***
Несерьёзно встречаться Бэкхён не мог, до уровня Кая с Сехуном ему далеко. Каждую из трёх девушек, которые у него были, он искренне и нежно любил: ухаживал, подарочки дарил, шарфы завязывал, провожал… Чтобы потом узнать, насколько хороши его конкуренты. — Бэкки, ты замечательный, — гладила его по щеке первая. — Ты научил меня любить, ты был моим первым парнем. Благодаря тебе я поняла, кто мне нужен. Его зовут Минхо, и я его люблю. — Надеюсь, мы сохраним эту крепкую дружбу между нами, — сказала как-то вторая, хотя Бэкхён никогда не думал, что между ними дружба. — Я встретила прекрасного человека. Знаю, ты меня поймёшь. — Мне было так одиноко, и ты меня согрел, — обнимала его третья, — теперь я могу дышать полной грудью и искать своё счастье. Бэкхёну было не жалко любви. В нем её было так много, что хватит на стадионы. Но со временем он стал думать, что взаимная любовь в целом переоценена, да и вряд ли существует. Смешливый и милый Бэкхён нравился девушкам, но в качестве кавалеров всегда выбирали других. Конечно, он понимал, если бы не натиск подруг, та девушка никогда бы не подсела к нему в кафе. От этого становилось как-то особенно тошно.***
— Как твоя статья? Задремавший на остановке Бэкхён вздрогнул и обнаружил сидящую рядом Суён из кафе. — Сдал её вчера. — И сегодня твой вечер свободен? И прежде чем Бэкхён успел придумать тысячу и одну отговорку, девушка кивнула на огромные пакеты. — Переезжаю. Мысленно парень отметил пункты «Не раскатывай губу» и «Будь просто хорошим человеком» и предложил свою помощь. Идти пришлось прилично. Девушке одной с такими пакетами было бы очень тяжело. Во время пути Суён говорила не много, спрашивала о работе, сетовала на цены на жильё. Подходя к дому, Бэкхён полностью расслабился и потерял бдительность. Суён определённо его не клеила: не посылала в его сторону томные многозначительные взгляды и намёки, не расспрашивала про личную жизнь, вела себя очень спокойно и производила впечатление сильного и самодостаточного человека, который в помощи-то и не нуждается вовсе, просто пакеты тяжёлые. Лифт остановился на третьем этаже. Бэкхён внёс пакеты в полупустую квартирку. — С утра ещё не ела, — девушка обула смешные жёлтые тапочки и скрылась в ванной. — Поставь чайник! — крикнула ему оттуда. — Он в маленькой синей коробке на кухне. Бэкхён замешкался на пороге, но в итоге разулся и достал себе серые тапочки из верхнего пакета, который сам и принёс. Кроме чайника, он нашёл зачехлённую гитару и пригорюнился — у неё явно был молодой человек. — Умеешь играть? — Суён застала его за созерцанием гитары. — Нет, друзья умеют. А ты? — Естественно, это моя гитара. Чья же ещё? — Твоего парня, например. — Думаешь, я стала бы приглашать в дом парня, когда у меня уже есть один? — хмыкнула Суён, выкладывая из пакета запакованную еду. «Да кто этих девушек поймёт?» — Я лучше пойду, — попятился он к выходу. — Предлагаешь мне ужинать одной в пустой чужой квартире? — обернулась к нему Суён, проникновенно глядя в глаза. Бэкхён поймал на мысли, что чувствует себя загипнотизированным кроликом перед удавом. Оставлять её одну было действительно как-то неправильно. Он и сам помнил, как одиноко бывает первые дни в новой квартире. И Бэкхён остался. Суён — серьёзная девушка: психологическое образование, интеллигентные родители, работа в школе. Через полчаса общения мозг Бэкхёна сосредоточился на одной задаче — вызвать её ответную улыбку. И когда он её получал, вокруг словно светлее становилось. А вот смущать получалось только у неё. — Ты точно не играешь на фортепиано? У тебя красивые длинные пальцы, — неожиданно заявляла она. Или вдруг в лоб: — У тебя красивая улыбка, — и взгляд при этом такой внимательный, изучающий. — А петь ты не пробовал? Приятный тембр голоса. Да он столько комплиментов за всю жизнь свою не получал! И столько смущённо не краснел. В половину одиннадцатого Бэкхён опомнился и засобирался домой. Суён, тоже упустившая время из виду, впервые за часы знакомства смутилась и извинилась за то, что задержала его. Попрощались скомкано и неловко, без надежды на будущую встречу и обмена номерами.***
— Но она действительно старая и толстая для этого обтягивающего красного платья! — яростно оправдывался Бэкхён перед редактором после выхода статьи. — Вы видели эти складки?! Да я волновался за свои глаза и психику! — Бён Бэкхён! — главный редактор краснел от злости и хватался за сердце. — Ты меня в могилу сведёшь! — Не прибедняйтесь. У вас новый сердечный клапан. — Никаких денег не хватит, чтобы восстановить мою нервную систему! Принеси мне воды, если не хочешь складываться на мои похороны! — вопил начальник. — Если вы откинетесь, профсоюз из меня деньги на ваши похороны помимо моей воли вычтет, — пробурчал Бэкхён, наливая редактору воду. — Когда ты научишься думать о том, что говоришь и пишешь? Должно же быть у тебя хоть мизерное чувство самосохранения. Хотя, о чём это я говорю… — начальник жадно осушил стакан. — Короче, готовься. Эта дама придёт на разборки и разберёт тебя на мелкие кусочки. Я же при этом буду стоять в сторонке и снимать этот процесс на телефон. — Я никогда не сомневался в вашей человечности, босс. Это был дерьмовый день, один из тех, после которого хочется уволиться и напиться. Именно это Бэкхён и сделал. Он уже и раньше грозился и даже приносил заявление, но начальник его успокаивал, или сам Бэкхён вдруг осознавал, что останется без гроша в кармане. Но не в этот раз. Унижение было слишком острым, непризнанность и обида сплелись так тесно, что Бэкхён в порыве высказал всё, что он думает про эту «шарашкину» контору и ту толстую женщину, которая пыталась учить его жизни, крикнул на прощание, что завещает свой стол уборщице Люсе, и звучно хлопнул дверью, попутно пнув мусорный бак и высыпав его содержимое под дверью начальства. В общем чате — молчание, а в руке бутылка соджу. Одного глотка было достаточно, чтобы захмелевший Бэкхён от жалости к собственному непризнанному гению расплакался прямо на автобусной остановке. Чьи-то пальцы осторожно вытащили у него бутылку. — Эй! Это моё! — парень вскинул зарёванное лицо и увидел Суён. — Ой, — икнул, — посмотри, какой я неудачник. Тряпка, ну, размазня… — развёл руками. — Всё ещё хочешь со мной общаться? Твои подруги тебя шантажируют, что ли?! — Никто меня не шантажирует, — поморщилась девушка. — Давай я провожу тебя домой. — Я похож на ревущую бабу?! — взъерепенился Бэкхён. — Я настоящий мужчина! И все свои проблемы решаю по-мужски! — Пьёшь и плачешь? Бэкхён икнул. — В какой стороне ты живёшь? — Я никуда не пойду! Где моё соджу?! — наклонился за бутылкой и чуть не упал со скамейки носом в асфальт. Суён вовремя успела схватить его за шиворот. — Бён Бэкхён, — в голосе девушки зазвенели стальные нотки. — Назови мне свой адрес немедленно, — процедила она и встряхнула его. — Сопли будешь дома размазывать. Не позорься посреди улицы, — Бэкхён задушено всхлипнул и огляделся, замечая наконец проходящих мимо людей. — Вставай, — дёрнула его за рукав. — Куда идти? — парень кивнул в сторону. — Какой номер дома? А квартиры? Пароль от домофона? — Не заходи, у меня бардак, — заартачился Бэкхён на пороге. — У меня два старших брата, я к этому привыкла, — она беспардонно пропихнула его внутрь и вошла следом. — Рассказывай, что у тебя случилось, но коротко, без лишних эмоций, — скомандовала она, дотолкав Бэкхёна до дивана в зале. Бэкхён покосился на серьёзную девушку, что возвышалась над ним, уперев руки в бока, и признался в увольнении. — И поэтому ты решил приговорить бутылку соджу? Я думала, у тебя кто-то из родственников умер, раз ты так убиваешься, — хмыкнула Суён. — Марш умываться, а я сделаю тебе крепкий кофе. — Я ничего не хочу, — оттопырил нижнюю губу Бэкхён. — А я у тебя спрашиваю? — Суён удивлённо приподняла бровь. — Тебе пять минут на «рыльно-мыльные» процедуры. Кухню я найду, не провожай. Бэкхён проворчал себе под нос о том, что няньку он не нанимал, и вообще ходят тут всякие и прикрикивают на ранимого Бёна, но послушно поплёлся в ванную. Вкус крепкого ароматного кофе окончательно привёл его в чувства. — Потеря работы — это, конечно, неприятно, но не смертельно, — Суён прикоснулась к руке Бэкхёна и, не встретив сопротивления, ласково погладила. — Теперь у тебя есть возможность подумать о том, какую работу ты бы хотел, и заняться её поисками. Вот это мой номер, — она положила перед его носом свою визитку. — Погрусти немного, но долго себя не жалей. И я буду ждать звонка, — она поднялась из-за стола. — Чем тебя шантажируют подруги, что ты так возишься со мной? Я с тобой дружить не хочу, — насупился Бэкхён. — Поверь мне, Бён Бэкхён, дружба — это последнее, о чём я думаю, когда смотрю на тебя. Чуток подвыпивший мозг долго крутил эту фразу перед сном, но так и не понял.***
Их отношения начали напоминать детские игры в догонялки. Убегал, естественно, Бэкхён. Невозмутимая Суён на него не давила, десять раз в день не названивала, но через пару недель знала о Бэкхёне всё и даже больше — он был от природы слишком болтлив. Но едва он чувствовал угрозу своему одиночеству и душевной гармонии, как растворялся в пространстве, словно это не он тут секунду назад хохотал над ситуацией на новой работе и болтал ногами под стулом. К слову, устроился Бэкхён в пресс-центр при полиции. Теперь он был в курсе всех криминальных новостей, готовил репортажи с места событий и вообще был счастлив так, словно выиграл миллион долларов. Друзья его по-прежнему активно динамили и лишь изредка поднимали трубку, и однажды Бён поймал себя на том, что, выбегая из полицейского участка, первым делом набирает не номер одного из хёнов, а… Суён. Он резко остановился (из-за чего кто-то из коллег налетел на него сзади) и быстро сбросил звонок. — Ещё чего не хватало, — пробормотал себе под нос. — Никто мне не нужен, всё у меня отлично! Но перед сном всё-таки отправил «Как дела?» и заснул только после «Рада, что ты не вляпался в неприятности».***
— Бэкхён? — вместо Суён трубку подняла одна из её подруг. — Суён встречает гостей и не может подойти. А ты разве не придёшь? — Куда? — парень затормозил посреди дороги. — У неё сегодня день рождения. Празднуем в том кафе, где вы познакомились. Не может быть, чтобы она тебя не пригласила. Ты, наверное, забыл. Поздравляю с новой работой в полицейском участке! Растерянный Бэкхён дошёл до скамейки и сел. Не пригласила. Он точно не забыл! Суён просто его не пригласила. Может, она хотела позвать в один из тех звонков, что он сбросил за последние дни? Сколько было этих звонков? Три? Пять? Больше? Или это тесная вечеринка с родными и самыми близкими. А он же так, просто Бэкхён. Обидно… Через полчаса он стоял на пороге кафе. Логически объяснять свои действия у него никогда не получалось. Одна из девушек привлекла внимание Суён к застывшему незваному гостю. — Не думаю, что тебе удастся сегодня здесь поработать, — вместо приветствия сказала Суён, кивая на гудящую молодёжь за столиком. — У тебя сегодня праздник. Она закусила губу и кивнула. — Поздравляю. — Спасибо. — А я? А меня ты не хотела пригласить? — прозвучало по-детски и так по-бэкхёновски. — Хотела. Но у тебя бы нашлась куча неотложных дел, не так ли, Бэкхён? Он открыл было рот, чтобы возразить, но она снова была права. У неё вообще феноменально получалось быть всегда правой. — Ты прости, что я была такой настойчивой, — она опустила свои честные и серьёзные глаза. — Ты же знаешь, — смущённо улыбнулась, — у меня есть список из качеств, которыми должен обладать мой идеальный партнёр. Не знаю, почему я никогда не задумывалась, что могу совершенно не понравиться такому человеку. У тебя, наверное, есть свой такой список, и я в него не вписываюсь. Сбитый с толку Бэкхён в кои-то веки совсем дар речи потерял и больше смахивал на немую рыбку, а не на болтливого репортёра. — Ты не хочешь общаться со мной, и я с тобой дружить не хочу, — на него вновь смотрели эти пронизывающие глаза, заглядывающие, казалось, в самую суть души и знающие его настоящего, без внешней бравады и мишуры. — В моих книгах по психологии часто советуют узнать понравившегося человека, показать свои лучшие стороны, проявить заботу и понимание. Я всё это попробовала на тебе. Не особо работает, да? — растерянно улыбнулась. — Мне нужно возвращаться к друзьям. Не буду тебя больше беспокоить. Прояви благоразумие на работе, не встревай в неприятности и перестань названивать друзьям, а просто собери их и пообщайся со всеми. Удачи, Бён Бэкхён.***
«Обидел. Ты, вечно обиженный другими, не заметил, как обидел сам. Она ещё долго продержалась». Зная себя, Бэкхён бы надолго затаил обиду, если бы его хоть раз продинамили. Для своих друзей он уже придумал кое-что в качестве мести за то, что те в последнее время перестали уделять ему положенное внимание. А ведь он сам сбрасывал её звонки, уходил, когда ловил в глазах напротив нежность, лишь раз назвал её красивой, тогда, в первую встречу, и редко, на самом деле, слушал её, разрешая ей слушать его самого. Он стоял за окном и смотрел сквозь стекло на Суён. И видел себя. Видел того брошенного три раза Бэкхёна, который вымученно улыбался и отвечал друзьям «Всё в порядке». Да, есть уговор — никаких девушек, никаких серьёзных отношений. Такой, как Суён, не скажешь: «Давай будем друзьями с привилегиями». Она и заехать может по наглой роже, а потом спокойно поинтересуется, не больно ли ему, поправит его воротник и уйдёт домой. А дома от обиды заплачет. Разве она ему совсем не нравится? Она же не знает, что сбегал он именно в те моменты, когда вдруг понимал, какая же она особенная! Никакой жеманности и наигранности — мягкость, прямота, ум. Она могла сказать: «Отставить истерику, Бён Бэкхён!», и его мгновенно отпускало, могла сделать ему комплимент и тут же назвать дураком за ляп на работе. Рядом с ней не надо корчить из себя брутального мужчину, защитника, остроумного и интеллигентного мачо. Можно заплакать от обиды за увольнение, ходить в любимых старых кроссовках, есть непременно ванильное мороженое и знать, что… Она тебя выбрала. Не из десятка парней в зале кафе, а из миллионов шикарных мужчин мира серьёзная и красивая Суён выбрала его, несуразного бестолкового Бэкхёна. В её списке из девятнадцати пунктов именно он — глупое создание, которое сейчас заплачет, глядя на девушку сквозь стекло. Неужели друзья его не поймут? Да пусть хоть побьют за расторжение коллективного договора! Бэкхён заметался по улице в поисках магазинчика с цветами. Галдящая молодёжь изумлённо замерла, когда к их столу подошёл незнакомый парень сразу с тремя букетами (не смог выбрать). — Всем привет! Меня зовут Бён Бэкхён, — от волнения он даже не слышал, что нёс. — Вы все тут такие красивые, — он лучезарно улыбнулся подругам Суён. — Но я выбираю самую лучшую из всех в мире, — обернулся к растерянной Суён. — У меня нет списка с критериями, потому что я никогда не думал, что могу понравиться идеальной девушке. Мы с ребятами заключили договор, но я не могу его придерживаться, потому что ты уйдёшь, и вряд ли кто-то ещё настолько прекрасный выберет меня, — затараторил он. — Мне понравился твой голос, когда ты сказала, что выбираешь парня в наушниках. Мне нравится, как ты внимательно смотришь на меня. Мне нравится, когда ты повышаешь голос и прикрикиваешь «Бэкхён!», — друзья захихикали. — Мне нравится, что мы на равных. Ты определённо нравишься мне, Суён… — Мы одобряем твой выбор, Суён, — добавили улыбающиеся подруги и подтолкнули замершую именинницу. — Скажи ему что-нибудь, он же ждёт. — Я всё ещё не хочу с тобой дружить, Бён Бэкхён, — Суён откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. Молодёжь многозначительно заулюлюкала. — Дружба — это последнее, о чём я думаю, когда смотрю на тебя, — зарделся Бэкхён и протянул ей сразу три букета.***
— Ты же понял, что я имела в виду, говоря, что дружба с тобой меня не интересует? — Честно говоря, я немного в растерянности, потому что именно дружбу мне и предлагают девушки. — На дружбу с остальными можешь соглашаться. А мы с тобой… мы… — У нас хоть будет конфетно-букетный период или мы сразу поедем ко мне? — Бён Бэкхён! — Мне нужно знать, с какой скоростью мы движемся, а то у меня сердце сейчас выскочит! Ещё с утра я был совершенно свободной птицей… — А сейчас ты заперт в клетке, Бён Бэкхён? — А сейчас у меня есть девушка, которую можно взять за руку, обнять, поцеловать и ещё куча всякой всячины… о которой пока говорить рановато. Поэтому мне нужно очертить границы, установить какие-то правила… Что там говорится в твоих книгах? На этот раз я должен всё сделать правильно! А ещё я… — М-м-м… — промычал зацелованный Бэкхён. — Да, я выбираю именно этот способ затыкания меня, любимого! Продолжай…