Приручение

Хибари Кея переписывал лекции, сидя в своем кабинете после пар; документации сегодня решительно не было, радовало то, что Фонг обещался навестить его с некоторыми бумагами на подпись. Возможно, он принесет и новые данные о нарушителях, количество которых за две недели существования комитетов значительно снизилось; печально было то, что нужных трех человек в составе не было. Нет, конечно, у безопасности нужного состава не было точно так же, двое человек — не трое; однако один-единственный Дино в дисциплинарном комитете не выполнял возложенных функций и просто числился сотрудником. В любом случае, нужно искать еще кого-то, а кого — японец не имел понятия. Зевок. Хочется спать — лекция нудная, скучная и понятная даже дебилам, здесь не во что вникать, а это многим печалило. Закончив писать, парень откинулся на кресло и прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Усталость настолько сильной волной пробежалась по телу, что тот даже был готов уснуть, отложив осмотр здания на более позднее время; Кея почти заснул, когда в двери постучались. - Войдите, - голос был тихим, но Фонг его услышал. Он вошел в кабинет настолько растеряным — все его состояние невозмутимости словно треснуло по швам, а лицо было настолько бледным, что Хибари заметил это сразу. - Что случилось? - Голос несколько снизился. День назад, шесть часов вечера. Этот день намного сильнее врезался в память Мукуро, чем остальные странные дни; но в этот раз все было совершенно иначе, все было запланировано. Он стоял у входа в парк, когда увидел Саваду и поздоровался с ним. Тот даже не обратил внимания на странное поведение Мукуро, ничего плохого не посмел заподозрить — и сам не заметил, как оказался уже в совершенно другом районе, далеко не в парке, а в чьей-то квартире, куда Тсуну привел ананас, почти что держа за руку. - Я давно хотел с тобой поговорить, все не было подходящей обстановки, - юноша улыбался, последним словом заставив мальчишку насторожиться, и Тсунаеши сразу же оглянулся; вокруг него была незнакомая квартира, дороги к которой парень даже не видел, заболтавшись с ананасом. Реакция Савады безумно забавляла юношу, который уселся на кресло. - Где мы? - Тсуна вздохнул, внимательно смотря на того, кто привел его сюда, и Мукуро лишь хмыкнул, прикрывая глаза. - Занзас, заходи, если не нажрался вусмерть, - это звучало с усмешкой, и мальчишка бы засмеялся, если бы не узнал имя человека, что сразу воскресило образ в его голове. Занзас, парень с соседнего ряда. Тот самый, с которым не так давно пришлось подратьс я в общежитии; парень, который никогда не обретет спокойствия, если не почувствует собственную важность. И Мукуро — тот самый парень, который с самого начала казался вежливым и хорошим человеком... «Зачем они устроили встречу в непонятном месте? Господи, неужели я опять во что-то вляпался?» - недоумевал Савада, но постарался сохранить на своем лице спокойствие. - Уходи из университета, или я не дам тебе жить, - мрачно произнес Шрам, заходя в комнату и укладываясь на диван. - По-хорошему с тобой разговариваю, хоть ты того и не стоишь, мусор. Одними «извини» не отделаешься. Забирай документы. - Н-не буду я ничего забирать! Заминка в голосе позабавила обоих парней. Оба сидели на диване и внимательно наблюдали за Савадой, что стоял посередине комнаты и возмущенно смотрел на однокурсников. - Он дело говорит, - Рокудо ухмыльнулся и облизнул пересохшие губы — ему далеко не хотелось заниматься сейчас с мелким ребенком, но план есть план — и нужно выпнуть Саваду, пока не поздно. - Тебе нечего делать по такой специальности. Езжай обратно к мамочке или откуда ты там приехал — главное, не появляйся в университете. - Да вы больные? - кажется, Тсунаеши вот-вот придется ловить глаза во время падения, настолько удивлен и возмущен он был. То есть привели непонятно куда и теперь требуют непонятно чего, совершенно не зная ситуации. Ублюдки. А главное, резона у них нет. - Это ты больной. Больше повторять не стану. Ананас взъелся. Речи для Тсуны приготовлено не было, да и не хотел парень разбираться с Савадой слишком долго — он считал, что мальчишка испугается Занзаса и действительно заберет документы, после чего уедет домой. Но раз соперник устраняться по-хорошему не желает — значит, будем действовать по-плохому. Рокудо поднялся с дивана и одним резким движением впечатал в стену парнишку, который, кажется, не ожидал такого исхода; Савада попытался рвануть в сторону двери, рассчитывая на резкость движений, но силы у Мукуро было больше; мальчишка чувствовал, как сильная рука сжимает его горло, не позволяя вырываться. Вариец только хмыкнул и отпил из горла. - Хоть убивай, но не при мне — я подойду позже, - Шрам также поднялся и ушел в другую комнату, включив здесь свет и оставляя наедине обоих однокурсников. Мальчишка недовольно шикал, стараясь вырваться, но все его попытки были тщетны — отпускать его никто не собирался. - Даже если побьешь, я ничего не заберу, - это прозвучало самодовольно, как посчитал ананас, а потому он пнул коленом по паху мальчишки, заставляя того согнуться пополам от боли. Нечестные удары можно использовать по отношению к тому, кто ничего никогда не будет стоить. - Посмотрим, как запоешь потом, - хлесткая пощечина, и любой бы взвыл уже от такого обращения с собой, но Тсуна, кажется, испытал страх от неизвестности и силы другого человека. Больно и мерзко. - Знаешь, давно хотел переспать со шлюхой. Какую цену за себя заломишь? Или ты у нас помогаешь бескорыстно? - язык скользнул по щеке, после чего губы прихватили мочку уха; наверное, это было бы приятно, если бы зубы не впились в ушную раковину, вот-вот готовясь оторвать слуховой орган. - Отвали, ублюдок. Тсуна рычит, отталкивая от себя парня, но получает по рукам — наверняка на них останутся яркие синяки, которые не сойдут еще бог знает сколько времени; с него срывают брюки и поворачивают к себе спиной, после чего пинают по копчику, заставляя упасть и распластаться на полу. Свобода на некоторое время, пусть даже на несколько секунд — этого вполне достаточно для того, чтобы найти выход, и Тсуна пытается подняться, когда осознает, что его пинают еще один раз — по ребрам, наверняка стараясь отбить почки. Это больно, это неимоверно больно, и больше не получится. Проще сдаться. Когда мальчишку оставляют обнаженным с пояса до ног, это начинает раздражать; Савада кричит, но в его рот суют использованный презерватив — это можно было понять и с самого начала — после чего заплепляют его скотчем, дабы выплюнуть не было никакой возможности. Наверное, уже можно плакать, но Тсуна не может. Неудачник. Его ноги разводят в стороны, а меж ягодиц устраивается член — не сильно возбужденный, однако представить себе размер вполне возможно, и Савада начинает биться, стараясь вырваться; он что-то мычит, пытаясь вытолкнуть языком презерватив вместе со скотчем, и плевать, что он мерзкий и неприятный на вкус — это нужно сделать, после чего следует позвать на помощь кого-нибудь, но этого не происходит. Больно. Даже не больно, но очень неприятно, когда в твое тело врываются резким толчком и входят целиком; начинают болеть внутренности, когда тебя вжимают в пол и начинают иметь, по-настоящему иметь, словно ты гей или шлюха какая-нибудь; этот человек — твой однокурсник, обыкновенный парень с нагловатой улыбкой, что состоит в комитете безопасности и должен ее обеспечивать остальным ученикам. Неприятно. Слезы текут из глаз и не останавливаются, время тоже замедлилось в восприятии мальчишки. Издевательства никогда не закончатся, если не забрать документы. Нужно. Иначе жизни не будет. Того момента, когда его лицо пинают носком ботинка, и начинает течь кровь из носа, Тсуна не замечает, начиная захлебываться собственной кровью; за подбородок его поднимает Занзас и что-то мрачно произносит. - Твоя работа выполнена, держи деньги, - на пол падает пачка купюр, а оба парня выходят на кухню, закуривая по сигаретке, и о чем-то разговаривают. Тсуна не слышит их. Он молча одевается, не задумываясь о том, что ему надо умыться, поднимает с пола деньги и отправляется восвояси. Отлепить ото рта скотч и выплюнуть презерватив мальчишка догадывается только тогда, когда уже находится в подъезде. Теперь нужно забрать документы. - Тсуна отчисляется по собственному желанию, - Фонг усаживается в кресле, подавая пачку документов на подпись Кее. Тот внимательно изучает их, подперев рукой голову. - Насколько я знаю, его родители живут в Токио, так что временное жилье у него есть. Но он явился ко мне с окровавленным лицом и совершенно убитый, словно его заставили это сделать. Нужно разобраться с этим делом, пока не поздно — скорее всего, нарушителем является студент нашего университета. Медицинское обследование Саваде я предложил, но тот категорически отказался, под нос себе бубня про документы. Нос сломан, - перечислял факты по ситуации Фонг, после чего Кея хмурился еще больше. - Нужно проверить Занзаса, он однажды уже хотел избить мальчика, - Хибари сам не заметил, как его голос с резких интонаций ушел на нет — каким бы ни был неудачником этот Тсунаеши, обеспечивать его безопасность в университете должны были руководители обоих комитетов в равной степени. - Вполне возможно, что это его рук дело. И нужно выбить из него причины ухода до того, как Тсуна уйдет, чтобы мы смогли разобраться. - Понял. Я поговорю об этом с Мукуро, - тихо произнес китаец, забирая пачку документов, - он лучше остальных общается с Занзасом. Что делать с этим? Нести на подпись директору? - Выпишу Тсуне больничную справку, - несколько подумав, ответил Хибари, после чего лег в кресло и закрыл глаза, крепко задумываясь. - Пока что он не будет посещать лекции по уважительной причине, а потом мы действительно закроем ситуацию. Вполне возможно, что он сам решил уйти, но причины нам нужны веские. - Он правильно сделал, что пришел ко мне, - кивнул Фонг, поднимаясь с кресла. - Я позвоню ему и сообщу, что на лекции он может больше не ходить. За подделку справок получить не боишься? В ответ Кея только усмехнулся. Гокудера сбросил звонок и вновь набрал номер телефона. В общежитии Тсуна не появлялся уже вторые сутки, на звонки не отвечал. Энма не знает ничего и вообще отправил Хаято восвояси, словно тот был виноват в пропаже Савады, и это злило. «Тсуна, ответь. Я волнуюсь. Что случилось?! Где ты пропал?! Приходи. Гокудера». Парень сидел на кровати в своей комнате и совсем забыл про мяукавшего на лестнице котенка, что наверняка просил еды; в конце концов, осьминожка решил таки накормить голодного ребенка, когда услышал звонок в дверь. - Открыто, - блондин крикнул это, даже не обращая внимания на то, что кто-то входит: все его внимание принадлежало котенку, который мешал насыпать ему корм в мисочку. - Хаято, можно, я буду жить у тебя? Голос друга звучал настолько обессилено, что блондин даже выронил из рук пакетик с кормом, чем очень обрадовал кота, что набросился на еду, словно его три дня не кормили; Савада стоял на пороге кухни, оперевшись грязной рукой о косяк двери, и смотрел на своего друга. Такое ощущение, что с помойки пришел. - Марш в душ, - это было первым, что смог произнести Гокудера, и Тсуна быстро его послушался. К вечеру Тсуна так и не смог внятно ответить на вопросы своего друга, только дрожал в объятиях блондина, твердя одно и то же: «я ушел из университета», чем сильно пугал Гокудеру. Фильм смотреть мальчишка не отказался, просто кивнул головой, и даже не смотрел на экран. Есть не хотел, только лежал на кровати и внимательно смотрел на потолок, иногда переводя замутненный взгляд на блондина; он смог предпринять что-то сам только тогда, когда котенок лег рядом и замурлыкал — тонкие пальцы сразу потянулись к шкурке и стали перебирать шерсть, заставляя котенка мурчать все сильнее. Наверное, тогда у Тсуны сорвалась слеза, которая перевернула все внутри у блондина. - Я буду спать на полу, - заявил Тсуна, когда Хаято расстелил кровать. - Добрый вечер, Хибари. Это Гокудера. Тсуна явился ко мне сегодня днем, сказал, что отчислен из университета. Находится в плачевном состоянии — не может разговаривать. Что произошло? - голос осьминожки звучал холодно, словно Кея был в чем-то виноват, и на том конце провода вздохнули, словно собирая мысли в одно целое. - Никто не знает, - в конце концов, Хибари сознался честно. - Он собственноручно написал заявление и принес в кабинет Фонгу. Поведение нас тоже смутило, потому комитет безопасности и дисциплинарный комитет уже занимаются расследованием. Вполне возможно, что Саваду заставили забрать документы из университета. На данный момент по документам он идет как болеющий, но не стоит говорить этого самому Тсуне — попытайся от него что-нибудь узнать. И спасибо за звонок, мы тоже за него волнуемся, - это было произнесено тише, словно кто-то мог услышать телефонный разговор. - До свидания, Хибари. Гокудера стоял на балконе, положив руки себе под голову, и старался расставить в своей голове факты, которые он знал. Тсуне негде жить, он отчисляется, что-то произошло, и Хибари Кея стоит на стороне Савады. Это не может не пугать и не запутывать, решил парень; от размышлений его оторвали тонкие руки, вцепившиеся в плечи. Савада, который старался избегать прикосновений, прижался к нему со спины и никуда не отпускал; рубашка, кажется, стала мокрой. Не от пота — от слез. Блондин развернулся и крепко прижал к себе мальчишку, гладя по волосам и бережно обнимая. Занзас сидел на кровати в общежитии, играя в какую-то очередную игру на приставке, когда в комнату зашел Мукуро. Вид у него был взъерошенный и слишком веселый; кажется, что Рокудо где-то выпил, после чего, нагулявшись досыта, вернулся. - Где шлялся? - вопрос в штыки, и ананас тяжело вздыхает, усаживаясь на кровать. - Тобой заинтересовались оба комитета. Тсуна пришел забирать документы, видимо, слишком искренне принял наше развлечение, и ступил — пришел с заявлением к Фонгу. В твоем личном деле помечена драка в общежитии с Савадой, вот ребята и решили разобраться. Где мы с тобой были, какое у нас может быть алиби? Я сказал, что мы ходили гулять и немного выпили, - мрачно говорит Рокудо, и Шрам, кажется, сейчас взбесится. - Тсуна ничего никому не рассказал. Если продержать его еще немного в таком состоянии и заставить говорить то, что нужно нам, мы избежим последствий. Вопрос только в одном — где сейчас находится этот несносный мальчишка. Нужно его найти и переговорить с ним. - Опять оттрахаешь? Голос звучал трезво — вариец слишком серьезно воспринимал ситуацию, и Рокудо был готов рассмеяться в этот момент, когда, прикрыв глаза, упал на кровать. - Недооцениваешь. Поведем себя обычно — и не забывай то, что я состою в комитете безопасности. Тем более, обвести Фонга вокруг пальца не самое тяжелое занятие, так что все будет в порядке. Занзас только хмыкнул, прикладываясь губами к бутылке. «Приеду завтра, с наследством все решено. Расскажу, когда приеду. С последующего дня выйду на учебу. Дино». Удалить сообщение. Хибари давно закончил с домашним заданием, и он вертел в руках телефон, только что поговорив с Гокудерой. В первую очередь нужно навестить Саваду, объяснить ему свою позицию, после чего действительно понять, может ли он учиться в университете дальше; и, если вариант остался из плохих — наказать обидчика. Для этого нужно просто прояснить ситуацию у самого Савады. Еще и Дино завтра приедет. Дино должен все выпытать у Тсуны. Кажется, за эти дни Кея даже соскучился по коню — больше некого подкалывать; Хибари мог сравнить свою скуку разве что с состоянием влюбленности, которое отрицал в любом случае. Это бесило, но сейчас итальянец нужен, как никогда, для того, чтобы разобраться с Савадой, и... Кея просто должен его увидеть.