(not) your

С самого утра все валится из рук. После встречи с Чонгуком прошла неделя, но только сегодня Чимин решил встретиться с ним еще раз. Ничего лучшего, чем просто сходить к нему в универ, Пак не находит, потому что идти к Чону домой нет желания – все напоминает о том дне. Внутри наравне с болью начинает проявляться какое-то новое чувство, Чимин пока не может понять его, но уже отчетливо чувствует. То ли это скрываемая нежность к младшему, то ли гордость за него. Потому что Чон поступил как мужик. Впервые в жизни, кстати. До универа не так далеко, Пак знает все пути от и до, сам только год назад закончил. Найти Чона по расписанию не сложно, особенно, когда парень на четвертом курсе и его уже знает весь универ. До конца пары пятнадцать минут, поэтому Пак позволяет себе сходить в туалет. Теперь, помимо скачков в настроении и постоянной усталости, у Чимина визит к унитазу в три раза чаще и желания в еде в четыре раза страннее. Чим сушит руки и уже собирается выходить, как слышит чьи-то голоса. Один определенно принадлежит его бывшему лучшему другу, но какого черта он здесь делает? – Перестань уже убиваться, – на грани истерики выдает Тэхен. – Если Чимин сам не хочет с тобой общаться, то прекрати бегать за ним! – Тэхен-а, я же тебе уже объяснял, – вздыхает Чонгук. Сердце Пака в этот момент замирает, а дыхание затихает, чтобы лучше расслышать. – Меня к тебе не тянет. – Да знаю я, – снервничал Тэ. – Я просто… – Слушай, я сделал самую большую ошибку в своей жизни – потерял дорогого мне человека. Ты прекрасно знаешь, что я к тебе ничего не чувствую. Тот перепих был случайностью, просто моим интересом. Я убедился, что только Чимин может доставить мне удовольствие во всех смыслах, не только в постели, – Чон на секунду замолкает, видимо, переводя дыхание. – Я в последнее время ни о чем другом думать не могу, ты хоть понимаешь? Я предал любимого человека, а у тебя ни капли сожаления. – Ты сам виноват, – шепчет Тэхен. – Чимин тебя никогда не простит… – Это мой Чимин, – Гук сделал акцент на втором слове, отчего сердечко Пака забилось чаще. – И это ему решать. Даже если он меня не простит, я хочу быть рядом с ним хотя бы в роли друга, чтобы быть уверенным, что он в порядке… – А если у него появится другой? – Я причинил своему мальчику невыносимую боль, я не заслуживаю его прощения. Но я до безумия хочу сделать его счастливым, поэтому не буду лезть в его отношения, – Чонгук вздыхает. – Извини, мне пора. Надеюсь, мы больше не увидимся. – Ты правда не хочешь? – с надеждой шепчет Тэ. – Ты сам знаешь, что я не падкий на красивую внешность. Да и секс наш – это тупое любопытство, о котором я сожалею больше всего. Так что я надеюсь на твое понимание, – Чонгук, кажется, уходит. Чимин уже плохо соображает, голова идет кругом от мыслей и информации. Отчего-то сердце больно сжалось, а на глазах появились слезы. Сейчас хотелось только в теплые объятия, а лучше на ручки. Но Пак не отступит от своего решения, тем более после услышанного. Дать шанс младшему определенно надо, даже если Чимин все равно не сможет теперь посмотреть на него, как на своего парня, а тем более будущего мужа. Чимин неловко мнется у входа в университет и пытается поймать взглядом знакомую фигуру, не замечая Чонгука сзади. Чон непонимающе смотрит на неуверенного Пака и невольно расплывается в улыбке. Пришел все-таки. – Привет, – шепчет Гук, пугая омегу, отчего тот вздрагивает и резко оборачивается. – Ой, прости, я думал, ты слышал шаги… – Что за тупая привычка подходить сзади? – недовольно бурчит Пак, нервно теребя концы рубашки. – Ты так мило реагируешь, – пожимает плечами младший. – Привычка, видимо. Чонгук осматривает Чимина, пытаясь угадать цель его визита. То есть, не так. Чон хочет увидеть в позе, жестах, мимике старшего, позволят ли ему помочь. – Ты что-то хотел? Давай я тебя провожу до дома, – Чон нервно улыбается, двигается вперед, боясь прикасаться к старшему, и ждет, когда Пак пойдет за ним. Чимин медленно идет рядом и смотрит под ноги, кусая губы от нервов. С одной стороны, очень хочется, чтобы Чон был рядом. А вот с другой, все совсем наоборот. Пак готов волосы младшему выдернуть или нос разбить, лишь бы сделать больно. – Я… – неловко начинает Пак, совсем стушевавшись. – В общем, ты можешь помогать мне. Я не справлюсь сам… – Правда? – удивляется Чонгук, а после невольно улыбается. – Спасибо большое. – Только без лишних прикосновений и вообще… Просто помощь, ясно? Мне все еще противно от тебя, – Пак слабо морщится и отводит взгляд. – Поэтому не прикасайся. Чонгук грустно вздыхает и тоже смотрит в сторону. Он, конечно, ни на что не рассчитывал, но слышать такое от любимого безумно больно. – Обещай мне, что будешь просить о любой помощи, – уже перед самым уходом просит Чон, заглядывая в глаза старшего. – Ты всегда можешь положиться на меня. – Я все еще тебе не доверяю, дай мне время, – нервно дергается Пак и быстро скрывается в подъезде, заранее всучив младшему помятый и скомканный листок с номером телефона и квартиры. Чимин прижимается лбом к холодной стене и давится слезами. Все еще жутко больно, что даже невыносимо. Но слова, сказанные Чонгуком Тэхену, как бальзам на рваную душу. Только толку от них ноль, лишь разъедает старые раны. Чимин уже жалеет о своем решении, но менять его не собирается. Ведь все это ради маленького комочка, что совсем скоро начнет активно расти. Чимин опускает руку на еще несильно выпуклый, даже почти плоский, животик и невольно улыбается. Ему есть ради чего жить.