Залечь на дно на Солстхейме

«Северная дева» первый раз за время своей долгой морской жизни готовилась причалить в Винтерхолде. — Я же сказала, что всё хорошо будет, — довольно произнесла Блёнвенн, наблюдая, как рабочие загружают трюмы корабля. — Эй, осторожнее с камерой для пауков! Зима пролетела незаметно — приходилось разрываться между переговорами с редоранскими советниками и походами по двемерским и нордским руинам. Драконорождённая со странным удовольствием наблюдала, как норд и пара данмеров пытались выторговать друг у друга побольше выгоды для своих городов, горячо обсуждали все возможные условия, все возможные трудности — даже самые, казалось маловероятные. — Вот потому я и доверяю твоему чутью, — ответил ей Корир. Драконорождённая не могла покинуть Солстхейм, не объяснившись с Фреей. Однако всё время её что-то сдерживало, девушка всегда находила для себя какие-то отговорки, боялась, что шаманка не захочет её выслушать, обвинит в смерти отца и велит убираться прочь. — Пойду, съезжу к скаалам, пока мы не уплыли, — вздохнула Драконорождённая. — Забудь об этих дикарях. Ты ничего им не должна, они тебе — тоже. — Не могу. Визит к скаалам не должен был быть продолжительным — Арвак должен был доставить её туда и обратно за день, даже если разговор с Фреей затянется надолго. Северная часть острова ещё не проснулась после зимы: землю покрывал снег, а с Моря Призраков дули холодные ветра. Перед деревней Блёнвенн остановилась, с трудом представляя грядущий разговор с шаманкой. С чего начать разговор? Попросить за смерть Сторна прощения, соврать, что не было иного выхода? Ничего другого Драконорождённой в голову не лезло. Бретонка смело пересекла мост, смело направилась к стоящей на отшибе избе шамана и смело постучала в дверь. Руки едва заметно дрожали, от накатившегося волнения Блёнвенн тихо постукивала каблуком и растирала скрещенные на груди руки. — Здравствуй, Блёнвенн, — на удивление бретонки, Фрея выглядела вполне дружелюбной. — Здравствуй, — Драконорождённая на короткое мгновение потеряла былую уверенность, но когда шаманка пригласила пройти в дом, девушка успокоилась. — Фрея, я хотела поговорить насчёт твоего отца. Воительница грустно улыбнулась. — Я ни в чём не виню тебя. Только скажи мне: смерть моего отца действительно была необходимой? Можно ли было как-нибудь по-другому одолеть Мирака? Говорить шаманке правду бретонка не собиралась. — Слово, которому научил меня Хермеус Мора, мне очень помогло. Не знаю, справилась бы я без этого или нет. От собственной лжи Драконорождённой стало неуютно. Фрее проще будет думать, что её отец пожертвовал собой ради блага их народа, что Мирак мёртв и больше никогда не осквернит священные Камни Солстхейма. — Позволишь мне дать тебе совет, Блёнвенн? — бретонка кивнула. — Херма-Мора наверняка будет тебя звать на службу. Не поддавайся его соблазнам. — Я никогда не буду служить ему. Хотя бы потому, что уже обещана другой Принцессе. Фрея грустно усмехнулась: — Вы, люди с большой земли, нашли себе столько богов, что сами, как мне кажется, скоро запутаетесь, кому из них угождать. Блёнвенн предпочла не вступать в богословский спор с шаманкой. Угождать Даэдрическим Принцам она не собиралась, но вот ли её поступки угодны Восьмерым? Или, может, Корир в какой-то степени прав, и им наплевать, что творят смертные? — Так уж у нас издавна повелось, что одного бога нам мало. — И последняя просьба от меня. В твоём городе будет жить ещё и Анкарион, ты, наверное, уже застанешь его, когда вернёшься. Пожалуйста, будь к нему добра. Он правда не такой, как ты рассказывала о талморцах. — Всё будет зависеть лишь от него самого, — скупо ответила бретонка. — Тогда — прощай? Блёнвенн улыбнулась: — Возможно, лишь до свидания. Это было самое холодное расставание, которое когда-либо пережила Драконорождённая. Фрея за всё время разговора оставалась равнодушной, и проводила свою гостью с таким же равнодушием. Впрочем, чего ещё было ожидать? Но теперь совесть будто бы очистилась, и Блёнвенн могла возвращаться в Винтерхолд со спокойным сердцем. Арвак довёз её до Вороньей Скалы к вечеру, а следующим утром «Северная дева», как и было запланировано, отплыла из Вороньей Скалы. — Удивительный остров, — восхитился пожилой учёный из Солитьюда. — И удивительный народ эти скаалы. Жаль, что вы провели с ними немного времени. Блёнвенн хмуро склонила голову, Корир презрительно фыркнул, а Онмунд равнодушно пожал плечами.

***

Винтерхолдские рабочие пристани с удивлением разглядывали прибывший из Вороньей скалы корабль. Впрочем, они быстро пришли в себя, едва услышали окрик своего начальника, и принялись разгружать трюмы «Северной Девы». — Эти два сундука — в Коллегию! — приказала Блёнвенн. — Только осторожнее, пожалуйста! Грузчики с недоумением переглянулись: бесплатно тащить что-либо так далеко от пристани они не собирались, и пришлось подбодрить их набитым септимами мешочком. — Как у себя управишься — заходи ко мне, — пригласил ярл. — Узнаем, как там у имперцев дела. Во дворе Коллегии Драконорождённую с Онмундом встретил Толфдир. Старик засветился радостной улыбкой и едва сдерживал себя от того, чтобы сгрести обоих в охапку. — Как отдохнули? — поинтересовался Мастер Изменения. — Работу нам привезли, — ответила бретонка. — Вернее, мастеру Турриану и его ученикам. А что у нас? Блёнвенн ждала, что мастер-волшебник расскажет ей о новом талморском советнике — и не ошиблась. — Этот Анкарион какой-то… странный, — старик покрутил у виска. — Но определённо приятнее Анкано. Особенно по отношению к нашей женской половине. Особенно к Нирии. И к Фаральде. Онмунд позволил себе ехидные смешки. — Да, и в этом плане, очевидно, тоже, — сдавленно произнёс Толфдир, поняв ход мыслей юного сородича. — К тому же, он решил стать полноправным членом Коллегии. Такого хода от альтмера Блёнвенн не ожидала: да, Анкарион действительно был хорошим магом, возможно даже, лучшим, чем его предшественник на этом посту, но казалось невероятным, что любой талморец без какой-либо выгоды для себя решится на членство в какой-нибудь скайримской — или вообще имперской — организации. — Хорошо. Пусть будет со всеми бумагами у меня через полчаса. И потом пусть обязательно ко мне мастер Турриан подойдёт. — Как повелите, архимаг. Мастер-волшебник по-молодецки развернулся ко входу в Зал Достижений. — Мастер Толфдир! Так всё же — к Нирии или Фаральде? — Думаю, что больше к Нирии, — смутился старик. — Пока что. В кои-то веки молодая альтмерка — вернее, её нездоровое желание угодить архимагу и хоть в чём-то переплюнуть Фаральду — может принести хоть какую-то пользу. Много ума, чтобы приглядывать за новым талморским советником и скармливать ему нужную информацию, не требуется. — Тогда её тоже пригласите ко мне. Блёнвенн прижалась к любимому и в обнимку с ним дошла до своих покоев. Наверное, грязи там накопилось столько, что дышать невозможно! Хорошо, что перед отъездом мебель догадалась полотнищами ткани накрыть, чтобы хоть как-то их от пыли защитить. — Венн, может, не пойдёшь сегодня к Кориру? По нему, наверное, жена скучала. Онмунд ластился к девушке, покрывал её шею поцелуями, опускал свои руки всё ниже по её телу, норовя оттащить к столу. — Ну, солнышко, — Драконорождённая высвободилась, — ну потерпи до вечера. — Обещаешь? — Обещаю, — бретонка ободрила юношу поцелуем. — А пока давай тут немного приберёмся и посмотрим, что мы с Солстхейма привезли. Время за небольшой уборкой пролетело незаметно — настолько, что волшебники услышали шаги на лестнице в самую последнюю минуту. — Блёнвенн? На лице Анкариона прочиталось сначала удивление с недоумением, а затем — насмешка над собой же. — Я должен был догадаться ещё на Солстхейме, — произнёс талморец. — Онмунд, оставишь нас? — попросила бретонка. Молодой норд грустно вздохнул и покинул покои архимага — сейчас Блёнвенн придётся заниматься своими прямыми обязанностями, и постороннее присутствие будет лишним. — Проходите, присаживайтесь. Сиродильского бренди? Вина? — Бренди, если можно. Обманывать нового талморского наблюдателя и угощать его обычной настойкой на травах девушка не собиралась: всё же от этого разговора, возможно, зависели дальнейшие отношения с альтмером. — Прошу, — Драконорождённая протянула эльфу наполненный до середины кубок и присела на соседний стул. — Значит, господин Анкарион, вы прибыли к нам в качестве нового наблюдателя от Талмора. Кроме того, вы пожелали стать членом Коллегии Винтерхолда и претендовать на звание эксперта Школы Колдовства. Анкарион всё так же вежливо улыбался, в его глазах не было заметно ни единой нотки талморского высокомерия, что появились там, на заброшенной солстхеймской пристани. — Всё верно… простите, Блёнвенн, я могу звать вас всё так же, по имени? А взамен, пожалуйста, не называйте меня «господином». Блёнвенн не понимала, почему сейчас ей проще общаться с новым советником, чем на Солстхейме, вроде, он точно так же вежливо улыбается, точно так же не показывает своё превосходство, разговаривает таким же мягким голосом, каким умеет. Вроде, на нём была та же маска — но почему сейчас в неё верится легче? — Не буду возражать. Вы уже написали соответствующее заявление на моё имя? — Да, конечно. Альтмер положил на стол лист бумаги, на котором бретонка оставила свою подпись. — Фаральда рассказала вам об обязанностях, которые связаны с вашим новым званием? Помимо хоть какой-то имитации научной деятельности, талморцу придётся ещё и помогать Финису Гестору в обучении студентов. — Да. Она мне рассказала. Думаю, что справлюсь. С одной стороны, привлечение эльфа хоть к какой-то работе выглядело хорошей затеей: у него не будет времени, чтобы надоедать окружающим, как это делал Анкано. С другой — Анкарион будет заинтересован в том, чтобы из Коллегии выпускались не слишком умелые маги, не способные противостоять его сослуживцам в будущей войне, будет проводить уроки плохо, с такой же вежливой и милой улыбкой оправдываться, что у него никогда не было педагогического опыта, что он не думал, каким плохим окажется учителем. Что же, к боевым магам его допускать вообще не следует, пусть с ними Гестор так же и работает. Остальным же, кто захочет изучать школу Колдовства более глубоко, нынешний её мастер всегда готов помочь. — Тогда поговорите с Финисом Гестором и обсудите с ним, чем вы сможете помочь. Талморец заметил разбросанные по столу листы бумаги с зарисовками, сделанными на Солстхейме. — Простите, это ваши рисунки? — девушка кивнула. — Можно посмотреть, пожалуйста? Внимание альтмера привлёк портрет скаальской шаманки, сделанный по памяти на борту «Северной девы» по пути домой; Анкарион подтянул его поближе, с улыбкой принялся обводить пальцами контуры. Неужели дикарка ухитрилась влюбить в себя талморского юстициара? — Как думаете, Анкарион, мы сможем с вами поладить? Вопрос заставил эльфа поднять глаза. — Я думал, мы с вами поладили ещё на Солстхейме. Если вас задел наш прощальный, если можно так выразиться, разговор — то, пожалуйста, простите меня. В присутствии моих подчинённых я должен был вести себя соответствующим образом. Насколько талморец был сейчас искренен, бретонка понять затруднялась. Что является для него маской, а что — настоящим лицом, девушка пока что не знала. Оставалось лишь наблюдать за ним и ждать, когда он проявит, наконец, свою истинную сущность. — Да, конечно, — Драконорождённая надеялась, что её ответ не звучал фальшиво. — Но сможете ли вы быть таким же приятным и вежливым с нашими учёными и учениками, как были со мной, пока помогали нам с Фреей? — Я — не Анкано, — смело ответил альтмер. — Со мной таких проблем, как с ним, никогда не возникнет. Против всех правил приличия Анкарион за один глоток осушил кубок до половины. — Блёнвенн, позволите мне маленькое любопытство? Ваш… псевдоним — что он означает? — В вольном переводе с драконьего — «волшебница». — Вы желали подчеркнуть им свой дар Ауриэля? Как и Мирак? Он ведь тоже представлялся, скорее всего, псевдонимом? — В моём случае — да, вы правы. В случае с Мираком всё сложнее. Я думаю, вы догадывались, что он родился много тысяч лет назад — если быть точным, в конце Меретической Эры. Он был высокопоставленным драконьим жрецом, и по традиции должен был получить новое имя на драконьем языке. Альтмер осушил свой кубок до дна. — Позволите мне любопытство в ответ? — поинтересовалась Блёнвенн; талморец ответил согласием. — Почему вы предпочли робу мага Коллегии вашей форме? — Не говорите, что вы не знакомы с маленькой уловкой насчёт цвета одежды, — добродушно ухмыльнулся Анкарион; увидев на лице собеседницы удивление, эльф решился на объяснения. — Зелёный и голубой цвета успокаивают, внушают доверие, а чёрный — вызывает напряжение. С этой точки зрения одеяние Коллегии имеет перед нашей формой значительное преимущество, к тому же, оно стирает границы между вашими учёными и мной, и поможет мне быстрее влиться в ваш коллектив. Объяснения талморца отчего-то испугали Драконорождённую: Анкарион, кажется, намерен наладить на новом месте службы хорошие отношения с как можно большим числом людей и меров — но к добру ли это? Он наверняка захочет использовать эти отношения в свою пользу, будет без проблем узнавать нужную для себя информацию. — Я пойму, если в вас закрались подозрения насчёт меня, — альтмер будто бы читал все мысли собеседницы. — Несмотря на то, что Анкано — тот ещё идиот, у него есть одно положительное для вас качество: он умеет закрывать глаза на… некоторые вещи. Поверьте, я этим качеством тоже не обделён. Появившийся в покоях архимага Сергий Турриан прервал разговор. — Хотели меня видеть, госпожа архимаг? — позвал пожилой имперец. — Да, конечно, мастер Турриан. Проходите, — ответила бретонка. — Анкарион, я думаю, мы с вам ещё успеем обсудить некоторые вопросы нашего с вами сотрудничества. — Конечно. Блёнвенн с едва заметным вздохом проводила нового талморского наблюдателя взглядом. Возможно, их сотрудничество действительно будет приятным — или, по крайней мере, не хуже, чем у свергнутого ярла Игмунда и покойного Ондолемара? — Присаживайтесь, — попросила девушка. — Смотрите: Дом Редоран сделал у нас большой заказ на зачарование оружия. Просят чары на поглощение жизненных сил. Оплата — как обычно. — Хорошо. Сделаем, — зачарователь по-молодецки кивнул. — Где само оружие? — В большом деревянном сундуке возле Зала Поддержки, — Блёнвенн протянула имперцу ключ. — Аванс лежит там же. Сергий Турриан забрал список себе и направился работать. Самой Драконорождённой осталось лишь поговорить с Нирией — и можно идти к Кориру, узнавать, как у имперцев дела с Галмаром и что изменилось в Скайриме за зиму. Молодая альтмерка подошла вскоре после того, как из покоев вышел мастер-зачарователь. Эльфийка всё так же заискивающе улыбалась, сделала парочку не менее заискивающих комплиментов и по приглашению бретонки присела в соседнее кресло. — Нирия, у меня для тебя будет небольшое поручение. Ты сможешь приглядеть за нашим новым талморским наблюдателем? Личико ученицы перекосила испуганная гримаса. — Госпожа архимаг, пожалуйста, не надо! — Нирия, кажется, готова была заплакать. — Он… он сумасшедший! — Странно. Советник Анкарион показался мне приятным мужчиной. — Мне тоже он сначала понравился! Такой обаятельный и привлекательный, мне и Анкано всегда красавцем казался, вы сами знаете, а этот и не хуже, и совсем не заносчивый! Но, говорю вам, он псих, он больной! Лучше бы он грубо приставал ко мне, чем… чем… Чтобы несчастная альтмерка не разревелась, Драконорождённая налила ей успокоительное зелье, разбавленное водой. — Спасибо, госпожа архимаг, — эльфийка залпом осушила кубок. — Простите, пожалуйста. — Я не совсем понимаю тебя. — Знаете, что он один раз мне принёс в качестве подарка? Дохлого кролика с проколотым горлом и вырезанными глазами! Ещё удивился, когда я спросила, что мне с этим делать! Блёнвенн едва сдерживала ухмылку. Кажется, Нирия уже пыталась вертеть хвостом перед новым талморским советником, однако тот понял, что ученица ничего интересного из себя не представляет, и таким нехитрым способом решил отвадить от себя поклонницу. — Советник Анкарион до этого служил в очень опасных местах и, возможно, немного забыл правила хорошего тона. — Вы тоже любите путешествовать и не прочь на охоту сходить, но вы же дарите дорогим себе людям нормальные подарки, и свои охотничьи трофеи в нормальном виде всем показываете. А этот притащил как-то убитого волка в Коллегию и с ним к каждому встречному подходил и спрашивал, где можно им заняться! Он даже Энтира своими некоторыми поступками шокирует! Пожалуйста, скажите ему, что у нас Коллегия магов, а не Йоррваскр какой-нибудь… — Нирия будто бы почувствовала, что позволила себе неправильное сравнение. — Ой, я хотела сказать… я не имею против Соратников ничего плохого, они, наверное, замечательные люди… — Я поняла тебя, Нирия. Если вдруг мне пожалуются, что советник Анкарион забыл, что здесь… Коллегия магов, я поговорю с ним. А ты не замечала, что он обычно делает со своей… добычей? — Съедает, — буркнула альтмерка. — Что не съел — то про запас оставляет. Мидден скоро в мясную лавку превратится! — Возможно, советник боится, что начальство оставит его без снабжения, — бретонка надеялась, что у неё достоверно получилось изобразить скептический тон. — Да, но он себе из шкур что-то шьёт! И ещё, бывало, он говорил всем, что идёт на охоту, но возвращался он совсем без добычи, с полным колчаном стрел, и весь пыльный и в паутине, будто бы по склепам лазил! Превращает Мидден в мясную лавку. Шьёт себе что-то из шкур. Возвращался грязный, будто бы лазил по склепам. Не подыскивает ли себе Анкарион убежище на случай, если что-либо начнёт угрожать его жизни? — Госпожа архимаг, пожалуйста, не заставляйте меня иметь с этим сумасшедшим хоть какие-то дела. Больше мучить эльфийку Блёнвенн не собиралась — если у Анкариона с Нирией уже не сложились отношения, то не стоит и пытаться приставить ученицу в наблюдатели за талморцем. Надо будет проследить, кто находит компанию Анкариона приятной, с кем альтмер больше всего будет проводить своё свободное время, и не упустить момент, когда талморец начнёт вербовать себе информаторов. Если, конечно, этот момент уже не упущен, и эльф уже не нашёл себе их из числа студентов и учеников. Когда Нирия вылетела из покоев архимага, Драконорождённая собиралась идти к ярлу. А заодно можно будет рассказать легату Телендасу о сегодняшнем разговоре с новым талморским наблюдателем.