***
Когда Люк зашел в покои сестры, та как раз расплетала волосы. Трюмо отразило их обоих — во всей внешней несхожести и с одинаковым отпечатком усталости на лицах. Корусант с его темпом жизни ощутимо бил по биоритмам, и нескольких недель было явно мало, чтобы свыкнуться с этим. В случае Леи все усугублялось ненормированным графиком, а Люк еще не успел отойти после трех суток, проведенных на «Палаче» в соответствии с внутрикорабельным временем. — Ну, и как все прошло? — доброжелательно поинтересовалась Лея, движением левой руки отправляя заколки в шкатулку, а правой заставляя волосы сплетаться в две небрежные косы. — На удивление легко. Отчет кажется более чем прозрачным, а смета на следующее полугодие — адекватной. Как и сам директор. — Чудесно. Благотворительность очень важна. Это шанс в нужный момент показать себя не словом, а действием. Не оборачиваясь, Лея призвала к себе шелковый халат. Закутавшись в нежно-зеленую ткань, она опустилась напротив брата, тем самым выражая готовность к продолжению беседы. О своих достижениях на поприще дипломатии девушка решила не рассказывать — просто затем, чтобы не давать близким лишний повод для волнений. — Я был бы не против заняться чем-то подобным. Знаешь, меня больше всего потрясли кадры, сделанные на Корусанте. Никогда бы не подумал, что в столице такие огромные проблемы. — Увы, так оно и есть. Их пытаются решить с незапамятных времен, и денег туда уходит немало. Только что-то никаких результатов нет… Позволь-ка мне взглянуть на документы. Какое-то время Лея молча просматривала страницы, периодически выписывая отдельные цифры на листок флимсипласта. Затем, вооружившись датападом, взялась за каскад расчетов. Складка между бровей и чуть закушенная губа явно свидетельствовали о том, что сейчас ей лучше всего не задавать никаких вопросов. Откинувшись на спинку кресла, Люк поглаживал подошедшую Тарал, пытаясь понять, что вызывало такой всплеск активности у сестры. Неужели какие-то ошибки в отчетности? — Ну что же, я так и думала, — наконец оторвалась от экрана Лея. — Если бы вся сумма, выделенная пусть даже за одно только существование Империи, полностью дошла бы, куда надо — то нынешней ситуации бы просто не было. Я просмотрела отчеты прошлых лет. Немало дублирующихся позиций и явно завышенных стоимостей. — Хочешь сказать, что и в этой сфере есть коррупционеры? — Это изначально факт. Они есть везде. Но даже приблизительные масштабы потрясают. Притом в общем отчете все на вид более чем прозрачно. А потом деньги попадают на места и над ними фактически теряется контроль. — С этим надо что-то делать! — Надо. И у меня, кажется, есть неплохая идея. Попробуем подойти к этой проблеме с другой стороны… После этих слов Лея вновь вернулась к датападу, а Люк погрузился в невеселые размышления. На фоне новостей он окончательно признал необходимость чистки. Более мягкие меры в ответ на длившиеся годами нарушения были бы недостаточными, и, скорее всего, неэффективными. Интересно, замешан ли в хищениях директор Джанус? И если это так, то кому на всем Корусанте, помимо семьи, вообще можно верить? — Смотри, — легким движением руки Лея развернула над столом голокарту Империи. — У нас есть ряд малозаселенных планет, которые не могут полноценно развиваться из-за недостатка рабочей силы. Диапазон от красного до желтого. Если переселить туда жителей нижних и отчасти средних уровней, само собой, с обеспечением жильем и поддержкой, то две проблемы решатся одновременно. Хотя, конечно, в первое время будет немало сложностей с поддержанием правопорядка… но это уже нюансы. — Идея хорошая, но захотят ли этого люди? — Большая часть Корусанта не имеет должных условий для жизни. Тут как с аварийным домом — по закону есть право выселить из него людей, предоставив им другое жилье, вне зависимости от их мнения на этот счет. И начать нужно с семей с детьми. На днях обсужу это с министрами. А сейчас, пожалуй, пора ложиться спать. Уже выходя из комнаты, Люк увидел в зеркальной дверце шкафа, как Лея извлекла из тумбочки небольшую таблетницу и вытряхнула себе на ладонь содержимое одной из ячеек. Картина была более чем странной и тревожащей — учитывая тот факт, что практически любую боль сестра с легкостью унимала Силой. — Ты заболела? — спросил он, останавливаясь и оборачиваясь. — Все в порядке. И тебе уж точно не нужно так волноваться. Это всего лишь для предохранения от возможных проблем в будущем. Спокойной ночи. Тон сестры ясно дал понять, что больше обсуждать эту тему она не намерена — по крайней мере ночью. И, направляясь к себе в комнату, Люк все еще был во власти сомнений. Он никак не мог вспомнить витамины, которые необходимо принимать в такое странное время.***
Лея же, мысленно укорив себя за ненужную спешку, отправила таблетницу в ящик и достала оттуда же комлинк — тот самый, который Траун вручил ей во время битвы за Хот. Тогда необходимость использовать его так и не возникла, зато теперь устройство оказывало неоценимую помощь, позволяя обходить официальные каналы связи. Чаще всего они общались в текстовом формате, для пущей безопасности не используя имен. Сколько бы Траун не заверял ее в том, что комлинк модифицирован так, что не поддается отслеживанию, Лея все равно беспокоилась о возможных рисках, и ничего с собой поделать не могла. По этой же причине сегодня она решилась на небольшой эксперимент. Несколько сообщений дали понять, что Траун сейчас у себя в каюте. Настоятельно попросив его прилечь, Лея отложила комлинк на тумбочку, скрестила руки на груди и вскоре провалилась в океан Силы. Как она и ожидала, на этот раз все было сложнее — возможно, без медальона ей бы и вовсе не удалось сориентироваться. Но амулет, завязанный на кровь, служил неплохим маяком, а начинающие формироваться узы поддерживали его. Придумывать что-либо было бы излишним. Воспоминание было наиболее простым вариантом, и вскоре она уже стояла на заснеженном пляже. В ночном небе над черными волнами сине-зеленым шлейфом сверкало бисское сияние. На волосы и платье медленно садились снежинки — но сейчас они не приносили вместе с собой холод. — Я же говорила, что приснюсь тебе, — улыбнулась Лея Трауну, сокращая и без того мизерную дистанцию между ними. — Не думал, что речь о чем-то подобном. Но если это сон — то утром все должно забыться. Они опустились на лавочку — неправдоподобно чистую и сухую, учитывая сугробы вокруг. В реальности ее и вовсе не существовало, но сейчас все было иллюзорным и оттого пластичным. Впрочем, это никак не мешало ощутить вполне настоящую радость от встречи, прикосновений, возможности наконец-то забыть обо всех рисках. В паре предложений объяснив специфику происходящего, Лея перешла к делу. Пересказав разговор с Верждем и прибавив к этому те скудные данные об Ордене, которыми располагала, она извлекла из памяти образ кольца и передала его Трауну. — Все детали точны. Сможешь выделить из них что-то? Приняв украшение из ее рук, чисс принялся изучать его, параллельно комментируя: — Насколько я могу судить по состоянию металла, кольцо было изготовлено достаточно давно, и, скорее всего, до недавних пор лежало вместе с другими украшениями. Внешняя сторона больше ничего интересного не расскажет, но господин прелат большую часть времени носит на соседнем пальце кольцо с весьма твердым минералом — уже наметилась царапина. Внутренняя гравировка достаточно необычная… У большинства культур круги — символ бесконечности, неразрывности, уз без начала и конца. Но не думаю, что в этом случае искусство может чем-то помочь. Судя по расположению и размеру, выступы служат в первую очередь как ключ какого-то устройства. Лея кивнула: — Этого следовало ожидать. Вердж рассказывал, что кольцо открывает проход в зал заседаний. Значит, тут тупик. — Не совсем. Попробуй исследовать сплав. Если повезет и он окажется не совсем классическим, то впредь можно будет различать украшения из него при помощи сканера. — И, быть может, таким образом удастся выявить остальных членов Ордена. Замечательно, утром отдам кольцо на анализ и буду надеяться на лучшее. Траун, внимательно вглядевшись ей в глаза, спросил: — Тебя так сильно беспокоит Орден? — Скорее тот факт, что я о нем практически ничего не знаю. И мне кажется, что это совсем не невинный дискуссионный клуб. Верджу было поручено втереться ко мне в доверие, остается только гадать, с какой целью. — Попробуй немного выждать. Действовать лучше, имея больше информации на руках. — Понимаю. Просто меня удручает обилие неоднозначных особ на метр квадратный дворца. Еще и напавшего на тебя форсьюзера найти никак не могут… Знаешь, я уже подумываю о том, чтобы под видом проверки на наркотики взять кровь у всех чиновников. Тогда все сразу станет кристально ясно. — Ты не думала, что тот инцидент мог быть направлен именно на то, чтобы изучить твою реакцию? Да и вряд ли форсьюзер, остающийся в тени не один год, не нашел методы, позволяющие избегать подобного. Решать тебе, но я бы посоветовал не делать резких движений. — Я привыкла сразу разбираться с угрозами. Или хотя бы знать, откуда их ждать. На пару мгновений восстановилась тишина. Затем Траун осторожно спросил: — С тобой что-то случилось? Предательство? — Как ты это понял? — не пытаясь скрыть удивления, вопросом на вопрос ответила Лея, машинально касаясь рукой локона у виска. — По твоему поведению. Ты боишься обжечься опять. К тому же, стала постоянно носить эти браслеты: днем, ночью, даже во сне. Наталкивает на мысль о защитном артефакте, без которых, по крайней мере видимых, ты раньше легко обходилась. — Завтра же скрою их иллюзией. Да, ты прав, — вздохнула Лея. — Но это слишком долгая история, чтобы рассказывать ее сейчас. К тому же, все уже позади, а Корусант сам по себе — сплошной комок поводов для беспокойства. Знаешь, суть даже не в этом. Мой главный страх — новая гражданская война, которую я не смогу предотвратить. — Сможешь, дорогая. Если не дипломатией, то быстрой и точной реакцией верного тебе флота. Прошлый мятеж так сильно разгорелся из-за отсутствия единой линии действий. Сейчас ты на троне, и этот сценарий просто невозможен. Лея не стала рассказывать, что видела войну в видениях. В сущности, тысячи вариаций будущего и прошлого, которые ей показали Брат и Сестра во время затяжного транса, не значили практически ничего. Проще всего было бы забыть об этих картинах, выбросить из памяти, как обрывки карты, не ведущей никуда. Даже пророчествам нельзя доверять — этому учили ее все: от отца и до призрака Занны. Но, как и многие форсьюзеры до нее, Дарт Энджел так или иначе принимала их во внимание — порой даже неосознанно. — Очень на это надеюсь… — произнесла она, прижимаясь ближе и кладя голову Трауну на плечо. Какое-то время они еще просидели рядом — то в тишине, то в спокойном, отдаленном от государственных дел разговоре. А потом все просто растаяло, оставив за собой эхо пожелания доброго утра и нежности последнего поцелуя.***
Через два дня у Леи уже был на руках готовый проект по решению корусантской проблемы. Можно было сразу подать его на рассмотрение в Сенат, воспользовавшись правом ускорить процедуру, но императрица решила сперва обсудить свой план с министрами. И сейчас, выслушивая очередной визг свиньи, которая почуяла, что у нее хотят забрать кормушку, обращенный в вежливые замечания о технических сложностях, правах граждан и дезинформации, она ничуть не жалела, что сделала это. Кое в чем Палпатин был прав. Проще повлиять непосредственно на лидеров, чем пытаться самостоятельно вразумить их паству. А заседание еще раз подчеркнуло, что чистка не смогла заставить этих людей отступить от личных интересов. На часть чиновников СИБ при всем своем упорстве не откопала ничего явно противозаконного. Были пожертвования, завещания, неимоверные, противоречащие всякой логике доходы с бизнеса — одним словом, лазейки по отмыванию украденных из бюджета и полученных в конвертах денег использовались направо и налево. С этим надлежало разобраться, но чуть позже, а сейчас приходилось исходить из нынешней ситуации. — Хорошо, — абсолютно спокойным тоном бросила Лея, поднимаясь со своего места. — Я вас услышала, а мои аргументы лучше всего будет увидеть. Передайте своим секретарям, что вернетесь не раньше, чем через два часа, и через двадцать минут жду всех у северного выхода из дворца. Она вышла из кабинета быстрым шагом, не оборачиваясь и даже не пытаясь сдержать рвущуюся на губы улыбку. Клубок тихой ярости распался в тот же миг, когда в воздухе прозвучали первые звуки приказа. Ведь что может быть приятнее, чем ради дела поставить раздражающих личностей в весьма неловкое положение? И, видит Сила, изначально этой шоковой терапии в планах не было, но выбор между нею и перспективой недостаточного количества голосов «за» в Сенате был очевиден. Тем более, правом вето Лея зареклась не пользоваться так долго, как только сможет. У себя в покоях она быстро сменила мантию на охотничий костюм. Высокие сапоги и плотная черная ткань, скрывающая под собой легкую броню, подходили для вылазки куда лучше приметного и маркого наряда из алой веда — визитной карточки чиновников высших рангов. Набросив на плечи плащ с капюшоном, Лея закрепила на поясе бластер и кошелек с кредитными чипами. Маска осталась лежать на столе — сегодня не было необходимости скрывать лицо. Лея не стала звать с собой брата — отчасти из-за нежелания срывать тому учебный процесс (по расписанию как раз начиналась пара по культуре народов Империи), отчасти из опасений о возможном скандале. Даже ее самоконтроль порой начинал подводить, и тогда пальцы под столом будто сами собой сплетали конструкты проклятий разной степени неприятности. Ни одно из них не было завершено, но желание сделать это проскальзывало не раз. В связи с этим испытывать Люка на выдержку было бы не лучшей идеей. Тарал тоже осталась во дворце, а вот алые гвардейцы были вызваны практически в полном составе. Лея была более чем уверена, что в случае чего сможет защитить себя сама, но она будет не одна, и пусть лучше один только вид солидной охраны сводит на нет возможные проблемы. Императрица подошла к выходу ровно в обозначенное время. Гвардейцы быстро образовали квадрат вокруг нее и министров, и вся процессия двинулась сквозь площадь и улицы — прямиком к ближайшему турболифту. Часть чиновников только сейчас поняла, что их ожидает экскурсия на нижние уровни, в место, безопасность и жизнепригодность которого они так рьяно отстаивали меньше часа назад. Но пути назад уже не было — дверцы закрылись и лифт начал стремительно спускаться вниз.