***
В первые минуты на Дагоба Лее показалось, что дышать на этой планете просто невозможно. Застоявшийся воздух, пронизанный болотными газами, в сочетании с давлением темной ауры несколько сбили ее с толку. В ипостаси видения все это не ощущалось, и сейчас девушке понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к отличной от ожиданий реальности. Вейдер с Люком тем временем ушли на разведку. Они приземлились на расстоянии в несколько километров от ориентировочного месторасположения жилища Йоды, и близлежащие джунгли точно стоило исследовать на предмет опасных сюрпризов. Мало ли, что подготовлено для незваных гостей если не магистром, то самой природой? Разобраться с этим нужно до начала боя. Асока осталась охранять Лею. А та, чуть придя в себя, принялась изучать место посадки. Это была небольшая поляна, густо заросшая папоротниками и какими-то низкорослыми кустами. Вокруг практически сплошной стеной возвышался тропический лес. Да уж, места в обрез, но круг сюда вроде бы влезет. Сняв с пояса голопроектор, девушка проверила свою догадку. Голубоватые линии, утратившие четкость от бесчисленных помех в виде стеблей и листьев, завершались практически у самых стволов. Но, как не крути, иного варианта нет. И, взявшись за меч, ситх приступила к работе. Немало времени ушло на очистку почвы. Ей нужна была абсолютно ровная поверхность, что никак не сочеталось с буйной флорой леса. Лезвие гудело, безжалостно уничтожая растения. После этого настал черед прочерчиванию линий. И вновь все пошло совсем не так гладко, как того хотела Лея. Земля под толстым слоем гумуса подходила для нанесения символов куда хуже камня. Спасала лишь относительная простота круга. Вернее — кругов. На этот раз в одном конструкте сплелись три разных вязи. Большая восьмиконечная звезда — непосредственно ловушка для призрака. А два внутренних обода, отсекающие края лучей, должны были стать подобием крепостных стен. Защита и иллюзия. Не факт, что это окажется эффективно против Йоды, но и попробовать лишним не будет. После того, как основа была начерчена, Вейдер принялся выводить и размещать пленников. Электронные кандалы на руках и ногах сбивали на «нет» шанс протеста или побега. Да и бунта уже ничто не предвещало. Сломленные. Многие — еще не полностью отошедшие от релаксантов. Как следствие — дезориентированные и покорные. Они с трудом соображали, что вообще происходит. И уж точно не понимали, насколько близка развязка. Высшей формой активности стала короткая фраза, громом прозвучавшая посреди тиши джунглей: — Ли?.. Хриплый женский шепот заставил меч в руке Леи дрогнуть. На миг перед глазами — Алдераан. Дворец, аристократы, розовое платье — и в следующее мгновение — встреча взглядами. Но больше не карие в голубые снизу вверх. Не девочка пред одной из бесчисленных подруг семьи. Янтарные в выцветше-серые. Императрица над предательницей. Мон Мотма. Ненависть струится по сосудам, и пальцы свободной руки начинают сжиматься прежде, чем сознание позволяет это. И так же внезапно Лея разводит их обратно. Резким, размашистым жестом кисти — словно смахивая капли воды, она окончательно отпускает удавку. Еще не время. Совсем не время. И нельзя позволить эмоциям испортить весь план. Люк ощущал, что сестра волнуется сильнее остальных, хотя даже после этого случая по ее лицу сложно было прочесть хоть что-то. Она казалась абсолютно сосредоточенной и спокойной. Но только казалась. Сила не оставляла места для самообмана. На пленных он старался не смотреть. Что же, на войне как на войне. Без жертв не обойтись. И какая, по сути, разница, казнит их Лея или штатный палач? По логике, это было полностью равносильно. Но что-то внутри, то самое иррациональное зерно души, протестовало против такой оценки. Кровь на руках близкого человека — нехорошо. Неправильно. Особенно когда осознанно, по собственному выбору, пусть и сплетенному с обстоятельствами. Терзала ли эта необходимость сестру? Вопрос был обречен остаться без ответа. Нельзя трогать ее сейчас, во время работы над кругом. И до самого конца ритуала все должно оставаться на своих местах, в хрупком равновесии, которое и так дрожало практически в видимом диапазоне. Завершив последнюю вязь и проверив все символы, Лея убрала голопроектор на пояс и извлекла из ножен короткий ритуальный кинжал. В этот момент ей больше всего хотелось остаться наедине с кругом и пленными. Разрезать руку — не проблема. Но сделать это на глазах у отца… И дальше ведь только хуже будет… — А вы проверили вон ту пещеру? — Довольно громко спросила она, не конкретизируя обращение. — Мне кажется, там есть что-то живое. Девушка прекрасно понимала, что ни для кого не останется непонятным истинный мотив ее слов. Но так было удобнее всем, отчего ни протеста, ни спора не последовало. Дождавшись пока все скроются за густой сетью лиан и приглушив до минимума связи в Силе, Лея окропила круг своей кровью. Затем прошлась по лучам звезды, начертив на шее каждого из пленников несколько символов. Не лезвием — простым маркером со стойкой краской. Тем же составом несколько ранее она расписала себя и брата. Только вязь была куда сложней и объемней. Она охватывала не только руки, но и практически весь торс. К счастью, сейчас большая ее часть была скрыта под одеждой и броней. В противном случае взрослые точно стали бы волноваться куда сильнее. Да и без этого ни Вейдера, ни Асоку нельзя было назвать эталонами спокойствия. Все нервничали. Все вполне понимали, насколько реален риск в этом бою. Но никто не собирался отступать.***
Когда на Дагоба опустилась ночь, Лея ушла в Силу. На этот раз вполне уверенная в том, что должна сделать, она растворялась в океане потоков, шла по вибрирующим, напряженным нитям прямо к сознанию Йоды. Тьма планеты помогала и поддерживала на этом пути. И, где-то на самом краю сознания, девушка продолжала ощущать, что Люк все равно страхует ее. Почти незаметно. Вряд ли спасительно. Но от самого факта — приятно. Магистр Ордена крепко спал. Осторожно, стремясь ничем не выдать себя, Дарт Энджел замерла на пару мгновений, ловя абсолютное равновесие. Затем принялась выискивать бреши в природной защите. Сперва это казалось пустой тратой времени. Сеть оказалась чрезвычайно плотной — впрочем, неудивительно, учитывая то, чей разум она окружала. Но выжидание дало результат. Сон пробудил эмоции. Они раскалили сеть в одном из мест, позволили осторожно проскользнуть внутрь. Ощущая отзвуки чужого, будоражащего сновидения, в котором то и дело мелькали алые лезвия мечей и синие потоки молний, Лея отдавалась полуинстинктивным, полузаученным алгоритмам. Отдать приказ, не вернув при этом в сознание. Высший пилотаж, особенно когда речь идет о форсьюзере. В определенный момент ситху стало казаться, что ее действия не приносят никакого эффекта. Она уже готова была пойти на попятную, когда ощутила, что механизм наконец-то сработал. Атаковав неясную фигуру во сне, Йода встал и направился в нашептанную девушкой точку. Прямо к заботливо расставленной ловушке. Лея и не подозревала, что это не следствие незаметности ее гипноза, а вполне осознанный выбор магистра подчиниться ему. Бежать от судьбы бессмысленно. И сейчас он примет бой, как подобает джедаю. Тем временем на поляне, освещенной всеми прожекторами шаттла, шла последняя конкретизация действий. Когда в зоне видимости возникла фигурка Йоды, все заняли свои места. Магистр, все еще контролируемый Леей, безучастно миновал пленных и вошел во внутренний круг. Гипноз оборвался в тот же миг, когда ситх привела в действие контуры иллюзий и защиты. Сделав это, Дарт Энджел шагнула к первой жертве. Не тратя времени ни на лишние слова, ни на лишние мысли, ситх завела мантру и резанула кинжалом по шее мужчины. Чуть выше символов. Так, чтобы кровь залила и их, и ее руки. Через миг бледная, смутная тень встала из трупа. Цепи заклятия надежно приковали ее к земле, сверкнув в Силе неестественно и холодно. Даже сквозь концентрацию Лея ощутила внутреннюю вспышку триумфа. Но отвлекаться на нее было нельзя. Каждая секунда на счету. Каждый миг может стать роковым там, в центре круга, где сейчас идет тяжелое противостояние. Занятая жертвами, Дарт Энджел не могла видеть всей схватки. Она лишь ощущала ее отзвуки. А вот Люку ничего не мешало наблюдать за происходящим. Он выступал второй, резервной линией защиты. И сейчас, глядя на работу полноценной боевой единицы, Скайуокер как никогда понимал, насколько мало знает и умеет. Казалось, что Вейдер и Тано инстинктивно совершают сотни необходимых движений в минуту, при этом оптимально защищая друг друга. Маленькая, маневренная тогрута была сердцем открытой атаки. Короткие, жалящие уколы, ответы на которые сдерживал в большей мере отец. Защитные блоки на скорости, при которой очертания меча превращались в алый и белый туман. И все это — в неисчезающей гармонии смертоносного противостояния. В поединке было мало красоты, еще меньше — сложных приемов. Отточенная до автоматизма база техник, связки, прошедшие апробацию сотней боев, эффективность вопреки эффектности. Стремиться к зрелищности можно было где угодно, но не в противостоянии с таким противником. Насколько этот Йода не был похож на дряхлого старика, которым казался еще пару недель назад! Опыт всей долгой жизни перекрывал физические проблемы. Ни у кого не было сомнений в том, что сражение — серьезно до предела, а меч, зажатый в когтистой лапке, вполне способен разить насмерть. Потому Лея так спешила разобраться с жертвами и дать отцу настоящую свободу действий. В тот же миг, когда последняя тень заняла свое место, Люк передал сквозь Силу всего одно слово. Можно Можно перестать гонять магистра по кругу. Можно перейти на следующий уровень. Можно и нужно убить его. И желательно не медлить с этим. Продолжая напев на ситском языке, Дарт Энджел с неугасающей концентрацией ждала того самого момента. Она ощутила его наступление за долю секунды до того, как меч Асоки пробил грудь магистра насквозь. Купол иллюзий спал. Сжимая в левой руке голокрон, ситх дочитывала завершающие куплеты мантры привязки. Призрачная фигура Йоды не могла пробиться сквозь заслон заклятия и душ. Но лишь быстрая реакция отца спасла Лею от молнии, посланной в нее призраком. Странная энергия брызгами рассыпалась об лезвие светового меча. Сама девушка даже не заметила этого. Последние слова напева приходилось буквально выталкивать изо рта. Всю ее трясло, начертанные на коже символы, казалось, раскалились докрасна. Боль переходила в Силу. Та порождала новую боль. Но эта цепь резко разомкнулась, стоило заклинанию завершиться. — Путь ситхов — предательство. Меч вложил он в твою руку, и мечом этим же поразит тебя. За хороводом плывущих огней Лея не понимала, звучат эти слова наяву или у нее в сознании, но все равно ответила: — Вы опоздали почти на десятилетие. Я — меч, обернувшийся против него. Открыв глаза, девушка опустила голокрон в непрозрачный контейнер, который подал ей брат. Когда густо испещренная символами крышка опустилась, а шип на защелке обагрился кровью, голос окончательно утих. Девушка позволила себе совершить два вдоха, прежде чем оторвала взгляд от своих рук. Узоры были покрыты алой паутиной крови, очертившей каждую складочку на коже. Победили. Победила. Цена? Судорожное, запоздало-испуганное обведение взглядом и Силой всех окружающих. Люк, без единой царапины. Отец, костюм которого уже начал затягиваться в местах, где меч Йоды все же задел его. Асока. Тяжело дышащая, вся в поту, и, кажется, с парой ожогов. Но тоже — ничего серьезного, ничего, грозящего последствиями. Все это заняло меньше минуты. И не одной Лее нужно было окончательно убедиться, что бой завершен, поставить в нем точку, прежде чем вернуться в реальность. Сделав шаг вперед, девушка неожиданно для себя самой покачнулась. Отступила в сторону, и в попытке поймать баланс споткнулась об труп мужчины. Люк, оказавшийся ближе всего, удержал ее от падения. — Все хорошо, — сбивчиво зашептала она. — Просто перенапряглась. Сейчас все пройдет. Оказавшись за пределами кровавого круга, Лея опустилась прямо на землю. Перед глазами все двоилось, тело ломило от усталости. И больше всего в этот миг хотелось заснуть. Неважно где, хоть среди этих хаттовых джунглей. Ритуал вымотал ее гораздо сильнее, чем она того ожидала. Сейчас она все еще не могла полностью отойти от его отзвуков. Последнее усилие ушло на то, чтобы произнести короткое заклинание и тем самым отпустить души жертв. После этого бороться со сном стало совершенно невозможно. На периферии сознания девушка ощутила, что ее подняли на руки — совсем как в детстве. А после была одна лишь темнота.