Последний фараон

На следующее утро от бури осталось только воспоминание в виде тяжело висящих в небе облаков, больше похожих на грязно-серые ватные комки, но зато ветер и дождь наконец ушли из пределов Хогвартса. Гарри, который отбегал в свое удовольствие по всем лужам и грязным ямам, спустился вместе с остальными позавтракать. Там уже лежало, явно дожидаясь его, новое расписание. Только взглянув на него, Поттер понял, что ему суждено провести это утро на улице — травология и уход за магическими существами были вне замковых стен. Но печалил его конец дня — директор отжег по полной, поставив в расписание сдвоенное (!) предсказание у Трелони. Гарри и так тошно от предсказаний Египтуса и страны драконов, а тут еще и это… — Как тебе расписание? — спросил Эрни, как и Гарри скривившись. Райвенкловец сморщился: — Ужас. Особенно конец. — Честно сказал он. Эрни рассмеялся. *** На травологии они изучали одно из самых мерзких растений — бубонтюберы, вертикальные черные черви со вздутиями на коже, да еще они слегка извивались. Гарри, как и все обычные ученики, с отвращением смотрел на это произведение природы — хотя оно было и полезным, так как избавляло от одной из главных подростковых проблем — прыщей и угрей. И они… -… не пролейте ни капли! — мадам Стебль ходила по ученикам, как цербер смотря на то, как выдавливается гной желто-зеленого цвета из очередного пупырышка. — Он очень ценен! Работа была неприятная, но приносящая некоторое удовольствие. Поттер, выдавливая чирьи, представлял то Эксатона, то Малфоя, который все еще вынюхивал как пес его слабые места… Прозвенел звонок, и они были отпущены на свободу. К Райвенкло, идущему на занятия по магическим существам, присоединился и Слизерин. — Что, Поттер, — возликовал Малфой, едва увидев парня среди учеников, — уже готовишься участвовать в Турнире? — Драко, ты больной? — иронично спросил Поттер. — И не думаю даже. Этот турнир очень опасен! Я еще своей шкурой дорожу… Перепалка бы продолжалась бесконечно, но тут пришел Хагрид, и принес корзинку с гадами, и опять же в продолжении дня: мерзкими-премерзкими — смесь голых и склизких саламандр с омарами; ноги и головы у них почти были неразличимы. С одного конца они взрывались обжигающим огнем и искрами, а с другой стороны у них были жала и странные присоски, будто бы эти существа не побрезговали и кровопитием. Зная пристрастие лесничего к самым опасным животным, Гарри лишь нервно дергался когда Хагрид ворковал над ними в очередной раз. Ученики явно тоже были не в восторге: то и дело обжигаясь об искры, они вскоре отошли от корзин и не пытались больше хоть как-то приблизиться и поухаживать за пока что мини-монстрами. Малфой, одним из первых учащихся получил громадный ожог на руке, и тут же не пожелал иметь с этими существами ничего общего, и как можно дальше отбежал от корзины. Гарри и сам, не скрывая отвращение, медленно отошел от опасных существ подальше. *** Короче, к занятиям прорицаний, Гарри подошел будучи не в самом своем спокойном настроении. Взбешенный слизеринцами и омерзительными существами на всех занятиях, воин Египиуса попытался как можно сильнее забиться в угол комнаты, чтобы, не дай бог, не нарваться на Трелони за своей спиной. Знакомый сладкий аромат, струящийся от огня в ка­мине, достиг его ноздрей, едва он влез наверх по стре­мянке в кабинет прорицаний. Как и всегда, окна были зашторены; круглый ка­бинет был погружен в тусклый красноватый сумрак, со­здаваемый множеством ламп, завешанных какими-то шарфами и шалями. Поттеру, уже привыкшему к благоуханиям и тяжелым ароматам египусовских растений и цветов, аромат ел ноздри не так, как остальным. — Настала пора обратиться к звездам, — вместо приветствия проговорила профессор, все еще похожая на стрекозу-переростка в старом платье с зелеными пайетками и с очками на носу, с очень толстыми линзами. Затем всем всучили запутанную круговую карту неба, и они пытались расписать на ней поло­жения планет на день своего рождения. Гарри тут же взгрустнулось — не так давно личный астроном подарил ему что-то типа амулета — как раз-таки с точным расположением звезд в день его появления на свет, ибо это небо — едино для всех. Он носил его теперь под мантией, и сейчас он тихо его вытащил и начал просто перерисовывать это на выданную карту, плюя на расчет углов и прочие закидоны Трелони на бумаге. — Подробный анализ траекторий планет, влияющих на вас в наступающем месяце со ссылкой на ваш соб­ственный гороскоп! — обратилась Трелони к присутствующим, когда все более-менее подошли к концу в общем-то бессмысленной работы. Гарри вздохнул с некоторым облегчением. Первый день наконец-то закончился. *** И, разумеется, они с Гермионой встретились в библиотеке — Гарри не пожелал так просто оставить домашнее задание не сделанным. — Как первый день? — спросила его девушка. — Не спрашивай, — многозначительно сказал Гарри, — как тебе соплохвосты Хагрида? — Жуть, — сказала девушка. — Вдобавок, нам много-много задали по рунам… Больше они особо репликами не обменивались, занимаясь каждый своей порцией уроков. Только лишь иногда их руки соприкасались, и они сплетали пальцы вместе. От этого простого жеста обоим было очень тепло и хорошо… *** Прошло еще несколько недель, и все отвыкшие от учебы за время каникул ученики втянулись в учебный процесс. Но для Гарри стало настоящей пыткой ходить на ЗОТи. Мало того — угнетал его и кабинет, и сам учитель, его методы преподавания. Он как мог старался увиливать от его горящих взглядов, которые он постоянно ловил на себе, и, к тому же, держал глухую оборону от попытки считать информацию, заложенную у него в мозгу. Его положение в школе становилось все опаснее, и он, тщательнейшим образом взвесив все, рискнул подойти к Флитвику посоветоваться, а затем и к МакГонагалл с одной единственной просьбой… — Хотите раньше закончить школу, мистер Поттер? — подняла удивленно брови профессор трансфигурации. — Я понимаю, что из-за надвигающегося Турнира у вас очень много хлопот, — тут же проговорил быстро Гарри, — но я действительно хочу сдать раньше выпускные экзамены на аттестат. Я имею на это право. Тем более, я давно подрабатываю в музее, я — лучший из всех учеников, и они пригласили меня в Египет. Есть отличная перспектива остаться жить и работать там. Я не хочу терять этот шанс, и прошу вас пойти мне навстречу… — Ладно, я поняла, тогда пишите заявление на имя директора, — профессор трансфигурации зашуршала бумагами и начала искать нужное в ящиках своего стола, — сейчас… Вот оно, — и перед Гарри легло искомое, — и тогда начинайте готовится. — Хорошо, профессор. — О том, какое решение мы по вам примем, мы вам сообщим на этой неделе. — Это здорово. *** — Гарри! — Гермиона отбросила перо; дело было на истории магии, — ты правда сдаешь выпускные экзамены раньше нас всех? — Кто это сказал? — вопросом на вопрос тихо ответил Гарри, тоже откладывая перо, но тут же подтвердил: — Да, сдаю. А что? — Да ничего… просто… — Меня пригласили в Египет, возможно именно там я в дальнейшем и останусь жить и работать. — Здорово, — немного грустно отозвалась Гермиона. — Не волнуйся, это только пока сдача экзаменов. Никто же не знает, что будет завтра? Вот. А кто все-таки сказал об этом? — полюбопытствовал подросток. — Наш декан. — Понятно. Ладно, давай прослушаем скучную лекцию. Хотя я бы предпочел заняться чем-то более не скучным… Оба тихонько хихикнули и снова погрузились в историю магии. *** Директор, который вызвал его к себе в связи с заявлением, так и не добился от Гарри внятного ответа или отказа от задуманного, и, явно нехотя, но подписал разрешение. — Я немедленно напишу в Министерство, чтобы вы, мистер Поттер, сдавали все экзамены с министерским инспектором. Возможно, вам придется сдавать экзамены непосредственно в самом Министерстве Магии… — Хорошо, я на все согласен, господин директор. — Смирно склонил голову Гарри, играя свою роль послушного ботаника. — Тогда идите, готовьтесь, — холодные голубые глаза блеснули из-под линз очков-половинок, — и потщательнее. Гарри еще раз кивнул, и покинул неуютный кабинет, в котором чувствовал себя как в клетке с разъяренным огнедышащим драконом. *** Прошла еще пара недель, и наступил самый желанный среди всех студентов день — день открытия или точнее день начала Турнира Трех волшебников. Студенты как с ума посходили — что будет на испытаниях, кто будет судить и отличаются ли хоть чем-то от них иностранные студенты… И, разумеется, замок капитально убрали (в некоторых случаях с применением проштрафившихся учащихся): стены, полы и картины с окнами тщательно вымыли (хотя картины были сильно против), все доспехи вычистили, выскребли и смазали маслами, а привидениям наказали вести себя хорошо и ни в коем случае не пугать гостей. Пивз первым же восстал против всех новых правил, но Кровавый Барон все-таки урезонил злобного полтергейста. Волновались сильно и учителя, которые иногда в сердцах восклицали о том, лишь бы иностранные ученики не узнали о неуклюжести или неспособности того или иного ученика или ученицы совершить простые преобразующие чары или заклятия. Гарри тем временем из библиотеки уже не вылезал, приходя первым и уходя самым последним. Единственным человеком, с кем встречался Гарри, это была Гермиона, но встречи были короткие и редкие. Он уже постепенно начинал сдавать те или иные предметы в Министерстве Магии. Там же, по окончании последнего экзамена, Гарри выдадут и сам диплом-аттестат, без подписи директора, но зато с подписями приемной комиссии и заместителя министра, в чьем ведении и была аттестация. Флитвик лично разрешил Гарри не встречать гостей, а быть в библиотеке и заниматься, и поэтому прилет и приплытие иностранных гостей мальчик пропустил, опоздав на торжественный ужин. Эрни, который по просьбе Гарри занял тому место, пожурил его, и сказал, что Поттер превращается в настоящего книжного червя. И показал ему знаменитость — к ним приехал Виктор Крам, ловец болгарской компании. У них за столом сидели новенькие. В основном это были миловидные девушки в красивых серо-голубых костюмах в которых угадывался парижский шик, и которые разговаривали по-французски. Для Духа песков Египтуса языковых барьеров не существует, и Гарри невольно втянулся в беседу с одной из девушек, восхитившейся его ручным дракончиком Реем, а затем зацепился языком и с другой. Они плохо говорили по-английски, но Поттер терпеливо их поправлял, и скоро обзавелся двумя европейскими «подружками», Эми и Маринетт. Кстати, немного и о еде… В этот раз еда превзошла сама себя — каких тут блюд только не было: и национальная кухня Англии, в изобилии представляя пудинги, и французские блюда (девчонки показали Гарри одно из них, и он даже попробовал — очень вкусно оказалось), и кухни северных народов — так как дурмстрангцы приплыли откуда-то из северных краев, при этом тщательно скрывая местонахождение своей школы… Гарри попробовал и оленину, и мясо дикого кабана, и еще много-много незнакомых иностранных блюд. — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены… — говорил Дамблдор, кивая на судий, которые тоже были здесь. — Для каждого тура все готово. — Он дождался короткого кивка Крауча. — Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе… Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть любую опасность. При последних словах зал притих окончательно, затаив дыхание и боясь что-либо пропустить. А Дамблдор все невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, становится главным победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул раз по крышке ларца, который был принесен Филчем лично ему. Крышка ларца медленно, со скрипом нехотя открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего особо примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками магического пламени. Дамблдор закрыл крышку ларца, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все присутствующие хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво (!) написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление всего двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером он выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. И еще… К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. — Подчеркнул директор, и многие в зале разочарованно вздохнули и выкрикнули, а близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели. — А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено! — погрозил он пальцем. — И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. — Подчеркнул директор. — Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи! Гарри тут же встал, так как у него завтра был трудный день — он сдавал экзамен по рунам: завтрашний день — письменный, а на следующий день — устный и практический. И сейчас намеревался лечь пораньше… *** Толком от сданого экзамена Гарри смог отвязаться только через двое суток. И, похоже, его уже ждали — на входе в школу мрачным вороном стояла профессор МакГонагалл. — Поттер, — коротко проговорила она, мрачнея еще больше при его появлении, — пойдемте со мной немедленно. — Куда? — проговорил сбитый с толку Гарри, мечтая сейчас большей частью о мягкой постели и ванне. — К директору. Ваше имя вылетело вчера из Кубка Огня. — ЧЕГО????