Залечь на дно на Солстхейме

— Слушай, твоего друга Адрил Арано искал. Онмунд задумался — зачем второму лицу Вороньей Скалы понадобился Корир? — А зачем? Бретон фыркнул. — Мне-то почём знать? Он просто подошёл ко мне и велел передать, чтобы твой друг зашёл в городской Храм до ужина. — Хорошо. Передам. Так что, купишь этот молоток? Гловер Меллори с уважением принялся разглядывать зачарованный боевой молот, которым до недавних пор был вооружён немёртвый генерал, однако затем кузнец состроил деловитое выражение лица. — Давай так: дам тебе за неё сотню золотых, а если сюда явятся ещё какие-нибудь искатели приключений, и мне удастся им эту штуковину толкнуть, отдам тебе… тридцать процентов от вырученного. По рукам? — Двести, — возразил молодой норд. — И сорок пять процентов от вырученного! — Парень, не наглей! Я тебе не какой-нибудь богатенький коллекционер, у меня каждый септим на счету! Сто пятьдесят, не больше — и предложение насчёт тридцати пяти процентов всё ещё в силе! — Ладно. По рукам. Городской кузнец отсчитал нужную сумму, завязал монеты в плотный кожаный мешочек и передал волшебнику; Онмунд, в свою очередь, оставил боевой молот на прилавке, вежливо поблагодарил торговца и направился в таверну передавать новость. Мысль, почему Адрил Арано назначил встречу именно в Храме, не выходила у юноши из головы. Данмер ведь мог просто подсесть к ним во время ужина в «Пьяном нетче». Правитель Винтерхолда, как и ожидал волшебник, в очередной раз искал утешения на дне стакана, и выглядел каким-то унылым. И чего он так расстроился? Фалькс Карий после воскрешения тронулся рассудком, с ним не удалось бы мирно договориться! Может, не вырви Корир из груди немёртвого генерала поддерживающий его жизнь сердечный камень, Фалькс Карий размозжил бы голову ярла своим молотом! — Корир, — волшебник присел на соседний стул, — тебя в Храм зайти приглашают. Тот лишь злобно фыркнул. — Знаешь, я никогда не был религиозным человеком, — зачем-то признался Корир. — Мне даже наплевать и на Талоса. «Защищай народ Тамриэля», говорил он? Он не думал, что одна его половина готова убить другую лишь за то, что у них уши другой формы? Акатош так вообще в принципе смертных не любит, готов уничтожить весь мир как только — по его мнению — придёт время, его «дети» любят убивать ради забавы. А даэдра… Для них все смертные — не больше, чем игрушки. Онмунд слушал знатного сородича с завороженностью. Да, волшебник был не согласен с его словами, но перебивать ярла и возражать ему отчего-то не хотелось. — Ого, да тебе книжку на досуге написать надо! — воскликнул юноша, едва Корир отвлёкся на несколько глотков суджаммы. — Но не думаю, что Адрил Арано тебе проповеди прочесть пожелает. — Да кто его знает. К столику, за которым сидели норды, подошла моложавая данмерка. — Наши герои немного заскучали? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Тебе-то чего? — недружелюбно отозвался Корир. Мирри Северин обратила внимание на гостей из Скайрима ещё вчера. Онмунд был ей безразличен, она относилась к волшебнику как к забавному ребёнку. Но вот к правителю Винтерхолда данмерка явно испытывала физическое влечение: она ещё вчера дарила ему недвусмысленные взгляды, ещё чуть-чуть — и на шею бы вешаться начала. — Мой отец — самый богатый человек в этом городе, я вчера вам об этом уже говорила, и он не позволит спасителям нашего дорогого города бесславно в этой таверне прозябать. К слову, сегодня с утра он куда-то по делам отлучился… Такая, как Мирри Северин, любого мужчину к своим ногам уложит. Не сказать, что данмерка была красива — эльфийская внешность Онмунду вообще не нравилась. Но эта… Юноша иногда ловил себя на мысли, что против Мирри Северин он бы не устоял. Казалось, в ней не было ничего особенного, но пронизывающий взгляд, кошачьи движения и вкрадчивый, проникающий в самое нутро голос заставляли странным мурашкам пробегаться под кожей. Рядом с Драконорождённой волшебник никогда не испытывал ничего подобного. — Я женат, — отрезал ярл. Данмерка усмехнулась. — Что-то я твоей жены поблизости не вижу. — А может, зря ты так, — Онмунд притворно обнял знатного сородича Теперь эльфийка в голос рассмеялась. — В жизни не поверю что вы из тех, что мужчин предпочитает, — парировала она. Правитель Винтерхолда молча поднялся и направился к выходу — лучше уже послушать, чего хотел Адрил Арано, чем терпеть приставания данмерки. У местных удалось узнать, где находится этот Храм. Мрачный внутри, так же, как и другие редоранские строения, какого-либо особого трепета или восторга у Корира он не вызывал. Возле стен на верхнем этаже располагались алтари в виде невысоких деревянных обелисков с выжженными на их передней поверхности бессвязными на первый взгляд узорами. Норд задержался возле алтаря у левой стены, вглядывался его рисунок — казалось, на самом верху пытались изобразить нечто вроде черепа, который обхватывало некое подобие рук, закрывающих собой крылатую фигуру… — Боэтия, — пояснил оказавшийся у ярла за спиной Адрил Арано. — Принц-Мститель. Принц Воинов. Принц Полей. — Или Принцесса интриг и свержения власти, — ехидно ответил правитель Винтерхолда. Адрил Арано усмехнулся. — Не думал, что ты настолько хорошо разбираешься в нашей вере, ярл Корир. Ярл… Первое мгновение Корир впал в смятение, не знал, что ответить и как себя дальше вести. В конце концов, откуда этот данмер узнал, кто именно поселился в его городе, и почему так подчеркнул это? Затем правитель Винтерхолда успокоился: ведь зачем Второму советнику причинять ему какой-либо вред? — У меня есть друзья среди данмеров. Правитель Винтерхолда считал, что пока нужно держаться непринуждённо и держаться подальше от расовых вопросов или политики. Редоранцы не любят Империю, об этом нордам капитан Велет сказал во время сегодняшнего похода в форт Морозного Мотылька, а Буревестника они по понятным причинам уж точно не жаловали. Стоит разговору зайти не туда — посыпятся взаимные упрёки, отношения испортятся не начавшись, и о спокойной зимовке можно будет забыть. — Впрочем, я позвал тебя не ради того, чтобы рассказывать об Истребованиях — с этим старейшина Отрелот лучше меня справится. Вы с другом уже помогли Вороньей Скале, и потому, я надеюсь, ты не откажешь мне и на сей раз. Скажи, ты много знаешь о Великих Домах Морровинда? Кориру не нравилось, что Адрил Арано подходит к своей просьбе издалека. Такое бывает, если собеседник хочет предложить влезть в какую-нибудь тёмную историю. — Ближе к делу, — потребовал ярл. — Хорошо. Один из Хлаалу решил захватить власть в Вороньей Скале, и делал это он, как их Дом умеет: сыпал деньгами и раздавал всем богатые подарки. В итоге, как видишь, у него ничего не вышло: его схватили и казнили. Теперь у меня есть сведения, что его родичи очень сильно хотят мести. Правитель Винтерхолда усмехнулся. Интересно, на что редоранцы рассчитывали, когда казнили влиятельного данмера и не позаботились о его родственниках? Неужто думали, что можно просто с улыбкой извиниться и пожать родне казнённого руку? Конечно, по нордским обычаям так можно поступить, но обычно люди у власти предпочитали душить заговор в зародыше, не гнушаясь для этого грязных методов. — И вы предпочли забыть об этом на столько лет, и даже заключить с родичами этого казнённого видимость мира не пытались? Лицо Адрила Арано перекосилось от злобы. Свет свечей начал странно колебаться, тени жутко играли на лице данмера, подчёркивая каждую складку на коже, а глаза, казалось, вот-вот загорятся настоящим огнём. — Хлаалу вероломны. Они будут улыбаться тебе, пожимать руку, а в другой — держать кинжал, который вонзят тебе в спину, едва ты отвернёшься. Да, они быстрее всех приняли имперские законы, но лишь ради большей выгоды для себя. Будь моя воля, я бы ворвался в их Дом Совета и снёс каждому тамошнему лорду голову. — А потом тебе бы снесли голову родичи тех, кого ты убил. Возмездие всегда приходит к убийцам — неважно, после скольких лет и от чьих рук. Второй Советник немного смягчился. — Возможно, твоя правда, — бросил он. — Но пойми меня: Ллерил Морвейн — мой лучший друг. И я не хочу, чтобы он умер иначе, чем от старости. Хотелось равнодушно пожать плечами, похвалить за преданность — однако Корир чувствовал с этими двумя данмерами какое-то сходство. Блёнвенн тоже готова поступить так же, делала для Винтерхолда всё, что могла, называла Корира своим ярлом с настоящей преданностью в глазах, а не с тем подобострастием, какое обычно можно заметить в глазах танов. — Хорошо. И чего ты хочешь от меня? — Помоги мне найти убийц. Впутываться в данмерские интриги Корир не собирался, а становиться мальчиком на побегушках — и подавно. — Ты много знаешь о Винтерхолде? Второй Советник впал в некое замешательство. — У вас там Коллегия магов стоит, — неуверенно ответил Адрил Арано. — И всё? Правитель Винтерхолда оставался спокойным и хладнокровным. Этот данмер хочет заключить сделку — так пусть назовёт её условия. И пусть они будут хоть сколько-то выгодны обеим сторонам, а не только редоранским советникам. — Я слышал, ты поддерживаешь Ульфрика Буревестника. — Больше нет: Ульфрик Буревестник казнён. Глаза эльфа забегали — он сомневается, пытается обдумать всё, что скажут ему, что он будет говорить сам. Эти сомнения были для ярла хорошим знаком. Адрил Арано пока что не отказывался от союзника — значит, есть шанс получить хоть какую-то выгоду для себя. — Не совсем понимаю, к чему ты клонишь. — Хорошо. Теперь позволь мне немного просветить тебя. С недавних пор я вернул свой город под знамёна Империи. Вы, редоранцы, Империю не слишком жалуете. Так почему я должен помочь тебе решить проблемы с Хлаалу? — Хороший вопрос, — кивнул Адрил Арано. — Но ещё я слышал, что Винтерхолд возрождается, отстраивается заново. Мы с тобой чем-то похожи, не находишь? Наши города пребывали в упадке, и теперь получили второй шанс. По-моему, воспользоваться им вместе и помогать друг другу — хорошая идея. Отсюда до вас плыть ближе, чем до Виндхельма или Данстара, да и сотрудничать с ними нам всегда было непросто. Чтобы встать на ноги быстрее, нам нужно торговать, и в этом мы можем помочь друг другу. Ярл едва сдержал улыбку. Адрил Арано сделал ловкий ход — предлагает сотрудничать, даёт понять, что, оставшись у власти, редоранцы принесут пользу не только Вороньей Скале. — А где гарантия, что Хлаалу не сделают то же самое, когда к власти придут? — Корир скрестил руки на груди и сверлил данмера взглядом. — Они не будут заключать с тобой таких сделок. А если и заключат — то обманут. Честь и справедливость для них — пустой звук, в отличие от нас. Мы же своё слово всегда держим. И вот тебе моё: если ты поможешь мне выявить шпионов Хлаалу, мы эту помощь не забудем. Откажешь, и мой друг из-за этого погибнет — я сделаю всё, чтобы плохо было и тебе. Эти угрозы явно не были простым эльфийским пустословием, ведь Адрил Арано, как слышал ярл, предпочитает действия разговорам. — Допустим, ко мне пришёл шпион Хлаалу и предложил мне то же самое, но при этом составил письменный договор, под которым мы бы оба подписались. Почему мне не следовало бы соглашаться? — У Хлаалу нет реальной власти на большой земле, — без раздумий ответил данмер. — Даже если они не обманут, они половины обязательств просто не смогут выполнить. А мы — сможем. Скажи, ярл Корир, не поэтому ли ты разорвал свой союз с Ульфриком, что почувствовал за Империей большую силу? К тому же, через торговлю с вами мы сможем наладить наши отношения с Империей, и это, мне думается, будет очень выгодно Винтерхолду. Ты ведь не упустишь возможность усилить влияние своего города, не так ли? Адрил Арано надавил Кориру на больное место. Да, Винтерхолд и так возрождается из пепла, но в основном благодаря Коллегии. Блёнвенн всегда говорила, что Коллегия и город неотделимы друг от друга, должны сотрудничать и помогать друг другу… но что, если следующий архимаг не будет разделять её мнения и снова решит отгородиться от окружающего мира? Возможно, и правда стоит согласиться с предложением Адрила Арано — терять всё равно нечего, а так у Винтерхолда будет шанс заработать славу самостоятельно, без помощи магов Коллегии. — Хорошо. Я постараюсь помочь тебе найти шпионов Хлаалу. Но не рассчитывай, что я или мой друг сделаем оставшуюся грязную работу за твоих стражников. — Разумеется, последний удар мы нанесём сами. — И с чего посоветуешь начать? — Поговори с Гелдисом в «Пьяном нетче». Если ты ему понравишься, он расскажет тебе кое-какие грязные тайны некоторых жителей Вороньей Скалы. Поговорить с трактирщиком казалась ярлу слишком очевидной задачей. Корир не понимал, почему Второй советник сам не начал с этого. — Почему ты сам его не расспросишь? Данмер в ответ лишь усмехнулся. — Спрашивал я его много раз, он мне и рассказывал обо всех своих подозрениях. Только едва я шаг сделаю — и все мои зацепки обрушиваются, Улены всегда на шаг впереди оказываются. Если ты будешь узнавать что-нибудь интересное — проверяй, а потом рассказывай мне. Будем встречаться здесь, в Храме, после завтрака и после ужина. Частые визиты Адрила Арано в Храм не вызовут у местных подозрений. Но заглядывающий туда норд, как считал Корир, будет выглядеть странно. — Тебя не смущает, что я не похож на данмера? — Я слышал, что над Винтерхолдом возвышается статуя Азуры, которую данмеры возвели в честь спасения от ужасов Красного Года. Так что, если кто спросит, скажи о том, что ты Её чтишь. Вон, кстати, Её алтарь у нас, если что, — изящный палец второго советника указал на обелиск с изображенной на нём звездой. Предложение данмера действительно выглядело неплохим. Ярл ответил согласием. Адрил Арано собрался покинуть Храм, однако Корир окликнул его: — Скажи, как ты узнал о том, кто я? — Разве ты не видное лицо в Скайриме? Мы, знаешь ли, от мира не оторваны, и кто правит по соседству с нами, представление имеем. Правителя Винтерхолда этот ответ не устраивал — допустим, редоранцы и правда выучили имена всех скайримских ярлов, но уж вряд ли они знают, как выглядит правитель каждого из холдов. — Не верю, что ты вообще знал, как я выгляжу. — Хорошо, — нехотя ответил данмер. — Есть у нас один… гражданин, который постоянно мотается в Виндхельм. Он много раз видел тебя и в Квартале Серых, и на улицах в сопровождении своих людей. И, соответственно, узнал тебя сейчас и рассказал мне. Конечно, более подробного ответа Кориру ждать и не пришлось — но, по крайней мере, теперь он будет знать, что редоранцы с самого начала следили за гостями из Скайрима. Что же, стоит сначала обсудить с Онмундом всё, а затем доверить ему какое-нибудь очень простое задание, которое не накличет на юношу беды. В этот день высшие силы действительно словно были на стороне нордов: волшебник сам пришёл к Храму и сейчас отбивался от здешнего послушника. — Онмунд! Старейшина Отрелот согласился поговорить с тобой о данмерской вере, — соврал Корир. Онмунд всё понял без ещё каких-либо намёков и с радостной улыбкой переступил храмовый порог, игнорируя ворчание данмера-послушника. — Чего он хотел, этот Адрил Арано? — тут же поинтересовался волшебник. Ярл пересказал юноше всё, о чем говорил второй советник. С каждым словом на лице волшебника одна эмоция сменяла другую, недовольство переходило в гнев, затем сменялось любопытством, затем снова возвращалось в недовольство. — По-моему, этот Адрил Арано просто-напросто обнаглел, — нахмурился юноша. — Возможно. Но если мы не примем его правила, нам могут запросто испортить три месяца нашей жизни. — Да ничего он тебе не сделает! И вообще, по-моему, у него паранойя. Как раз на простого параноика Адрил Арано был похож меньше всего. Да, он ненавидел Хлаалу, но его опасения не были лишены смысла. Он не бросался конкретными обвинениями, не видел убийц в каждом встречном, бросившим косой взгляд. Он просто хочет всё проверить, и даже готов принять свою неправоту. По крайней мере, так показалось правителю Винтерхолда. — Все говорили, что у Блёнвенн тоже всего лишь паранойя, — напомнил Корир. — Да, я помню, — вздохнул волшебник. — Но, не знаю, неправильно это как-то, звать чужих участвовать в своих междоусобных разборках. Корир молча направил взгляд на алтарь Боэтии, вглядывался завораживающие узоры, пламя свечей гипнотизировало, а благовония опьяняли разум. Сегодняшний день словно проходил под покровительством Принцессы Воинов. Сначала ярл обманом победил генерала Фалькса Кария. Теперь Адрил Арано пришёл со своим рассказом о вражде с Уленами и попросил помощи в раскрытии заговора. — Прошу простить, что подслушивал ваши разговоры, — приятный голос старейшины Отрелота вырвал правителя Винтерхолда из раздумий, — но я думаю, что могу вам помочь. — Продолжай. — Как жрец, я обязан не только провожать наших покойников в последний путь, но и следить за состоянием родовых гробниц. И я заметил, что в родовую гробницу Уленов кто-то постоянно приносит подношения. — У Уленов здесь оставались друзья? — спросил Онмунд. — Даже если и так, то они или давно уехали, или просто умерли. И подношения — пепельные бататы — обычно оставляют родичи умершего. — Почему же ты это Адрилу Арано раньше не сказал? — недовольно поинтересовался Корир. — Он меня не спрашивал, — пожал плечами жрец. Стоит ли проверить слова жреца, последить за родовой гробницей? Может ли это вывести на след Уленов? Ярл покосился на волшебника: ему казалось, что у мальчишки лучше выйдет спрятаться и понаблюдать за возможными посетителями гробницы. — Оставь это мне, — без лишних слов ответил волшебник. — Скажите, Старейшина, есть ли какая-нибудь периодичность в этих… подношениях? — Да. Если тебе повезёт, то увидишь, кто их оставил, уже сегодня вечером. Или завтра к утру, если не побоишься остаться там на ночь. Юноша едва сдерживался от бравой ухмылки. — Зачем ты рассказываешь нам это? — Корир уже начал ловить себя на мысли, что сам превращается в параноика, сам видит в каждом встречном врага или шпиона. Но вопрос ведь действительно был здравым. — Старому эшлендеру нельзя помочь новым друзьям уважаемого Адрила Арано? — едко спросил Отрелот. — Поверь, нынешняя власть меня полностью устраивает. Расспрашивать о чём-либо ещё правитель Винтерхолда пока не стал и предпочёл вернуться в «Пьяный Нетч». Ему оставалось лишь ждать, пока Онмунд не вернётся хоть с какими-нибудь новостями. Всё, чего сейчас хотел Корир — это ещё одна кружка мёда и свободные уши Гелдиса Садри. Скрывать ему было нечего, какие-либо совсем уж сокровенные тайны рассказывать он так же не собирался, а что трактирщики — самые лучшие в мире слушатели, ярл знал не понаслышке. — Не знаю, как скаалы его делать ухитряются, но это одна из самых крепких штуковин, которую мне доводилось пробовать, — заметил данмер, наливая своему постояльцу зольного мёда. Корир сделал несколько глотков. У зольного мёда был неприятный кислый привкус, и ярл уже жалел, что решился попробовать этот напиток. — Даже мацт вкуснее, — поморщился правитель Винтерхолда. Гелдис Садри дружелюбно рассмеялся и посоветовал скорее закусить куском жирного мяса, чтобы его гость быстро не опьянел. — Знаешь, а Мирри Северин насчёт тебя очень серьёзно настроена, — сообщил трактирщик. Корир недовольно поднял на данмера глаза. — Я уже сказал ей, что женат. — Друг мой, данмерских женщин это не останавливает. Особенно если они себе жучиный мускус Телванни в помощь берут. Не знаю, где она эти духи после Красного Года достать ухитрилась — может, в Тель Митрине купила, может, с континента привезла, но первый раз я заметил, как она ими воспользовалась. Знаешь, как у нас говорят — «даже варвар может быть привлекательным, если он пахнет этими духами», а уж такая, как Мирри — и подавно.