***
Тут хорошо. Тихо. Так легко и даже спокойно. Почему так случилось? Откуда нагрянула паника? И была ли это паника… Скорее истерика. Да, именно она. Увидеть свою семью и все-таки обнять мать окровавленными руками. И все-таки поддаться этому, почти умершему мальчишке внутри и поверить в домашнее тепло и уют, поверить, что все еще может быть хорошо. Заблуждение. Как он мог позволить себе забыть: кто он. Почему даже бесы молчали и не скребли грудную клетку, напоминая? Увидеть Скотта. Просто увидеть друга и позволить себе вспоминать. Вспоминать то, что как табу когда-то забыл. Друзей, поддержку, опору. Забыл. Тепло, улыбку, смех. Забыл. Нормальная жизнь. Забыл. А теперь, пульсирующая боль и сожаление звоном отдается в каждую конечность, как от пули, попавшей прямо в сердце. Свадьба Скотта. И хочется закричать, сжимаясь в комок. Что же именно было забвением? Его жизнь до сегодняшнего дня. Или весь сегодняшний день. День, где он был любящим сыном, верным другом и влюбленным парнем. Лидия. Как он мог позволить этому случиться. Как мог позволить так смотреть на себя и особенно отвечать таким же взглядом. Почему? Почему она так смотрит на него, зная, что он такое на самом деле? А может в этом и дело. Она знает, что он на самом деле. Видит в нем то, что он сам давно перестал.***
Сильный удар сотрясает его и заставляет звону в ушах перебить все мысли. Еще один удар и темнота вокруг постепенно начинает рассасываться, а до слуха доходят какие-то бурлящие звуки. Удар. Стайлз резко открывает глаза и делает вдох. Видит испуганное лицо девушки рядом. Слезы прокладывают узкую тропинку до подбородка и падают в ледяную воду. Он в ванной, в ледяной воде. Можно было бы даже посмеяться над такой иронией. Айзек бы точно посмеялся. Взгляд возвращается к ней, застывшей перед ним с занесенной для еще одного удара рукой. Но уже нет необходимости. Он тут. Пытается что-то сказать, но изо рта вырывает только бессвязный хрип. Приходится напрягать все тело. - Хх..лл..дно. И Лидия просыпается. Смотрит на его посиневшие губы и дрожащее тело. Выключает воду в кране. Обжигаясь ледяной водой, ныряет руками к туловищу парня и дергает его на поверхность. Вода заполняет пол комнаты, выливаясь из ванны. С третьей попытки девушке удается достать околевшее тело и облокотить его на стену. К счастью, куча полотенец оказалась на видном месте. Судорожно растирает его лицо, руки. Разрывает рубашку, нервно стягивает ее с рук и откидывает куда-то в сторону. Сосредоточенно растирает грудь, а потом обнимает и растирает спину. И вроде дышать становится легче. Через некоторое время он начинает чувствовать ноги, и Лидия просит его подняться. И он честно пытается, но это оказывается намного сложнее. Она снова помогает ему. Кое-как доводит до кровати и осторожно опускает на мягкий матрас. Снимает мокрые брюки. Носки. Трусы. Осторожно заматывает в одеяло, как гусеницу. И вроде накрывает еще одним. Он совсем не помнит. Проваливается в сон. Беззвучное "спасибо". Одними губами. И он засыпает.***
Сквозь занавешенные шторы пробивается луч солнца. Падает прямо на лицо, согревая. Брюнет щурится и хочет закрыться рукой от света. Но не может. Смотрит вниз. Он укутан в несколько одеял, да так плотно, что сложно пошевелиться. Состояние дерьмовое. Очень жарко и в ушах звенит. Лоб покрылся испариной. Слабость и расслабленность. Заболел. Отлично. Вдруг до слуха доносится шорох с кухни. Черт. Кто? Медленно и бесшумно выпутывается из кокона. Садится и опускает ступни на пол. Лишь бы без скрипа. Замечает, что голый. Несколько секунд сидит в полном замешательстве. Даже ни одной догадки в голове. Шок. Но потом замечает аккуратно сложенные вещи на кресле рядом. И память потихоньку возвращается. Точнее приходит чувство того, что бояться нечего. Он медленно встает с кровати и надевает нижнее белье, спортивные штаны и толстовку. Все еще крадясь пересекает комнату и заглядывает на кухню. Лидия стоит к нему в пол-оборота. С нелепой лохматой шишкой из рыжих локонов и, кажется, в его шортах и майке. Пахнет кофе и едой. Впервые в этой квартире. Облегчение. Он пересекает порог и останавливается за спиной девушки. Она как будто не замечает, продолжает что-то резать и закидывать в кипящую кастрюлю. Нужно что-то сказать, но при попытке вырывается только хрип. Она оборачивается, совсем не удивляясь ему, и смотрит с беспокойством. Молча кладет нож около деревянной доски и подходит к парню. Заботливо кладет руку на лоб и немного хмурится. - Температура. – выдает так спокойно и естественно. Стайлз смотрит на неё и не понимает. Откуда спокойствие? Но потом попадает в капкан её глаз и это же чувство охватывает его самого. Такая мило-лохматая, заботливая. Такая домашняя. Заражающая уютом и спокойствием. И он поддается. И противоречит сам себе. - Откуда продукты? - спрашивает осипшим голосом, смотря за спину девушки. Она оборачивается. - Я сходила в магазин, пока ты спал. Пришлось надеть твои вещи. – опускает голову и смотрит на шорты. Улыбается. – Люди на меня очень странно смотрели. Поднимает голову и снова смотрит этим спокойным взглядом, усмиряя бесов внутри, заставляя их замолчать и успокоиться. Он бессилен перед ней. - Пахнет вкусно. Что за будничная беседа, после того, что было вчера? - Это куриный суп, скоро будет готово. Она разворачивается и подходит к плите, помешивает содержимое, добавляя соль. Он просто обезоружен её спокойствием. Её святой верой в нормальность и правильность происходящего. Ничего не остается делать, кроме как сеть за стол и ждать, когда она созреет для разговора. Что он и делает. Проходит несколько минут. Стайлз наблюдает за суетящейся у плиты девушкой, и пытается вызвать в себе тот вчерашний животный страх и истерику. Это ведь неправильно. Это до сих пор душит его. Его настоящая нормальная совсем ненормальная жизнь. Она убивает его. Но рядом с ней его бесы лишь легонько попискивают и замолкают. Мол так и надо. Так правильно. Ни черта неправильно это. Лидия, что... – запинается, - что ты тут все еще делаешь? Не выдерживает. Девушка вздрагивает. Он замечает. Молчит. - Ты ведь знаешь, кто я такой. То, что было вчера, так не будет всегда, такое вообще больше не повторится. Только не со мной. Я…я убийца. По своей воле или нет, но я убивал. И еще убью. Лидия, посмотри на меня. – почти умоляющий тон. И она оборачивается. Но в глазах совсем не то, что он ожидал увидеть. Нет страха, паники. Нет слез и ужаса. Все то же спокойствие. Чертово спокойствие. Она должна быть абсолютно не спокойна. Противоречит себе. Как и он. - Нет. Ты убивал, но ты не убийца. Нет. Мы что-нибудь придумаем. Вытащим тебя оттуда. Мы?! - Твой отец. Ты же говорил с ним вчера, он ведь освободит тебя, если ты попросишь. Освободит же. Она бегает глазами по его лицу, пытаясь отыскать хоть какую-то эмоцию, хоть какое-то просветление. Но ни один мускул не дрогнул. И вот сейчас становится немного не по себе. С чего она решила, что он уже не пытался? - Отец рассказал вчера кое-что. Все, что он делает – это на благо. Сдерживает всех этих цепных собак, готовых шмалять по кому угодно, лишь бы платили. – Усмехается. – Хочет, чтобы после него за этим следил я. Вот теперь Лидии страшно. Стайлз дает ей несколько минут все принять, осознать. Несколько минут длятся как вечность. Вот сейчас. Сейчас она оттолкнет его и убежит, забыв даже свои вещи. Или разобьет тут всю посуду, выльет на него этот вкусно-пахнущий куриный суп и убежит. Но она продолжает стоять и смотреть куда-то вниз. И вот через несколько этих долбаных минут наконец-то поднимает голову и смотрит на него. - И что ты думаешь? Спокойно. Голос, мать его, звучит спокойно. Слово «Спокойно» сейчас прямо противоположно состоянию Стайлза. Вот прям очень противоположно. Но уже выработанная годами выдержка не дает показать это. - Я не знаю, как сделать правильно. У меня был план. Но теперь. Натянуто. Натянут, как струна. Вот-вот порвется. Девушка медленно разворачивается к плите. Берет уже приготовленную посуду и наливает суп. Что?! Ставит дымящуюся плошку на стол и идет за второй. Проделывает тоже действие. Какого черта?! Он даже немного привстает и опирается руками на край стола. Подходит к своей сумке и достает из нее какие-то таблетки и пакетик с порошком. Высыпает его в стакан и заливает кипятком. Кухню наполнил запах какого-то противовоспалительного. Ставит стакан рядом с тарелкой, предназначающейся Стайлзу и садится за стол. Смотрит на него и взглядом дает понять, что нужно сесть обратно. Проклиная про себя все на свете, садится. - Тебе нужно поесть, иначе совсем разболеешься. И выпей пожалуйста «антигриппин». Вот так вот, да? Вот так вот просто взяла и усмирила ураган внутри. Не дала даже выбора. Просто вот взяла и заткнула вопящее – кричащее – возмущающееся. Стилински послушно берет ложку и пробует суп. Трапеза проходит в полном молчании, и кто бы мог разобрать, о чем думают эти двое. Но на лице никаких эмоций. Смотрят лишь в свою тарелку. После того, как доели суп девушка молча убирает посуду, садится так же напротив брюнета и ждет, пока он выпьет содержимое стакана. Точнее не оставляет ему выбора. Должен выпить. И он молча делает большие глотки, смотря в открытое окно и немного щурясь от яркого солнечного света. Погода на улице чудесная. Допивает и ставит перед собой стакан, давая понять, что разговор можно начинать, но Лидия и так следила за каждым его движением. - Что за план? - Я хотел сбежать. План был таков, что я должен был выяснить имя человека, который издевался над Айзеком. Найти его. Убить. Потом убить отца. Взять компанию в свои руки и распустить всех. Пусть делают, что хотят. - Начнется война после этого. И тебе повезет, если люди твоего отца не будут охотиться за твоей головой, как и те, чьих босса ты собираешься убить. Хладнокровно мыслит. Стайлз удивлен. - Да, и в этой перепалке пострадает город. И после разговора с отцом, все кажется не таким бессмысленным. Но… так не должно быть. Молчание. - Стайлз, - голос звучит волнительно, она не выдерживает. – попроси отца отстранить тебя, хотя бы на время. Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем. Просто нужно время, Стайлз. - А как же Айзек, я не могу это так оставить! – сказал грубее, чем он хотел. - Он бы хотел, чтобы ты пожил спокойно, я уверена, что хотел. – почти умоляет. – Забудь о мести. Хотя бы на некоторое время. Мы что-нибудь придумаем. – шепчет как мантру. Смотрит на него мокрыми зелеными глазами. Лишает силы воли и выдержки. - Лидия… - почти сдался, опускает голову. Только не смотреть, иначе Всё - Пожалуйста, ты же знаешь, что он даст тебе отдых, знаешь же. И мы придумаем, как выпутаться из этого, как наказать другого мучителя. Мы придумаем что-нибудь, Стайлз. Вот сейчас это странное МЫ уже звучит не так странно. Сейчас оно успокаивает и дает силы. Не один. Как и тогда, на мосту. Больше не один со всем этим. - Я не хочу впутывать тебя. Это слишком опасно. Ты этого не заслужила… Резко прерывает его. Голос звучит почти повелительно. - Я сама решу, что я заслужила, а чего нет! Это мой выбор! – и нет сил больше ей сопротивляться. – я не оставлю тебя. Ни теперь. Никогда. И все. Замок пал. Ворота разрушены и бесы попискивают в такт её голосу. Чертовы предатели. И хочется верить. Отчаянно хочется верить.