Семья есть семья

Бензопила завелась, а потом резко заглохла, такая же история была и во второй раз. Но в третий раз она наконец смогла завестись. Громко взревел мотор, за которым последовал пронзительный крик. Мэри резко вскочила и села, понимая, что находится на больничной койке. Это оказался сон, вернее, кошмар. Каждый раз, закрывая глаза, девушка слышала звук бензопилы и лица жертв, которых Томас рассекал напополам. От всего этого Мэри обильно вспотела, дыхание участилось, и ей потребовалась минута, чтобы перевести его. Когда дыхание наконец стало нормальным, девушка спустила ноги с кровати. В палате было темно, и только слабый лунный луч попадал в окно. После того, как Мэри рассказала свою историю полиции в Маршалле, они отвезли её в больницу. За дверью находился полицейский, и девушка чувствовала себя более безопасно. Её босые ноги коснулись пола, что заставило Мэри задрожать. Она тогда пошла в ванную, но когда покончила со всем, то услышала за дверью голоса. Это был полицейский и какая-то женщина. - Ты такой милый, - проворковала она. Мэри внимательно прислушалась. - Я серьёзно, - ответил коп. - Почему бы нам не найти какое-нибудь тихое местечко? – захихикала женщина. Мэри застыла и замотала головой. Она подошла к двери и распахнула её, видя, как коп куда-то уходил в компании довольно скудно одетой женщины. - Куда это вы? – окликнула его Мэри, и коп повернулся к ней. - За пять минут с вами ничего не случится, - ответил он, и Мэри покачала головой: - Тогда приведите кого-нибудь, пока вы там занимаетесь своими делами! Хоть Мэри и знала, куда уходит коп, но всё же старалась быть приличной. В гневе она могла выпалить более грубые слова, но сдержалась. Коп только покачал головой. - Дайте мне пять минут, - сказал он, закатывая глаза, и Мэри только и могла, что всплеснуть руками. Таща за собой прикреплённую к руке капельницу, Мэри вышла в коридор. Добравшись до офиса медсестёр, она позвонила, и тут же к ней вышла улыбающаяся дама. - Чем могу вам помочь, дорогая? – ласково спросила она. - Тот полицейский, который должен был охранять меня, ушёл, - ответила Мэри, и женщина выглядела немного рассерженной, положив руки на бёдра. - Вот же засранец... – проворчала она. Конечно, все в больнице должны были хранить конфиденциальность, но теперь, казалось, все знали, почему Мэри находилась под охраной. – Я позвоню шерифу, чтобы они прислали сюда другого, и прослежу, чтобы этот лишился своей должности, - продолжала она, грозя пальцем, чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений. Тогда она достала ключи от телефонного аппарата. – Идите и ложитесь, дорогая, а я обо всём позабочусь. Мэри кивнула и вернулась в палату. Подойдя к кровати, она легла, пододвинув к себе капельницу. Спать было трудно, так как каждый раз, закрывая глаза, она постоянно слышала в голове звук бензопилы, а перед глазами возникал образ Томаса с его широкими плечами, пугающим размером и чудовищной силой. Коп сказал, что в доме были найдены тела и предположил, что вся семья погибла при пожаре. Мэри хотелось верить ему, но в то же время у неё были смешанные чувства насчёт судьбы Томаса. К концу марта дела с бумагами были улажены, но до того Мэри не могла покинуть Маршалл. Её должны были допросить, но девушка полагала, что лучше сделать это посредством телефонного звонка. Также она регулярно наблюдалась у доктора, и всё шло хорошо, но она до сих пор боялась того дня, когда увидит создание, которое шевелилось в утробе. Мэри испытывала чувство вины от того, что могла ненавидеть того, кого даже ещё не видела, и кто ни в чём не виноват. - Вы в порядке? – раздался голос полицейского, сидящего на водительском сидении патрульной машины. Его суровый взгляд был сосредоточен на автобусной остановке. - Да, всё хорошо, - ответила Мэри, сделав глубокий вдох. - Какого чёрта? – вопрошал он, взглянув в зеркало заднего вида. Мэри повернулась и увидела автомобиль, который весьма быстро приближался к ним, и эта машина была ей совершенно незнакома. Девушка поджала губы, чувствуя, как внутри неё нарастает паника. Машина подъезжала всё ближе, пока не оказалась у самого бампера. Тут она внезапно обогнала их, и Мэри увидела женщину из больницы, которая высунулась из окна и строила гримасы полицейскому, который вёз Мэри. Он заёрзал на сидении и покачал головой. - Я остановлю их, но перед этим довезу вас до автобусной остановки, - сказал коп, кивая головой. Однако он передумал, когда увидел, что водитель выпивал за рулём, а женщина сверкала грудями из окна. – Придётся остановить их сейчас. Я ненадолго, - пообещал коп. Мэри же покачала головой в знак несогласия и скрестила руки на груди. Полицейский включил сирену и мигалки, и машина тогда притормозила, встав у обочины. Коп вышел из своего автомобиля и направился к нарушителям. Женщина в машине смеялась и толкала водителя. И когда коп подошёл к окну, раздался выстрел, отчего Мэри вздрогнула и кровь в её жилах остыла. Сразу после выстрела коп рухнул на землю. Мэри на минуту растерялась, но потом быстро пересела за руль патрульного автомобиля и надавила на газ. Однако далеко уехать ей не удалось, как в бок машины врезался грузовик, отчего патрульный автомобиль съехал с дороги в кювет. Мэри ударилась головой об руль, и перед глазами всё стало размываться, но смогла открыть дверь и выползти из машины. Она слышала крики людей и инстинктивно двигалась куда глаза глядят. Девушка еле могла что-то видеть и двигалась не так быстро, как ей казалось, как вдруг её обхватили чьи-то руки. В нос ударил знакомый запах металла и кожи, и Мэри поняла, что это был Томас. - Нет! Пусти меня! – вскричала девушка, вырываясь из его хватки. Её кулаки били по плечам Томаса, когда он поднял её на руки и понёс к грузовику. - Давай, парень, бери её, нам надо ехать! – сказал сидящий за рулём Хойт, а посередине сидела Люда Мэй. Так они выжили! Томас протиснулся в автомобиль, держа на руках Мэри, пока она неистово била его кулаками и пиналась. - Нет! Нет! Отпусти меня! – кричала Мэри, но Томас схватил её запястья и прижал их к её бокам. - Моя! – прорычал он, пока Мэри продолжала пинаться. Она слышала его тяжёлое дыхание у самого уха, а головой он прижался к ней, чтобы легче было удержать. Тогда Люда Мэй сердито взглянула на девушку. - Ну-ка перестань! Ты меня слышишь? Бесишься как маленький ребёнок! – процедила она. Было очевидно, что Люда Мэй сердита на Мэри за все неприятности, что она им доставила, но поскольку девушка вынашивала дитя их семьи, то они были готовы простить все её выходки. Хойт тронулся с места, и Мэри заметила Лайла, который и был за рулём той самой машины, которую остановил коп. - Ублюдок! – крикнула она ему, и Томас немного встряхнул её, чтобы девушка замолчала. Лайл лишь рассмеялся. - Я тоже рад тебя видеть! – крикнул он, и женщина на пассажирском сидении тоже стала хихикать. - Скоро увидимся! – она послала Мэри воздушный поцелуй, и девушка только и могла, что сверлить её взглядом. Тогда Хойт уехал. Во время поездки Мэри боролась изо всех сил. Она пиналась и билась спиной об грудь Томаса, но он не обращал на это внимания. Он крепко прижал её к себе и никто ничего не говорил, пока Хойт тяжело не вздохнул. - Успокой её, - сказал он, коленом придерживая руль и доставая тряпку и какую-то жидкость. Затем он смочил эту тряпку и подал её Томасу. Мэри неистово извивалась, пока Томас не прижал тряпку к её лицу, закрыв нос и рот. Девушка пыталась не дышать и притвориться, что потеряла сознание, но Хойт снова заговорил: - Подержи так несколько минут. Конечно, ему уже приходилось иметь дело с такими, кто притворялся. Мэри больше не могла держать дыхание, затем последний раз дёрнулась, и всё провалилось во тьму. Когда Мэри очнулась, то увидела перед собой новый потолок, который она не узнавала. Шевелясь, она услышала уже такой знакомый скрежет цепи. Девушка быстро вскочила, чтобы рассмотреть её, и увидела, что цепь снова была на ноге. Другая обстановка, но в целом всё было как раньше. Мэри потянула за цепь и запаниковала, а потом захныкала, и в итоге стала плакать, подёргивая за цепь. Внезапно рука взяла её сзади за шею и потянула назад, прижимая к широкой груди Томаса. - Моя, - проворчал он и поцеловал её ухо, что заставило девушку дрожать, и после этого отпустил. Мэри тогда успокоилась и встала. На ней было платье длиной слегка ниже колена и с рукавами до локтя. Ткань практически обтягивала живот, и её положение было более чем очевидно. На дворе был день, но девушка понятия не имела, который час. Осмотревшись, она поняла, что это был другой дом. Мэри подошла к окну и увидела, что построение представляло собой небольшой двухэтажный домик, окружённый исключительно лесом. Это заставило её испытывать ещё большее горе. Как далеко от цивилизации они находились? Подойдя к другому окну, она не увидела ничего, кроме леса. Лишь маленькая тропинка вела к дому и выглядела так, что по ней можно было пройти только пешком. Мэри бросилась к двери и подёргала за ручку, но дверь оказалась заперта. Тут же за спиной возник Томас, отодвинув девушку от двери. Затем он достал из кармана ключ и открыл дверь. Мэри осторожно вышла в коридор, который был очень маленьким и имел ещё две двери. Всё было похоже на фермерский дом, только меньше. Девушка медленно спустилась вниз и увидела Люду Мэй, сидящую рядом с женщиной, которая строила гримасы полицейскому, а также Лайла. Хойт стоял на кухне и прочищал свой пистолет. Увидев Мэри, Люда Мэй улыбнулась. - Тебе лучше, дорогая? – спросила она, но Мэри ничего не ответила, вместо этого пристально глядя на девушку рядом с Людой Мэй. Заметив вопросительный взгляд Мэри, хозяйка представила ей незнакомку. - Это Эмма, девушка Лайла, - объяснила Люда Мэй. Так вот почему она не была мертва. Ведь Люда Мэй не признавала девушек, которые сверкают грудью. Эмма тогда подошла к Мэри. - Рада познакомиться, - сказала она, протягивая руку, и Мэри уставилась на ладонь, а затем перевела взгляд на Эмму. Люда Мэй тогда вздохнула. - Она немного угрюма из-за своего положения, - пояснила она. - Да я уж вижу! – ответила Эмма, протягивая руку, чтобы потрогать большой живот Мэри, которая сделала шаг назад, как тут же врезалась спиной в Томаса. Похоже, он не отпускал её от себя дальше чем на пару дюймов. Лайл ухмыльнулся при виде этого, но ничего не сказал. Мэри почувствовала лёгкие схватки, но не обращала на это внимания. За несколько последних недель у неё уже пару раз бывало такое, и это означало, что скоро родится ребёнок. Лайл похлопал по сидению рядом с ним, и Эмма сразу подбежала и плюхнулась туда. - В любой момент это произойдёт, - сказала Люда Мэй, глядя на Мэри. – Не волнуйся, Майдли знает, где мы. Только семья знает. Сердце Мэри поникло. Они находились бог знает где, и только семья психопатов знала, где именно. Девушка предполагала, что они либо избавились от телефона, либо спрятали его получше. Мэри ничего не ответила, а только подошла к небольшому креслу и села. Томас пошёл за ней и сел рядом на стул. - Томас, да ты прямо ходишь за ней как тень! – подкалывал его Лайл, но Томас только заворчал на него. - А я думаю, что это очень мило, - улыбнулась Эмма. Мэри смотрела на деревянный пол, покрытый тонким ковром. Её босые ноги прижимались к потрёпанной грубой ткани, что помогало ей отвлечься от разговора. Снова живот пронзила боль, на этот раз резче обычного, но девушка не брала это в голову. Пока день тянулся, Мэри была занята домашними хлопотами или вышиванием. Телевизора в доме не было, электричество поступало от генератора, а источником воды служил насос в колодце. Если не считать генератор, то всё это напоминало старый вестерн. По приближению ночи Мэри стала беспокоиться. Схватки стали ещё сильнее и чаще, но она всеми силами старалась игнорировать их. Девушка осознавала правду – у неё начинаются роды, но она не хотела этого. Она не хотела производить на свет дитя этой семьи. Наконец она смогла уснуть, несмотря на лёгкую боль. Однако схватки становились всё болезненнее, и через несколько часов Мэри уже во сне стонала от боли. Когда её глаза открылись, девушка больше не могла спать, а Томас пристально смотрел на неё. Его лицо было настолько близко, что когда Мэри открыла глаза, то подскочила от неожиданности, но в темноте еле смогла разглядеть его. Снова тело пронзил приступ боли, и девушка застонала, вцепившись в одеяло. Томас быстро встал, но Мэри схватила его за мускулистую руку, качая головой. Она не хотела никого видеть, пытаясь отрицать происходящее. Томас тогда убрал её руку и покачал головой. И как только он удалился, в комнату сразу же вошла Люда Мэй. - Мы уже вызвали Майдли! О господи! – воскликнула она, включив свет. Генератор у них работал только по надобности. Как только в комнате стало светло, Мэри зажмурилась, пока глаза привыкали к свету. За Людой Мэй в спальню вошёл Томас и почти все остальные. - Уйдите! – вскричала Мэри. Это было не какое-нибудь спортивное представление, а роды, и ей не нравилось, что все стоят и смотрят. - Отойдите все туда, - Люда Мэй велела им пройти в другую часть комнаты позади Мэри, где она не могла их видеть. Однако Томас остался рядом с ней. – Томас, это женское дело. Уйди, - скомандовала хозяйка. Но впервые за всё время Томас взглянул на мать и покачал головой, держа руку Мэри. - Моя, - проворчал он, отказываясь отходить от девушки. Люда Мэй тогда тоже покачала головой. - Ну хорошо, будь по-твоему, - сказала она с ухмылкой при виде того, насколько Томас был привязан к Мэри. И снова тело молодой женщины пронзила боль, и она застонала. Вскоре в комнату зашла Майдли, держа в руке ящик с медицинскими препаратами. - Нужна горячая вода, простыни и несколько тряпок, - скомандовала она, и все в комнате стали копошиться. Роды начались на две недели раньше, чем было подсчитано, но это была не редкость. Мэри стонала громче от очередного приступа боли. Она так сильно сжала руку Томаса, что у неё кулаки побелели. Её лицо стало покрываться потом, а пряди волос прилипали к коже. Майдли похлопала по колену девушки и подняла её платье, чтобы снять трусики. - Когда почувствуешь давление, тужься, - сказала она. Мэри была рассержена на Майдли, поскольку такие вещи для неё были очевидными. - Да знаю я! Не в первый раз уже! – сквозь зубы прошипела она, чувствуя, как ребёнок двигался всё ниже, пока давление стало невыносимым и надо было тужиться. Мэри сделала глубокий вдох и задержала дыхание, а потом стала тужиться изо всех сил. - Господи! Вот так, хорошо! – сказала Майдли, когда голова малыша уже стала вылезать. Через короткое время Мэри сделала очередной вдох и снова стала тужиться. Боль была почти невыносимой, что заставило девушку стонать, но она смогла снова тужиться, пока Майдли помогала извлечь ребёнка. Вскоре Мэри почувствовала облегчение, когда малыш появился на свет, потом её пробрало чувство пустоты внутри. Почти сразу раздался плач маленького создания, и Люда Мэй заплакала от счастья, а все остальные стали охать от умиления. Майдли тогда перерезала пуповину, очистила тело малыша и запеленала его. - Мальчик, - с улыбкой произнесла она и протянула свёрток Мэри. Она растерялась и долго смотрела на ребёнка, но потом наконец взяла его из рук Майдли, прижимая к груди. Взяв малютку, она раскрыла ткань, в которую он был завёрнут, и увидела, что малыш был идеальным, красивым с головы до ног, и Мэри тогда всплакнула. - Здравствуй... мой милый, - прошептала она, взяв его маленькую ручку в свою. И когда малыш взглянул на неё своими глазёнками, её сердце будто сделало кувырок. Майдли улыбнулась при виде всего этого. - Готова поспорить, что весит он фунтов десять, - засмеялась она, и Люда Мэй кивнула. - Ну, Томас был большим ребёнком, - ответила она и протянула руку, чтобы прикоснуться к малышу в руках Мэри, и девушка взглянула на неё. На самом деле, Мэри на минуту взглянула на Томаса с улыбкой. Казалось, что он вот-вот прослезится, глядя на собственное дитя, и Мэри предложила ему взять ребёнка на руки. Томас осторожно взял его из рук девушки и стал тихонько качать на руках. Мэри поражало то, что такой человек как Томас мог минуту назад расчленять кого-нибудь, а теперь с такой нежностью качать своё дитя. Девушка понимала, что он не виноват в том, что являлся таким. Семья сделала его таким с рождения, и скорее всего, их ребёнка ожидает то же самое. Когда Томас отдал малыша Мэри, Майдли ласково сказала: - Ему надо поесть. Мэри тут же перевела взгляд на неё. - Я знаю, - строгим голосом ответила она. Девушку злило то, что Майдли продолжала учить её тому, что она и так знала. Посмотрев на малыша, Мэри улыбнулась. – Уильям, - произнесла она, дав своему чаду имя, обозначающее воина с непоколебимой силой воли, каким он и будет. И когда маленький Уильям начал суетиться, Мэри поднесла его к груди, и он стал есть. Пока она наблюдала, как жадно он ел, её сердце растаяло. Томас осторожно и нежно поглаживал щёку малыша, пока он кушал. И хоть сердце Мэри смягчилось при виде Уильяма, внутри неё происходило нечто другое. Её мысли были другими. Милый мой Уильям. Обещаю тебе, что мы выберемся отсюда. Ты не будешь расти здесь. Может быть, папа пойдёт с нами... Даже если и не пойдёт, мы уйдём... сбежим... или мама убьёт их всех.