Залечь на дно на Солстхейме

Когда порог Длинного Дома пересёк альтмер в талморском одеянии, Севан Телендас едва сдерживал ругань. И чего этого н’ваха желтокожего сюда принесло? Сидел бы в Коллегии, да магов своей болтовнёй развлекал. — Леди Тейна, — промурлыкал талморец, столкнувшись с женой ярла. — Добрый день, советник, — дружелюбно поздоровалась нордка. — Первый раз вижу вас в форме. Военный едва сдерживал удивление — никогда он раньше не слышал, чтобы жена ярла Корира разговаривала, как сиродильская леди! — Пришлось надеть её. А скажите, легат Телендас у себя? — Да. Как и обычно. Данмер вздохнул. Что же, вот и пришло время для личного знакомства с советником Анкарионом. Когда талморец переступил порог комнаты, легат, наконец, разглядел талморца. Он был ничем не примечателен: такие же наглые желтые глаза, такие же изгибающиеся в фальшивой улыбке губы и такие же породистые черты лица, как у большей части его сородичей. Прав был ярл Корир, когда однажды заметил, что все альтмеры скоро друг от друга неотличимы станут! Хотя, нет: этот отличался от сородичей более низким и приятным голосом. — Советник Анкарион, — представился талморец, протягивая руку. — Представитель Альдмерского Доминиона в Коллегии Винтерхолда. — Легат Севан Телендас, — данмер пожал руку в ответ.— Представитель Легиона при дворе ярла Корира. И что же привело вас ко мне, советник? — Я обеспокоен тем, что Галмар до сих пор не уничтожен и представляет опасность для жизни госпожи архимага. «Представляет опасность для жизни архимага», — про себя передразнил Севан Телендас. Может, этот альтмер хотел сказать «для моей жизни»? Узнай ведь Галмар со Скальдом, что в Винтерхолде поселился талморец, наверняка захотят изловить его и прилюдно казнить. Данмер признавал, что с удовольствием бы посмотрел на голову желтокожего н’ваха, насаженную на пику… разве что его собственная голова в таком случае наверняка окажется рядом. — Уж поверьте: я делаю всё, чтобы свести любые опасности для жизни госпожи архимага к нулю. — Тем не менее, насколько я понял, вы определяете для неё — вернее, её дракону — существенную роль в грядущей битве. Военный не верил своим ушам. Талморский юстициар беспокоится о малознакомой человеческой женщине! — На моём месте вы бы поступили так же. — Но я бы всё равно хотел проследить, что её роль в грядущей битве ограничится вызовом драконов. Данмер был готов в голос рассмеяться. И правда, почему этот альтмер так волнуется о жизни госпожи архимага? — Если госпожа архимаг изъявит желание лично поучаствовать в битве, я буду бессилен. — Мне вот интересно, почему ты так заботишься о её жизни? Появившийся в проходе ярл тут же обратил на себя внимание. — У меня есть на это причины. И норд, и данмер чувствовали, что талморец не договаривает что-то очень важное. Об этом кричали интонации в голосе альтмера, его скрещенные на груди руки и взгляд. — Я понимаю, у вас есть право не доверять мне — но к Блёнвенн у меня самые чистые и искренние намерения. — Так откройте же нам их, — потребовал легат. — Или, пожалуйста, не мешайте мне продумывать ход битвы. — У вас есть данные разведки? Севан Телендас уже не мог сдерживать гнева и, закатив глаза, презрительно цокнул. Эленвен воистину поиздеваться над магами любит, раз посылает в Винтерхолд сумасшедших! — Послушайте, советник как вас там… — данмер намеренно не назвал юстициара по имени, надеялся показать ему, что не желает больше его тут видеть. — Анкарион, — альтмер недовольно нахмурился. — Короче, битва с Галмаром — это моя проблема, а не ваша. — Ты слышал, что сказал легат, — поддержал легата Корир. Фальшивая улыбка окончательно испарилась с альтмерского лица, и военный ждал, когда же Анкарион проявит свою талморскую сущность во всей красе. — Я действительно желаю Блёнвенн только добра, как сложно бы вам обоим не было это признать. И я действительно хочу защитить её — считайте, я выполняю кое-какое обещание. «Выполняю кое-какое обещание». Эта формулировка очень не нравилась легату, слишком уж туманна была и расплывчата. — А действительно ли хочешь защитить её ты, преданный троими, но предавший дважды? Севан Телендас заметил, как ярл переменился в лице, как в его глазах вспыхнул странный гнев — тут же, однако, стихший. Что хотел сказать талморец, когда наделил правителя Винтерхолда этим эпитетом? Преданный троими, но предавший дважды… Мысль вертелась в голове, но данмер никак не мог понять её ход. — Ярл Корир, о чём он говорит? — опережая любой ответ, поинтересовался легат. — Да он же сумасшедший, — фыркнул правитель Винтерхолда. — Возможно, я действительно сумасшедший, — парировал альтмер. — Но я хочу помочь. Легат, вы сами понимаете, что скорейшее уничтожение Галмара и его союзников в моих интересах. Данмер устало опёрся о край своего стола, делая вид, что внимательно изучает карту. Что же. Раз этот талморец хочет помочь, то пусть делает то, что умеет лучше всего: гадит исподтишка. Тайно нападает на лагеря Братьев Бури. Устраивает пожары. Заставляет мятежников драться друг с другом с помощью своей магии: говорят, в Хаммерфелле талморцы с её помощью заставляли мирных кочевников вырезать просивших у них помощи имперские отряды. Убьют — будет не жалко. — Скажите, советник, вам удалось поучаствовать в Великой Войны? — Да. Я служил в войсках леди Араннелии. Ещё один участник той страшной войны, — вздохнул военный. Удивительно, как Анкарион не хвастается об этом на каждом углу? Обычно талморцы не преминут возможности похвастаться победой своей страны над Империей. Возможно, из-за того, что советник воевал в Хаммерфелле, который в итоге нанёс его партии болезненное для их собственной гордыни поражение? — Пожалуй, я знаю, чем вы можете нам помочь, — решил военный. — Постарайтесь, чтобы до Винтерхолда дошло как можно меньше Братьев Бури. — Я понял вас, легат. Сделаю всё, что в моих силах — только вы бы не подсказали мне, с чего лучше начать? Севан Телендас про себя выругался — но всё же рассказал, где, по данным разведки, будут проходить передвижения группы, идущей из Виндхельма на помощь Галмару. А дальше уже этот ф’лах пусть сам крутится. Анкарион, тем не менее, учтиво склонил голову и покинул Длинный Дом. — Наконец-то, — с облегчением вздохнул ярл. — Теперь, легат, давай к делу. Я так понимаю, удар Галмара должны принять мои люди? — Да. Всё верно. По моей задумке, вам нужно постараться выстроиться полукругом, я же разобью своих на два отряда — которые ударят Галмара с флангов и окружат его. Вы будете… — Я буду вести моих людей лично, — уверенно ответил правитель Винтерхолда. — Галмар ведь идёт и за мной в том числе. Данмер желал возразить: ярл Балгруф, говорят, не удосужился лично выйти на городские стены, хотя Ульфрик якобы бросил вызов лично ему. Впрочем, казнённый вождь Братьев Бури сам не удосужился появиться возле Вайтрана. Оба эти человека славились как умелые воины, Ульфрик Буревестник даже в Великой Войне немного поучаствовать успел, да и затем в Пределе вон сколько крови пролил. Ярл Корир никогда не славился воинскими подвигами, и ничего постыдного не будет, если он понаблюдает за битвой издалека. — Ярл Корир, может, всё-таки передумаете? Ярл Балгруф… Корир одарил своего военного советника пышущим злобой взглядом. — Я — не Балгруф. И тем более — не Ульфрик, — заявил он. — Вот именно. Они в молодости… — Мне неважно, как проходила их молодость. Сейчас я нахожусь в ситуации, которая требует моего личного присутствия на поле боя. Галмар считает, что я слаб и прикрываюсь вами, имперцами. На этом он будет строить свою речь перед своими людьми — и я должен его немного расстроить. Спорить с этим человеком данмер не хотел: может, в нордские понятия о чести он не углублялся, но в чём-то он понимал ход мыслей ярла. — Город без защиты, я надеюсь, мы не оставим? — продолжил Корир. — Нет, разумеется. Я оставлю своих людей на случай, если Галмар разделит свои войска и захочет обойти нас с тыла. Слова Анкариона — «преданный троими, но предавший дважды» никак не хотели выходить из головы Севана Телендаса. — Так всё же, о чём этот талморец говорил? — Я же говорю, он сумасшедший, — отмахнулся Корир. Спорить с ярлом военный не решился — правильно ведь сказал про Анкариона, сумасшедший он. Наверное, альтмеру просто-напросто что-то взбрело в голову.

***

Ошибся? Эта мысль грызла Анкариона, заставляла почувствовать себя полным идиотом. С чего он вообще решил, что Корир — тот самый человек? Рыжеволосый голубоглазый норд с грустным взглядом? Под это описание половина Скайрима попасть может, да и сколько времени уже прошло! Тот норд вполне мог переехать в другой город — а то и вовсе в другую провинцию, погибнуть во время Великого Обвала или пойти на Великую Войну и не вернуться с неё. Настоящих доказательств не найти и не увидеть: как говорил отец, Нереварин выбросил где-то Луну-и-Звезду, когда возвращался домой. Да, ярл странно переменился в лице, едва услышал о троих предавших и дважды преданном — но он мог действительно посчитать собеседника сумасшедшим. Да, народ Винтерхолда не любил рассказывать о своём ярле — но причиной тому могло быть недоверие к незнакомому альтмеру. Почему же тогда и Неласар оказался столь неразговорчив? Да и трактирщик делал вид, что не понимал намёки в виде горстки септимов поверх стоимости эля, хотя эта порода всегда славилась тем, что за деньги выдаст все возможные секреты, все самые интересные городские сплетни. Что вообще удалось узнать об этом человеке? Ничего особенного: тихо ненавидел Коллегию, но после знакомства с новым архимагом смягчился по отношению к волшебникам. Поддерживал Ульфрика, но под влиянием Драконорождённой перешёл на сторону Империи. Сам ярл с бретонкой находится в очень тёплых личных отношениях, это Анкарион ещё на Солстхейме заметил. Меров этот норд не любит — но держит у себя в управителях данмера, с легатом Телендасом не сказать, что в натянутых отношениях, да и в Вороньей Скале с местными вполне дружелюбно себя вёл. Альтмер поднялся во внутренний дворик Коллегии и свернул в Зал Достижений, на ходу расстёгивая форменный ремень и снимая форменный камзол. — Вы куда-то собираетесь, советник? — поинтересовался Толфдир. — Да. Пойду, поохочусь, — соврал талморец. — И, Толфдир, я же вам говорил — называйте меня по имени. Мастер Изменения лишь проводил эльфа недоумевающим взглядом.

***

Ждать. Это было единственным, что сейчас оставалось делать всему городу. Ждать, когда Галмар приведёт остатки своего войска к Винтерхолду. И дать ему бой. — Я приказал сделать рогатки, — отчитался легат. — Выставим их возле южного въезда в город. — Хорошо, — похвалил Корир. — Ещё что-нибудь решить надо? — Куда эвакуировать гражданских на случай, если Галмар всё же прикажет штурмовать город со стороны дороги? — В Коллегию, — ответила Драконорождённая. — Туда же мы сможем, если что, и отступить. И даже держать осаду некоторое время. Севан Телендас скептически фыркнул. — До этого не должно дойти, архимаг. Дракон действительно должны сыграть важную роль в грядущей битве — но всегда что-то может пойти не так. Даже отлично спланированная битва при Вайтране прошла не совсем так, как предполагалось. — Я говорю — «если что», — успокоила Блёнвенн. — Сама надеюсь, что до такого не дойдёт. — Если всё же дойдёт… — ярл грустно вздохнул. — Блёнвенн, я в таком случае всё равно не жилец, но ты постарайся спастись. Возьмите с Онмундом мою жену и уходите в Вайтран, оттуда постарайтесь добраться до Солитьюда. Ашуру расскажешь… — Корир! — рявкнула бретонка. — Я и сама умирать не хочу, и тебе не позволю! Правитель Винтерхолда устало понурил голову: — Здесь уже как получится. В строю тебе делать нечего, так что в бой ты не полезешь. Драконорождённая позволила себе злобно фыркнуть: можно подумать, Кориру есть что в строю делать! Да, ярл — хороший боец, но мелкие или вообще одиночные стычки — это одно, а масштабная битва — это совсем другое! Корир к такому вряд ли готов, а принять помощь в виде заклинаний, укрепляющих тело, он вряд ли захочет! — А тебе в строю что делать? — Что мне делать делать… Вести своих людей, например. — Вот и ты не надейся, что я тебя оставлю одного. Мужчины переглянулись — конечно, они и не ждали, что Драконорождённая будет отсиживаться в безопасности. Но сейчас девушке действительно лучше было не лезть не передовую, ведь она совсем не умеет сражаться в пешем строю. — Лучше на спину дракону сядь, — посоветовал Корир. — Или помогай защищать город, если Братья Бури со стороны дороги напасть решат. Дверь в Длинный Дом снова скрипнула, послышались чьи-то усталые шаги, затем — несколько испуганный вздох Тейны, и в оружейной показался изрядно потрёпанный альтмер в меховой одежде. На его лице красовались ссадины и кровоподтёки, рёбра, кажется, были сломаны — альтмер придерживал правый бок и морщился от каждого неудачного движения, а в бедре торчал обломок стрелы. — Анкарион? — с недоумением спросила Блёнвенн. Талморца не было в Коллегии четыре дня — последний раз его видел Толфдир якобы собирающимся на охоту. Однако причинами всех этих ран явно были не дикие звери. — У меня плохие новости, — вместо приветствия произнёс альтмер. — Сначала сходите к госпоже Маренс, пусть она займётся вами. А потом уже объясните мне, где вы пропадали. — Это подождёт. Драконорождённая, не обращая внимания на суровые взгляды мужчин, усадила альтмера на стул. — Выкладывайте тогда уж, раз пришли, — потребовал легат. — У Братьев Бури есть двемерская баллиста. Севан Телендас одарил талморца суровым взглядом, словно не верил ему; Блёнвенн с Кориром переглянулись. — Я набрёл на их лагерь, выжидал момента, пока можно будет напасть — но меня заметили дозорные, и мне пришлось сдаться, — ответил Анкарион. — Я сказал им, что просто охотился, но, похоже, мне не поверили, раз их офицер приказал убить меня. Я вырвался. Призвал атронаха себе на помощь, устроил там небольшой пожар, украл у них лошадь и сбежал. — И где вы в такой суматохе разглядели баллисту, да ещё и двемерскую? — В их лагере, пока занимал наблюдательную позицию. На зрение, легат Телендас, я пока что не жаловался. — Анкарион, спасибо за хорошую работу, — поблагодарила бретонка. — А теперь быстро к госпоже Маренс. Дойдёте сами? — Да. Не переживайте за меня. Анкарион устало направился к выходу, и, едва хлопнула входная дверь, мужчины в голос расхохотались. — Теперь не сомневаешься, что он — сумасшедший? — поинтересовался Корир. — Ничуть, — ответил Севан Телендас. Блёнвенн одарила обоих злобным взглядом. Что здесь смешного, альтмер жизнью рисковал, принёс важные сведения, немного потрепал противника — его хвалить надо, а не насмехаться над ним! — Это не смешно, — возмутилась она. — Разумеется, — данмер безуспешно попытался вернуть прежний серьёзный настрой. — Но, уверен, благодаря стараниям вашего Мастера Восстановления он быстро пойдёт на поправку. — Это вы надоумили его на эту вылазку, легат? Напор, с которым Драконорождённая защищала Анкариона, ещё больше веселил Севана Телендаса. — Он сам ко мне притащился и заявил, что очень сильно хочет мне помочь. Ярл Корир не даст соврать. Правитель Винтерхолда кивнул. — А если бы он погиб? Вам хотелось бы объяснять Эленвен, что с ним случилось? Мне — совсем нет. Мужчины снова переглянулись и как-то неопределённо пожали плечами. — Кажется, госпожа архимаг, сначала вы были против того, чтобы Эленвен к вам кого-то посылала. И даже готовы были, в случае чего, решить эту проблему радикально. Теперь же вы переживаете, что её… посланец может погибнуть — по собственной глупости, прошу заметить. Да, действительно — бретонка не соглашалась принимать в Коллегии талморского набюдателя, и Эленвен просто в очередной раз заставила смириться со своей волей. Но всё же хорошо, что её посланником оказался именно Анкарион! — Анкарион в качестве нового наблюдателя меня пока что устраивает. — Вы обещали не обманываться на его счёт. Сколько вы знакомы с ним? — легат с недоумевающей гримасой повернулся к правителю Винтерхолда. — А правда, ярл Корир, сколько госпожа архимаг с ним знакома, раз такие выводы о нём себе позволяет? Возможно, я чего-то не знаю? — Вы правда кое-чего не знаете, легат Телендас, — вместо ярла ответила Блёнвенн. — Корир, помнишь, как год назад я угодила в плен к сумасшедшим вампирам из клана Волкихар? Ну, чей замок мы потом штурмовали? Правитель Винтерхолда угукнул. — Ты, может, не запомнил альтмера, с которым мы сбежали оттуда, и который потом помогал нам. Так вот, этим альтмером был Анкарион. Корир недовольно вздохнул, подперев переносицу. — Неужели ты не понимаешь, что ему могло быть выгодно помочь вам? На месте талморцев из Северной Сторожевой Башни я бы тоже хотел от такого «соседства» избавиться, и был бы рад помощи. И бежать с тобой ему тоже могло быть выгодно. Блёнвенн, ты сама знаешь, что все талморцы лживы до мозга костей. Меня не хочешь слушать — так послушай, что легат говорит, уж он точно на нашей стороне, плохого тебе не посоветует. Севан Телендас, кажется, был готов растаять от таких слов. — Благодарю за доверие, ярл Корир. Ладно, теперь серьёзно и к делу, — тёмный эльф, наконец, успокоился. — От его… донесения мне немного не по себе. Если Братья Бури действительно смогли поставить двемерскую баллисту на колёса и научились управлять ей, наша задумка с драконами может накрыться. — Вы что-нибудь предпримете? — Да. Вышлю ударный отряд, пусть потреплют Братьев Бури и попытаются эту баллисту — если она правда существует — уничтожить. Пока что снова оставалось лишь ждать. Блёнвенн уже думала о том, чтобы самой совершить налёт верхом на Дюрневире. Однако нельзя рисковать таким союзником — вдруг у Братьев Бури действительно есть двемерские баллисты. Да, Дюрневир и так мёртв, но кто знает, сколько времени он будет исцеляться в Каирне Душ после такого ранения? Драконорождённая вернулась в Коллегию, тут же направилась в Зал Поддержки, к Колетте Маренс — которая как раз возилась с Анкарионом. — С ним всё хорошо будет, госпожа архимаг, — браво заверила целительница. — Рана на бедре неглубокая, пару рёбер срастить для меня не проблема, а что на лице оставили — так это вообще пустяки. Шрамы украшают мужчину, не так ли? Талморец с улыбкой угукнул и кивнул. — Анкарион, зайдите потом ко мне, — приказала Драконорождённая. Блёнвенн предпочла вернуться в свои покои — нужно было обдумать всё, что она услышала на сегодняшнем военном совете. И приготовиться отругать советника за риск собственной жизнью, это ведь не его битва и не его война. Заодно всё же попытаться расспросить, что толкнуло его пойти к легату и заставило предложить свою помощь. Возможно, стоит удовлетворить его любопытство насчёт Ноктюрнал. Раз уж талморец расспросил о своём новом архимаге, знает об уничтоженном её руками Тёмном Братстве и локальном Кризисе Обливиона в Виндхельме, то должен узнать, зачем Драконорождённая отправилась в Рифтен, как в Коллегии оказались черновики Колсельмо к учебнику фалмерского языка и откуда в том числе появились деньги на начало ремонта самого здания. Девушка налила себе немного вина и погрузилась в раздумья насчёт грядущей битвы. Одно радовало: в Винтерхолде не было ферм, которые Братья Бури смогут разорить. Но вот что эти варвары устроят, если их не удастся остановить… Всех, кого можно будет заподозрить в связи с Империей, а уж тем более тех, чьи уши закруглённостью не отличаются, убьют самыми жестокими способами, какие только можно продумать. Мейлур Селот, Арания Иенит, Неласар, данмеры из возрождающейся винтерхолдской общины… о том, что с ними случится, если город падёт, бретонка даже думать не желала. Потому проигрывать в этом сражении у Империи не было права. У Винтерхолда не было права. У самой Блёнвенн не было права. — Разрешите? Анкарион по-прежнему немного прихрамывал, разве что меховую одежду он удосужился сменить на робу мага. — Проходите и присаживайтесь. И объясняйте, зачем вы затеяли это безумие! Альтмер позволил себе хитрую ухмылку. — Вы понимаете, что вас могли убить — и убили бы! В конце концов, у вас в Коллегии работы нет? Вас четыре дня не было! — Зато я добыл важную информацию, — с такой же ухмылкой оправдался талморец. — Это — не ваша работа! Ваша работа здесь, в Коллегии! Эльф лишь одарил Драконорождённую недовольным взглядом. Да, он в праве не понимать, почему Блёнвенн так переживает за его жизнь, в его праве возмутиться и заявить, что он может делать всё, что не противоречит интересам Альдмерского Доминиона. — Анкарион, я понимаю, мы не полностью доверяем друг другу, не верим в искренность друг друга, — бретонка немного смягчилась. — Но мы оба верим в нашу корысть. — Никогда не посчитаю вас корыстным человеком, — Анкарион едко поднял бровь. Драконорождённая недовольно вздохнула. — Скажу прямо: я не желаю отвечать перед Эленвен за вашу возможную смерть, не желаю писать ей кучу объяснительных записок и не желаю распинаться перед следователями, которых она ко мне пришлёт в случае вашей гибели. Вас такой ответ в качестве моих корыстных мотивов устроит? Талморец едко рассмеялся. — Нет, Блёнвенн. Это не корыстные мотивы. Это вполне обычное нежелание любого начальника отвечать перед кем-то за чью-то смерть, особенно если он к этой самой смерти не имел прямого отношения. «Я не желаю вашей смерти, потому что Эленвен перестанет пересылать средства на ваше содержание, которые я смогу присвоить» — вот это корыстный мотив. Блёнвенн недовольно вздохнула. Этот эльф начинает издеваться! — Вы можете хоть немного побыть серьёзным? Вас ранили. Вы едва сбежали. Едва добрались до города. У вас шрам на пол-бедра на всю жизнь останется. Колетта, наверное, велела вам выпить одно из своих гадких до тошноты зелий… — Спасибо, что предупредили насчёт зелья. — отшутился талморец. Драконорождённая закрыла лицо ладонью. — Блёнвенн, вы правильно заметили: мы не верим в искренность друг друга, — альтмер, наконец, избавился от едкой ухмылки. — Я вполне могу вам сказать, что скорейшая смерть Галмара и его людей мне не менее выгодна, чем вам, и что в Коллегии взаперти из-за него я сидеть не готов. Но постарайтесь поверить, что дело не только в этом. — Хорошо, но тогда в чём же ещё? Почему всё же вы так заботитесь обо мне? Анкарион загадочно посмотрел на бретонку. — Считайте, что я исполняю волю… одного хорошего мера. Этот ответ, однако, породил у Блёнвенн лишь больше вопросов. — Почему вы просто не расскажете мне? — По той же причине, что и вы не говорите мне о вашей связи с Ноктюрнал. — Хорошо. Вспомните, как Хермеус Мора назвал меня в день смерти Сторна. Вспомните — и ищите ответ в Арканеуме. Когда вы… будете готовы спокойно поговорить обо всём, что вы прочли, возвращайтесь. Талморец вздохнул. — Будь по-вашему. Тогда и вы вспомните, что я рассказал вам о своём отце. Вспомните — и обдумайте. Возможно, когда я вернусь из Арканеума, мы оба будем готовы к разговору. В ответ Блёнвенн улыбнулась: — Идите отдыхайте. Вам ещё зелье Колетты пить.