***
Хороший стратег тем и отличается от плохого стратега, что продумывает все варианты. Наруто был плохим стратегом и вариант того, что Учиха будет бегать от него по всей Конохе, не учел. Зато Наруто был неплохим тактиком и точно знал, что делать в изменяющихся условиях. Условия с Саске никогда не были стабильными, поэтому, когда Наруто первый раз не обнаружил Учиху во всех очевидных и не очевидных местах, Узумаки встряхнулся, гоня прочь собственную неуверенность, и порысил в квартал Учиха. На пути к нему он и обнаружил в толпе знакомую макушку. - Итачи! — радостно брякнул Наруто, подбираясь поближе. — Ты Саске не видел? - И тебе привет, Наруто-кун, — вежливо отозвался старший Учиха. — Видел. - Где? — жадно поинтересовался Узумаки и тут же захотел, чтобы Итачи не отвечал. - Наруто-кун, с тобой все в порядке? — забеспокоился Учиха. Наруто готов был поклясться, что на дне его глаз мерцали смешинки. — У тебя руки трясутся. Да и сам ты какой-то нервный. - Я не нервный, — огрызнулся Наруто, сжимая кулаки. — Итачи, где Саске? - Шел в Штаб, когда я видел его последний раз. Тоже очень нервный, если хочешь знать, Наруто-кун. - Не хочу! Я был в Штабе пять минут назад, там его не видели! - Какая жалость, — безжалостно отозвался Итачи. — Поищи его чакру, Наруто-кун. - Я пытался, даттебае! — взвыл Наруто. — Но он же ее прячет получше Хокаге! - Неужели, — абсолютно невозмутимым тоном удивился Итачи. Наруто мрачно на него покосился, чуя подвох. — Наверное, ты не так ищешь? Ни за что не поверю, что ты не сможешь обнаружить чакру моего братца в маленькой Конохе. Маленькая Коноха шумела разговорами тысяч людей и грела на солнце шпили и крыши. Наруто смотрел Итачи прямо в глаза и неожиданно ему пришло в голову, что Охотник из группы Журавля тоже был альфой. Но он побежал за нукенинами и даже не дернулся, когда по лесу разлился запах течного омеги. Губы Итачи чуть дрогнули, складываясь в улыбку. - Наверняка, у вас есть свои способы искать друг друга, Наруто-кун. - Скрытный мерзавец. - Как грубо. - Саске знает? - О чем? — коронным учиховским жестом вскинул бровь Итачи. Наруто усмехнулся и покачал головой. Вот же ненормальная семейка, а… — Наруто. - А? - Не бойтесь, — мягко и непонятно улыбнулся Итачи и легонько ткнул его пальцами по вырезанному знаку на хитай-ате. — Вы друг друга стоите, маленькие глупые братья. И Наруто на мгновение опешил, а потом улыбнулся ему в ответ — солнечно и благодарно. - Ага! Обещаю, даттебае!***
Саске-Саске-Саске, стучало в голове. Наруто перепрыгивал с крыши на крышу, не останавливаясь ни на мгновение, и все не мог согнать с лица глупую улыбку. Потому что и в самом деле — чего им бояться? Саске был рядом. Все это время, все миссии, все дни. Саске улыбался, Саске ругался, Саске язвил или молчал. Саске смотрел, отвешивал подзатыльники, обзывал идиотом. С Саске было одинаково хорошо в бою и дома. Сидеть за строгим семейным столом клана Учиха под пронизывающим взглядом Фугаку, судорожно соображать, для чего тут все эти странные столовые приборы и кидать на невозмутимого ублюдка умоляющие взгляды. Мстительно затаскивать его в Ичираку-рамен и заказывать за свой счет самую большую тарелку лапши. Смотреть на закат и пить саке из одной чашки на двоих. Ничто не могло пойти не так. Потому что это были они. Наруто остановился на покатой черепице. Вдохнул свежий утренний воздух. И выдохнул-позвал — чакрой, сутью, всем существом. И чакра Саске ответила ему. Потянулась нитями связи, вздохнула жаром и пламенем. Далеко-далеко на востоке. За много часов пути от Конохи. В конце концов, Саске всегда был неимоверно быстрым.***
За почти неделю отсутствия Учихи бушующая в Наруто злость превратилась в холодное бешенство. Саске должен был вернуться пару дней назад, но не соизволил этого сделать до сих пор. И Наруто изо всех сил старался избавиться от тягостного предчувствия. Он молча носился по коридорам Штаба, пытаясь выяснить сроки выполнения миссии для Учихи, и немало всех этим достал. Выведенная из себя Цунаде за шиворот поймала его, допрашивающего затюканного чунина-бету, и под возмущенные вопли затащила в кабинет, где и подвергла жестокому расспросу. Наруто сперва отнекивался, затем орал на старую каргу, обвиняя ее во всех грехах, затем требовал предоставить ему отчет о миссии и место ее выполнения. А когда окончательно взбешенная Цунаде рявкнула на него так, что задрожали стекла в Резиденции, упал в кресло и тяжело потер лоб кончиками пальцев. - Можешь мне объяснить, к чему эта истерика? — проворчала Пятая, с тяжелым вздохом откидываясь в кресле. Наруто зыркнул на нее затравленным зверьком и проворчал что-то невразумительное. — Давай, выкладывай, что там у вас случилось. - Ничего, — буркнул Узумаки, не глядя на нее. У него было совершенно несчастное лицо и ужасно понурый вид. Цунаде вздохнула, покачала головой и вытащила из-под стола очередную тщательно запрятанную бутылку саке. Наруто проводил ее хмурым взглядом, а потом решительно взял протянутую чашку. Цунаде ухмыльнулась. Все дети в итоге были одинаково глупы и одинаково слепы в том, что касается чувств, их осознания и принятия. Спустя пару часов и две выпитые бутылки Наруто мрачно брел по ночным улицам прочь от Резиденции. Алкоголь, как и всегда, надолго не задержался в крови и выветрился вместе с первыми порывами свежего ветра. Зато пока не выветрился… Наруто помнил, как ругался на проклятого Учиху, кивая поддакивающей Цунаде, а потом бабулька как-то по особому вздохнула, покосила пьяным взглядом и с присущей женщинам мудростью (и альфам наглостью) начала выспрашивать подробности прошедшей миссии. Наруто сперва отнекивался, затем бурчал себе под нос нелестные замечания на тему Учихи, а потом не выдержал изворотливости Хокаге и все рассказал. Даже про тот случай в Пещерах. В общем, создал себе проблем на голову. Хищно загоревшиеся глаза старой карги не понравились ему сразу. А уж когда она вцепилась в него клещом и с маниакальной страстью исследователя начала выспрашивать принципы взаимодействия их чакры (которые, если и взаимодействовали, то очень уж обособленно, владельцев в этот процесс не посвящая). Наруто ничего путного сказать так и не смог, чем уверил пьяную Пятую в своей полной неготовности сотрудничать, и был огорошен какими-то мистическими сведениями о необычайно редкой совместимости генотипов, чакры, силы и прочих радостях, которые просто обязывали его бежать и обеспечивать Коноху толпой высококлассных шиноби. Наруто разозлился, послал Хокаге делать детей с Орочимару на пару (что было физически невозможно), за что заработал в нос, по затылку и недвусмысленное обещание сгноить несносного мальчишку на миссиях. Выбрался из Резиденции Наруто более чем разъяренный. Ночная Коноха дышала спокойствием, но от злости на Учиху и бабульку, кидающую странные намеки, колотило. С чего старая карга вообще взяла, что между ними есть какое-то там взаимодействие?! Саске вон вообще сбежал от него как только… Наруто остановился посреди освещенной фонарями Конохи, на темной одинокой улице. Судорожно вдохнул, потер руками глаза. Саске… Чертов ублюдок! Ну Наруто с ним поговорит, когда тот вернется! Он же вернется, правда? Правда же?..***
Это было похоже на прыжок в воду с большой высоты. Свободное падение и спустя секунду ты уже не можешь вдохнуть, а толща вокруг давит и душит — безжалостно и неумолимо. Наруто подскочил на кровати, схватился рукой за стиснутое спазмом горло и судорожно втянул в себя воздух. Чакра рвалась и металась, тянулась радостными всплесками к знакомому зареву на востоке. Огненные всполохи переплетались с потоками ветра, делились ощущениями: зол, устал, Хьюгу надо кастрировать или подвесить на шпиль Резиденции за яйца, миссия прошла успешно, написать отчет, пока не выветрились из головы детали, затем душ и спать. А потом — обжигающей волной следом: удивление, гнев и попытка спрятаться в собственной бушующей бездне. Ну уж нет! Не убежишь. Не теперь, когда… Наруто свалился с кровати, запнулся, чуть не пробив головой шкаф, торопливо натянул на себя первые попавшиеся вещи — старая оранжевая форма, бывшая любимой до того, как жилет АНБУ лег тяжестью на плечи Он вылетел из дома в начинающийся рассвет. Кажется, за спиной разбилось окно. Кажется, он кого-то толкнул и даже в кого-то врезался. Кто-то даже кричал нечто гневное вслед. Наруто держал огненную бездну нитями чакры, увлекал в крутобокий вихрь с серыми, мерцающими краями. Прислушивался к ощущениям Саске, к его недоверию и настороженной злости, к усталому смирению со всем, что Наруто может вытворить, к обоюдному страху потерять и ничего не обрести взамен. Саске тоже боялся. И злился, и сожалел, и… - Саске! У него были уставшие глаза и бесстрастный вид. Ни одна мышца не дрогнула не осветило тенью улыбки лицо, но бездна вздрогнула в бесплотных руках и дохнула приветливым облегченным жаром. - Саске… - Что за вид, Узумаки? — хмыкнул Учиха, закладывая руки в карманы форменных штанов, и скользнул взглядом по оранжевому вороту. — Дебильнее ты не выглядел ни разу. Костюмчика по размеру не нашлось? - Заткнись, даттебае! — тут же огрызнулся Наруто и затих, завороженный разницей между язвительными словами и терпкой нежностью, колыхавшейся в Саске. Учиха хмыкнул, спрятал глаза, независимо отводя в сторону подбородок. Четкий профиль отчетливо выделялся на фоне темнеющей листвы. Он перестал закрываться, осознав глупость затеи, а теперь молча не сопротивлялся, когда ветер открывал преграду за преградой. Саске с горькой обреченностью позволял ломать барьеры, а Узумаки вслушивался в него: терпкая нежность, когда Наруто вел себя, как шалопай. Топкое, как трясина, осознание невозможности большего. Страх потерять и злость на очередную выходку. Осторожная забота, сочетающаяся с желанием врезать как следует, а потом прижать и не отпускать, чтобы не ввязался в еще одну авантюру. Жгучая злость на всех, кто смотрит. Кто крутится вокруг, улыбается, касается, смеется. Иссушающая, всепоглощающая ненависть. Железный самоконтроль и молчаливое терпение. Быть только другом и даже не сметь… ничего не сметь. Запрятанное далеко воспоминание о единственном вечере в Пещере, когда сорвался и пришел, а омега, зашедший в комнату, показался самым желанным на свете. Память, меркнущая каждый раз, когда Наруто улыбался и пытался запихнуть в него очередную порцию своего отвратительного рамена. Когда смеялся и шутил, сверкая синью глаз. Невозможная ярость, когда запах неожиданно смешался с воспоминаниями, а чакра радостно рванула, на этот раз не скованная таблетками. Потому что я-всегда-делаю-только-то-что-сам-хочу Наруто тогда — захотел. Позволил повязать, заявить права, поддался — хотя мог отказаться. И следом злость — за глупую ревность к тому себе, которого Наруто встретил в Пещерах. А следом страх. Огромной волной - то, что связывало в Пещерах омегу и альфу, не имело право существовать рядом с Узумаки. Который умел замирать прямо посреди миссии и смотреть на пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи, высвечивающие его глаза в бездонное летнее небо. Который сражался бок о бок и был невыносимым идиотом. Самым невыносимым на свете. У которого была мечта. Который презирал всех, кто считал омег слабыми, и успешно опровергал заблуждения. Который стоял с альфами наравне и никогда не позволил бы вне течки… И следом еще одно воспоминание. Последнее: о невыносимом желании и возбуждении; о стылом, леденящем холоде, который выдыхал выгибающийся в бессильных стонах Наруто; о собственной чакре, выжигающей сетчатку и кромсающей на кусочки голову, требующей немедленно вернуться и дать то, что принадлежит по праву. И дикий страх потери, позволивший сдержаться. Наруто пришел в себя от лихорадочного поцелуя, на который тут же ответил с голодным отчаянным стоном. Вцепился в черные жесткие волосы, прижал Саске ближе, притираясь, подаваясь вперед. И последней вдумчивой мыслью было удивление: почему он решил, что если теперь способен залезть Саске в голову, то тот не может сделать так же?.. - Просто ты идиот, — хрипло ответил Саске отрываясь от его губ. Он прижался лбом ко лбу, полуприкрыв глаза и судорожно втягивая воздух. Руки скользили по плечам, спине, опускались на поясницу горячим прикосновением и поднимались выше, повторяя путь, будто Саске не мог поверить в то, что чувствуют ладони. Не мог насытиться. - А ты трус, — прошептал Наруто, хватая ртом общее дыхание и подаваясь навстречу каждому движению. На то, чтобы высказать все придуманное за эту неделю, не хватило злости, но совсем промолчать он не смог. - На себя посмотри, — хрипло пробормотал Саске, задевая его губы губами и открывая, наконец, глаза, — пугливый котенок. - Ой, заткнись, а! Даттебае, Саске-теме, вечно ты все пор… мпф-ф. Наруто дернулся и затих в кольце чужих рук. Поцелуй, сперва настойчивый и почти злой, смягчился, распался брызгами на нежность и трепет, мягкие движения губ, скольжение языков и взгляд глаза в глаза, сквозь полуопущенные ресницы. - Ты когда-нибудь молчишь, добе? — ворчливо спросил Саске, отрываясь и порывисто утыкаясь лбом в подставленное плечо. От него полыхало еле сдерживаемым облегчением. - Размечтался, тебае, — сбивчиво выдохнул Наруто в его волосы, почти задыхаясь от разделенных на двоих чувств. - Я, вообще-то, собирался набить тебе морду! И все еще готов это осуществить! - Неужели? — усомнился Саске и горячо дохнул на его шею. Прикосновение чакры обожгло, Наруто захлебнулся стоном, глуша его в прикушенной губе, притянул Учиху за волосы ближе, едва не всхлипнул, когда дыхание сменилось влажным прикосновением языка. - А вот и да, — из противоречия буркнул он и почти тут же схватил Саске за плечи и с неимоверным трудом отстранился. — Саске-теме, давай… Сомнение на мгновение вспыхнуло вновь и тут же погасло, сметенное мягкой насмешкой в глазах Учихи. Наруто совершенно неожиданно для себя смутился и покраснел под этим пронизывающим взглядом, чувствуя себя на редкость беззащитным с распахнутой настежь душой и обнаженной до последней крупицы чакрой. Саске усмехнулся еще шире, превращая лицо в надменную маску, но внутри у него плескалась мягкая, негромкая нежность. - Давай. Уссуратонкачи, ты такой идиот. - Заткнись, ублюдок, — буркнул Наруто и принял протянутую руку, до боли переплетая пальцы.***
Это было наваждением. Воплотившейся мечтой, прекрасным сном и в то же время самой очевидной правдой. На этот раз течка не мутила чувства и не затмевала голову отчаянной похотью, и каждое прикосновение казалось раскаленным росчерком на и без того пылающей коже. Наруто очень быстро охрип и потерял связь с реальностью: в голове томился туман и колыхалось темное марево, чакра ревела и тут же стихала, и перетекала по телу, совершенно не контролируемая. И не было нужды бороться за свое право, потому что он владел Саске настолько же, насколько и Саске владел им. Это не было похоже ни на один жесткий и быстрый секс в Пещерах, когда самоконтроль срывало молниеносно и накрепко. Сейчас он растворялся сам, уходил под прикосновениями, исчезал под поцелуями, откалывался кусочками вместе со снимаемой одеждой. И не было страха или неуверенности, или сопровождающей все походы в Пещеры брезгливости. Даже похоть всколыхнулась внутри и тут же ушла, оставив место желанию. Им некуда было спешить. Впервые Наруто не пытался доказать что-то себе или стоящему напротив альфе. Впервые хотелось целоваться до умопомрачения и доверять. Впервые не было страшно покориться, потому что он отдавал добровольно все то, что мог отдать. Все пропало, разбилось на миллионы частиц и вновь собралось. У всего на свете было одно имя, и нависающая сверху черноглазая тень тоже состояла из звуков. Нескольких долгих и тягучих, единственно имеющих смысл в этом колеблющемся жаре. Наруто повторял их из раза в раз, выгибаясь под прикосновениями, отвечая на поцелуи, скользя руками по коже и пересчитывая шрамы. Саске целовал его грудь, прикасался губами к соскам, скользил вниз, к пупку, а комната перед глазами дрожала, и почему-то жалобно звенели стекла. И обугливалась местами измятая простыня. Чакра урчала, вливаясь в жар и остужая его ледяным дыханием. Чакра ловила отзвуки чувств, и Наруто видел себя чужим глазами: выгнувшегося, распластанного по кровати, с мучительно сведенными бровями и закушенной губой. Такого красивого. И волоски, сбегающие вниз блядской дорожкой, были жесткими и упруго проминались под движениями языка… И желание скручивалось внутри огненной геенной, тянулось к ледяному безумию в синих глазах. Чакра вихрилась и урчала, напитываясь теплом, а Саске целовал его во внутреннюю сторону бедра и терся носом о мягкую кожу. Вдыхал запах и игнорировал умоляющие стоны. Наслаждался. А потом мозолистые, привыкшие к оружию пальцы скользнули по кольцу туго сжатых мышц, погладили и почти без сопротивления проникли внутрь. Горячий рот обхватил головку члена, язык прошелся по уздечке, и мир окончательно распался на части. Наруто выгнуло и повело, он стонал и хрипло ругался, перемешивая просьбы с угрозами, но Саске непреклонно медленно облизывал его член, обводил губами вены, терся щекой. Равномерно и сильно двигал пальцами, безжалостно растягивая. И пусть была боль, но она была правильной и нужной — как доказательство, что их объединила не течка, не тупой животный инстинкт. Наруто не считал количество пальцев. Просто становилось чуть невыносимее и жарче, а ощущения стирались, сменяясь тягучим желанием большего. Саске медленно скользил губами по его члену, мял яички и жестким ногтем очерчивал шовчик — Наруто встряхивало от каждого движения, а внизу живота скручивалась тугая пружина. Он уже почти сорвался в оргазм, но, когда до конца осталась всего пара движений, Саске отстранился, скользнул гибким совершенством выше, навис сверху, целуя уголок искусанных губ. Наруто слизнул терпкий вкус и обхватил его талию ногами. - Ты когда-нибудь… Если ты спрашиваешь, занимался ли я сексом вне течек, то нет, — сумбурно подумал Наруто, оплетая его шею руками. На слова его бы сейчас все равно не хватило, но Саске понял и так. Вздохнул, непроизвольно передернул плечами и осторожно потерся членом между ягодицами. - Нужна смазка, — тихо вздохнул он. Блять, Учиха, я шиноби, будущий Хокаге и омега — у меня самосмазывающаяся задница, — воспользовался Наруто обретенным способом общения и тут же вздрогнул и громко вскрикнул, когда Саске без предупреждения толкнулся в него. Головка исчезла внутри, Наруто распахнул рот и запрокинул голову, подставляя шею под губы. Было действительно больно, а самосмазывающаяся задница у него была только в течку, о чем следовало бы помнить. Но мстительный Саске и не думал останавливаться. Он ласково прижался губами к выемке ключицы, поднялся, подхватывая ногу Наруто под колено, и толкнулся снова, входя на всю длину. Его сиплый вздох потонул в громком стоне. Саске замер на секунду, легко поцеловал косточку на колене, прикрыл на мгновение глаза. Поглощенный ощущениями Наруто даже внимания не обратил на его легкий облегченный вздох. А потом Саске сжал его бедро стальными пальцами и резко вышел, и тут же, не давая опомниться, снова вошел. Внутренности обожгло, скрутило, перемололо в труху, боль смешалась с диким, невероятным наслаждением, осознанием того, что Саске и впрямь в нем, вбивает его в матрас и хрипло дышит, срываясь на рычание. Наконец. Наруто изогнул спину, вцепился руками в простыни над головой, и мог только подаваться навстречу размашистым движениям. Кожа шлепалась о кожу, жар витал в воздухе, подхватываемый порывами поднимающегося ветра, а Саске двигался внутри, и каждый раз, когда обжигало пустотой, а потом горячо заполняло, хотелось умолять и ругаться, а на деле получалось лишь стонать сквозь стиснутые зубы и стараться не сорваться на крик. Где-то совсем рядом хлынул дождь, злобно свистнул ветер и громыхнула гроза. Чакры рычали, объединенные и равные, две несокрушимые стихии, не умеющие жить друг без друга. А потом, в какой-то из застывших в бесконечности моментов, Саске вошел в него на всю длину, отпустил колено и почти лег сверху. Невесомо коснулся губ, прижался лбом ко лбу и слегка улыбнулся. И этого оказалось достаточно, чтобы мир свернулся в воющий пламенем водоворот.***
- Восемнадцать домов! Стекла! Молния выжгла десятую часть Запретного Леса! Ветром сдуло генина и носило по улице, пока его не поймали! Наруто не выдержал и хихикнул. - А ТЕБЕ СМЕШНО?! — окончательно озверела Цунаде. «Идиот, держи себя в руках». - Совсем не смешно, баа-чан, — тут же замотал головой Наруто. — Даттебае, а как его поймали? - НАРУТО!!! — рявкнула Хокаге, сверкая глазами. Наруто вжался в кресло и покорно изобразил раскаяние. Подумал чуток и добавил скорби, мгновенно напомнив мокрого пса-одногодку, по дурости нагадившего дома. — Вы хоть понимаете, что натворили?! - Понимаем, Цунаде-баа-чан, — поспешно закивал головой Наруто. - Это не должно повториться! - Не должно, — вновь замотал головой Наруто, тут же запутался, описал макушкой полный круг и уставился на Пятую возмущенно и требовательно: — Погоди-ка, что значит не должно повториться, даттебае?! А как нам трахаться?! «Не нарывайся, придурок». «Да ты вообще ее слышишь, даттебае?!» - А это ваши проблемы! — мстительно заключила Пятая. — Учитесь контролировать чакру! Ваше взаимодействие это уникальный, слабо изученный пример абсолютной совместимости сил, и я просто обязана… - Ой, ну не начина-а-ай! — взвыл Наруто, зарываясь в волосы руками. — Тебае, ты уже по третьему кругу нам втираешь про какую-то совместимость и исследования! Ты посмотри на этого отмороженного ублюдка и на горячего меня — как мы можем быть совместимы?! «Что, прости?» «Не занудствуй, теме, это было художественное преувеличение. И вообще, прекрати вспоминать тот случай в Пещере, ты мне думать мешаешь! А тут, между прочим, решается вопрос о нашей дальнейшей половой жизни, и пока она под угрозой, тебае!» «Не припомню ни единого случая, когда мозги тебе реально помогли, добе, так что не трудись». «Те-е-еме!» - Вы что… — прищурилась Цунаде, — общаетесь мысленно? - Нет, — тут же открестился Наруто и сделал честные глаза, чем безбожно себя выдал. - Вы общаетесь мысленно! Но это же превосходно! Удивительно! Я должна изучить этот феномен!.. - Но Цунаде-баа-чан! ЭЙ! Даттебае, я не дам проводить на себе опыты! Ай! Немедленно верни мои волосы, старая карга! Саске! Теме, перестань поливать меня ненавистью, даттебае, это неприятно! Я не виноват!!! - Вы что… Чувствуете эмоции друг друга?! Великолепно! А ну иди сюда, щенок! Ты должен мне за восемнадцать домов! - Даттебае-о-о! САСКЕ-ТЕМЕ, ВЕРНИСЬ! Не бросай меня здесь! Саске! Саске перенесся в тихий квартал своего клана, вдохнул пыльный воздух. Посмотрел в сторону Резиденции, от которой даже сюда доносились вопли будущего Хокаге и Хокаге нынешней. Тяжело вздохнул. - Разобрались, глупый маленький брат? Итачи подкрался, как всегда, незаметно и смотрел с легкой полуулыбкой. Он всегда непостижимым образом знал больше, чем было возможно. - Да, — выдохнул Саске, чувствуя исходящие от Наруто злость и легкую обиду, и крепнущее желание жестоко отомстить. — Разобрались. - Ну и славно. Пойдем, мама приготовила моти. Над Конохой разлетались вопли и блестели на солнце влажные крыши. Наруто сверкал на востоке огненным вихрем безбашенного, сумасшедшего счастья.