Моя (не)идеальная жизнь

В голове была звенящая тишина, я бы даже сказал, что там было пусто, но наличие мозга ещё никто не отменял. Получать отказ действительно неприятно, кажется, Хидан пытался отпустить несколько язвительных шуточек в мой адрес, но я как будто реально превратился в глухонемого. Боль от полученных на задании ран, постепенно затухала, явно из-за таблеток, потому что я чувствовал её глубоко внутри, и знал, что как только время истечет, мне снова предстоит встретиться с ней лицом к лицу. Интересно, я смог бы всё исправить, если бы вспомнил всё немного раньше? Ночной недосып, эмоциональная измотанность и излишние физические нагрузки — всё это, навалилось разом, сметая меня и оправляя в глубокий и слишком крепкий сон. — Слышь, щенок! — В раненное плечо я получил ощутимый тычок, заставляющий дернуться всем телом от внезапной боли. — Блять, я думал ты сдох! — Уже гораздо тише и слишком разочарованно, сказал «напарник». Я затравленно озирался, пытаясь понять, где я, и почему этот седой идиот вообще достает меня. Самолет стоял на земле, и я подорвался на выход, запоздало понимая, что это скорей всего посадка в Дубае. Голова трещала от резкого пробуждения, но хуже чувствовать я себя не стал, помассировав шею и плечи я послушно ожидал, когда же нам объявят посадку на другой авиалайнер. Судя по «напарнику» полет он переносил значительно лучше, не такой бледный и уж точно менее молчаливый. Минусом моего сна было отсутствие приема пищи, который я благополучно пропустил и сейчас желудок отчаянно требовал еды. Какая-то странная пустота внутри тела отдавалась болью, и это чувство заставляло меня улыбаться. Наверно так даже лучше, спокойно проанализировав всё, пришел я к такому выводу. Как только стали разносить еду, рот моментально наполнился слюной, самолет уже летел примерно сорок минут и я начинал скучать, нужно было купить какую-нибудь книгу в Японии для чтения в самолете. — Всем оставаться на своих местах, самолет захвачен! — Голос из динамиков, заставил замереть ложку с едой, которая не успела попасть в рот. В проходе, в начале и в конце, появились два человека, судя по всему арабы, и где спрашивается, вы прятались до этого? Заряженные автоматы гуляли прицелами по пассажирам, и это представление обещало быть интересным, вот только я пока слишком голоден для такого. — Кто шевельнется, тут же сдохнет! — Я, наконец, отправил в рот картофельное пюре. Вкус, конечно, был так себе, а вот тоненький ломтик бифштекса обещал быть вкусным, судя по его аромату. Один неудачник приподнялся со своего места, и тут же получил несколько неточных выстрелов в голову, автоматной очередью. Паника поднялась мгновенно, заголосили женщины и тихо скулили мужчины, как же они забавны в своём страхе, подумал я, отправляя очередную ложку с едой в рот. В принципе, вполне себе съедобно, учитывая, что сейчас я и мамонта сожрал бы. — Всем заткнуться! — Автоматная очередь не смолкала секунд десять и жертвами пали ещё несколько особо «громких» человека, даря гробовую тишину в салоне. Вот только рядом сидящий мужчина, силясь спрятаться от шальной пули, так сильно согнулся, что поднос с моих коленей слетел вниз, оставляя меня с широко распахнутыми глазами полным недоумением. За что? Ну что я такого сделал? Вселенная, почему ты меня так не любишь?! — Ахаххахаха! Неудачник! — Хидан ржал в голос, абсолютно не скрываясь, и его голос тонул в звуках выстрелов заполняющих салон. — Всем прижать свои бошки к коленям и не разгибаться! — Мы сидели в задних рядах, поэтому я почувствовал спиной, как мой затылок оказался в чужом прицеле. — Вы реально серьезно? Вам что самолетов было мало? — Я закипел, и расцепил ремень безопасности. — Я уж думал, что ты совсем двинулся и теперь будешь только слюни пускать. — Седой тоже расцепил ремень, и я услышал звук передергиваемого затвора. — Я СКАЗАЛ СИДЕТЬ! — Проорал араб. — Заткнись! — Мы обернулись и в один голос осадили надоедливого «террориста», заставляя впасть в секундный ступор, который был, вполне, для нас приемлем. Легко опираясь на руки и оттолкнувшись ногами от пола, я кувыркнулся назад, выбивая из рук неудачника оружие, оставляя место для маневра Хидану. Седой не заставил себя ждать, и выпрыгнул следом, уже на самого араба подминая его под себя. Перехватив удобней чужое оружие, я пустил очередь в противоположную сторону, но там этого уже ожидали, и просто спрятались в одном из рядов. За спиной что-то хрустнуло, и я, не оборачиваясь, стал пятиться, чтобы тоже найти укрытие. Небольшой взрыв произошел абсолютно внезапно, переворачивая всё вверх дном, из-за того что самолет ощутимо тряхануло, вывалились кислородные маски, и нас приложило в стену, выбивая оружие. — Слезь, придурок! — Хидан отпихнул меня, и тут же сполз по стенке, прячась от очередной автоматной очереди. Страха абсолютно не было, происходящее мне казалось весьма скучным и неинтересным. Лежа на полу, я услышал, как в соседнем бизнес классе тоже раздались выстрелы, а самолет продолжало с силой трясти и мы всё-таки стали терять высоту. По моим ощущениям, левая турбина отказывалась работать на полную мощность, отчего вся эта посудина кренилась, нужно было добраться до кабины пилота и как можно быстрей. Пьяной походкой, из-за того что адскую машину кидало из стороны в сторону, я направился за «золотую» ширму, и на ещё одном резком скачке оказался просто припечатанным в дверь туалета. — Ты?! — Мои глаза округлились, а рука красноглазого поспешно убралась с моего плеча. — Боги, ну почему именно ты? — Я возвел глаза к небу. Это какой-то заговор? — Хах, а ты подрос, мелкий! — Кисамэ, тащил за шкирку мертвое тело террориста, как будто это было нечто обыденное. — Мне нужно в кабину пилота. — Я проигнорировал странный взгляд Итачи и рванул мимо этой парочки, прекрасно понимая, что свою «часть» они уже зачистили. И почему спрашивается, они летят в бизнес классе, а мы в захолустном экономе? И какого черта они вообще в этом самолете? Несколько раз споткнувшись, я всё же добрался до заветной двери, стараясь не обращать внимания на трупы и кровь кругом, я рванул преграду на себя. Оба пилота были мертвы и мы падали. Черт! Надеюсь, что мои ощущения всё же верны. — Эм, можешь убрать эти мешки с костями? — Я отчетливо чувствовал, что за мной шел Кисамэ, поэтому, когда я говорил эту фразу, мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять что меня услышали. — А справишься? — Огромная рука выдернула за шкирку сначала одного мертвеца, затем второго, и я привычно опустился в кресло главного пилота. Привычно? — Понятия не имею, но так как мы падаем, это лучше, чем сдохнуть не попытавшись. — Я улыбнулся, обхватывая руками упирающийся штурвал. — Мне нужно будет отключить автопилот, чтобы попытаться набрать высоту. — Ты ёбу дался?! — Хидан влетел в и без того тесную кабину. — Уткнись! — Я огрызнулся, чувствуя, как по спине пробежал холодок, от осознания масштабности происходящего в целом, и моего поступка, в частности. — Может лучше свалишь и принесешь пару жертв своему Джашину, или как там его? — Его присутствие мешало сосредоточиться, напрочь лишая меня уверенности. — Да, и начну я, пожалуй, с тебя. — Седой едва ли не прошипел эту фразу, заставляя меня перейти к действиям. Я нажал кнопку отмены автопилота, и самолет резко накренился вперед, заставляя «гостей» влететь в приборную панель. — Какого хуя, ты творишь, щенок?! — На моих ушах уже были наушники пилота, глушащие вопли «напарника». Руки отчаянно тянули штурвал на себя в надежде выровнять эту посудину. — Заткнись и так бесишь! — Я рычал, стискивая штурвал, заставляя ладони покрываться кровью. В наушниках послышался незнакомый, вкрадчивый голос и до меня дошло, что в таком состоянии нам просто запретят посадку, соблюдая закон о государственной безопасности. — Запроси посадку. Мой взгляд схлестнулся с красноглазым, давая понять, что я обращаюсь именно к нему. Имена в своей речи я исключил принципиально, потому что в случае не успеха, черный ящик воспроизведет всё, что было озвучено в кабине. Выбор на самом деле не велик, сдохнуть или сказать Итачи, что ему нужно сделать. Я прекрасно понимал, что из всех присутствующих только этот, ненавистный мне объект, сможет добиться для нас посадки, а значит, я хотя бы получу шанс приземлить этот самолет. Как ни странно брюнет, молча сел в кресло помощника пилота и пристегнувшись, надел вторую пару наушников, наверно он тоже понял всю суть происходящего. — Не говори, кто пилотирует эту рухлядь, а то истребители собьют нас ещё на подходе. — Я больше не смотрел в его сторону изо всех сил стараясь удерживать штурвал. — И мне понадобиться стакан с водой, чувствую, что крен на левую сторону. — И ты так разнервничался, что решил водички попить? — Единственный, кто никак не мог обуздать свой страх, был седой, поэтому его «уколы» действовали как зараза, которая липкими щупальцами распространялась по телу, безумно, напрягая. — Кретин! У нас приборная панель не работает. И вообще сгинь отсюда, раздражаешь! — Щелкнув несколько переключателей, я, наконец, снизил нагрузку на штурвал. — Значит, как спать со мной, то тебя ничего не раздражало? — Столько желчи в голосе я уже давно не слышал от него. Мои уши заалели под наушниками, когда Кисамэ громко присвистнул, клянусь, Хидан специально поднял эту тему! — Ты лучше про шлюх расскажи, эта история поинтересней будет. — Излишне громко сообщил я, возвращая должок «напарнику», на что громила откровенно расхохотался. — А если вы все помолчите, то я всё-таки смогу связаться с аэропортом. — Судя по всему Итачи не находил наш диалог веселым и злился. Но голос его не выдал, и на эту фразу, ни у кого не нашлось что сказать. Красноглазый говорил практически мурлыкая, и, судя по всему, это был французский заставляющий меня автоматически вслушиваться в слова звучащие в моих наушниках. Кисамэ успел за это время сходить и вернуться со стаканом наполненным водой и водрузить его на приборную панель. — Повреждения корпуса есть? — Я сразу понял, что вопрос был направлен исключительно мне. — Изнутри целостность не нарушена, проблема с турбиной, но она работает… — Итачи снова вернулся на французский. — Иногда… — Добавил я, и тут же получил пронзительные взгляды со всех сторон. Я ничего не мог сделать, самолет продолжал терять высоту. — Наш запрос отклонен, у них нет свободных посадочных полос… — Суки конченные они. — Я огрызнулся и стряхнул наушники, заставляя их упасть мне на плечи. — Естественно они не позволят нам сесть, мы слишком опасны для них. — Блять! Давайте просто будем убивать пассажиров, пока нам не дадут разрешение! — Это конечно действенный способ, но мы столько не протянем, подумал я, на выкрик седого. — Запроси посадку на военном аэродроме. — Я закусил губу, вслушиваясь в размеренную речь, заполняющую кабину. — Они могут выделить нам полосу через двадцать пять минут, в центральном аэропорте. — Итачи ждал ответа от меня, а я прикидывал, сколько у нас времени. — Мы грохнемся через минут пятнадцать. — Мне не было страшно, не знаю почему, но такая ситуация казалось мне вполне обычной, поэтому мой голос не дрогнул. — Скажи, что мы теряем высоту и нам отлично подойдет только военный аэродром в Виссане. — Там нет аэродрома. — Красноглазый не стал переводить мою фразу. — Есть. Недалеко от улицы Вивьё. Там должен быть аэродром! — Кровь сгустком потекла из носа. — Пожалуй, лучше пристегнуться. — Кисамэ сел рядом с притихшим Хиданом и с щелчком застегнул ремень безопасности. В кабине пилота всегда были дополнительные места для персонала, и сейчас это пригодилось как никогда. Почему никто из них не против того, что я стал дирижером этого адского оркестра? Красноглазый спокойно повторял уже в десятый раз одну и ту же фразу, доказывая, что аэропорт должен быть в указанном месте. Я был здесь, и сил удивляться уже не было. Теперь я мог спокойно вспоминать мелкие детали своей жизни, это оказалось таким естественным и простым. — Аэродром есть. — Я знал это. — Но он не подходит нам по габаритам, нам нельзя им воспользоваться. Они настаивают на центральном городском аэропорте. — Я посажу эту посудину, пусть только дадут согласие. — Мы просто не сможем долететь до центра, но этого я озвучивать не стал. — Отказ. Нас просят вернуться на прежний курс. — За всё-то время, что мы вели диалог, я не смотрел на Итачи, но сейчас этого потребовала ситуация. — Я. Посажу. Этот. Чертов. Самолет. — Неужели ты не можешь понять, того, что понимаю я? Голос красноглазого изменился, и он отвернулся первым, продолжая «переговоры». — Это верная смерть. — Видимо Кисамэ понимал диалог ведомый Итачи. — Нас всех убьют, даже не дав сойти. — Значит, брюнет стал выдвигать условия, и как назло в этот момент, штурвал выскользнул из кровавых ладоней и мы дали старт резкому пике. — Какого хуя ты творишь? — Седой завопил, а я уже натягивал соскальзывающий штурвал. — Решил проверить, жив ты или сдох от страха. — Я ощетинился, прекрасно осознавая, что такая ошибка могла стоить нам всем жизни. — Я реально прирежу тебя, щенок! — Это уже даже успокаивает. — Слушай! — Я перебил его. — А почему мы летели в экономе? — Я всячески пытался не думать о возможной кончине меня, и моего окружения, и для того чтобы расслабиться голос Хидана вполне подходил. — Нос не дорос, до бизнес класса. — Хохотнул Кисамэ, прекрасно понимая, что это был маленький камень в их огород. — Хотя даже «люкс» не спасает от задержек рейса. — Аххах, так это как раз из-за нашей блондинки, мы взлетели позже. — А я смотрю, два этих юмориста нашли друг друга, седой прямо попал на свою любимую стезю. — Идем на снижение! И если у кого-то есть плеер, буду признателен! — Я перекрикнул все разговоры, и через полминуты, мой запрос был исполнен тем, от кого я ожидал этого меньше всего. Не хотелось бы в самый ответственный момент отвлечься на посторонние звуки и из-за этого превратить всех в мясной фарш. — Поцарапаешь, я тебя самого поцарапаю. — Хидан даже поднялся, чтобы передать мне свою «драгоценность». — Воткни мне в уши и включи. Пожалуйста. Моя прелесть. — Я улыбнулся, добавив приторность в свой голос, и продолжил фразу, чтобы он не убил меня до того, как мы сядем. — Я просто не могу выпустить штурвал. — А хуй тебе не пососать? — Однако он выполнил мою просьбу, до того как я пошутил в ответ, правда при этом матерясь как портовая шлюха. Самолет почувствовал всю силу земного притяжения и стремился только вниз, моих сил явно не хватало выправить ситуацию. В ушах орала Металлика — «Умри, моя дорогая!», символично как никогда, или это пожелания от Хидана? Хотя отдать должное «напарнику», музыкальный вкус у него оказался очень даже ничего. Шасси было выпущено и посадочные огни высвечивали явно короткую для нас полосу. — Пристегнуться и приготовиться к сильному удару! Кто сдохнет, я не виноват! — Я громко рассмеялся, чуть ослабляя хватку штурвала и вырубая оба двигателя, находясь ещё в воздухе, что точно привело бы к смерти, кстати… — Умри, умри, умри, моя дорогая! Я подпевал песне играющей в моих ушах, на всю громкость своих связок. Интересно, меня кто-нибудь просил заткнуться? Удар был такой силы, что всё, что было плохо закреплено слетало со своих мест, больно ударяя по ещё живым людям в кабине. Самолет стало заносить, а перед глазами у меня уже всё поплыло, резкий тормоз и кажется, передние шасси оторвало, заставляя самолет клюнуть землю. Новый удар, и я повисаю на ремне безопасности, практически ломая ребра и теряя сознание. Хвост и одно крыло мы точно потеряли, корпус этой посудины развалился, но последним я услышал звук взрывающегося бака с горячим и яркое марево обжигающее даже лицо. — У тебя кровь на виске. Ты идти сможешь? — Голос красноглазого неприятно выдернул меня из полумрака моего сознания. Кое-как сфокусировав взгляд, я увидел Итачи, который выглядел полуживым, а это значит, что у меня всё-таки получилось. Кто-нибудь ещё выжил? Ремень был расстегнут и я поднялся, пытаясь тут же не упасть, потому что голова была явно не в порядке. Меня мутило и тут же вывернуло наизнанку раздражающей желчью, зато взгляд приобрел хоть какую-то четкость. В кабине уже никого не было, спина Итачи удалялась в проходе, а впереди него удалось разглядеть безвольно лежащего на плече Кисаме Хидана. Жив? Точно, нужно как можно дальше уйти от кабины, чтобы потом ко мне не было лишних вопросов. Интересно, а из пассажиров кто-то остался? В салоне самолета начинало бушевало пламя, и паника играла красно-желтыми огнями. Звуки превратились в один сплошной звон, и всё двигалось с каким-то запозданием. Я был как в ватном коконе и кажется, умудрился пробить висок, в котором когда-то была игла от прибора. Свет ударил болезненной вспышкой, точно выжигая остатки сетчатки, заставляя зажмуриваться, что в свою очередь полностью лишило тело, способности двигаться. Обмякнув, я приложился об пол, мяукающие голоса заполнили всё пространство и безучастные руки проникших внутрь военных, вытащили моё тело на холод. Огненное марево, крики, стоны, гарь и запах жареного мяса удерживали меня от постыдного обморока. Кушать то как хочется. Я лежал на носилках с полу прикрытыми веками, наблюдая за красочным безумием сквозь доступную полоску света. Троица моих соратников, под надзором двух камуфляжных здоровяков с автоматами, возились с документами. Черт, даже Хидан хоть и выглядел как побитая собака, но уже находился на ногах. «Своих не бросаем», этот лозунг явно не для Акацуки, хотя, я бы тоже оставил здесь любого из них, тут не надо быть гением, чтобы понять, каждый сам за себя. Видимо у них собирали сведения на основании паспортов, и из-за того, что они могли передвигаться самостоятельно их просто отпустили. Думаю Дзецу потом уберет на всякий случай их данные из всех архивов, а вот что касается моей персоны… Я просто закрыл глаза на моменте, когда эти трое, далеко не вместе, будто даже и не знакомы, направились к выходу из этого военного полигона. Ну что ж, «с Рождеством, Дей», запоздало подумал я и отключился под кислородной маской. Сухость во рту и резь в глазах, это первое, что я почувствовал. Затем пришла головная боль и бешеный, болезненный стук сердца, свидетельствующий о наличии воспоминаний последних дней. Ноги, руки чувствовались, что уже было не плохо, а вот зрение доставило проблем. Левый глаз был заклеен, но это я уже проходил, так что переживать по этому поводу не имело смысла, к тому же, в последнее время я практически потерял возможность видеть. Медленно обведя взглядом доступное пространство, я понял, что ночь уже закончилась, и за окном вступило в свои права утро. Паршиво. Скользящий взгляд и я отмечаю две камеры, исключающие слепые пятна. Ничего себе круглосуточное наблюдение, в буквальном смысле этого слова. Кажется, здесь я не пациент, а заключенный. — Проснулся ублюдок! — Прямо с порога известил меня незнакомый голос. Шикарно, французский я значит тоже, знаю, хотя я же глухонемой, какая мне собственно разница? Не обращая внимания на брызгающего слюной генерала, а именно такие звезды были на его погонах, я попытался принять сидячее положение, попутно оценивая общий ущерб. Мои раны были обработаны весьма профессионально, особо серьезные даже имели аккуратные швы, ребра стягивали тугие бинты, и боли не ощущалось. Значит, поход к Какудзо откладывается, а это большой плюс. Также, кажется, мне дали сильное обезболивающее которое организм воспринял за новую дозу, и очередного приступа ломки у меня пока не будет, ещё одна приятная новость. По-хорошему, нужно придумать, как отсюда выбраться, и чем раньше, тем лучше. Это очень похоже на военный госпиталь, но всё же, я бы поставил, что это палата городской больницы, просто под особой охраной, к тому же камеры были наспех прикреплены, а значит, до моего появления их здесь вовсе не было. — Отвечай, мразь! — Многострадальная челка была захвачена в кулак генерала, заставляя меня сконцентрироваться только на мужчине перед собой. Вопросы я пропустил мимо ушей, хотя я же глухонемой, и ему должно быть это известно, а значит, меня просто хотят запугать. Просто так меня отсюда не выпустят, меня обязательно должен кто-нибудь забрать, но беда в том, что я не могу говорить, а значит, ждать придется долго. Меня жёстко встряхнули, привлекая не только мой взгляд, но и мысли. Этот старикан явно напрашивался. — Наркоманское отродье, отвечай, кто ваш заказчик? — О чем ты дядя? Мои глаза заметались по комнате, и я попытался отстраниться. Испарина на его лбу, говорила о том, что человек сильно нервничал или даже боялся меня? Меня наконец выпустили, для того чтобы начать разговор по рации, получив несколько секунд свободного времени? я бросил взгляд на свои оголенные руки. Ну ещё бы, вены украшали иссиня-черные кровоподтеки, говорящие что далеко не одна доза была получена мной за последние несколько дней. Но вот почему он приписал меня к отряду тех террористов? Нет, я конечно состою в группировке, которая занимается далеко не благотворительностью, но это уж слишком. Наша организация помасштабней будет и такой ерундой просто не станет заниматься, меня, будто разом понизили. «Да, это тот самый… Голову даю на отсечение!.. Да, четыре года назад эта мразь уничтожила всё наше подразделение… Ты должен понимать!.. Это он!.. Заткнись!.. Если нет, я лично приду на похороны и выкажу свои соболезнования его родственникам!». А вот теперь всё встало на свои места, ведь я действительно развлекался во Франции несколько лет назад, вот уж не знал, что кто-то выжил после этого. Его я убью достаточно легко, а вот как быть дальше? Камеры всё пишут, и моё преступление будет сразу же замечено. Знать бы какой здесь этаж и сколько ещё таких же солдатиков. Наши взгляды встретились, и я пожалел, что в прошлый раз не добил его контрольным выстрелом. — Я знаю, что это ты. — Он достал табельное оружие, а я просто позволял ситуации накаляться ещё больше, прекрасно понимая, что у меня нет другого выхода. — Сначала я прострелю тебе колено, и тогда все узнают, что ты не тот, за кого себя выдаешь, а затем… Дверь распахнулась с такой силой, что ударившись о стену, она умудрилась захлопнуться. Вот только в палате успело прибавиться ещё одно действующее лицо. Красноглазый не обратил никакого внимания на наставленное на него дуло, просто смотря точно в глаза генерала. Пистолет медленно опустился, и только тогда Итачи заговорил. — Я забираю мальчишку, а ты разберешься с бумажной волокитой. Никто, ничего не видел, и не знает. Ты лично признаешь всё это большой ошибкой. — Итачи, ты немного опоздал, он уже бил себя пяткой в грудь, перед другими, утверждая, что узнал меня, я ухмыльнулся, но ничего не озвучил. Хотя… — Хреново выглядишь. — Я прикрыл нижнюю половину лица простыней, что накрывала моё тело, позволяя себе подать голос. — На себя посмотри. — Брюнет даже не взглянул на меня, поэтому камеры не зафиксируют наш «диалог». Вообще, я думаю, что это маленький подарок, ведь эта видеотехника не пишет звук. — Спроси, где мои вещи и документы. — К этому моменту я уже ни один раз внимательно осматривал комнату, на наличие таких необходимых мне вещей. Договорив, я позволил себе свесить ноги с кровати и, усевшись на краю, немного размять ноющее тело. Брюнету не понравились ни мой тон, ни моя фраза, но я находил эту ситуацию забавной, потому что при камерах, он не позволит себе ничего сверх нормы. — Где документы и вещи этого мальчишки? — Красноглазый был белее альбомного листа, наверно после «посадки», он не успел привести себя в порядок, интересно почему? — Вещи утилизированы. — Черт! Это был мой последний комплект одежды! Не хочу разгуливать в этой отстойной больничной пижаме по улице, меня так упекут в заведение с обшитыми стенами. — Документы находятся в регистратуре. — Хоть здесь повезло, значит, смогу купить билет назад. Мои ступни коснулись холодного пола, и ноги стало неприятно покалывать, говоря о том, что идти будет гораздо сложней. — Забери документы и подготовь бумаги для выписки. — Генерал двинулся к выходу, но Итачи успел отдать ещё один «приказ». — Дождись нас на выходе. Старик покинул мою палату, оставляя нас наедине и судя по всему, красноглазый ждал, когда же я приму вертикальное состояние. Говорить теперь было нельзя, поэтому я посмотрел на красноглазого, который в свою очередь уже давно сверлил меня взглядом. Кивком он указал на дверь, и я скривился в ухмылке, ведь и без его указок было ясно, что мне пора покидать это помещение. Ноги нехотя передвигались, вспоминая свою основную функцию, а я кожей чувствовал колкий взгляд красных глаз, желающий мне скорейшей кончины, забавно. Мои ладони были покрыты слоем йода, видимо так они обработали все ссадины разом, но хоть крови не было, это плюс. Дверь пришлось открывать самому, видимо сегодня у меня в меню самообслуживание, ну ничего, главное уйти из-под камер. Итачи обогнал меня уже в холе, задавая нужное направление нашему «шествию» и мне приходилось прикладывать колоссальное количество сил, для того чтобы не сильно отставать от него. Его черный плащ был глухо застегнут, но что-то в его походке говорило, что сил у этого объекта было не больше, чем у меня. Этаж на котором мы находились, имел красивую, округлую цифру шесть, и было весьма гуманно, что мы воспользовались лифтом. Правда, я всё чаще ловил на себе любопытные взгляды, потому что шел босиком и наверно имел слега обезумевший вид. Нас никто не останавливал, и военных камер я не наблюдал, а значит официального приговора моя персона ещё не получила, это было приятным бонусом. В лифте было много человек, и как только кабина двинулась вниз, у меня закружилась голова, отчего я сразу же потерял равновесие и упал на ближайшего человека. — Аккуратней! — Француженка мерзко скривилась, будто увидела жука на своём рукаве, а вовсе не меня. Однако расцепить пальцы я уже не мог, иначе рисковал оказаться на полу. — Убери свои руки! — Она зашипела и слегка ударила меня по запястьям, в надежде стряхнуть назойливую «букашку». Я снова умудрился привлечь всё внимание к своей личности, и это было далеко не лучший вариант развития событий. — Прошу прощения. — Красноглазый говорил очень тихо, но он стоял как раз за этой женщиной, поэтому она отлично его слышала. — Если вы не в состоянии помочь больному ребенку. — Ох, как ты запел, подумал я, всматриваясь в яркие звезды, пляшущие у меня перед глазами. — То позвольте это сделать мне. Я услышал неодобрительный шепот в сторону этой дамы, и как спрашивается эта сволочь, может переворачивать всё с ног на голову? Теперь выходило, что это не я невоспитанная личность, а именно эта дама. Как? Как ему это удается? Женщина что-то быстро стала лепетать и оправдываться, но лифт уже закончил своё движение, и брюнет, уцепив меня за локоть, в два шага вывел нас в холл первого этажа. Ноги не хотели меня держать, но и вцепиться в опору по имени Итачи, я не мог себе позволить. Мне вообще не нужна ничья помощь. — Зачем ты вообще вернулся? — Едва я заговорил, как брюнет шагнул вперед, продолжая меня удерживать. — Тебя забыл спросить. — Надо же, в голосе я расслышал неприкрытое раздражение. — Почему именно ты? — Ты должен понимать, что с тобой я бы предпочел идти в самую последнюю очередь. Мы двигались вперед и я, наконец, смог поймать фокус, а значит, чужая поддержка мне больше не требовалась, и я легко стряхнул руку «Итти». — Мне просто не повезло. — Теперь мы шли рядом, и эта фраза меня взбесила. Не повезло значит? Чертовы Акацуки с их несуразными правилами! Бесит! — А я уж думал, что совесть проснулась, и ты пришел сказать спасибо, за то, что я спас ваши шкуры. — Мой шаг приобрел уверенность, а то, что случилось в лифте, я решил вычеркнуть из воспоминаний. — Сказать тебе спасибо? За то, что ты нас почти убил? Это ты должен быть благодарным… — Вы без меня загнулись бы, так что думаю теперь, я больше тебе ничего не должен. — Я перебил его, потому что, то, что он говорил, мне ой как не нравилось. — Ты о себе слишком высокого мнения. — Я шумно выдохнул, но промолчал, а брюнет так и не унимался. — Если ты думаешь, что меня или Кисамэ так легко убить, то ты полный идиот. — Бесишь! — И если бы не твоя выходка, мы бы просто воспользовались парашютом. Но именно ты нас всех чуть не убил. Из-за твоего эгоизма ты попал в больницу! Из-за тебя мы до сих пор не попали в Англию! Слова брюнета точными ударами били по моему самолюбию, и с каждой фразой я раздражался всё больше и больше. Вот значит как ты всё повернешь на отчете? Ты неблагодарная сволочь! И Хидан! И Кисамэ! — Я спас вас! — Я остановился и уставился здоровым глазом на брюнета, болезненный вид которого, служил мне немым укором, но это не моя вина! — Ты нас чуть не убил. — Он прошел мимо, напоследок сверкнув своими рубинами. Моя грудь тяжело вздымалась, казалось я задыхался от собственного возмущения. Ну почему эта тварь всегда выставляет меня виновным? Как же я хочу вмазать по этой самодовольной гадкой роже! Я резко развернулся и увидел, как брюнет разговаривал с медсестрой на ресепшене, и когда я быстрым шагом приблизился чтобы нарушить эту идиллию, меня невозмутимо прервали. — Позвольте я вас провожу. — Девушка с аккуратным пучков на голове, излишне мило мне улыбнулась, заставляя перевести полный непонимания взгляд на Итачи. — Она проводит тебя в комнату, где хранятся вещи пациентов, подберешь себе что-нибудь по размеру, а я пока заберу твои документы. — Он оторвался от стойки и отправился к генералу, который стоял у самого выхода. — Я не закончил с тобой. — Я крикнул ему это в спину, но он не обернулся, однако я был уверен, что он всё прекрасно услышал. Ненавижу!