The Little Princess

От Хота Лее захотелось взвыть в голос. Во-первых, там было неимоверно холодно, особенно учитывая их легкую одежду и обувь. Из всей троицы хорошо себя чувствовала только Каро, вначале впавшая в легкий ступор от такого ландшафта. Впрочем, спустя минуту она уже сидела на коленях, неверяще загребая ладонями снег. Благо, фрахтовик приземлился неподалеку от базы, видневшейся белоснежной громадой, так что у более восприимчивых к такой резкой смене климата пассажиров был шанс ничего себе не отморозить. Куда большей и глобальной проблемой для Леи стало то, что Силовой окраски планета не имела от слова «совсем». Если на Явине Тьма решала все проблемы с маскировкой, то тут все обстояло гораздо тяжелее. Даже аура Света была бы куда лучше полной тиши. Из-за этого, а также из-за мизерного количества живых существ, даже Люк мог заметить необычность своей подруги при малейшем применении Силы с ее стороны. Да, Лея была ученицей человека, который десятилетиями скрывал свою личину перед сотнями джедаев. Но и сам Корусант, безусловно, помогал в этом деле. Миллиарды разумных окрашивали Силу и влияли на ее течение — спрятаться в таких потоках было куда легче, чем на пустынной планете. В целом, все складывалось в уравнение с огромным количеством неизвестных. Ни одна из изученных книг не могла подсказать, как поведет себя необученный форсьюзер-Скайуокер. Кровная связь вопросов лишь добавляла. В ходе недолгих размышлений Лея решила не рисковать и вести себя максимально тихо, а подстраховаться одним из заклинаний Занны. Общение с ситской колдуньей несомненно было одним из самых позитивных моментов пребывания на Явине. Главным недостатком правила двух было то, что учитель в большей части учил тому, чем владел сам. И с поколениями остальные знания забывались и терялись. Ритуалы и магия веками практически не практиковались среди ситхов — их считали слишком ненадежными и слишком… женскими, как охарактеризовала это Дарт Энджел. Если владеющий мечом воин считал Силу своей помощницей, то колдуньи, фактически, были жрицами и признавали свою покорность перед Великой. Дарт Занна для Леи была настоящей находкой. Призрак активно делилась знаниями, радуясь, что хоть в посмертии нашла достойную ученицу. И то, что раньше было просто набором слов и иероглифов, обрело логику и упорядочилось в голове императрицы. Безусловно, это было неимоверно полезно. Ученица Бейна была той еще язвой — острый язычок ситха прохаживался практически по всему, что рассказывала Лея. Но, в целом, общение тоже пошло девушке на пользу, лишив ее большой доли идеализма и неуверенности в своих силах. Дарт Энджел жалела, что Занна не создала собственный голокрон. Так что за каждое слово приходилось цепляться и стараться запомнить практически наизусть. Сейчас понимание принципов составления заклятий очень пригодилось. То, которое когда-то использовала сама Занна, лишь создавало ложную ауру Света вокруг нее самой. Лее требовался более сложный эффект. Смена нескольких штрихов и пары приставок должна была помочь и спрятать Дарт Энджел в Силе. Взяв ручку, девушка нанесла символы на левое запястье — ничего более подходящего под рукой не нашлось. На знаках в тот же миг выступила кровь, заставив Лею затаить дыхание и даже начать молиться Силе — такое она наблюдала впервые. Благо, спустя несколько секунд алые капли исчезли без следа — ритуал прошел успешно. Но без постоянного контроля с ее стороны даже это было практически бесполезно. Вспышки сильных эмоций у форсьюзера с 19 тысячами мидихлориан на клетку могли стихийно рушить очень и очень многое, а в Силе разгорались настоящими бомбами. Впервые Лея так радовалась тому, что не пренебрегала и знаниями своей условно светлой учительницы — Асоки. Мидихлорианы любили, когда их носитель испытывал сильные эмоции. Вырабатывался адреналин, быстрее циркулировала кровь, принося больше питательных веществ. Микроскопические существа ощущали полный кайф и щедро благодарили свое замечательное место обитания. В Ордене людей пытались заставить полностью отречься от эмоций, что уже попахивало бредом. Высший Совет заявлял, что гнев и остальные сильные чувства опасны и являются рычагом давления. Но весь парадокс был в том, что полностью контролировать себя априори невозможно, а не привыкший к тому же гневу форсьюзер становится чудесной марионеткой в случае возникновения этого чувства. Лея понимала, что конфликты ее отца с догмами джедаев были непредотвратимыми. Одно дело, пять — десять тысяч мидихлориан, с которыми еще можно управиться. Но число превышающее двадцать тысяч красноречиво свидетельствовало о том, что Энакину Скайуокеру было неимоверно тяжело не поддаваться эмоциям. Дарт Энджел на себе познала, что такой уровень одаренности помимо массы плюсов имеет и свои минусы. Излишняя темпераментность и тяга к нахождению приключений были одними из самых явных. Но девушка научилась жить в относительной гармонии с собой — детские всплески перестали ее преследовать уже очень давно. Рецепт оказался прост — эмоции и чувства в среднем диапазоне, но практически постоянно. Физическая или умственная работа, главное — никакой апатии. Тогда мидихлорианы всегда будут «сытыми и довольными» и не станут из каждой искры разжигать пожар. А сейчас ей стоило пребывать в практически полном покое. И это обещало быть очень и очень тяжелым. *** На Лею неожиданно свалилось руководство всей базой. Она поняла это еще в первый день, когда стоя на нескольких ящиках, поставленных один-на-один, бегло пересчитывала людей. На Явине размещалось около четырех тысяч повстанцев. В холодном ангаре в кучу сбилось не больше шестиста человек. Действовать надо было немедленно. Выросшая в тепле и достатке, императрица лихорадочно вспоминала уроки истории, художественную литературу и рассказы о Войнах Клонов, пытаясь разработать алгоритм действий. Успокоить людей. Да, безусловно, это необходимо. Речи императрица составлять умела. Сейчас это был абсолютный экспромт, сочиненный почти на подсознательном уровне, и произнесенный сквозь сводящий челюсти мороз. Лея сама не смогла вспомнить, что именно говорила, выдыхая облачка пара и параллельно обдумывая следующие шаги. Он оказал необходимое воздействие. Еще больше этому способствовал образ самой принцессы — в легкой одежде, с растрепанными волосами, горящими от холода щеками, и лихорадочным сиянием в глазах, она ярко доказывала, что знает, о чем говорит. Побеспокоиться о минимальных потребностях для выживания. Первой из них было тепло. Отопительная система запускалась безумно медленно. Пока было решено прогреть хотя-бы один ангар и заночевать в нем. С горем-пополам был найден и открыт склад. Производить расчеты и опись они будут потом — сейчас главное раздать всем теплую одежду и обувь. Логичным решением, подсказанным одним из генералов, было прикладывать к каждому комплекту одежды стандартный паек. Это хорошо сэкономило время, которое сейчас было на вес золота. Параллельно каждый повстанец называл свои данные — лучше было упорядочить все сейчас. Раздать людям работу. А она появлялась каждый миг. Пилоты принялись заводить корабли в открытый ангар — приземлялись как попало — большая часть техники хорошо пострадала от обстрела. Практически само собой образовалось медицинское крыло, куда стащили раненых. Несколько человек с набором базовых знаний вооружились медпакетами и приняли на себя обязанности врачей — искать по базе стандартный лазарет было-бы слишком расточительно. Начали греть воду в большом резервуаре — горячий витаминный напиток, пусть и не слишком приятный на вкус, был необходимой мерой предотвращения простудных заболеваний. Лея мелькала везде — легкий контроль, урегулирование проблем, новые задачи… Неожиданно ее крепко схватили за руку, заставив остановиться. Девушка с удивлением взглянула на Каро, взглядом спрашивая, зачем она ей понадобилась. Чисс протянула принцессе сапоги — теплую куртку ситх на себя машинально набросила, но об обуви совсем забыла. Лея с удивлением обнаружила, что по-прежнему обута лишь в легкие туфли на хлопковый носок. Переобувшись, девушка почувствовала, что холод понемногу стал отступать. Девочка дала еще один очень важный совет: — Ваше высочество, стоит закрыть ворота. Опускается ночь, а на таких планетах с наступлением темноты резко начинает падать температура. Принцесса на пару секунд застыла, задумавшись, а затем приказала проверить, не остался ли кто снаружи и опустить тяжелую пластину, закрывавшую вход на базу. Воздух в ангаре более-менее прогрелся, а прикоснувшись ладонью к полу, Лея с облегчением ощутила приятное тепло. Значит, заночевать в спальниках без особого вреда здоровью представлялось возможным. *** Повстанцы разобрали спальные мешки и устелили ими пол. Размещаться старались компактно, поближе друг-к-другу — так сохранялось тепло. У многих в руках были стаканы с оранжеватой жидкостью, пахнувшей химическими цитрусами и обильно исходящей паром. Тускло сияли лампы, тихо переговаривались люди. К Лее то и дело подходили с вопросами — девушка, борясь с усталостью, старалась ответить всем. Она уже отправила условный сигнал главам Альянса, сообщив основную информацию и число выживших, но ответа пока не было. Люк помогал чинить корабли в дальней части ангара — спать хотелось мало кому, не смотря на всю тяжесть прошедшего дня. Принцесса смутно догадывалась, что люди просто боятся вновь пережить все во снах. — А ты хорошо держишься. — Подошедший сзади Хан протянул девушке чашку. — Признаться, не думал, что ты сможешь так быстро прийти в себя. Лея отпила горячую жидкость и ответила: — Сочту за комплимент. В таких ситуациях нет времени на чувства и самоанализ. Столько людей погибло… — Привыкай. Вы сами на это подписались, начав мятеж. Хотя, нет. Те, кто все это развязали, сейчас далеко отсюда. Но ты-то свой долг перед людьми понимаешь. Это уже заслуживает уважения. — Хлопнув девушку по плечу, контрабандист оставил ее. Нет, на ней определенно нельзя срываться. Как бы не хотелось высказать все, что он думает об Альянсе, принцессу добивать точно не стоит. Соло зрел в корень. За эту ночь Лея, сама того не поняв, заработала себе авторитет. Мон и другие лидеры были слишком далеко от проблем простых мятежников. Принцесса же приняла удар вместе со всеми. *** Люк сидел на корточках возле полуразрушенного корабля и старательно отвинчивал уцелевшие детали. Металлические конструкции бережно складывались в ящик из-под припасов. Работать в теплых перчатках было неудобно, поэтому Скайуокер отложил их туда-же. Пальцы понемногу сковывал холод, но повстанец не придавал этому особого значения. Лампы мигнули и практически погасли — по базе объявили отбой. Юноша активировал фонарь и продолжил заниматься своим делом. Его не отвлекли даже тихие шаги, вскоре послышавшиеся за спиной. — Пора заканчивать на сегодня. — Принцесса опустилась и принялась собирать разложенные инструменты в кейс. — А сама почему не ложишься? — Люк нехотя отдал гаечный ключ. — Слишком много мыслей. Я не понимала, на что подписались главы Альянса… Они приняли за аксиому тот факт, что добиться своего они смогут лишь войной. А гибнут ни в чем не повинные люди. Я не понимала всего ужаса войны до той битвы… Мое детство прошло на мирной планете. Я была уверена в будущем. Но мы собственноручно подожгли фитиль. — Дыхание сперло, а на глазах выступили непрошенные слезы. Откат пришел как всегда с отсрочкой. Сегодня она сознательно убивала. Жестоко, без разбора и угрызений совести. Как и положено ситху. Только вот на душе скребли кошки. Нельзя думать о том, что у этих людей были семьи. Нельзя. Они — лишь воины. Безликие воины, исполнившие свое предназначение. Самообман — единственное спасение. Лея привыкла к тому, что она изначально иная, что у нее на роду написана власть и ответственность. Девушка никогда не рассматривала себя как обычного человека — зачем, если судьбой предначертано иное? Но сейчас ледяные стены пали, а душу больно ранили осколки привычных взглядов и идеалов, рассыпавшихся в стеклянную крошку. Палпатин пытался соблюсти золотую середину в обучении своей ученицы — ему не нужно было еще одно оружие массового поражения. Он хотел воспитать идеальную правительницу, воспринимающую смерть как нечто обыденное и не боящуюся никаких методов достижения целей. Помня все ошибки, совершенные его учителем, Сидиус старался не создать Лее психологические травмы, в будущем превратившиеся бы в уязвимые места. Увы, его программа не подействовала. Настоящее принятие Тьмы без боли не обходилось. Люк обнял девушку за плечи — сил смотреть на слезы подруги, за этот месяц ставшей ему почти что сестрой, не было. — Тише… у нас не было выбора. Погибнуть или сражаться. Твои родители были героями. Они не побоялись бороться. О какой дипломатии может идти речь с методами Империи? Ты же на себе познала все. — У меня были планы стратегического объекта, похищенные в ходе диверсии. Жестокость в ответ на жестокость, Люк. Это закон военного времени. Только за идею жизни отдают не те люди, которые ее создали. Я хотела бы по крайней мере попробовать обратится в Сенат. Но сейчас меня никто не станет слушать… Лея уткнулась лицом в грудь Люка, продолжая рыдать в ткань куртки. Глаза уже сменили свой цвет — девушка чувствовала, что контроль вернуть не сможет. Вихрь эмоций поглощал ее, разгораясь все сильнее. По левой руке потекли горячие капли — заклинание пыталось не прекращать свой эффект. Девушку била крупная дрожь. Брат гладил ее по спине, шептал что-то успокаивающее, неосознанно вкладывая в слова Силу — в конце концов, принцесса задремала у него на руках. *** Жизнь не оставила времени на скорбь. Принцесса изматывала себя, стараясь уладить все и везде. Люк лишь удивлялся — она ли была такой уязвимой и потерянной в ту ночь? Эта сильная и волевая девушка, железной хваткой контролирующая ситуацию никак не ассоциировалась с плачущей принцессой. А проблемы сыпались как снег. Без Силы было безумно тяжело — для Леи ее использование было также естественно, как и дыхание. Сейчас она перестала понимать свой организм — это что-то со здоровьем? Или все так и должно быть у обычного человека? Девушка чувствовала себя откровенно паршиво. На нервы действовало буквально все — в особенности один субъект с контрабандистским прошлым. Кое-кто по имени Хан Соло явно не желал, чтобы принцесса была спокойна и умиротворена. За свою жизнь Лея очень мало общалась с мужчинами ее возраста, и поведение контрабандиста понять не могла. Казалось, он поставил своей целью выводить принцессу из себя. Добрая половина базы сделала весьма однозначные выводы и с большим интересом наблюдала за развитием событий. На Хоте с развлечениями было туго, а тут — настоящий сериал. *** Лишь краем глаза заметив Соло, подходящего к ней после беседы с генералом Райкеном, девушка поняла, что сейчас ей вновь потребуется вся ее выдержка. Она продолжила наблюдать за вычислениями, проводимыми на компьютере, когда Хан произнес: — Вот и все. Я улетаю. Лея решительно не знала, как на это реагировать. Соло, несмотря на все его замашки, время от времени открывал Люку глаза своими саркастичными репликами. Он-то никаких иллюзий относительно Альянса не питал, и его уход делал брата куда более легкой мишенью для пропаганды. С другой стороны, хотелось вздохнуть с облегчением. — Ты ведь хотел остаться. — Напомнила девушка, повернувшись к контрабандисту. — За мной долг Джаббе. И не думаю, что эта «крепость» не позволит наемниками хатта меня найти. А от меня ты чего ждешь? Что я на шею тебе кинусь? Хан в корне неверно истолковал взгляд принцессы: — Если хотите, чтобы я остался — так и скажите. У вас в глазах ясно читается желание. Вам нужен мужчина, ваше высочество. Желание придушить кое-кого на месте там читается. Гнев огненным дыханием коснулся девушку. Стоп. Успокоилась. Глубокий вдох. Медленный выдох. Традиционное джедайское дыхание, неплохо помогающее в ситуациях, когда совсем прижмет. Спонтанный выброс и базу снести может, и проблем со здоровьем устроить. А здоровье женщины — штука в принципе тонкая. Не хватало еще самой себе навредить. От необходимости отвечать принцессу освободил подошедший дежурный: — Ваше высочество, вы не видели Скайуокера? - Взволнованно спросил юноша. - Он должен был вернуться уже полчаса назад. — Не видела. Вы проверяли остальные входы? Этого нам только не хватало… — Да, но нигде нет записей об его возвращении. Связаться по комлинку тоже не выходит. Уже темнеет, ваше высочество. Что прикажете делать? Вместо Леи ответил Хан: — Не разводить панику, капитан. Я найду его. — Но температура падает слишком быстро! — Попытка бойца образумить Соло с треском провалилась, чего и следовало ожидать. Оседлав тантана, Хан уже понесся в снежную пустыню. Лея осталась стоять у ворот, судорожно думая над тем, что ей делать. Подавив желание повторить поступок контрабандиста, девушка осторожно открылась в Силе и потянулась к брату, поддерживая его своей энергией. Оставалось лишь надеяться, что Соло быстро отыщет Люка. Даже скайуокерская выживаемость имеет границы.