Бабы - зло!

      К алкоголю у Чена было особое отношение, правильнее сказать, философия. Для него каждый напиток обладал своей силой и характером, а воздействие на человека можно сравнить с магией. Шампанское — легкомысленное, бьёт в голову и отпускает, оставляя на языке кислое послевкусие. Виски — умудрённый опытом напиток, мудрость в каждой горькой нотке. Красное вино — намёк на страсть, обещание жаркой ночи; белое — скрытое под маской невинности желание освободиться. Капля одного, капля другого — але-оп! — и у клиента светлеют глаза и разглаживаются напряжённые черты лица. При этом Чен категорически не понимал алкоголиков и зависимых. Удовольствие должно быть малыми порциями, как праздник среди серых будней.       Работа бармена обязывала знать не только бар за спиной, но и человеческую психологию.       — Она ушла, — молчаливый клиент впервые произнёс что-то за весь вечер. — Собрала вещи и ушла.       И Чену не надо пояснять, кто и куда ушёл. Он — «жилетка», «свободные уши», ему и отвечать-то не надо.       — Никто меня не любит, — тушь у блондинки размазалась. — Я хожу в тренажёрный зал и скидываю лучшие фотки в инстаграм, но меня всё равно никто не любит…       Чен слышал подобное уже много раз.       — Пятьдесят грамм «Hennessy», — на высокий стул присела тонкая длинноволосая брюнетка.       — Перебьёшься, — фыркнул Чен, бросив на неё скользящий взгляд.       — Это что за сервис?! Почему мне нельзя выпить?       — Потому что я здесь бармен и я решаю, — это во-первых. А во-вторых, твой отец знает, где ты?       — Я уже совершеннолетняя! — возмутилась девушка.       — Тебе исполнилось двадцать один четыре дня назад.       — Это значит, что уже четыре дня я могу заказывать хоть адское пойло, если захочу!       — Но не в моём баре, — Чен предупредительно сложил руки на груди.       — Это не твой бар, — прищурилась девушка.       — Попробуй заставить меня, Юджон, — в ответ прищурился бармен.       — Ты только со мной такой зануда?!       Чен согласно кивнул.       — Я встречаю твоих родителей на лестничной площадке каждый день, и я отказываюсь спаивать их дочь, чтобы не испытывать муки совести.       — Меня бесит, что ты считаешь меня малолеткой, — она наморщила свой аккуратный носик. — Впрочем, ты же меня знаешь, если я захочу…       — Скатертью дорожка, Юджон, — губы Чена растянулись в неискренней улыбке. — Пока-пока, — он даже помахал ей на случай, если она не поняла, что нужно уходить.       Девушка обиженно надулась и скрылась в толпе танцующих.       Вообще-то когда-то они с Юджон дружили. Некоторые в школе даже думали, что они брат и сестра: оба темноволосые, с очаровательными кошачьими улыбками и светящимися задором глазами. Юджон была единственной, кто был вхож в их мужскую компанию, потому что она играла на гитаре, зависала в интернет-кафе, обожала чипсы и никогда не капризничала.       Но всё меняется. Наверное, изменился и сам Чен. На последнем курсе кто-то подколол его тем, что дружбы между парнем и девушкой не бывает, и что, скорее всего, он сохнет по ней, а она его динамит. И Чену почему-то стало стыдно за свою чистую многолетнюю дружбу с девочкой. Он начал отдаляться, зависать с парнями или в клубах, заводить мимолётные отношения.       Юджон тогда решила, что чем-то обидела его. Купила чипсы, записала боевик на диск и пришла к нему в гости мириться. А он не открыл. Стоял, как плохой шпион, за дверью и ждал, пока она уйдёт. Чипсы и диск она оставила под дверью. С тех пор их общение ограничивалось приветствиями и незначительными фразами.       А тут она вдруг решила, что стала взрослой, и пришла выпить? Чен недовольно поцокал языком. Куда катится молодёжь?       — Две по сто, — хлопнул по столешнице ладонью бритый амбал, — для меня и моей крошки, — он ухмыльнулся и кивнул в сторону столиков, что терялись в полумраке у стены.       Чен проследил за его взглядом и почувствовал, как начинает закипать. В окружении абсолютно одинаковых с лица амбалов сидела и мило хлопала ресницами его хорошая знакомая — Юджон.       Чен сделал глубокий вдох и спросил как можно спокойнее:       — Сегодня познакомились?       — Представь, она сама к нам подошла и предложила купить ей выпить, — мужик многозначительно задвигал бровями.       Трудно было разобрать, кого хочется прибить первым: глупую Юджон или плотоядно ухмыляющегося амбала.       — Я сам принесу ваш заказ, а то ещё разольёте.       — О, чувак! Спасибо! — мужик перегнулся через столешницу и хлопнул Чена по плечу своей огромной лапищей.       — Всегда пожалуйста, — кивнул Чен, предвкушая, как достаёт свой ремень и учит знакомую малолетку уму-разуму.       Судя по тому, как Юджон заливисто смеялась в сомнительной мужской компании, инстинкт самосохранения у неё отсутствовал напрочь.       — Ваш заказ, — на столик опустился поднос с напитками.       Чен бросил предупреждающий взгляд на девушку, но та даже бровью не повела.       — Можно тебя на пару слов? — обратился к ней бармен.       — Вы знакомы? — встрял один из здоровяков.       — Да, она моя сестра, — соврал Чен, не моргнув и глазом.       — Сестра?! — вспыхнула Юджон. — Да он врёт!       — Тебе больше нельзя пить, ты разбиваешь нашим родителям сердце, — Чен драматично закатил глаза. — На выход, — он схватил её за руку и потянул за собой. — Чуваки, она несовершеннолетняя. Вам же не нужны проблемы?       — Мелкая? Конечно, на фига нам разборки с малолетками? — скривились мужики.       — Я вас спас, вы мне должны, — Чен подмигнул им и буксиром потянул сопротивляющуюся девушку на улицу.       — Ты слишком много на себя берёшь! — как только они оказались на улице, она размахнулась и заехала ему по плечу увесистой сумкой. — Ты мне никто! Что хочу, то и делаю!       — Я твой сознательный сосед.       — Всего лишь сосед, — фыркнула Юджон. — Поэтому я не обязана тебя слушаться. Я сглупила, раз пришла в твой бар, думала, что после пары стаканчиков нам будет, о чём вспомнить, — она замолчала.       — Для этого не надо пить. Ты забыла, где я живу?       — Предлагаешь мне снова постучаться в запертую дверь и слушать твоё дыхание с той стороны?       Выходит, она знала, что он нарочно не открыл ей тогда.       — Впрочем, всё в прошлом, — она безразлично отмахнулась. — Найду другое место, где среди барменов не будет друга детства.       Чен прикоснулся к уложенным волосам, как делал всегда, когда нервничал.       — Почему бы тебе не пойти домой? — предложил он. — Почитать что-нибудь, например?       — Действительно, почему бы и нет. Может, потому что я уже не маленькая?       — Возраст — это всего лишь цифры.       — То есть, ты считаешь, что по мозгам мне по-прежнему двенадцать?       — Нет, я считаю глупым стереотипом мнение, что после совершеннолетия надо пускаться во все тяжкие.       — Но разве не это ты сделал в двадцать один?       Бармену пришлось пристыжено отвести взгляд.       — Но ты — не я! — всё, что он смог сказать.       — Это что за шовинистские наклонности? Намекаешь на то, что девушкам место на кухне?       — О, нет! Я не раздуваю гендерную войну! — Чен вскинул руки, показывая полную капитуляцию. — Я говорю о том, что у меня были на то причины! А без причины бросаться в омут глупо!       — Откуда тебе знать, есть ли у меня на это причины? — тихо и серьёзно спросила Юджин. — Как ты можешь знать?       Совесть неприятно кольнула в сердце.       — У тебя… что-то случилось?       Она даже приоткрыла губы, чтобы высказаться, но в итоге внимательно посмотрела на него и ответила:       — Это ведь не твоё дело, не так ли, Чен?       Разговор затих мгновенно, как распавшееся в пыль торнадо.       — Я всё ещё могу тебя выслушать.       — Зачем? — она пожала плечами. — Чтобы было не так совестно смотреть в глаза моим родителям?       Между ними повисло напряжённое молчание.       Юджон действительно выросла, неожиданно для себя осознал он. Больше нет той смешливой угловатой девчонки, что гоняла вместе с ними на великах или играла в приставку на щелбаны. В её глазах — серьёзность и печаль. На ней короткое винное платье и туфли на высоких каблуках. Изгибы её тела говорят о том, что она уже давно не та девчушка, которой он дарил на день рождения кепки и книги Стивена Кинга.       — Оставь нравоучения своим детям, — Юджон достала из сумки телефон. — Ты испортил мне вечер, можешь собой гордиться.       Такси приехало слишком быстро, чтобы Чен мог как-то объяснить своё поведение. Она уехала, даже не взглянув на него, оставив после себя неприятный осадок из чувства вины и недосказанности.       — Ты слишком молчаливый сегодня, — Чанёль ткнул Чена в бок. — О чём думаешь?       Чен посмотрел на недопитый бокал пива и откинулся на спинку дивана.       — Я — фиговый друг, — выдал он.       — Ты? — удивился Чанёль, разваливаясь на диване рядом. — Не говори ерунды! Ты у нас кто-то вроде семейного психотерапевта.       — Сапожник без сапог, — вздохнул Чен.       — Э-э-э, не понял, — поморщился друг. — Что-то случилось?       Чен выпрямился и отставил стакан с пивом.       — Чанёль, ты помнишь Юджон?       — Конечно, помню, — парень, как болванчик, закивал головой. — Давно её не видел. Как она?       Бармен тяжело вздохнул и ответил:       — Я не знаю.       — Вы же когда-то дружили или я что-то путаю?       — Это было давно.       — С чего ты тогда вообще о ней вспомнил?       Чен замялся, но всё же признался, что встретил её недавно в своём клубе и поступил по отношению к ней довольно некрасиво.       — Тогда мне показалось это правильным, — оправдывался он, — но когда я думаю об этом сейчас…       — Не понимаешь, какое твоё дело? — проницательно закончил Чанёль.       — Да, именно так.       — Думаю, ты подсознательно всё ещё считаешь её своей младшей сестрой, — сделал вывод друг. — А охранять сестёр от выпивки и мутных мужиков — это святой долг.       — Иногда ты так пафосно и правильно говоришь, что я начинаю бояться, что в тебя кто-то вселился, — нервно рассмеялся Чен.       — Всегда пожалуйста, — растянулся в довольной улыбке Чанёль. — Не бери в голову, она скоро забудет и простит.       Чен в этом сильно сомневался.       И правильно.       Юджон не простила.       Чен вошёл в лифт, а там — она.       — Привет, — поздоровался он.       Девушка окинула взглядом лифт и милым голосом поинтересовалась:       — Ты это мне или моей двенадцатилетней проекции?       — Я прекрасно вижу, что тебе не двенадцать.       — Да ну! А я уж думала голой перед тобой походить, чтобы ты это заметил, — фыркнула девушка и вышла из лифта.       — Представь себе, она так и сказала, — пожаловался Чен Исину, который позвонил не вовремя.       — Голой — это холодно, — заботливо отозвался Исин.       Чен аж опешил от этой странной логики, впрочем, с Исином всегда так было.       — Да дело не в этом, — устало пробормотал Чен. — Просто я плохой друг, и меня гложет чувство вины за то, что ей, возможно, сейчас нужен близкий человек, а я…       — Тухлый банан, — поддакнул Исин, вновь вводя в ступор своими ассоциациями.       — Почему тухлый банан?       — Ну, вроде как и съесть хочется, а он испорченный со временем, — пояснил свою логику Исин, и Чен увидел в этом странном умозаключении зерно истины.       — Да, я тухлый банан, — согласился он.       — Если тебя это так волнует, то просто купи зефирки и нагрянь к ней в гости! — предложил Исин.       — Почему зефирки?       — Потому что меня зефирки очень располагают к душевной беседе. Это же и ежу понятно, — отозвался друг.       — Действительно, зефирки… Ежи… Спасибо за поддержку, Исин.       — Не будь тухлым бананом! Будь бойкой редиской!       — Бойкой… редиской? Ладно, не отвечай!       Тухлые бананы, бойкие редиски… Чен купил пару пачек чипсов, нашёл диск с боевиком, который в своё время приносила Юджон, и постучал в знакомые двери.       — Ты? — удивилась девушка в розовой пушистой пижаме.       — Я пришёл с повинной, и пока ты не закрыла дверь, сообщаю, что у меня есть чипсы и кино, и будет просто кощунством оставить их нетронутыми! — бойко выпалил он заготовленную речь.       — Не вижу в этом смысла, — обиженно нахохлилась Юджон.       — Ну же, давай вспомним детство. Согласен с тобой в приставку сыграть!       — Я уже не маленькая!       — У меня острый приступ ностальгии, — брови Чена молитвенно встретились в форме домика. — Ну, Юджон, — он нарочно оттопырил нижнюю губу, как делал в детстве, когда ему что-то было нужно.       — И этот человек говорит, что я веду себя, как маленькая, — она укоризненно покачала головой, но всё же открыла дверь и пропустила его в квартиру.       — У тебя выходная пижама-пати? — поинтересовался Чен, заглядывая в девичью спальню с расстеленной постелью. — О, тут всё изменилось, — протянул он, проходя в комнату. — Куда ты подевала все плакаты? Эй! Где фигурки супер-героев?!       — Всё сложено в коробки, — ответила Юджон и принялась заправлять кровать, пока Чен бродил по комнате и восклицал каждый раз, когда не находил привычных ему мелочей. Комната, в которую он пришёл через пару лет, словно принадлежала другому человеку: взрослому, с чувством стиля и явными дизайнерскими наклонностями.       — Ты же в университете учишься, да?       — Заканчиваю в следующем году, — отозвалась Юджон.       — Что-то с дизайном в интернете, так?       — Откуда ты знаешь?       — Иногда я разговариваю в лифте с твоими родителями.       Юджон подозрительно прищурилась.       — Ты спрашивал у них обо мне?       — А нельзя было?       — Конечно, нет.       Чену нестерпимо захотелось потрепать её по волосам, как в детстве, но он вовремя себя осёк — она больше не его бесполый друг — она девушка, красивая девушка. Красивая даже в этой глупой розовой пушистой пижаме.       Они сидели на полу и смотрели старый боевик, который каждый смотрел уже несколько раз, и хрустели чипсами.       — Этот мужик в конце умрёт, — сказала Юджон перед тем, как положить чипсы в рот.       — Эй! Это спойлер! — возмутился Чен.       — Можно подумать, ты не знал.       — Знал, но я каждый раз смотрю фильм как впервые!       — Пф! Это так по-детски.       В коридоре Чен протянул Юджон руку и спросил:       — Мир?       Она задумалась на пару секунд, но всё же пожала его ладонь.       — Я хочу снова с тобой дружить, — улыбнулся он.       — А я… — она опустила глаза на мгновение, а потом посмотрела на него пронизывающе серьёзно, — я не хочу с тобой дружить.       — Юджон… — оторопел парень. — Я извиняюсь, что тогда… Мне, правда, жаль.       — Я не хочу с тобой дружить не из-за того, что ты меня динамил последние годы.       — Почему тогда?       — Просто… Ты такой же глупый, как и в детстве, — посетовала девушка, — и не видишь дальше своего носа.       — А можно конкретнее?       — Можно, но сначала ты выйдешь на лестничную площадку, — она вытеснила его из квартиры, и только когда они оказались по разные стороны двери, набрала воздуха в лёгкие и выпалила: — Ты мне нравишься, — и закрыла за собой дверь.       — И поэтому вместо коньяка ты наливаешь мне уже вторую рюмку апельсинового сока? — поинтересовался Крис, кивая на стакан в руках бармена.       — Ох, прости! — Чен закрутился на месте.       — Коньяк, Чен, — повторил Крис.       — Да, коньяк, — пробормотал бармен, шаря растерянным взглядом по стеклянным полкам.       — Третья полка, пятая слева, — подсказал друг.       — Да-да, вот, — достал нужную бутылку.       — Н-да, правильно говорил Бэкхён: «От женщин одни проблемы», — вздохнул Крис, и Чен вздохнул ему в ответ. — Только я не могу понять, чего ты-то так страдаешь?       — Просто… — Чен отставил бутылку и сел. — Как давно я ей нравлюсь? Вдруг так было с детства? Я — не самый тактичный человек и в её присутствии тысячу раз обсуждал других девушек.       — Это было давно. Что ты думаешь о ней сейчас?       — Сейчас? — Чен задумался. — Она милая. И красивая. И с ней можно о многом поговорить.       — Идеальная со всех сторон, — Крис пренебрежительно фыркнул в стакан, делая глоток сладкого алкоголя.       — Можно и так сказать, — погрузившись в свои мысли, бармен не заметил сарказм.       — Тогда в чём проблемы?       — Проблемы? — очнулся Чен.       — Да, почему ты не встречаешься с ней?       Лицо Чена ошарашено вытянулось.       — Встречаться?! Никогда не думал об этом…       Подходя к дому, Чен заметил у подъезда молодую парочку. Чем ближе он подходил, тем яснее он узнавал в девушке Юджон, а вот парень рядом с ней ему был не знаком. Чен прибавил шаг и вскоре поравнялся с ними.       — Привет! — прозвучало слишком жизнерадостно.       Юджон смущённо кивнула, парень смерил Чена изучающим взглядом.       — Можно тебя на пару слов? — Чен легонько дёрнул за карман её пальто.       — Вы знакомы? — напрягся парень.       — Я её друг.       — Друг? — недоверчиво нахмурился незнакомец. — Почему я о нём не знаю, Юджон?       В груди Чена стало горячо от нелогичного желания врезать этому перцу, что стоит слишком близко к девушке.       — А ты собственно кто? — поинтересовался Чен.       — Я — парень Юджон, — тут же ответил тот.       — Парень? — он перевёл удивлённый взгляд на девушку.       — Нет, — отмахнулась она. — Мы учимся вместе.       — И всё? — пришла очередь удивляться незнакомцу. — Я провожаю тебя домой и вожу в кафе!       — Ты живёшь в соседнем доме! Мы не встречаемся!       — Не встречаемся?! — лицо парня вспыхнуло от гнева. — Какого чёрта ты водишь меня за нос?!       Чен вовремя встрял между ним и девушкой.       — Эй, полегче! — оттолкнул обиженного. — Ты всё не так понял, приятель, успокойся! Это же девушки! Никто не знает, что у них в голове.       — Ты смеялась со мной и… — недоумевал несостоявшийся Ромео.       — Поверь, она так себя ведёт со всеми, — согласился Чен.       — Как тебя понять? — не унимался парень. — Если ты реально влюбишься, то твой избранник в жизни не узнает, что ты к нему как-то по-особенному относишься, потому что ты со всеми хорошая и весёлая!       — А вот это актуальная тема, чувак, — протянул Чен, покосившись на притихшую Юджон. — Мне жаль, что так получилось, — он погладил парня по плечу. — Надеюсь, ты не слишком сильно втюхался в неё.       — Да пошло оно всё! — парень отмахнулся от рук и направился в противоположную сторону.       — Но его дом в другой стороне…       — Помолчи, Юджон.       — И ты опять влез не в своё дело, — раздался в тишине голос девушки.       — А ты буквально вчера призналась, что любишь меня, а сегодня крутишь шашни с другим, — обернулся к ней недовольный Чен.       — Я не говорила, что… люблю тебя, там были другие слова, — осторожно поправила Юджон.       — Главное — суть. Или у меня опять нет права голоса?       — Да я только и слышу твой голос.       Чен подошёл к ней вплотную, а чтобы она не сбежала, чисто для подстраховки, ещё и приобнял, притягивая к себе.       — Нравлюсь? — он хитро приподнял бровь.       — Какой же ты вредный! — она попыталась вывернуться, но он обнял её двумя руками.       — Даже на ощупь ты давно уже не двенадцатилетняя пацанка, — брякнул он и получил кулаком в грудь.       — Пошляк!       — Я согласен. Давай попробуем, — сказал он, и Юджон замерла, перестав сопротивляться.       — О чём ты говоришь?       — Давай встречаться, — слова дались гораздо легче, чем он боялся.       На секунду она опешила, а потом начала вырываться с новой силой.       — Я не хочу с тобой встречаться! Кто сказал, что я хочу? Я не…       Её губы вкуса мятной жвачки, кожа на щеках бархатная, и руки обвивают его талию под распахнутым пальто.       И кто-то там наверху решил, что самое время упасть на землю первому снегу…