бы пару часов. Стикс и Глэдис по машинам и ждать приказов. Да, знаю, что это пекло и полеты — ад, но мы должны произвести впечатление. Коул, Бригс, Тревис и Юнг — вы на спортивную площадку. Остальные — бегом, марш! Парни тяжело вздохнули и двинулись бегом по краю плаца. Грег бежал рядом, проклиная Холмса на чем свет стоит. Солнце стояло в зените и готовилось сделать из тринадцатой авиагруппы британской армии одну большую яичницу. Два часа полноценного бега выжали из всех последние соки и майор сдался: — Вольно! Марш отдыхать! Все свободны. — А генерал-майор? — тускло спросил кто-то, еще способный выдавить из своего совершенно пересохшего горла пару слов. — Сам его ублажать буду, — отмахиваясь, пробормотал Лестрейд и поплелся к своему коттеджу. Дом был совсем маленький и рассчитан на двоих офицеров. Его заместитель, капитан Джонсон, был в отпуске, и домик оказался в полном распоряжении майора. Ледяной душ обрушился на разгоряченную голову, словно манна небесная. Лестрейд ловил губами капли, наслаждаясь вкусом и подставляя лицо живительной влаге. Жетоны поблескивали в свете лампочек, играя каплями воды и чуть позвякивая. — Чертов Холмс, — пробормотал Грег и подставил холодным струям спину. Тут в нос ударил запах еды и он застонал. Есть хотелось неимоверно. Но откуда тут съестное? — Жара расплавила тебе мозги, Лестрейд. И ты снова начал разговаривать сам с собой. Грег выключил воду и вышел из душевой. Обтираться не хотелось. Блаженная нега разлилась по всему телу и он, зачесав назад волосы, распахнул дверь своей ванной комнаты. И замер с открытым ртом. В его старом, потертом кресле восседал никто иной, как генерал-майор Холмс собственной персоной. Он брал холеной рукой виноградину бордового цвета и зажимал её между зубов. Капли сока разбрызгивались по сторонам, и юркий язык слизывал их с губ. — Майор? — голос звучал скорее удивленно и чуть хрипло. — Генерал-майор! — вытягиваясь по стойке смирно и приставляя руку в голове, выпалил Лестрейд, совершенно забыв, что на всем его теле из одежды ровным счетом ничего нет. Холмс резко дернул воротничок своего мундира (это надо в такое пекло в парадном!), схватил стакан со стола и сделал большой глоток. Откашлялся и выдохнул: — К пустой голове руку не прикладывают! — Так точно, сэр! — рявкнул в ответ Лестрейд и руку убрал, не переставая стоять по стойке смирно. Взгляд Холмса метался по голому телу майора, будто высушивая все капли, что еще не окончательно сползли с бронзового тела. Генерал поерзал в кресле и наконец отвел взгляд. — Одеты не по уставу, майор, — задумчиво протянул он. — Я, скорее, не по уставу раздет,— хохотнул Грег и мысленно долбанул себя по загривку. Трибунал за хохмачество схлопотать было проще простого! — О, ради Господа, наденьте на себя уже что-нибудь! — рявкнул Холмс и вновь посмотрел на Лестрейда. В глаза. Тот сглотнул, моргнул и кивнул, скрываясь за дверями ванной комнаты. Форменные брюки годились только в утиль, но ничего другого не было. Он быстро нацепил их прямо на голое тело, потому что сверкать филейной частью, проходя мимо Холмса к комоду, было как-то не комильфо, и тоскливо взглянул на рубашку. Она была в жутком состоянии и воняла потом так сильно, что Лестрейд скривился, поднеся её к носу. Грег засунул голову под ледяную воду, пятерней разгладил непослушные пряди и встряхнулся. Что же, трибунал, так трибунал! Пошевелил пальцами на босых ногах, поправил ремень форменных краповых брюк, который плотно обхватывал талию, сверкая бляшкой, и погладил рукой жетоны, что влажно прилипли к груди. Голой груди. Выдохнул, и... — Я надеюсь, вы не делаете предложение вашей душевой кабинке, майор? - раздался голос генерала. — Я с ней уже в разводе, так что мы теперь друзья, — снова хохотнул Грег, думая, что его главный враг — это его чертов язык, и вышел к старшему по званию. — Шутить изволите? - Холмс залип взглядом на жетонах и нервно почесался. — Никак нет, сэр! — Сядьте уже и перестаньте кричать. — Так точно, сэр! Есть сесть! — Ешьте! — Есть есть! Холмс закатил глаза и встал на ноги. Парадный мундир был будто второй кожей и шел ему неимоверно. Черные брюки с тонкими желтыми лампасами подчеркивали длинные ноги. Грег предположил, что они растут из вполне себе классной задницы, но тут же отогнал от себя эти мысли, поймав нахмуренный взгляд генерала. Форма была явно сшита на заказ и чуть приталена. Белый ремень подчеркивал ладную фигуру Холмса, заставляя Грега опустить глаза. — Меня задержали дела. Сожалею, что не успел на ваши тренировки. Как обычно Коул, Бригс, Тревис и Юнг на турниках? Стикс и Глэдис по машинам? В следующий раз поменяй местами Коула и Стикса, впечатление будет еще лучше. Грег поперхнулся печеным картофелем и закашлялся. — Майкрофт, седьмой раз за месяц! Сколько можно? Холмс встал позади Грега и аккуратно постучал ему между лопаток. — Водички выпей и не торопись. Ладонь прошлась по спине, чуть сжалась на правом плече и исчезла. — Ну, правда, прекрати это. Парни изнемогают уже… — А ты? — усаживаясь напротив, спросил Холмс и перекатил во рту виноградину. — О боже, генерал-майор, я смотрю, вы серьезно озаботились моим физическим состоянием? Два часа в самое пекло по плацу? Я скоро ноги таскать перестану! Холмс окинул взглядом голый торс Грега, сглотнул сладкую мякоть ягоды и пробормотал: — Я подумываю задержаться тут на некоторое время. Лестрейд застонал и уронил голову на руки. — Ты обещал не доставать меня и моих... — ткнув пальцем в Холмса, выпалил Грег. — Я был в состоянии аффекта, — пожал плечами Холмс, — да и потом ты сегодня сказал, что будешь сам меня ублажать. — Ты опять понаставил камер по всему периметру? Майкрофт растянул губы в улыбке и произнес: — Я должен быть уверен, что в вверенной мне группе с личным составом все в порядке. Лестрейд медленно поднялся на ноги, упер руки в бока и сердито выплюнул: — Значит, ты решил меня контролировать? Не веришь в мои организаторские способности? — У тебя никогда их не было, как и мозгов, — хмыкнул Холмс и расстегнул пуговицу на мундире. — Ах не было? — Ты просто тупой солдафон, который будет выполнять то, что Я тебе скажу, как поняли, майор? — Ах, солдафон? Грег подлетел к креслу и вытряхнул из него Холмса. Ярость, смешанная с желанием, толкала Лестрейда на поступки, не свойственные его обычно покладистому характеру. Но Холмс… Ох, только он мог разбудить внутреннего зверя и только он был способен вытащить наружу все то порочное, что годами скрывал и затаптывал в себе Грегори. — За оскорбление офицера при исполнении полагается серьезное взыскание! Грег вдавил Майкрофта лицом в стену и вцепился в волосы на затылке. Холмс застонал и запрокинул голову: — Кишка тонка, майор! Трибунал, а после расстрел! Самолично пущу тебе пулю в лоб. Жетоны позвякивали на груди, голый торс Грега терся о жесткую ткань мундира Холмса и форменные брюки почти падали с крепких загорелых бедер. — Выебу! А потом пристрелишь! Хоть сдохну счастливым! Рука пыталась пробраться к ширинке парадной формы генерала, но дрожащие, загрубевшие пальцы все никак не могли справиться с пуговицами. — Чертов камикадзе, — выплюнул Холмс и отбросил руку Грега в сторону, быстро расстегивая свою ширинку и позволяя брюкам упасть на пол. — Ты каждый раз крутишь передо мной своей этой задницей! Ты, сука, спецом надеваешь этот мундир? Сколько ты можешь есть этот свой виноград? У меня, блядь, от одного вида встает. Ты чертов сволочной Холмс! Я накажу тебя, на-ка-жуууу! Грег резко водил по члену Холмса сухой рукой, неистово потираясь своим естеством о задницу генерала. — Так накажите меня, майор Лестрейд! Сколько я могу уже намекать тебе, идиоту?! Будто у меня дел больше нет, чем ездить к тебе в это богом забытое, ох… — Холмс подавился воздухом, когда влажный палец скользнул между ягодиц. — А сказать прямо не пробовал? Грег не миндальничал, вставляя сразу два пальца и наслаждаясь дрожью, что прошила генерала. — Я боялся… Еще, — простонал Холмс и подался назад. — А мозг мне, блядь, выносить не боялся? Лестрейд дернул бедра любовника на себя и резко вошел. — Ебааать, — простонал майор и запрокинул голову. — Так еби! — рявкнул генерал и прогнулся в пояснице. Рука Грега зарылась в рыжеватые волоски на затылке любовника и сжалась в кулак. — Ох! — выдохнул Холмс и оперся руками о стену. Грег сильно дернул генерала за волосы, натягивая его задницу на свой член и приговаривая: — Чертов… — шлепок, — заносчивый, — шлепок, — самодовольный мудак! Грег двигался резко, сильно вколачиваясь в Холмса, выплевывал оскорбления, тянул за волосы, прикусывал загривок и сходил с ума от покрасневшей под его ударами задницы. — Кончай! — вдруг рявкнул Майкрофт и со всей силы ударил кулаками по стене. Майор вцепился обеими руками в бедра, с громким шлепком толкнулся еще раз и вскрикнул. Алые круги замелькали перед глазами, замутненное сознание пыталось уловить суть происходящего и очнулось, только когда перед самым носом майора появился напряженный генеральский член. — А теперь бери его, майор! Встрепанный генерал тяжело дышал, водя по искусанным губам Лестрейда своим членом. — Есть, сэр! — отрапортовал Лестрейд и покорно открыл рот.