Последний фараон

Несколько дней только и разговоров много было что о заколдованной Миссис Норрис, и все из-за Аргуса Филча. Он как зачарованный вертелся вокруг того места, где его кошка оцепенела, словно там снова поджидал виновного. Ее безуспешно пытались расколдовать и директор, и МакГонагалл и Снейп, но… все было безуспешно. В итоге, мадам Стебль подала самую «последнюю надежду» на воскрешение животного — нужно было вырастить мандрагоры, чтобы потом выжать из них сок, и снять проклятие. Директор и учителя одобрили ее мысль, и вскоре доступ к одной из теплиц был категорически запрещен. Там и была посажена рассада мандрагор. И уроки травологии часто начали отменяться — профессор делала все сама, собственноручно, чтобы не было ошибок и осечек. Много было рассказов и об странном существе, напавшем на кошку. Все полагали, что это что-то крылатое, так как стекло не могло само собой треснуть… Гарри, который чудом успел «слинять» с места происшествия и не попасться на глаза самому директору, тоже, как и все думал о странном нападении. Еще его тревожила собственная реакция организма — когда он едва не отключился прямо там. И что-то внутри, злобное и подозрительное, будто бы шептало ему, что это далеко не все, и нападения будут продолжаться… *** Поттер написал письмо Осирису, хоть это было и очень опасно. Он нуждался в ответах на свои вопросы. Но обратный ответ не спешил приходить; Гарри ждал его, но… Пока никто не писал и не отвечал. Однажды, он остался один-единственный в спальне, и спокойно читал книгу о своей стихии Духа, ту самую, которую дала ему Маат. Утро субботы выдалось прекрасным, и все пошли на завтрак заранее, так как очень уж хотелось вырваться из душных стен замка и погулять на свежем морозном воздухе. Старшеклассники тоже вышли рано — их ждала магическая деревушка Хогсмит, и они предвкушали веселье, подарки и новые покупки. Дракон Рей все дни вел себя неадекватно — на попытки погладить, он отвечал чувствительным плевком дыма, который обжигал, с трудом отвечал хозяину, и постоянно жаловался на тот или иной дискомфорт. Гарри знал, что животные и твари Египтуса очень чувствительны к переменам климата и окружающей атмосферы, и сделал вывод, что его что-то тревожит. Тем более, Рей перестал свободно перемещаться по замку, хотя раньше его было даже не заставить улечься в собственной корзинке. Дракончик крепко спал, и Последний фараон Земли тоже невольно решил вздремнуть. Едва закрыв глаза, он погрузился в приятную тьму и почти что отдался ей целиком, как вдруг… Что-то быстро-быстро будто бы слетело на него откуда-то сверху. Испуганный, он, взвизгнув, моментально выпустил когти и ударил ими незнакомца. Тот отлетел к стене, и как-то слишком знакомо зашипел от боли. И тут только к Гарри вернулось его зрение. Он с удивлением увидел Рамзеса, который зажимал кровавую рану-отметины от когтей на руке… ***  — Рамзес? Господи, Ра! Как ты меня напугал! — выдохнул Гарри потрясенно, выбираясь из одеяла и постели. — Прости… Я теперь практически не могу контролировать сам себя… — Ладно, фараон. Сам я виноват… Я знаю, что вы теперь более чем во всеоружии… Я за тобой пришел, Гарри… Осирис слишком встревожен полученными вестями… И поэтому поручил мне лично забрать тебя отсюда… — Да… Я иду… Давай подлечу руку… Как хорошо, что нас сейчас никто не видит! *** Портал в Египтус выбросил их прямо на лестницу. Рей буквально увязался следом за хозяином, и тут же принялся летать вокруг двух воинов, расправив свои крылья. Тут он чувствовал себя куда вольготнее… Гарри, по дороге, рассказал воину Египтуса про все случившееся с ним, и не умолчал о том, то едва не потерял сознание, когда осматривал оцепеневшую кошку. А еще рассказал и про таинственные голоса, которые слышал. Рамзес, терпеливо выслушав его, отправился к Кеферу. А сам юный фараон держал путь в лаборатории Осириса, где ученый его поджидал… — О, фараон Земли… Добро пожаловать… — Спасибо, Осирис… — Раздевайся и ложись сюда, и повтори свой рассказ, а я тебя как следует обследую тем временем… Гарри послушно выполнил просимое и лег на кушетку. Дракон, который прилетел вместе с ним, получил от ученого гроздь свежего винограда и вылетел через открытое окно. Ученый забрал у Гарри кровь, и начал водить импровизированным «сканером» по всему телу. Поттер не скрыл рассказ и об сегодняшней спонтанной атаке на Рамзеса. -…в этом нет ничего страшного, фараон, — проговорил ученый, глядя на маленький микро-монитор в датчике. — То, что вы так отреагировали на внезапное вторжение к себе… — Осирис. Я боюсь. Я могу и так «случайно» убить нападавшего! Я стал более подозрительным… Сила эта… Еще и это нападение! Голоса! Я чувствую, что схожу с ума! — Расслабьтесь, фараон… — в вену вошел шприц-укол, и Гарри почувствовал, что лекарство начинает медленно входить в кровь. Пара минут — и веки тяжелеют, а язык почти не ворочается… Окружающее стало мигать, а он сам плавно засыпать… Наконец лекарство взяло свое, и Последний Фараон уснул. А у Осириса было связано с Гарри еще одно дело… Нужно было осмотреть юношу и на предмет наличия вторичных половых органов — Духи имеют и те, и иные «признаки»: женские и мужские… А он, на свою беду, вспомнил это недавно, и то с помощью древних легенд… Возможно, и его резкие скачки настроения вызваны такими, вот, «гормональными» сбоями. Возможно, в нем есть и женская, и мужская сущность, но сейчас разобраться будет сложно. Возможно, подросток и сам пока не понимает, что это… *** — Сила Духа нестабильна… — Маат восседала на своем месте в Совете будто бы царица всего сущего. — То, что рассказал нам Рамзес, доказывает, что ноша Последнего фараона будет ему тяжела… — Ра выбрал этого ребенка, а сила Ба поцеловала его, одарив величайшей силой… Неспроста все это, Маат, — проговорил ученый. — Согласно пророчеству, как только величайший Ра очнется ото сна, проклятие сойдет… В царстве наступит долгожданный покой… — Но мы до сих пор не знаем, с чем связанно проклятие, и что оно из себя представляет… — проговорил Сет. -…но мы знаем, где искать, — проговорила Исида, — это что-то связанное с детьми Ра, Кефером и Эксатоном. А еще — связанное и с Ра, его жизнью на Земле… — Отец, когда засыпал, — проговорил Кефер, — был очень печален… Говорил, что предал кого-то…