***
Лишь сама Лея на всех этапах была максимально далека от какого-либо мандража. Подготовка к ритуалу вымотала ее — так что вернувшись в апартаменты она практически прямым текстом дала Палпатину понять, что ни о чем говорить не намерена. Тот, на удивление, не стал настаивать или пытаться устроить допрос, а просто скрылся в голокроне. Это было нетипично, но анализировать поведение призрака совершенно не хотелось. Кутаясь в шелковый халат, Дарт Энджел извлекла из мини-бара коробку шоколадных конфет и бутылку молока. Уютно устроившись в кровати, девушка без малейших угрызений совести утолила голод, сопроводив свой ночной перекус просмотром парочки бессмысленных видео в Голонете, а затем крепко заснула, не забыв сменить настройки будильника и отдать указание о раннем завтраке. Волнение не смогло овладеть ее душой даже в тот момент, когда первые лучи солнца легли на ритуальный круг. Все нюансы были не один раз изучены, а план обсужден с отцом. У Леи не было причин для беспокойства — от нее требовалось лишь четкое исполнение своей части задач. В том, что имперский флот справится с возложенной на него миссией, она и вовсе не сомневалась. Вейдер и Траун, работающие в команде — ну разве может при этом что-то пойти не так? — Я приступаю, — предупредила Лея в Силе, прежде чем начать ритуал. Секундой позже с двух разных сторон к ней пришли слова поддержки. Опустившись на колени, Дарт Энджел прикрыла глаза и ушла в медитацию. Готовая вязь потоков Силы очень помогала концентрации. Точно плющ, обвивающий могучее дерево своими лозами, они оберегали и поддерживали колдунью. Вскоре энергия заструилась по сети потоков. Практически такая же вязь, высеченная световым мечом на каменном плато Зигулы, в тот же миг ожила. Но до момента, пока тончайшая ткань иллюзии раскинулась полностью, прошло несколько долгих часов. По их истечению любой пилот, которого волей судьбы занесло бы на орбиту, увидел бы совсем не бескрайние серые пустоши. Вместо гор и долин перед его взором предстали бы оборонительные системы и широкий провал смертоносного дула боевой станции. Все это требовало недюжинного терпения и контроля. Но транс, поначалу дающийся с определенным трудом, постепенно охватывал Лею все глубже. Теперь ей было абсолютно легко и спокойно. Материальный мир ушел из сознания, как что-то совершенно второстепенное. Он казался не более чем красивым сном. Но от окончательного растворения в океане Великой Дарт Энджел надежно удерживали цепи связей Силы. Она понимала, что может не бояться ничего в своем полете-падении, что может до конца отдаваться ритуалу — и единственным, на что стоит обращать хоть какое-то внимание, является ее физическое состояние. Выжидание. Пожалуй, оно было наибольшей проблемой. Лея не могла даже предположить, сколько времени ей придется продержать иллюзию до того момента, как Альянс получит дезинформацию, удостоверится в ее «истинности», а затем пошлет корабли в атаку, воспользовавшись соблазнительной возможностью уничтожить почти что безоружную станцию, а заодно спасти своих людей. Дарт Энджел не то, чтобы сомневалась в своих возможностях — девятнадцать тысяч мидихлориан на клетку позволяли оперировать потоками Силы практически без ограничений. Но тонкая вязь шрамов на бедре, метка Тьмы, оставшаяся после спуска к сердцу явинского храма, неумолимо напоминала о том, что абсолютной страховки просто не существует. Больше всего Лею волновало непонимание того, как столь долгая медитация повлияет на ее состояние. Джедайские источники говорили, что после подобного организм буквально перерождается и наполняется энергией, но отдельные страницы мемуаров Дарт Занны несли в себе предупреждения о том, что пропуск Силы сквозь себя со временем начинает выматывать и истощать. Лея подозревала, что речь идет не совсем об одной и той же технике: ведь медитация храмовников была заточена на созидание, а транс ситхов — на творение. Понимая, что она будет гораздо ближе ко второму, Дарт Энджел заранее перестраховалась, создав круг с расчетом на двоих. Пусть втягивать во все это брата ей и не хотелось, но вполне возможно, что без его помощи ей просто не справиться. В своей правоте колдунья убедилась незадолго после того, как практически абсолютный покой в Силе сменился вихрем боя. Сражение было странным. Лея не видела кораблей и выстрелов — лишь чувствовала, как гаснут огни в океане Великой. Чужие мысли. Эмоции. Боль. Отзвуки всего этого проникали в сознание со всех сторон, заполняя его до последней клетки. Теперь Сила действительно начала утомлять. Казалось, что с каждой смертью паутина потоков затягивается, все туже и туже сжимая тело. То, что было поддержкой, постепенно превращалось в удавку. — Люк? — Шепнула она, когда поняла, что улучшаться ситуация не планирует. — Приходи. Вне времени и пространства Дарт Энджел ощутила приближение брата. Его рука легла на ее ладонь. Сознание потянулось к сознанию, перенимая на себя часть бремени. И теперь все стало куда проще.***
Вейдер стоял на мостике «Палача», внимательно наблюдая за тем, как по экватору Зигулы постепенно расходится полоса иллюзии. Бортовые компьютеры жалобным писком сообщали о сбое в программе — для них подобная метаморфоза была совершенно непонятна и противоестественна. Офицеров происходящее тоже удивляло, но никто не осмелился задавать вопросы. Раз главнокомандующий воспринимает все, как должное — то и им незачем волноваться. Таков уж негласный закон. В целом, имперский флот пока был окутан спокойствием долгого ожидания. Команды уже успели подготовить суда к предстоящему сражению, и теперь все зависело лишь от мятежников. В 13:24 по общекорабельному времени возле планеты появилось несколько разведывательных фрахтовиков. Отдельные ИЗРы, играющие роль охраны недостроенной станции, дали несколько залпов по заведомо неправильным координатам. Основные силы Империи пока прятались за щитами невидимости. Еще несколько групп отстаивалось на расстоянии минутного гиперпрыжка. Корабли повстанцев, сопровождаемые салютом из пушек, поспешили скрыться. Преследовать их не стали. Дело было сделано, а вторая часть наживки — проглочена. Вейдер подумывал сообщить об этом дочери, но интуиция подсказывала ему, что Лея уже сама обо всем узнала. По крайней мере, в Силе и она, и Люк ощущались так, будто находились совсем рядом, а не за парсеки пути. Да и полностью завершенная иллюзия еще раз напоминала о реальных возможностях дочери. Даже сам Вейдер не находил причин, чтобы засомневаться в истинности развернувшейся перед глазами картины. Если бы он не знал, что еще несколько часов назад никакого широкого пояса из металла с огромным дулом на планете просто не было, то безоговорочно поверил бы, что перед ним на самом деле боевая станция. Расчеты полностью оправдались, а план сработал практически идеально. Сперва двойные агенты подкинули повстанцам важную, но не слишком прямолинейную информацию: «поставки и секретные рейсы в систему Зигула», «разговоры о новом оружии», «строгий контроль полетов по отдельным гипертрасам»… Все это постепенно подогревало уровень настороженности. Финальным аккордом, сыгравшим роль спускового крючка, стала видеозапись от дроида-разведчика. Учитывая, как быстро среагировали на нее мятежники, то и с атакой они медлить не будут. Так оно и случилось. Через пять с небольшим часов в голове у Вейдера зазвучал голос Леи: — Отец? Они приближаются. Удачи в бою. Секундой позже о появлении на радарах кораблей Альянса сообщили офицеры. Отдав приказ оставаться на текущих позициях, Вейдер дал мятежникам время подтянуть к планете больше сил. Сам он внимательно изучал технику противника, не находя среди нее ничего особенно опасного. Хотя за счет количества видимый перевес пока был на их стороне. Но против всего имперского флота, затаившегося на расстоянии вытянутой руки, им было не выстоять. Настоящее сражение стремительно началось и быстро отгорело. Крейсера-заградители отрезали повстанцам выход в гиперпространство. После этого Империя вышла в открытое противостояние. Космос утонул в зеленой и алой плазме — теперь уже не было нужды соблюдать предельную осторожность. Никто на кораблях противника не представлял особой ценности. Мятежники быстро поняли, что оказались в ловушке. Все больше и больше уцелевших стремилось проскользнуть к базе. Желающим укрыться, коих было большинство, особенно не препятствовали. По-настоящему сражались лишь несколько звеньев Х-крылов и два больших фрегата мон-каламари. После их гибели флот Альянса окончательно рассыпался и стал приземляться на Зигулу. Пусть никто из повстанцев и не знал, что может ждать их там, но даже химерический шанс на спасение был лучше смерти в холоде космоса. Неожиданно для всех на мостике появилось еще одно лицо. Лея, облаченная в военную форму, предстала в своей обычной маске императрицы — внешне спокойная и чуть отрешенная, а на деле — с бушующей в душе метелью. Секундой спустя рядом с нею возник Люк. Вейдер ничего не прокомментировал вслух, а у офицеров просто не было времени для долгого удивления. Работа в такой напряженный момент требовала от них максимальной сосредоточенности. Быстро сориентировавшись в ситуации, Лея дождалась, пока космос окончательно очистится от кораблей мятежников, а затем тихо спросила у отца: — Мы сможем передать Альянсу несколько слов? — Конечно. Только подожди пару минут — надо закончить внедрение в их систему связи. Кивнув, девушка продолжила гипнотизировать взглядом планету. В ее сознании мелькали обрывки заранее подготовленной речи. Но чеканные фразы сейчас казались абсолютно мертвыми. Нужно было что-то совершенно иное, если она действительно хочет достучаться до мятежников. А хочет ли? На этот вопрос Лея не могла ответить даже самой себе. Но попробовать… Попробовать точно стоило. Хотя бы для успокоения собственной совести. Лгать себе о том, что все повстанцы поголовно преступники, девушка просто не могла. Конечно, святых среди них тоже не было. Просто люди и экзоты, чем-то не вписавшиеся в рамки реалий законной жизни. Реалий, которые далеко не везде были справедливыми. Могла ли она их ненавидеть? Нет. Этого заслуживали только политические лидеры, решившие использовать недовольных в качестве живого оружия на пути к достижению своих целей. Вейдер осторожно тронул дочь за плечо, протягивая переговорное устройство и жестом указывая на точку возле голопроектора. Люк на миг прикоснулся к ладони сестры и чуть улыбнулся ей. Его рука при этом дрожала. После нескольких глубоких вдохов Лея заняла необходимую позицию, и, дав отмашку, начала речь. В ту же минуту все уцелевшие комлинки повстанцев ожили. Где-то был просто звук, где-то воспроизводилась и голограмма. Но в обоих случаях все внимание мятежников сосредоточилось на информации — особенно после того, как они поняли, кто именно обращается к ним. — Я, Лея Амидала Скайуокер, наследница Империи, призываю всех вас к благоразумию. Вы совершили немало ошибок. И вы потерпели поражение. Но вина за это лежит на тех, кто вытолкнул вас на поля боя. Я предлагаю условия капитуляции. Вы сдадите оружие и военную технику, а также выдадите расположение оставшихся ячеек Альянса. Отдельные военные преступники предстанут перед судом. Остальным я предоставлю незаселенную планету со всеми необходимыми ресурсами для строительства нового мира и дарую автономию. Вы сможете сами создать государство своей мечты — но, разумеется, без права покинуть его. Я даю вам час на раздумья. Все, кто согласны, должны сложить оружие и выйти на ближайшую открытую площадку. Остальные будут убиты. Время пошло.