Залечь на дно на Солстхейме

Драконорожденная не могла найти себе места: хотелось уже, наконец, выяснить, где прячется Галмар и кто в городе с ним заодно. И если владение она могла облетать сама, днем, и практически без риска для себя, то первое представлялось сложной задачей. Может, кого-нибудь отправить в таверну — отсеивать кандидатов, а уж затем работать подробнее? Вариант хороший, но кого попросить заняться этим? Энтир? Босмер не выглядел хорошим вариантом — если норды заметят рядом с тобой эльфа, даже скрывающего лицо капюшоном, они будут более бдительными, а то и вовсе предпочтут сторониться, да и не совсем архимаг этому торгашу доверяла. Остальные и вовсе не обладали достаточными навыками. Самой всё делать? Это может отнять слишком много времени, к тому же, Дагур, Харан или Эйрид с большой долей вероятности узнают её и провалят весь план. Впрочем, если разрабатывать только того подозрительного помощника кузнеца — Онмунд вполне справится. Особенно если попросить его предпочесть магической робе обычную одежду. А Энтира, Брелину и Дж’Зарго — которые уж точно не желают ей смерти — пока что просить следить за другими учениками, теми, что покажутся им подозрительными. Только как им объяснить, что они должны понимать под «подозрительными»? Будут задавать странные вопросы? Да. Интересоваться распорядком дня архимага? Да. Возможно, они не будут проявлять должного усердия к знаниям? Не показатель — усердие можно легко подделать. Будут часто бродить в одиночестве или просто разглядывать здание Коллегии? Коллегия Винтерхолда — величественное древнее строение, сама Блёнвенн, когда прибыла в город впервые, была заворожена её видом. Чтобы вызвать подозрения, разглядывать надо тёмные углы и скользкие перила, места, откуда проще можно сбросить, или где проще нанести предательский удар в спину. Бретонка вновь повернула голову на стойки с оружием. Вновь нахлынули воспоминания о былом, когда она ещё только исполняла предназначение Драконорожденной, вспомнились те, кто пытался (или искренне считал, что пытается) помочь ей и защитить. Клинки. Бывшие телохранители императора, воины с превосходной подготовкой и первоклассные шпионы. Сейчас их помощь могла бы пригодиться, но связываться с истеричной бретонкой, чудаковатым нордом-стариком и деревней Изгоев, с которыми те невесть как подружились, не хотелось. Клинки опять начнут требовать смерти Партурнакса, Дельфина устроит очередную истерику, начнет приписывать себе заслуги, которых не совершала… Как можно защищать, посылая в самое пекло, а самой отсиживаться в безопасности? Как можно направлять, заставляя идти на почти самоубийство? Может, Клинки вообще заслужили всё то, что с ними произошло? Блёнвенн вышла из своих покоев. В Зале Стихий обнаружился Дж’Зарго, практиковавшийся в меткости на безвинных стенах. Кот бросил на Драконорождённую приветливый взгляд, в котором всё так же читались нотки зависти. — Идем в Зал Достижений, — негромко попросила бретонка. — Позовешь Онмунда с Брелиной, а я схожу за Энтиром. — Но зачем? — в глазах каджита заиграло недоумение. — Надо поговорить. Чувства Дж’Зарго разделили и Брелина с Энтиром. Онмунд же догадывался, зачем Блёнвенн решила поговорить с ними четырьмя наедине. Молодые волшебники, однако, молча следовали за бретонкой в её покои. — Итак, мы здесь, — вздохнул босмер. — Можешь, наконец, объяснить, зачем ты привела нас в свои покои? — Привела я вас сюда потому, что только вам четверым я могу доверять. Каджит и лесной эльф с ухмылками переглянулись. Их расам доверять вообще не принято, а Энтир так вообще часто получал от бретонки нагоняи за то, что не выполнял её поручения в установленные сроки. Босмер затем едко поднял бровь, будто бы начал о чем-то догадываться. Дж’Зарго растерянно посмотрел на старшего товарища, а затем боязливо перевел взгляд на Драконорожденную. — У меня есть подозрения, что в Коллегию может проникнуть агент под прикрытием. От Талмора или Братьев Бури. Данмерка испуганно зажала ротик ладонью: конечно, она подозревала, что совместная выходка Предвестницы и архимага до добра не доведет, но чтобы до такой степени… Колдунья сотни раз ругала себя и своих товарищей за то, что никто не сумел отговорить общую подругу от столь безумной затеи! А талморцы… неужели за Анкано злятся? — Ладно, чего ты от нас-то хочешь? — недружелюбно спросил каджит. — Помогите мне выявить этого агента. Последите за новичками — ненавязчиво, так, осторожно. И просто говорите мне, дальше я сама уже работать буду. Энтир, ты обращай внимание на необычные… заказы. Например, на ингредиенты для ядов. — Ученики Колетты постоянно с ядами экспериментируют, — парировал босмер. — Они даже поговаривать любят: «всё есть яд и лекарство». — Не думаю, что их заинтересуют яды мгновенного действия. Или яд паралича. Энтир едко поднял бровь. — Забыла, как тебя саму Карлия от смерти спасала? Намек лесного эльфа был понятен: вряд ли Соловей первой догадалась использовать свойство паралитического яда замедлять биение сердца до единичных ударов и лишать жертву чувствительности к боли. И, соответственно, Колетта с учениками наверняка будет оттачивать свойства паралитического яда до нужной им степени — и, соответственно, просить босмера достать где-нибудь нужные для их экспериментов ингредиенты. — Слушай, если я замечу уж что-нибудь совсем подозрительное — я, конечно же, расскажу тебе, — в голосе Энтира зазвучали нотки недовольства. — Но не проси нас шпионить за всеми новичками. — Вот именно, — поддержал каджит. — И самой влезать, куда не просят, поменьше надо! Блёнвенн начинала жалеть, что позвала сюда Дж’Зарго — и правда, чего она ожидала от самоуверенного кота, считающего себя самым одаренным среди учеников? Поддержки и сочувствия? С другой стороны, не пригласила бы — так обиделся вовсе, посчитал себя обделенным. Каджит, конечно, прав был: попадать в неприятности Драконорожденная умела. Только вот без этого она всё так бы и сидела всю жизнь в Анвиле, уже давно бы обзавелась семьей и даже не подозревала, какими талантами одарили её Восьмеро. — От талморцев это не спасёт, — парировала бретонка; в её голосе появились нотки обиженности. — Нет, если кто-нибудь из вас хочет терпеть второго Анкано, а то и похуже — пожалуйста. Напишу Эленвен, что мы нашли место для нового советника. Поселим его всё там же, под лестницей. Он будет срывать вам эксперименты, вы будете самыми разнообразными способами над ним подшучивать, он будет злиться ещё больше… и так далее. — По-моему, тебе просто нужно отдохнуть, — посоветовала Брелина. — От Корира — в первую очередь. — Вот-вот, — поддержал Онмунд. — Конечно, здорово, что ты нашла с ним общий язык, но что-то ты ему много внимания уделять стала! Блёнвенн недовольно закатила глаза: неужели парень ещё и просто-напросто пытается ревновать её, да ещё и к женатому человеку? Если да — то получается отвратительно! — Вот что я думаю по этому поводу, — Энтир с важным видом поднялся. — Второго Анкано нам тут всё-таки не надо, а вот в параноика играть прекращай. — И по тавернам меньше ходи, — добавил Дж’Зарго. — Может, тогда и убийцы в каждом встречном мерещиться перестанут. Кот и лесной эльф направились в сторону выхода. За ними последовала и Брелина. Онмунд уходил последним. — Ты мне тоже не поможешь? — позвала бретонка. — Ярл назначил меня твоим хускарлом, а не личным шпионом, — парировал юноша. — И Брелина права: тебе просто нужно отдохнуть. И от Корира, и от Мирака, и от Эленвен. — Не любишь ты меня, — обиженно пробурчала девушка, скрестив руки на груди. — Ну тебя к даэдротам, — молодой волшебник обнял Драконорожденную. — Серьезно, съездила бы ты, например, к Лидии погостить. Блёнвенн грустно вздохнула, свесившись юноше на шею. Всё же как хотелось вернуться на три года назад! Тогда всё было проще — враги были явными, большая часть проблем решалась меньшими затратами времени и золота, а ответственности куда меньше. Да и с хускарлом бретонке повезло — Лидия оказалась не только верным телохранителем, но и прекрасным учителем и подругой, те три года назад обеим девушкам казалось, что вместе они и горы свернут! Но клинком или огненной стрелой никого не накормишь, даже лучшее заклинание восстановления не починит разрушенных стен, а каменщики из дремор с атронахами никудышные. Да и не верилось Драконорожденной, что у Предвестницы, коей недавно стала её подруга, нет ежедневных рутинных обязанностей: всё же ораву сорвиголов надо сытно кормить и поить, их оружие и доспехи нужно чинить, для этого нужны ремонтные молотки, точильные камни, кожа и металл, всё это требует денег, которые надо где-то добывать… Да, Лидия будет рада гостье — её письма всегда были пропитаны теплотой и почти сестринской любовью, но не оторвут ли её от дел? Да и Винтерхолд Блёнвенн бросить не могла. Особенно сейчас. — Солнышко, я не могу всё бросить сейчас, — девушка поцеловала поклонника в щёку. — Вот похороним Галмара — вместе куда-нибудь съездим! Онмунд добродушно рассмеялся. — И всё же завязывай ты со своей паранойей, — посоветовал юноша. — Это уже совсем не смешно выглядит.

***

Пить, как обычно, Блёнвенн пока что не собиралась: раз уж ей никто помогать не хочет, то придется всё делать самой. Можно будет поговорить с Дагуром, расспросить его жену, может, Эйрид чего услышала и за скромное вознаграждение расскажет. Драконорождённая приняла успокоительное зелье, поправила зачарованный на отражение кинжального удара амулет, спрятала кошелек в поясной сумке и уже собиралась уходить, как услышала в коридоре шаги. Девушка отошла чуть назад и осторожно взялась за рукоять кинжала — на всякий случай. Когда в проходе показалась низкорослая для своего народа альтмерка, архимаг успокоилась. — Ты что-то хотела, Нирия? — приятно позвала бретонка. — Да, госпожа архимаг, — промурлыкала эльфийка. — Что же. Присаживайся. Нирия скромно присела напротив. Бретонка ожидала, что альтмерка состроит обычный для себя заискивающий взгляд, словно у верной собачонки — такой же она дарила и покойным Савосу Арену и Мирабелле Эрвин. Однако в зеленоватых глазах собеседницы читались страх и беспокойство. — Госпожа архимаг, я слышала, вы вызывали к себе… учеников своего набора, — начала эльфийка; голос пока что не менял интонации. — И Энтира. Они решили, что вы сходите с ума, раз везде видите врагов… Драконорожденная едва сдерживалась. Неужели Нирия пала так низко и решила на товарищей наговаривать, чтобы таким образом выслужиться? — …Не подумайте, госпожа архимаг, — в голосе альтмерки зазвучали едва заметные нотки беспокойства, — я знаю, ваш набор очень дружен, я не хочу, чтобы вы считали, будто они не ценят вас. Просто они не знают того, что знаю я. — И что же ты знаешь? — дружелюбно спросила Довакин. — Одна из новеньких учениц, каджитка… Тсрава, кажется, — эльфийка принялась нервно теребить ремень, — она очень подозрительная. Новенькую сутай-рат Драконорожденная запомнила: она любила занятия Древиса, быстро нашла общий язык с большей частью своих малочисленных сородичей — пусть Дж’Зарго не удерживался от возможности подколоть соплеменницу, но таков он был по нраву, любил подкалывать и изображать высокомерие. Не сказать, что каджитка была так уж одарена в магии, так что у альтмерки не было повода завидовать ей. К тому же, сама Нирия волновалась, будто переживала, что ей не поверят, что её не выслушают и прогонят. — И в чем же она подозрительна? — Она предпочитает заниматься алхимией ночью, — альтмерка нервно сжала ткань штанов. — Недавно ночью мне плохо спалось, я решила выйти воздухом подышать, и услышала, что кто-то работает в алхимической лаборатории. Я решила посмотреть, увидела её… Госпожа архимаг, я бы подумала, что она лишь не успела сделать что-то днем, многие ученики поступали так же до неё, да и каджиты вообще ночь любят, но она заметила меня, и тут же спрятала что-то и фыркнула на меня! Блёнвенн готова была предположить, что обидчивая Нирия просто затаила на кошку злобу за такое отношение к собственной особе, но эльфийке будто бы было ещё что-то сказать. — И что тебя в этом так насторожило? — Ей не всё удалось спрятать — я заметила, на столике наперстянку! Вы же, насколько я знаю, сами из Сиродила, знаете же о её свойствах? — У неё много полезных свойств, — спокойно ответила бретонка. Алхимиком Драконорожденная была не самым лучшим, она признавала свой недостаток, пыталась исправить его — но во всех книгах, что она читала, нектар наперстянки обладал исключительно полезными свойствами. — Без сомнения, но обычно в алхимии используется только её нектар. Знаете, почему? Потому что все остальные части — особенно листья, очень ядовиты, хоть их экстракт в очень маленьких дозах пьют при сердечных болезнях. Знаете, что будет, если выпить чуть больше? — Упустила из внимания. Но ты же просветишь меня? — Конечно. Моя покойная тётушка однажды случайно выпила больше положенного — и у неё сердце прихватило. — И ты считаешь, она хочет кого-то отравить? — Возможно. Будьте осторожны, пожалуйста. — Хорошо. Спасибо за предупреждение. Эльфийка покинула покои архимага, оставив почву для размышлений. Может ли эта каджитка быть талморской шпионкой? Представители их народа служат талморцам, парочку таких девушка даже самолично прикончила. Только вот почему наперстянка? Её ведь нужно ещё из Сиродила привезти, хотя в Скайриме ядовитых растений и грибов предостаточно! Тот же паслён в обеих провинциях себя неплохо чувствует! Да и если наперстянка действует на сердце, то какой смысл травить ей молодую здоровую девушку? Драконорожденная глотнула ещё успокоительного зелья. Приятная горечь обожгла глотку, спускалась ниже по чреву, а чувство легкого тумана уже расползалось по голову. Ничего, на морозе пройдет, — успокоила себя бретонка. На спуске с моста архимаг снова прошептала Слово Силы, шла всё так же, осторожно озираясь по сторонам. Легкий туман выветривался из головы, ветер покалывал кожу, снежинки липли на ресницы, застилая взор. Обычно в такую погоду девушка предпочитала разогнать облака ту’умом, но сейчас снегопад вызывал у Драконорожденной странное равнодушие. — Рано ты сегодня, — заметил Дагур. — Решила пораньше, — пожала плечами бретонка. — Налей, как обычно. Трактирщик наполнил кружку мёдом и вежливо протянул посетительнице. — Дагур, ты ничего не слышал про новенького помощника кузнеца? — негромко, озираясь по сторонам, поинтересовалась Блёнвенн. — Чего это ты им заинтересовалась? — Заинтересовалась — значит, надо, — бретонка протянула по гладкой столешнице несколько септимов. — Не знаешь, что ли? — поняв намёк, норд спрятал монеты под ладонью. — Приехал к нам с Белого Берега — у него там всё не ладилось в последнее время, мать пару лет назад схоронил, недавно, вот, жена померла. В общем, нечего ему больше на Белом Берегу делать, он к нам и подался. — А почему к нам-то, а не в Вайтран куда? — Засиделась что ли в своей Коллегии? Он же какой-то там родственник нашего Тоньольфа. Рассказ Дагура кое-что прояснил — действительно, у хоть какого-нибудь родича проще начинать новую жизнь, чем в совсем незнакомом месте. К тому же, Тоньольф — слуга абсолютно проимперского Кралдара, и незачем было бы приезжать в перешедший на сторону Империи город. С другой стороны, Драконорожденная знала, как эта война разделяла семьи, и что мешает этому человеку поддерживать Братьев Бури или вообще быть их членом? — Как он, хороший человек? — Нет, ну ты правда сегодня слишком любопытна! — трактирщик усмехнулся. — Я же говорю: просто так я любопытствовать не стану. Так что, Тоньольф не жалуется на родственика? — А чего ему жаловаться? Не бездельничает, пьёт, как все, в неприятности не лезет. Медовуха возвращала чувство странного тумана, словно Блёнвенн уже выпила лишнего. — Что-то ты рано сегодня, — голос Корира заставил бретонку ненадолго прийти в себя. — Госпожа архимаг родичем нашего Тоньольфа интересовалась, — тут же доложил Дагур. Ярл с ухмылкой покосился на собутыльницу. — Надоел тебе твой Онмунд, что ли? — Раз интересовалась — видать, надоел, — поддержал трактирщик. — Блёнвенн, тебя познакомить, или ты сама? Смешки мужчин архимаг проигнорировала. — Ну вас на хер, сводники даэдровы, — беззлобно пробурчала она, осушив свою кружку. Дагур отвлекся на беседу с очередным посетителем, оставив ярла с архимагом наедине. — Думаешь, этот человек для Братьев Бури шпионит? — негромко, уже с абсолютно серьезным видом поинтересовался Корир. — Подумала, что такое возможно. Всё-таки не каждый решит Белый Берег променять на Винтерхолд, а не, например, на Вайтран или Хаафингар. — Вряд ли он с ними связан — по крайней мере, Севан над ним первым работать начал, и пока что ничего. И, пока не забыл, — норд протянул украшенное изумрудом серебряное ожерелье. — Зачаруешь для Тейны? — Не вопрос. Бретонка потянулась в поясную сумку, но рука пролетела мимо — и спрятать там ожерелье удалось лишь со второй попытки. Голова странно тяжелела — хотя девушка выпила совсем немного. — Блёнвенн? — Я в порядке. Кончики пальцев странно онемели, всё вокруг кружилось, сознание расплывалось. — Дагур, сколько она выпила? — Да почти ничего. Голоса мужчин растворялись в общем шуме. Последнее, что Драконорожденная отчетливо запомнила — прикосновение мехового плаща к своей щеке.