Приручение

PSY vs. Slipknot – Psychosocial Style. Вот под это новая часть и писалась. Можете включить, настроит на прочтение, да-да. Дорогие мои, Вария - важный элемент. Тсуна - тоже. Скуалло будет. Ну, и про Кееньку с Дино мы тоже не забываем. _____________________________________________________________ Скуало сидит на диване, когда босс перечитывает какие-то документы; скорее всего, это даже не документы, а очередное письмо, которые босс получает каждую неделю. От кого? Возможно, поставщики, может быть, какие-то свои дела – в любом случае, Суперби об этом не знал. А если и слышал пару слов от Шрама, то просто проигнорировал их – это не его дело, следовательно, вмешиваться в это не стоит. Занзас усмехается и откидывает письмо в сторону, после чего тянется к фляжке с виски и потирает подбородок. – Когда в последний раз ты видел Леви? – После того, как мы его вытащили, я его ни разу не видел. Сказал, что укроется сам, и больше от него ни одной весточки не поступало, – мрачно отозвался акула, после чего внимательно посмотрел на Занзаса. – В чем проблема, босс? Шрам хмыкнул. – Сначала я разберусь с ним, а потом поговорим на тему «проблемы». У парня дергается глаз, и Скуало понимает, что сейчас на эту тему с боссом лучше не говорить. – Нужно заставить нарушителей выплатить ущерб, который вчера они нанесли университету — была сломана интерактивная доска в лекционном зале на третьем этаже, где обычно проходят лекции по истории, 269 кабинет, – произносит Фонг, пока Кея записывает в личные дела нарушителей. – Будем требовать наличными или лишим стипендии? – Стипендии у них и не было, образумься, – хмыкает парень в ответ, ставя размашистую подпись. – Проще привлечь педагогов или их декана, но последний меня послал – заявил, что этим занимаемся теперь мы, и... Дело ясно, я полагаю. – Отправить Гокудеру и Дино к ним, а еще лучше — отправиться самим. Они живут с родителями? – Нет, общежитские пьяницы, – вздохнул Хибари. – Я сам поговорю с ними. Фонг кивает, усаживаясь в кресло. Работа в комитетах была достаточно сложной за счет денежных инцидентов – когда требовалось заставить тех или иных студентов выплачивать нанесенный ущерб, начинали злиться все. В случае невыплат расплачиваться придется именно руководителям комитетов, что все прекрасно знали; и не хотели ничего делать, дабы хоть как-то отомстить тем, кто над ними стоит. Еще сложность была в том, что все случаи нарушений фиксировались не сразу, а после пар – они учились точно так же, как и остальные студенты, что было не самым лучшим вариантом. А еще приходится заниматься организацией всяких фестивалей, выставок и прочих мероприятий, так как главы комитетов – старосты курса. Или же просто одной группы, но ответственности это не убавляет. Хотелось расслабиться; Хибари стал заново переписывать лекции, заодно готовя и шпаргалки «гармошки», ибо зачет обещал быть сложным – мало ли что произойдет. Фонг же молча пил чай. Когда дверь открылась, оба обратили внимание, ибо сидели в тишине и спокойствии – посетителями оказались сразу трое: Дино, Хаято и Тсунаеши, который в последнее время ходил за своим парнем всюду — видимо, от нечего делать. – Мы к зачету готовиться, – предупредил Гокудера, – а Дино решил чаю попить. – В другом месте никак? – мрачно отозвался Кея, перелистывая тетрадь, дабы выписать еще немного определений. – Только тихо. – Тихо, тихо, – рассмеялся Дино, внимательно смотря на брюнета, после чего уселся в кресло. Заботливый китаец налил и ему чашку чая – кажется, Фонгу было совершенно наплевать на то, что происходит в кабинете. В принципе, это верно – кабинет принадлежит дисциплинарному комитету, но почему-то коллеги любят тусоваться и здесь. В частности, Фонг с Хаято. – А ты шпоры делаешь, Ке? – спросил парень, заметив, как на небольшую полоску бумаги переписываются те или иные строки. Рядом лежат две небольшие «гармошки» – склеенные полоски бумаги, которые впоследствии можно легко спрятать. – Я думал, ты все знаешь. Разве положено старосте такой пример подавать, а? В ответ Хибари только хмыкнул, продолжая заниматься своим делом. Подкол не удался. – Зашибись. Гокудера стоит на крыльце своего дома и курит, не замечая того, что пепел с сигареты срывается вниз и падает ему прямо на брюки. Его бы стряхнуть, думает Тсунаеши, но молчит, тяжело вздыхая; он прекрасно знает причину негодования парня, но не может как-то ее прокомментировать. Снег идет медленно, он превращается по пути в легкий дождь, что накрывает землю; небольшие капли падают, заставляя промокнуть, а ветер усиливается, уничтожая и без того мрачное настроение Хаято. – Энма в порядке, – Савада старается перевести тему, но Гокудера лишь кивает, полностью игнорируя вопрос. – Скуалло не сделал ничего... – Блять, да ты понять можешь?! Он состоит в Варии, сука ты, и вполне возможно, что он нихрена и никак не помог твоему брату. Денег не стряс, но... – Хаято передергивает. Он затягивается крепкой порцией дыма и продолжает, – Но. Сам факт этого и его просьба... – Откажись, – холодно произносит Тсунаеши, и внимательно смотрит на блондина. – Откажись. Разве ты не можешь этого сделать? – Он — мне, я — ему. Кажется, понять это просто. Не тупи. Савада молчит, наблюдая за тем, как, психуя, Гокудера выбрасывает недокуренную сигарету в воду и сплевывает; ему хочется обнять парня, успокоив его таким образом, но он попросту боится. Конечно, за услуги Суперби нужно платить, но Тсуне было бы намного проще заплатить акуле — Гокудера слишком уж распсиховался с просьбы своего старого знакомого. – Ты можешь и не продавать ничего — тем более, я не думаю, что вещь украдена. Можешь просто как-то... Договорить ему блондин не дал, отправляясь обратно в дом. Лягушонок сидел на крыльце бара и даже не удосужился поднять голову, когда увидел Скуалло. Тот шел совершенно спокойный — словно ему удалось сделать что-либо важное, и только пнул по коленке Франа, что курил и не собирался освобождать проход. – К кому ты? – мальчишка произнес это лениво-флегматично, наконец-таки поднимая взгляд на мужчину, что смотрел на него исподлобья, готовый убить за такое нахальство. – По делу. Тебе я отчитываться не должен, – ответил ему Суперби, хмыкнув. – Освободи проход, мелкий. – Ай-ай-ай, как нехорошо Вы обходитесь с подчиненными, видно, попа заболела, а Вы и посрать нормально не можете, – Фран усмехнулся, после чего поднялся и вошел в бар первым, чем еще больше выводил из себя и без того уставшего Скуалло – тот, в конце концов, только что вернулся из дома Энмы и хотел поговорить с Занзасом на тему оплаты; если бы все прошло хорошо, то и люлей заодно вставить новому коллеге, Рокудо Мукуро. А этот мелкий земноводный нагло его игнорирует и мешает. Так и чешется рука взять и смахнуть с него шапку, после чего — выкинуть ее в лужу. Или вообще в сортир. Отлучаться приходилось ненадолго — нужно было лишь поместить небольшую сумму на счет Леви, дабы тот мог вернуться обратно в Варию. Может, у громилы была какая-то проблема, или же еще что – Занзас дал разрешение на «аванс» в пользу мужчины, что еще больше вводило в недоумение. А насчет ананаса... Просто хотелось разобраться с ним — за Энму, того самого мальчонку, который оказался другом когда-то подопечного Скуалло Гокудеры. Но пока что Занзасу об этом говорить не стоит, подсказывало шестое чувство молодому мечнику. – Войдите, – послышалось из-за двери, и Суперби вошел. Босс сидел в том же положении, словно и не менял его, разве что алкоголь был убран обратно в шкаф вместе с рюмками, а сам Занзас занимался делом — разбирал собственные чертежи, по которым старался предсказать ситуацию. – Положил, – кивнул Суперби, усаживаясь на стул у стены, и внимательно наблюдал за начальником, который нахмурился. – Отлично. Леви вернется через три дня, как он отзвонился мне. Он нашел хорошего поставщика на этот раз, а потом мы сможем вернуться в систему более полноценно. Неприятно одно, что приходится связываться с, – тут Шрам скривился, – с «товаром», ставить себя ниже того положения, в котором мы были раньше. И, естественно, вряд ли кто позволит нам вновь регулировать Токио на предмет молодежи. – Не хочется терять свой статус? – усмехнулся Скуалло, но понял, что сделал это зря, когда его босс просто взревел: – Статус? О чем ты говоришь, придурок?! Мы его потеряли еще тогда, когда связались со всем этим делом! И отчасти в этом виноват именно ты. Надо же, нарколог среди Варии решил срубить бабла с помощью пацаненка, что вообще ни в чем не разбирался! По просьбе вышестоящей организации, я все понимаю, нужно было просто устранить соперника, только и всего! Но ведь ты не остановился. Ты продолжил принимать заказы. Ты, именно ты должен был выглядеть, как самый порядочный член организации. А в итоге ты и сейчас сбываешь дозы через того же самого Гокудеру, с которым я, сука ты, учился! Подло и мерзко. Почему нам пришлось заняться такой торговлей? Потому, что ты, ублюдок, начал устранять таким способом. При этом, – здесь мужчина сплюнул, после чего поднялся за бутылкой виски, но на ходу передумал, а потому остался стоять, – ты лечил Энму. Саваду. Брата-близнеца Тсунаеши. Если ты не в курсе был, то из-за этой малолетней шлюхи мы с Рокудо и вылетели из университета. Я понимаю, что ты хотел лишь оказать услугу своему другу, но! Если Мукуро не угомонился в своей мести – не стоит ему мешать. – Мукуро сам поступил более, чем нечестно, – Суперби повысил тон. – Вы с ним сами устроили «сладкую» жизнь мальчишке, после чего он скатился до гомосексуализма, как и твой ебанутый педик Рокудо, которого ты устроил! Ты меня обвиняешь?! – Я тебя обвиняю, подонок. Если ты не знал еще, то Савада предоставляет угрозу, и я всего лишь устранял соперника. Он — сын девятого Вонголы, того самого, который хотел меня сделать наследником, если ты не помнишь. Ему пришлось бросить семью, чтобы как-то избавиться от привязанностей. Девятый хотел оставить сына в неведении. Но сын выбрал не ту специальность, где он может остаться в неведении. Стань он чиновником — его найдут. Сам Девятый его возведет на свой пост. Ананас хотел позабавиться и стал идеальным исполнителем устранения. Тебе нужны еще разъяснения?! – Я так и не понимаю, в чем меня обвиняешь ты. Я помог. Семья страдать из-за одного ублюдка не должна. А ты покрываешь нечестность... – Ты меня в нечестности хочешь уличить? На себя посмотри. Ты лечишь от зависимости парня, а через его друга сбываешь смертельные дозы для других. Да, прячешь за антиквариатом, я понимаю. Но ты сам поступаешь минимум, как подло. На себя смотри. Теперь мне именно из-за тебя нужно восстанавливать честь Варии. А опущенный никогда не должен появляться в мафии. Ты все понял? Скуалло кивает, после чего поспешно выходит из кабинета, нарочито громко хлопая дверью. «Психует, подонок» – думает Занзас, после чего, опустошенный, падает обратно в кресло, стараясь успокоиться и вернуться к мыслям о Леви. – Подготовился? Кея игнорирует вопрос, даже не убавив громкости музыки в плеере. Ему не хочется говорить с Дино, ни капли: тот успел надоесть и в университете. Хватит, он сыт им по горло. Тот же не повторяет своего вопроса, понимая, что его будут игнорировать и дальше; обед был приготовлен, но Хибари к нему даже не притронулся, съев всего лишь две-три ложки супа. Видимо, депрессия, или же собственные мысли поглотили его настолько, что тот не хочет ни о чем другом думать. В себе вину Дино старается не искать — все-таки он был прав. Извиняться не нужно. Хочется обнять Кею, просто сидеть и разговаривать с ним, но тот игнорирует — кажется, что он выпустит иглы в любой момент, когда посчитает это нужным. И проколет насмерть. Чтобы больше не трогали. Хибари противно, и Каваллоне это прекрасно понимает, но также ему приходится и мириться с мыслью, что он влюбляется, мать его, в Кею. Влюбляется, как самая последняя паскуда, которой нужен хоть кто-то, кто признает его. Был бы Кея девчонкой, моральных проблем бы не было. Нет, все равно были бы. Об этом лучше не думать. Фонг сидит на лавке в одном из парков города, ближе к окраине. До дома отсюда ехать час на метро, а до метро — тридцать минут. Хорошее место для того, чтобы прогуляться и задуматься. До вечера еще далеко, но холодное время года давало о себе знать — темнеет рано. Телефон завибрировал, заставляя вернуться в реальность, и парень понимает — ему действительно холодно в этой легкой куртке. Судя по тучам, скоро пойдет снег, и придется одеваться еще теплее. В Китае было не так холодно. «Входящих СМС: 1». «Читать». Отправитель: Р.М. Привет~ Я соскучился. Встретимся? Фонг вздыхает, после чего вновь перечитывает сообщение, нажимая на кнопку ответа. Ему не хочется видеть этого человека, но что-то все-таки тянет. Вычеркивать из жизни не насовсем? Не умеет. Но здесь нужно сделать исключение. Он отправляет ему карту с точкой своего нахождения и пишет: ждать буду час, не больше. Мукуро появляется спустя полчаса: видно, он находился в этом районе. Он идет неспеша, довольно ухмыляется, завидев своего бывшего, ожидающего на той точке, куда и приглашал. Фонг молчит, пусть и смотрит на него, он даже не улыбается, хоть и встает. И Рокудо заключает его в крепкие объятия. Запах сигарет и спиртного ударяет в нос Фонгу, но он обнимает в ответ так же уверенно, совершенно опустошив голову от остальных мыслей. Он готов простить, вернуть, он хочет, чтобы все было, как прежде. Он готов на все, и Рокудо это прекрасно понимает. Он мог бы и согласиться, он бы вернул многое, но «нельзя» все равно стучит в голове, как какой-нибудь маятник часов. Алкоголь и пустая голова творят свое дело. Фонг хлопает его по плечу и отстраняется. – Идем.