***
На пороге стояли типичные представители аристократии — в модных одеждах, дорогих украшениях и с недовольными лицами. — Милочка, может быть, впустишь, а потом будешь рассматривать нас. Пока ты соизволила открыть дверь, мы чуть не замёрзли, — голос был настолько ядовит, что я осмотрелась, где змея. — Милочка?! Замёрзнуть? — чуть приподняв бровь, презрительно спросила я. Во дворе было необычайно тепло для октября в этом месте. И я никогда не любила обращение — «милочка». Блондинка ещё больше скривилась и, обойдя пожилого мужчину, ринулась к двери. Я чуть отошла и ждала, когда та подойдет, но мой маневр сразу же распознал Риодон и на последних шагах её перехватил. Я лишь, с досадой улыбнувшись, недовольно посмотрела на мужчину. — Зачем вы меня лишили такой привилегии, мистер Риодон? — спросила я и чуть вышла за дверь. — Всё так удачно складывалось. — Извини, но она гостит у меня дома, — чуть извиняясь и с усмешкой в голосе произнёс мужчина. Женщина, возмущённо зашипев, попыталась что-нибудь сказать, но тут вступил в разговор пожилой мужчина. Его голубые глаза чуть сузились, а в голосе послышались повелительные нотки. — Угомонитесь, Клауди! Мы сюда пришли не для этого. Прошу прощения за свою племянницу, юная мисс. Я Маркус Чествурд, и это вся моя семья. Мы можем пройти в дом и всё остальное обговорить там? — Прошу, — я, отойдя в сторону, пропустила гостей. Первым вошёл Маркус — тёмно-рыжие волосы кое-где тронула седина, но он так и остался высоким и сильным в теле. Затем Риодон с голубоглазой блондинкой, в мыслях я её прозвала «стерва». Затем пухловатый рыжий мужчина, который вёл миниатюрную шатенку. Последними вошли брюнет и рыжий — они были почти похожи, как близнецы — высокие, статные, но вот глаза и волосы были разные. Брюнет был голубоглазый, и в его глазах ничего не отражалось, а вот у рыжего были чёрные глаза, в которых блестели интерес и тоска, смешанная с любовью. Сердце ёкнуло, потому что он был похож на того парня, который был нарисован на картинке. Невольно отшатнувшись, я отвела взгляд. Ко мне прикоснулись чьи-то руки и подняли мой подбородок. На меня смотрели чёрные глаза. — Тебе достались все черты и глаза Виктории, а вот цвет волос, рост и характер — Чествурдов. Надеюсь, ты не подведёшь себя, моя милая? — бархатный тихий голос вскружил голову, а тёплые губы, коснувшиеся моего лба, принесли тепло и покой. В гостиной послышались возмущённые возгласы, и мы, протяжно вздохнув, вошли. — Милочка, где твои нерасторопные слуги, где чай, почему наши одежды не взяли, где уютные кресла, почему так темно и жарко, — возмущалась блондинка, и с каждым разом у неё получалось повышать голос на одну октаву выше. Остальные сели на диван, который был ближе к окну, и недовольно косились на женщину. — Не могли бы вы заткнуть свою «сирену» до тех пор, пока вам не разрешат говорить и желательно, чтоб вас не было слышно и видно? Если получится, дам конфетку-ириску, чтобы рот продолжал быть занят. И впредь, запомните, моё имя Валерия, а не «милочка». Я проговорила эти слова почти на одном дыхании, и это произвело не описуемый эффект. Блондинка замолчала и, как рыба, выпучив глаза, открывала и закрывала рот. Маркус улыбнулся и кивнул головой. Остальные вздохнули свободно, лишь Малкей, сползая по стеночке, ржал и пытался что-нибудь сказать, но получались лишь бульканье и всхлипы. — Я, как и говорил, глава семьи Чествурд. Джанн — мой старший сын, Риодон — второй сын, Самуэль — младший. Блондинка — Мари-Ванесса Фич, дочь моей старшей сестры Виолы, Клауди Иммирос — дочь моей сестры-двойняшки Лютти. Лютти и Виола погибли, когда дочерям было по десять лет, и я воспитывал всех детей вместе. Максимильян-Аисандр, мой побочный сын и, в отличие от других, я его не воспитывал. Риодон несколько дней назад сообщил, что у меня появилась внучка, а вот кто отец и мать, он так и не узнал. Мы прибыли для того, чтоб в семейном кругу всё узнать и решить, что делать дальше. — Мистер Риодон, видно, забыл упомянуть вам, что у меня есть семья. Для себя я узнала всё, что мне надо знать о своей биологической семье. — Мисс, может быть, вы и узнали о нас что-то, но вот кое-что не знают или не пишут другие. Любой член нашей семьи должен находиться там, где может помочь ему семья. Он так же обязан помогать и подчиняться семье. Вы очень молоды, и ваши дары пока не развились, а это значит, вы должны быть под опекой старшего члена семьи. — Мистер Маркус, в юридическом аспекте, я не ваша, это — во-первых. Во-вторых, за свои действия и поступки я отвечаю давно сама, в-третьих, если на то пошло, то здесь должен находиться ещё один из представителей семьи со стороны моей матери, а так же представитель той семьи, имя которой я ношу. — Отец, да чего ты слушаешь её, усыпи, и затем отвезём домой и там разберёмся, — выкрикнул Джанн на ингоринском языке и чуть приподнялся. — Не так это просто — в её словах есть истина, — жестом успокоил сына отец. — Аисандр, надеюсь, что это не твоя дочь — уж слишком схожи характеры. — У неё характер нашей семьи, отец, просто, в отличие от других, она не была подвержена давлению с вашей стороны. — Я вам не мешаю, господа? — С издевкой спросила я, а мой хранитель подошёл вплотную ко мне и приготовился по первому зову унести. — Мисс, мы говорили на своём родном языке, — решил вступить в наш разговор молчаливый Самуэль, — ему учат с младенчества. Нам легче говорить на нем, чем на других языках. Может быть, пока мы обсуждаем, ты, милая, покажешь леди, где у вас кухня, — намекнул он мне, что женщинам здесь не место. — Миссис Фич вряд ли захочет туда попасть. У меня в доме нет света со вчерашнего дня, а на кухню давно не закупались продукты, и слуг нет, чтоб ходить за ними, миссис Фич, — сказала мужчине и блондинке, которая порывалась сказать. Та неудовлетворенно засопела. — Отец, или сейчас, или мы долго не сможем её забрать, — шепнул старший брат. — Я думаю, Джанн прав. В Крайтор-Соорт её кто-то защищает, а здесь она хорошая мишень, — сказал Риодон и, медленно поднявшись, стал якобы потягиваться, но вот из рук посылались в сторону меня искорки, которые образовывали тончайшую сеть. Аисандр зарычал, но не смог ничего сделать, потому что был подавлен силовой волной отца. В сеть вплелось ещё несколько сил, и она стала толще и крепче. Я с интересом наблюдала. Уже не таясь, Маркус кинул сеть. Она, коснувшись меня, упала к ногам и, превратившись в кошку, мяукнула и потерлась о мои ноги. — Какая прелесть! Спасибо, мистер Чествурд, а то как-то не доходили руки, чтоб купить животное, — я смотрела, как вытянулись лица у всех собравшихся, они смотрели то на меня, то на кошку. Затем, извиняюще улыбнувшись, мужчины переглянулись, а Аисандр свободно вздохнул, отойдя, стал позади меня и положил свою руку на моё плечо. В нём я чувствовала силу и мощь, а так же надёжность. — Отец, очень прошу, отстань от неё. А то не ровен час, сделает она нас врагами, а не семьёй. — Ты не понимаешь, сын. Нынешний король Лукас хочет, чтоб его единственный сын Карл стал следующим королём. Но есть ещё двое, кто метит на трон — министр-архимаг Бренхард и герцог Вольф Кетлин. Как ты понимаешь — все очень влиятельны, и могут навредить нашей семье. А этого я не допущу. — С каких пор наша семья стала бояться? Не будь нас, королей бы выбирали как в древние времена — через «жребий судьбы». И, если не ошибаюсь, всегда погибало много народа и даже, иногда, выигравший кандидат. Высшие дали альтернативу, и нам не могут угрожать. — Свыше дано пророчество, что это будет последний век нашей семьи. Девочка создаст новый род, где не будут выбирать короля, правление будет династическое. — И ты поверил этим жрицам и магам?! Отец, очнись наконец-то. Всё ложь! Никакого пророчества нет. С нами давно не говорили Высшие. Ведь мы создаём королей, а значит, с нами должны говорить боги об изменении. Я смотрела, как их лица сменяют выражения то шока, то обреченности, то злости и праведного гнева. Прикоснувшись к Малкею, я внимательно впитывала информацию. Всё, что я поняла — это дед боялся троих ингоринков, которые, угрозами и прикрытием Высшими, захотели захватить власть через меня. Все, кроме моего отца, верили в обманное пророчество. И каждый хотел спасти шкуры за счёт моей. Складывая всё это, я тихо зверела, и злость распространялась и на родственников, и на тех, и на других. Я как будто стала гореть изнутри. И опять мой хранитель спас — он, нежно приобняв меня, поцеловал мои волосы и тихо попросил успокоиться. Не знаю, был ли он прав, говоря, что я чувствую к нему лишь влюбленность, но мне было с ним очень приятно, надёжно, и я забывала с ним обо всём. Я как кошка потёрлась о выбранного сердцем мужчину и тут же привлекла внимание Риодона. Тот внимательно посмотрел на меня, затем на то, как я стою с блаженной улыбкой, и чертыхнулся. — Вот дерьмо!!! — разразился он бранью. — Как хранитель попал сюда? — Ты о чём? — спросил удивлённый Маркус. Он не понял, почему его уравновешенный и интеллигентный сын ведёт себя так. — А вы, мои хорошие, не видите?! — ещё сильней зашипел он и, тыча в меня пальцем, проорал. — Она из Крайтор-Соорта привела хранителя. А я, дурак, думал, как это ей удаётся исчезать так быстро из одного места в другое. А эта кошка — его рук дело? Только не могу понять, почему так далеко ушёл хранитель от своего места? Кто ты такая, что он пошёл следом за тобой?! — он, угрожающе сверкая глазами, двинулся на меня, но его остановили Аисандр и Маркус. — Хватит орать, Риодон! Значит, она под надёжной защитой, и моя семья не погибнет, — сказал Маркус, а затем, встав, осенил меня каким-то знаком. — Будь сильной, моя дорогая. Мы тебя не потревожим, но если понадобится помощь — обращайся. Пошли. Нам пора. Что-то засиделись. До встречи, юная леди. — Но отец?! — хором воскликнули Риодон и Джанн. — Риодон, ты сам сказал, что она с хранителем из пансиона, а это значит, что её охраняют самые сильные существа. Ты хочешь с ними воевать? Пожалуйста. Только не хнычь, если ты лишишься сил, или на худой конец, будешь умирать, и последнее, что ты увидишь — это будет дама с косой. Маркус развернулся и пошёл к выходу. — Простите мистер, но не могли бы вы заодно забрать Фридов. Они там уже неделю забор подпирают. Все вместе посмотрели на меня удивлено, а затем мужская половина ринулась к окну, где были видны трое «бездомных». — Ты в этом уверена? — скептически спросил Самуэль. Но вот остальные сразу же поняли, кто они и кто их прислал. — Это ищейки Бренхарда. Король бы выслал своего хранителя, и он бы действовал скрытно. А герцог всё время бы посылал сыновей с цветочками и подарками. От них так просто не избавишься. Мой тебе совет, девочка, возвращайся в пансион и учись развивать свои дары. Только тогда ты сможешь противостоять такому, как он. Все снова потопали к выходу, лишь Аисандр украдкой создал знак и, опустив его на меня, обнял и, вдохнув мой запах, ушёл. Я вновь осталась с Малкейем. — Малкей, может, вернёшься в пансион, а я соберу вещи, дождусь брата или сестру, чтоб сообщить о возвращении, да и в школу надо заехать — забрать документы. — Будь осторожна. Не доверяю я ни Фридам, ни твоим родным, даже если дед и отец твой повесили «охранку». Я постараюсь прийти по первому твоему зову, — хранитель исчез, а я занялась рутиной. Сестре пришлось звонить в Нью-Йорк, где сейчас только наступил вечер. Выслушав, она благословила на учёбу и пожелала счастья. Понятно — сестра счастлива и хочет сделать других счастливыми. А вот Чарльза трудно было застать дома, да и на фирме секретарша что-то уж сильно темнит.***
Прибыв на фирму, я увидела, как ведут себя подчинённые — слишком вальяжно и грубо. Секретарша брата, Моритта — кареглазая шатенка, вовсе нагрубила и сказала, где бы она хотела видеть меня. Пришлось действовать жёстко. — Моритта, ты как-то не понимаешь или не хочешь понять одну маленькую деталь, — нависнув над нахалкой, я зло шипела. — Я сестра твоего босса — это раз, я акционер компании — это два, и имею большой вес в аргументах и возможностях. И первое, что я делаю — это увольняю вас и ещё нескольких сотрудников. Вы можете собираться. Когда я отсюда выйду — хочу, чтобы все нужные документы лежали на столе. Ещё раз рыкнув, я пошла к двери. Девушка пыталась что-то сказать, но я её не слушала. Брата я нашла спящим на диване. Возле него на столе в беспорядке лежало много документов, листов с записями, его и отца, счета, стоял стаканчик недопитого кофе, подсыхали на тарелочке остатки еды. Лёгкий осмотр показал — брат искал того, кто обворовывал фирму на протяжении трёх лет. На одном из листов были написаны фамилии людей, их должности, рядом знак вопроса. Взяв список и чистые листы, я, тихо выйдя, прикрыла дверь. Секретарша сидела зарёванная и кому-то жаловалась на меня по телефону. При виде меня она испуганно ойкнула и быстро положила трубку. — Ну, и где заявления и другие документы? — спросила я, приподняв бровь. — Или ты думала, что я шутила? Или у тебя нет чистых листов? Тогда не беспокойся, я могу одолжить один и даже постоять рядом. — Помилуйте, не увольняйте, я исправлюсь, честное слово! — взмолилась она и протянула ко мне свои мокрые руки. Резко отскочив, я сурово посмотрела на неё, а та сильней прежнего стала причитать. — У меня двухлетняя дочь, меня просто больше никуда не пустят. — Да неужели? Вспомнила о дочери. А когда грубила, легко забыла, не вспоминала. — Простите. Можете понизить в должности, только не выгоняйте. — Живо обзвонила всех сотрудников и в большой зал с ручками и с чем-нибудь твердым, на чём можно писать. Через пятнадцать минут чтоб все были там. Это касается не только начальников, но и посыльных и уборщиц. — А как же я? — Не выполнишь задание — уволю, выполнишь — подумаю, куда устроить. И ещё, шефа не беспокоить. Дайте отдохнуть от вас, — и, не оборачиваясь, направилась в зал. По дороге меня провожали разными взглядами. — Спасибо, что прибыли вовремя, — начала я, осмотрев присутствующих, — у вас двадцать минут на то, чтоб написать маленькую биографию о себе и о том, что вас беспокоит на службе в этой фирме. Время пошло, — я показательно посмотрела на часы. Сначала в глазах собравшихся было недопонимание, затем замешательство, но потом кто-то робко и неуверенно стал писать, и следом остальные. Я, как учитель, ходила и смотрела, как кто пишет. Журила тех, кто пытался подсмотреть, что пишет другой. — Ну что же. С виду, все справились нормально, — проговорила я тогда, когда при них проверила листы. — Теперь о главном. На фирме произошло несколько краж. Преступники понесут наказание и через суд вернут убытки с процентами. Как я и говорила мисс Моритте, будут уволены несколько человек, так же предстоит перестановка кадров. В зале послышались крики возмущения, удивления, призыв к справедливости. Быстро осмотрев всех грозным взглядом, я дождалась, когда шеф охраны Пол Диллор потребовал тишины. Его зычный голос перекрыл общий гул, и постепенно все успокоились. — Я повторюсь и надеюсь, что после этого каждый из вас подумает хорошо, почему я так поступаю, а что будет с ворами — вас это касаться не будет . Некоторое время все молчали, а Диллор незаметно для окружающих выставил охрану так, что никто не замеченным не вышел бы. — Начну с того, что в фирме нет элементарной этики, — начала я. Проведя разъяснительный инструктаж — я резко перешла к главному. — Мистер Миньяр, мисс Риста, мистер и миссис Рогильторы, вы четверо обвиняетесь в воровстве. — Как?! Почему?! Это ложь! — Дамы и господа, в сделках с некоторыми продажами и закупками вы сначала скрытно, а затем открыто брали от сделок пять процентов. Так же некоторые операции были проданы конкурентам. Доказательство есть. Мистер Диллор, займитесь своими непосредственными обязанностями. Теперь займёмся повышениями и понижениями должностей. Моритту я отправила в кадровый отдел, на её место посадила толкового мужчину, Сэма Вашенгтора — русый, черноглазый, он выделялся стилем одежды, умом, сообразительностью и милой мордашкой. Когда я вышла и почти дошла до дверей кабинета брата, мужчина приостановил меня и, заглянув в глаза, спросил: — Как вам удалось распознать воров? — Элементарно, Ватсон. Они сами об этом написали, плюс, у брата были почти все собранные материалы, оставалось лишь подтолкнуть. Извини, объяснять долго, мне скоро надо уезжать. А ты приступай к своим обязанностям. Я видела, что он не понял многое, но объяснять не хотелось. Брат по-прежнему лежал в той же позе. Мягко коснувшись его лица губами, я потрепала его по плечу. Тот сонно открыл свои глаза и улыбнулся. — Сестрёнка, — протяжно и хрипловато протянул Чарльз, — а что ты здесь делаешь? — Мне сообщили, что босс спит, как спящая принцесса, и его может разбудить поцелуй любящей сестры. Я поцеловала, и ты проснулся. За такое пробуждение я получила разлохмаченную причёску. — Ты это, извини, но мне пока некогда, работы полно. Встретимся вечером, ладно? — немного позевав, парень взял бумаги. — Не получится, я опять уезжаю в Крайтор-Соорт. А тебе пора выйти и поесть нормальной еды, заодно подышать свежим воздухом. — Нет, ты не понимаешь. Это очень серьёзно, — брат нервно почесал затылок и вновь принялся собирать документы. — Чарльз, не будь похожим на отца. Изредка надо доверять родным и близким, а не держать всё в себе, — пожурила я брата. Тот виновато вздохнул и, нехотя, начал говорить. — Понимаешь, я заметил, что на фирме не так хорошо, как раньше. Такое ощущение, что меня воспринимают как слабого, и за то время, что я заменял отца, и сейчас, нас обворовывают. У меня есть предположения, но вот доказать никак не могу. Посоветуешь что-нибудь? — Да. На свежую голову мысли текут по-другому. Пошли, — я нежно обняла Чарльза, и мы вместе отправились в ресторан. Проходя по офису, брат удивлённо косился на сотрудников, которые почтительно и вежливо провожали нас. Пол Диллор остановил нас около входа и доложил, что инцидент исчерпан, и полиция займётся остальным. Быстро поблагодарив мужчину, я потянула брата в ресторан, где, выслушав его возмущения, привела свои логические аргументы. — Теперь объясни, как ты поняла, кто из них воры? — успокоившись, спросил Чарльз. Он довольно потирал живот и как кот зажмуривал глаза. — Я взяла твой список, потом попросила всех написать маленькую биографию и их претензии к фирме. Оказалось, эти четверо не только родственники и друзья, но у них один и тот же изъян — азартные игры. Так же они жаловались, что им не повышают зарплату, хотя у них самый большой оклад, при этом одеваются и выглядят бедно. По жалобе некой миссис Ватлор, они частенько встречаются с её племянником, который потом смеялся над ними, говорил, что казино от них только обогащается. Они нигде не занимают денег. И ещё, секретарша, Синти, жалуется на то, что её босс — мистер Миньяр, часто встречается с представителями других компаний. Ну, ещё там по мелочи. Так что, братец, как я говорила, проветривай мозги и советуйся с семьёй. И ещё один совет: будь немного строже с подчиненными, а то, не ровен час, и они на тебе ездить будут. Доверяй Полу и Сэму, твоему секретарю. Последние часы до вечера я провела в магазинах — закупала продукты для дома и одежду для пансиона. В одном из магазинов я купила два прекрасных платья — тёмно-синее с серебряными нитями и бело-серебристого цвета, пару белых перчаток до локтей, туфли лодочки под платья. В ювелирном доме забрала заказ, который идеально подходил под оба наряда и маски — сапфир-серебро и жемчужина-атлас. А что, у меня есть камни и жемчуга — могу я себя побаловать? Фриды на некоторое время решили сделать себе выходной, и я вдохнула воздух свободы. Проезжая тату-салон, мне захотелось страстно что-нибудь наколоть на тело. Улыбчивый парень, приветливо посмотрев, улыбнулся, а его татуировки лихо подмигнули вслед. — Ну, что, дева-воительница, что будем рисовать и где? У меня всё стерильно, и каждый клиент доволен. Кстати, меня зовут Тиэль. — Валерия. Я хочу, чтоб ты этот герб разделил так, чтоб два элемента были на одной руке, два на другой, дракон на правом плече, животное на левом. И соединить тонкой узорчатой нитью, желательно, серебряного цвета. Сможешь? — А не вопрос. Конечно, если вам не к спеху, то за два дня, но если быстро, то часа четыре с перерывами. Сможете удержаться? — А не вопрос, — и мы оба засмеялись. Проинструктировав меня, парень принялся за дело. Под его рукой рисунок выходил аккуратным, красивым и терпимо болезненным. Я чуть задремала, когда почувствовала покалывание по всему телу. Резко открыв глаза, я увидела, как парень отошёл покурить, а игла продолжала свою работу. «Малкей!» — призвала мысленно я хранителя, благо камень я носила с собой и знала, что тот придёт по первому зову. Его нежные руки коснулись ладоней, и он растерянно посмотрел на меня. — Ты ничего не видишь необычного? — шёпотом, но с иронией спросила я его. Он покачал головой. — Мне делают татушки, а сам он ушёл покурить. — Он один из ингоринского племени. Такие специализируются на том, чтоб не только тату делать, но раскрывать дары природы. Так что лежи и жди окончания работы. А я сбегаю за оплатой для него. Он ушел, а я удивлённо смотрела то на иглу, то на рисунок. Дверь скрипнула, и я прикрыла глаза. — Эй, девушка, проснись! — крикнул на ухо Тиэль и получил ответную оплеуху. — За что?! — возмущённо засопел парень, потирая щёку. — Извини, у меня рефлекс на громкие звуки, — виновато покосилась на него. Немного оправившись, он тепло улыбнулся и воодушевлённо спросил: — Может, тебя познакомить с Виллом, а потом невзначай попросить, чтоб тебя разбудил? — Он твой заклятый враг? — Он мой брат — привык уводить моих девушек. Вот я и подумал, пусть хоть один раз помучится и пострадает. — Жестокий ты парень. Но если буду в ваших краях или увижу его, так и быть, отомщу, сил не пожалею. Слово за слово, и мы подружились. Даже показал фото парня, в котором я признала нового ухажёра Джинны. — Не беспокойся, видела я его с Джинной Осман, она такими играет не долго. Тиэль настороженно и удивлённо посмотрел на меня. Видно, не отвертеться от вопросов. — Тиэль, ты, наверно, уже сам догадался, что я не человек, а ингоринка. Да и ты такой же, как я. Надеюсь, мы не перестанем из-за этого дружить? — Да нет, — растерянно и смущённо произнёс парень, а затем подмигнул. — Если ты согласишься на выходные приехать ко мне, то так и быть, придётся мне быть твоим другом. — Хм, — послышалось у меня за спиной. Хранитель, с интересом смотря на нас, протягивал мешочек. — Это плата. Она должна происходить так, как я тебе скажу. — Тиэль, я должна заплатить тебе за твою работу. — Ну, что ты, зачем. — Так надо и не спорь. Рубин — за кровь, сапфир — за элемент воды, алмаз — за элемент ветра. Опал и оникс — за элементы огня и земли, изумруд — за дракона, серебро — за зверя. Пусть твой труд будет таким же, как и эта плата, — закончила я и склонила голову в почтении. Парень автоматически сделал какой-то знак, и тату сделалась яркой и живой. — Ух, ты! — восхитились мы. Посидев ещё где-то с час, мы распрощались, обменявшись электронными почтами и номерами телефонов. Тиэль Раджоу — мой новый друг. В пансион я попала почти в час ночи.