Семья есть семья

Мэри дрожала, слыша рядом с ухом шёпот Томаса. Огромный человек навис над ней, опираясь левой рукой на кровать, пока правая рука скользнула к её лифчику и резко потянула. Мэри что было сил старалась не допустить, чтобы с неё сняли и это. Томас заворчал и сменил позу, чтобы левой рукой можно было взять её запястья и прижать их к кровати над головой женщины. Тогда его правая рука скользнула за её плечи и стала тянуть за ткань, пока лифчик наконец не треснул, став свободным. Одним движением он снял его с девушки и бросил куда-то в сторону. Мэри чувствовала себя более чем обнажённой под ним – она чувствовала себя беспомощной и ненавидела ситуацию, в которой сейчас находилась. Она стала бить его кулаками, но это было бесполезно, так как ему это было нипочём. Мэри этого не знала, но для Томаса это было привычным делом. Сколько раз ему приходилось нести кого-то в подвал или в комнату Хойта, пока жертва кричала и пиналась. Так что он привык терпеть удары ногами и кулаками. Томас тогда схватил её запястья в воздухе, своей большой рукой образуя нечто наподобие наручников, и снова зажал их над головой девушки. После этого он правой рукой снял ремень и штаны, оставшись обнажённым и расположившись между её ног. Мэри неистово пиналась, но на него это никак не действовало. Его правая рука лежала теперь на её бедре, придерживая тело. Как ни странно, эта хватка хоть и была крепкой, но в то же время нежной, будто он старался не поранить её. Медленно и осторожно он стал входить в неё. Её лоно раскрывалось, позволяя ему проталкиваться ещё глубже. Его размер был приемлемым, но растягивал до предела. Мэри тихо взвизгнула, и он приостановился. Но почему? Его глаза смотрели на неё, ожидая, когда гримаса перестанет искажать её лицо. Тогда он стал проталкиваться дальше, издавая блаженные стоны и чувствуя тепло её лона. Мэри чуть повернулась на кровати, так как торчащие пружины покалывали спину. Томас с лёгкостью поднял девушку и поменял её позу, при этом не отпуская её запястья и бедро. То место, куда он её положил, было гораздо мягче, что удивило Мэри. Почему его волнует, удобно ли мне? – мысленно спрашивала она сама себя, но отвечать на этот вопрос было некогда. Томас продвигался глубже, пока не достиг самых её глубин, и до тех пор, пока его член не вошёл во всю длину. Томас стал двигаться в медленном, размеренном темпе. Отсутствие смазки было недолгим, как её тело стало выделять её. Спустя какое-то время влагалище выделило достаточное количество смазки, чтобы Томас мог ускорить движение. И когда он стал двигаться быстрее, то из-за маски начал доноситься стон. Утопая в собственном блаженстве, он проталкивался всё глубже и глубже, отчего Мэри выгнула спину и вскрикнула от боли. Услышав это, Томас тут же остановился, долго глядя на неё. Мэри в очередной раз растерялась от его поведения, но затем опять стала бороться. - Немедленно остановись! – требовала она, но это только побудило его возобновить движение. Вскоре его ритм стал особым, и Мэри чувствовала, как близится пик наслаждения. От его уверенных толчков по её телу проносились волны удовольствия, отчего девушка закатывала глаза. Остановись! – мысленно скомандовала она сама себе, но всё без толку, и эти волны невозможно было остановить. Если бы он был груб или даже жесток с ней, уж не говоря о нежности, то она могла бы бороться. Как и Хойт неоднократно бывал с девушками, но Томас был другим. Хоть его движения и были уверенными и сильными, но они не были грубыми. И как только девушка осознала, что наслаждается процессом, последняя волна блаженства накрыла её с головой, и лоно сжалось вокруг его члена. Вытекающие из её лона соки пропитывали его член. С её уст сорвался длинный стон, который был слышен за стенами комнаты, и к её удивлению, за дверью послышался голос Хойта: - Давай, парень, давай! Ух! Мэри тут же пробрало чувство стыда. Томас же только заворчал, продолжая двигаться и постанывать. Так Хойт подслушивал или даже подглядывал! От этой мысли Мэри стало тошнить, и это чувство на минуту взяло верх над удовольствием, но не дольше. Было сложно игнорировать этого мужчину-титана, который так усердно двигался. Вскоре его ритм стал ускоряться. Правая рука Томаса схватила бедро девушки, чтобы она отвечала на его толчки. Снова блаженные волны стали проноситься по телу Мэри, отчего она закатывала глаза. Увидев это, Томас всё понял и стал ещё сильнее вдалбливаться в неё, толкая за грань. Девушка снова издала протяжный стон, на этого раз громче. Снова из неё текли соки, и пока Томас двигался, были слышны хлюпающие звуки, когда их тела соприкасались. К тому времени Мэри уже ослабла. От продолжительного оргазма её тело дрожало, а внутри всё пульсировало вокруг члена Томаса. И когда девушка почувствовала, что могла бы кончить ещё раз, к ней присоединился Томас. Он громко застонал, выпуская в неё своё семя. При этом он не останавливался, сделав ещё несколько толчков и каждый раз постанывая. Наконец его тело обмякло, и он отпустил её запястья, чтобы стабилизировать свой вес над ней. Как только руки были свободны, Мэри положила их на свою грудь. Томас разглядывал её запястья, которые были красными от его хватки, а руки девушки побледнели от недостаточной циркуляции крови. Тогда он отпустил её бедро и положил правую руку на её руки, потирая их, в результате чего к ним вернулся прежний цвет. В душе Мэри разные эмоции слились воедино. Она ненавидела его за то, что творила его семья. Они держали её здесь против воли и, скорее всего, убили Карен и Грега. Но, с другой стороны, Томас был удивительно нежен с ней. Девушка убрала от него руки, и Томас поднялся, извлекая из её тела свой уже обмякший член. Он натянул на себя одежду, как за дверью снова послышался голос Хойта: - Эй, Томас! Если ты закончил с ней, то нам нужна твоя помощь! Там у нас люди на заправке! Давай, парень, поторопись! Закончив одеваться, Томас бросил взгляд на Мэри, которая приняла сидячую позу и прикрылась одеялом. Тогда он развернулся и ушёл, заперев за собой дверь. Мэри продолжала сидеть неподвижно, как снова щёлкнул замок, и дверь открылась. В комнату вошла Люда Мэй, улыбаясь девушке. - Здравствуй, милая. Я пришла спросить, что ты хочешь на обед. – Она заметила, что Мэри всё ещё была обнажена, но на Люду Мэй это никак не подействовало. Она подошла к шкафу и достала другой сарафан с большими цветами и лямками вместо рукавов. – В тумбочке находится нижнее бельё, - сказала она, поднося сарафан и положив его на кровать. – Ну, так что ты хочешь на обед? Завтрак ты пропустила, - ухмыльнулась Люда Мэй. Мэри тошнило от мысли, что вся семья знала о том, что происходило в комнате. Тогда она покачала головой: - Я не голодна, - ответила девушка, прижимая к себе одеяло. Но Люда Мэй подняла палец перед Мэри: - Ну уж нет, моя дорогая. Под крышей моего дома ты будешь есть как следует. Я знаю рецепт прекрасного тушёного в горшочке мяса. И сейчас я как раз его и готовлю. – Она побежала к двери, помахав девушке рукой. – Давай, девочка, одевайся и спускайся обедать. Сказав это, она вышла, оставив дверь незапертой. В голове девушки тут же мелькнула мысль – беги! Неужели Люда Мэй специально не заперла дверь? Как только Мэри собралась рвануть из комнаты, дверь открылась, и в комнату вошёл Хойт. Мэри отскочила назад при виде его ухмылки. Одеяло еле прикрывало её обнажённое тело. - И куда это ты собралась, девочка? – спросил он, медленно приближаясь к девушке. Мэри стала отходить назад. Боже, да что ему надо? – думала она, неистово дрожа. – Ты усвоил всё, что я тебе говорил, Томас, - сказал Хойт, и Томас зашёл в комнату с тонкой цепью в руках. - Что... что вы делаете?.. – спросила Мэри, продолжая отходить. - Ну, мы ещё не можем тебе доверять, - ответил Хойт, взяв у Томаса один конец цепи, а Томас даже не поднял глаз. Цепь выглядела старой и имела оковы. Когда Хойт подошёл к Мэри, она закричала и побежала к противоположной стороне кровати. - Лови её, парень, если не хочешь, чтобы она снова улизнула, - скомандовал Хойт. Томас уронил цепь и молниеносным движением поймал Мэри, подняв её в медвежьих объятиях. Её спина прижималась к груди Томаса, а лицо повернуто к Хойту. Девушка неистово старалась пнуть Хойта, который поймал её за правую ногу и заковал ту в оковы. - Нет! Нет, нет! – кричала она. Оковы закрылись, образовав отверстие для замка. Хойт поднёс к нему последнее звено цепи и продел через них замок, который превосходно держал всё вместе. Как только замок защёлкнулся, цепь стала звенеть, пока девушка пиналась. - Ну вот, теперь всё в порядке, - прокомментировал Хойт, протянув другой конец цепи к тумбочке, за которой оказался якорь, приваренный к полу. Очередной щелчок, и цепь была прикована к якорю. – Ты недостаточно сильна, чтобы перемещаться по дому. До кухни и обратно, - сказал Хойт, указывая рукой, и Мэри ослабла, прекратив борьбу, и Томас тогда поставил её на пол. – Пошли, мы должны добраться до заправки, - Хойт сделал жест головой, и Томас последовал за ним, оставив Мэри одну в комнате. Девушка пошевелила ногой, и цепь снова зазвенела. Тяжело вздохнув, она спустилась на кухню. Цепь тянулась за ней, пока девушка не остановилась в проходе. - Вот ты где! – Люда Мэй поприветствовала её улыбкой и указала на стол. – Садись. Мэри нехотя села за стол и уставилась на пустую тарелку, пока Люда Мэй не взяла её, наполнив тушёным мясом, а затем подала девушке. - Вот, ешь. Нас ждут потом домашние хлопоты, - сказала она, сев за стол и начав обедать. Мэри не стала отрицать, что была голодна, но не хотела сдаваться и начинать есть. Глядя на Люду Мэй, у неё заурчал желудок, и Мэри наконец сдалась и приступила к еде. Люда Мэй ухмыльнулась, глядя, как Мэри невольно поедала тушёное мясо. Когда девушка закончила есть, Люда Мэй собрала посуду, которую они с Мэри вместе помыли. Девушка задумалась о том, будет ли её оставшаяся жизнь такой, как сейчас – прирученная домохозяйка в семье психопатов. Закончив вытирать посуду, Люда Мэй повернулась к Мэри: - Нам надо вынести бельё. Ты не могла бы взять его в той комнате и принести мне? – она указала на комнату рядом с дверью, ведущей в подвал. Мэри кивнула, чувствуя себя побеждённой. Ей не оставалось ничего другого, как только слушаться. Ей придётся это делать, пока она не придумает способ снять цепь. Люда Мэй улыбнулась и вышла за дверь, захлопнув её за собой и тихо что-то напевая. Мэри развернулась к прачечной и взяла бельё из машины, которую можно было назвать старинной. И тогда она услышала какой-то приглушённый звук. Мэри остановилась и прислушалась. Снова раздался звук, будто кто-то разговаривал... или кричал, но приглушённо. Казалось, что звук шёл откуда-то снизу. Подвал, - подумала девушка, вдруг бросив бельё, и зашла за угол, подойдя к двери подвала. Мэри прикусила нижнюю губу. Любопытство сгубило кошку, и то, что я делаю, противоречит всем фильмам ужасов, которые я когда-либо видела... – думала она, но всё же открыла дверь и шагнула на первую ступеньку...