Последний фараон

Время экзаменов подошло как-то очень быстро. Гарри, более-менее забыв о том, что услышал накануне Рождества (самый мерзкий подарок на праздник), продолжал учиться, разучивать заклинания, встречаться с Гермионой. *** С экзаменов все большей частью выползали. Бледные и замученные третьекурсники горько жаловались товарищам на трудность заданий. Например, нужно было превратить фарфоровый чайник в черепаху. Если у превращенного чайника имелись недостатки, то балл автоматически снижался. Гермиона, выйдя после экзамена, распсиховалась из-за того что ее черепаха получилась морской, а не обычной. Гарри, который справился с заданием и получил скупые похвалы вынес ее истерику молча. Затем торопливый ланч и снова, без передышки, наверх, на экзамен по заклинаниям… *** Чем ближе был конец экзаменов, тем больше Гарри ощущал внутреннее беспокойство. Что-то неотвратимо близилось, и Дух это чуял. И, судя по всему, не он один — на экзамене у Хагрида все звери вели себя нервно и почти не давались в руки, отчаянно сопротивляясь студентам. Последним экзаменом было прорицание. У Гарри последним экзаменом было прорицание, у Гермионы — изучение маглов (так как она здорово поскандалила с Трелони). Они вместе поднялись по мраморным ступеням, на втором этаже Гермиона покинула его, а Гарри продолжил путь наверх до восьмого, где на ступеньках винтовой лестницы уже сидел почти весь класс — кто судорожно листал учебник, кто просто так вспоминал пройденное. Поттера она вызвала почти самым последним. Гарри, сморщившись, проследовал вверх по веревочной лестнице в ее кабинет. В кабинете наверху было очень жарко — июнь-месяц, шторы наглухо задернуты, в камине полыхал во всю мощь огонь. Гарри закашлялся, вдохнув приторно–тошнотворный запах благовоний и трав, и пошел к кафедре, пробираясь между шатких столов и стульев. Профессор Трелони ожидала его, сидя перед большим хрустальным шаром. Поттеру ну очень не хотелось смотреть в шар вместе с ней, но пришлось…  — Здравствуйте, мой дорогой, — проворковала она, увидя его. — Будьте так любезны, загляните внутрь шара… внимательно, не торопясь… и потом скажите мне, что вы там увидели. Гарри метнул взгляд на хрустальный шар. Муть внутри сделалась яснее и приковала его взгляд — там, внутри, шли полки воинов в золотом. Поттер все внимательнее вглядывался в шар и все четче видел в нем все. Война. Кровь… А потом это все сменилось — и Гарри увидел самого себя в одежде Ба, (при этом чуть повзрослевшего) и в сине-красном огне, и то, как он протягивает руку какой-то шатенке с вьющимися волосами. Но видение было не слишком большим — и Гарри не мог понять, кто эта девушка. — Что вы видите? — поторопила его профессор. — Себя. Взрослым. Я протягиваю руку какой-то девушке. Трелони чиркнула у себя что-то в блокноте и отпустила его. Гарри, который уже хотел было уйти — даже ногу поставил на первую ступеньку веревочной лестницы, моментально обернулся при первых звуках хриплого, незнакомого голоса за спиной. — Это произойдет сегодня ночью. Профессор Трелони деревянно выпрямилась в кресле, взгляд устремился неведомо куда, нижняя челюсть отпала. — Прошу прощения? — растерялся Гарри. Но тут же понял — сейчас вывести ее из состояния ни в коем случае нельзя, невозможно. Он знал это, так как видел однажды в таком состоянии Осириса. Ведь вещается пророчество. —…Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга обретет свободу и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда–либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином… Профессор Трелони уронила голову на грудь и захрипела. Гарри Поттер быстро-быстро покинул кабинет, перебирая ногами по веревочной лестнице. *** Вечером они с Гермионой вышли погулять. Девочка взяла с собой кота — Живоглот радовался свободе, и прохаживался по траве, расставляя свои кривые лапы. Все студенты уже уходили ужинать, а они вдвоем решили припоздниться. Когда они, было, хотели уйти ужинать, неожиданно Живоглот метнулся рыжей молнией в высокую траву. Гермиона вскрикнула и бросилась за котом. Гарри, разумеется, побежал за ними. *** Бежали они долго. Кот удивительно быстро развил высокую скорость, и, все еще не даваясь Гермионе, продолжал бежать по траве, будто бы преследует кого-то. Райвенкловец, в итоге, все-таки различил за чем гоняется Живоглот. Это была крыса. Старая, облезлая крыса. — Живоглот! — отчаянно крикнула Гермиона, но тут крыса совершила дикий скачок, и скрылась в корнях дерева. Кот юркнул за ней и пропал. Гарри, растерявший дыхание, но не разум, с трудом оттащил Гермиону от дерева. Он узнал его сразу, хотя в сумерках это сделать было не просто. Они все оказались около Гремучей ивы. А та обязательно бы дала сдачи. Как раз ива ожила — ее ветви, треща, сделали оборот вокруг своей оси, но до третьекурсников так и не дотянулась. — Смотри! — проговорил Гарри, глядя на нарост — он будто бы специально привлек его внимание. Тут он взял с земли увесистый камень и кинул прямо на него. Дерево замерло и открыло пораженным студентам темный проход, надежно скрытый под ветвями. Гермиона, не колеблясь, нырнула в дырку. Тяжело вздохнув, парень последовал за ней. Полет был краток, и они оба скоро оказались на земле. К тому же крепкий и мощный не по годам Гарри придавил более хрупкую девушку. — Спасибо, — пропыхтела она, когда Гарри перекувырнулся на бок, давая ей встать. — Где это мы? — Наверное, это еще один тайный проход к Хогсмиду, — решил Гарри. — Ну, идем за твоим котом?.. *** Проход-галерея, по которой они шли была неровной. Стены то вдруг расширились и уходили вверх, то наоборот, сужались и уменьшались до такой степени, что им приходилось протискиваться боком. Но вот туннель пошел вверх, затем свернул, и мяучащий Живоглот куда–то исчез. Сбоку Гарри с Гермионой увидели слабый свет, падающий из какой–то дыры. Они с Гермионой на мгновение замерли, переведя дух, подошли к ней, подняли волшебные палочки и зажгли их — и заглянули внутрь. С той стороны оказалась комната — пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со всех стен, были очень пыльными и в паутине, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто–то ее лихо крушил, окна накрепко заколочены досками, почти не дающими света. Гарри взглянул на Гермиону, вид у нее был изрядно напуганный, но она согласно кивнула. Гарри протиснулся в проем и огляделся. Комната была пуста, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутемный коридор. Гермиона снова сжала руку Гарри, ее широко открытые глаза пробежали по забитым окнам. — Гарри, по-моему мы в Визжащей хижине. — Сказала она. И крикнула: — Живоглот! Глотик! Над головами у них послышался какой-то странный скрип — на втором этаже явно что–то происходило. Друзья уставились в потолок, Гермиона с такой силой ухватилась за руку Гарри, что у него онемели пальцы. Обернувшись к ней, Гарри вопросительно поднял брови — Гермиона, соглашаясь, кивнула еще раз. Нужно же было вызволять этого чертового кота! Тихо они вышли в прихожую и начали подниматься по шаткой и валкой лестнице. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелась широкая чистая полоса: видно, что-то тащили наверх, и совсем недавно. Поднялись на темную площадку.  — Нокс, — произнесли вместе как можно тише, и свет на концах палочек погас. Перед ними была единственная чуть приоткрытая старая дверь. Подкравшись, они услышали внутри какое-то движение и короткое басовитое мурлыканье. Друзья в последний раз обменялись короткими взглядами и кивками. Твердой рукой выставив перед собой волшебную палочку, Гарри одним ударом ноги широко распахнул хлипкую дверь. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырех столбах возлежал Живоглот. Увидев вошедших, он опять громко заурчал. В его когтях была эта несчастная крыса. Но кое-что, а точнее кое-кто заслуживал несомненно больше внимания. Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца — воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк.  — Экспеллиармус! —каркнул он, направив на друзей волшебную палочку. Палочки Гарри и Гермионы вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. Не сводя глаз с Гарри, он подошел ближе:  — Я так и знал, что ты придешь за котом. — Голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. — Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это все упрощает… Гарри с неким удивлением глядел на беглеца. Он силился, пытался прочитать его ауру — чтобы убедиться, что все подслушанное им на Рождество правда. Он-то правду всю видел. Но не находил, к своему ужасу, никаких «темных точек» предательства или смерти… *** — Зачем? — спросил Гарри, делая легкий жест рукой — и Гермиона, которая от испуга спряталась за ним, тут же обмякла и сползла по стене и заснула, — зачем вы за мной охотитесь? — Не за тобой, — Блэк отрицательно помотал головой. Хотя был очень удивлен меланхоличным и спокойным Гарри Поттером, который не боялся его. — Я охочусь за крысой… Впрочем, мне все равно с тобой объясняться… *** Объяснения у Блэка заняли много времени. Гарри, спокойно слушая его, начал замечать что крыса в зубах у Живоглота всеми своими силами пыталась вырваться. И она пищала — пищала так сильно, что эхо разносилось по комнате. И тут Гарри неожиданно посмотрел на крысу другими глазами, глазами Ба. У крыс не может быть мыслей типа — «…есть/спать.» Это не крыса. Это… Человек.