Просто останься

— Крис, ты на взводе. Смотри на меня и дыши. Просто дыши, понял? Вдох-выдох. Еще раз. Мы справимся, ты справишься, потому что я рядом, ладно? У Ника голос охрип от волнения, и какой-то сдавленный страх шевелится в груди, но он давит его усилием воли, не позволяя раскрыться, не позволяя затопить его целиком. Им и одного двинувшегося крышей мальчишки хватает с лихвой. А он должен быть сильным. Обязан. Ради Алиши и матери. Ради них всех, ради Криса. — Не могу, не могу, не могу! Я ни на что не гожусь, понимаешь? Даже просто постеречь этого урода. Мальчишку трясет, как в лихорадке, и испарина проступает на лбу. Ник ведет по его лицу кончиками пальцев, а потом убирает за ухо темную прядь. — Ты устал, ты потерял мать, столько сразу свалилось всего. Крис, это нормально. Смотри же ты меня! Приподнимает подбородок кончиком пальца и привычно проваливается в этот темный взгляд. Темный, неподвижный и такой глубокий. Крис тихо выдыхает, когда губы Кларка легонько касаются лба, щек, а потом невесомо трогают губы. Просто, чтобы успокоить. Но мальчишка раскрывает губы и подается вперед, отвечая. Опускает ладони Нику на плечи, ухватывается крепко, чтоб не упасть. — Ты не оставишь меня, ладно? Ты не уйдешь никогда, обещай. Я же... я пропаду без тебя, Ник Кларк. — Куда же я денусь, глупый? Мы же на яхте в открытом море, - ухмыляется парень, запуская руку в мягкие волосы друга. Они в открытом море, но он уже трижды побывал на берегу и научился ходить среди мертвых невидимым призраком. А потом возвращаться назад, как ни в чем не бывало, смывать с себя разлагающуюся плоть и засохшую черную кровь, а потом забираться к тихо спящему Крису под одеяло, обнимать его со спины, утыкаясь носом в изгиб шеи. Он пах сладостью, покоем и домом. Ник не помнил, как все началось. Просто однажды услышал сквозь тонкую стену каюты, как мальчишка глухо стонет во сне от мучающих кошмаров. Он остался с ним до рассвета, и на следующую ночь, и потом. — Не бросай меня, - шептал Крис в исступлении, пока руки Ника гладили худое смуглое тело. - Не бросай меня никогда. А потом, через неделю или две, выдохнул в самом конце: "Я люблю тебя". "Я люблю тебя". Странно, так быстро, поспешно, сумасшедше, учитывая, что пока даже Мэдисон и Трэвис были не в курсе. Не то, чтобы Ник боялся скандала, но неприятные моменты предвидел. "Я люблю тебя". — Я рядом, Крис. Теперь просто спи. * * * И вот сейчас он цепляется за его плечи, как за спасательный круг, и дрожит чуть меньше, когда теплые ладони гладят по спине, а губы будто выпивают тревогу и боль. — Я должен подняться на палубу сейчас, надо посоветоваться с другим, что будем делать дальше. Ты справишься, ладно? Просто будь здесь и не спускай глаз с двери. Не разговаривай с ним. — Но ты вернешься? — Конечно. Целует еще раз медленно и нежно, обхватывая ладонями лицо, а потом касается лбом его лба и уходит. — Какие нежности, детка. А вы у нас, оказывается, голубки. Вот уж нежданчик, - хриплый и глухой от боли голос Рида из-за дверей каюты звучит насмешливо, едко. Он закашливается и, кажется, сплевывает на пол сгустки крови. - Слушай, как думаешь, твой папочка будет рад тому, что его драгоценный единственный сынок - жалкий пидор? — Заткнись! Пасть завали! — Ой, да ладно тебе. Уверен, со временем он поймет и смирится. Может быть, даже не будет тебя презирать. Как думаешь, он выбьет зубы этому красавчику, что только что вылизывал твой рот? Или засунет лом ему в задницу? Холодное дуло револьвера уставилось Риду прямо в лоб. Громкий щелчок взводимого курка заставляет вздрогнуть и неестественно, напряженно расхохотаться: — Пустишь пулю мне в лоб, голубок? Кишка же тон... Оглушающий в замкнутом пространстве выстрел почти оглушает, фраза пленника обрывается булькающим хрипом. Голова откидывается назад, уставившись в потолок каюты раскуроченным выстрелом лицом. Пистолет выскальзывает из вспотевшей ладони, брякается об пол. Чувствуя, как трясутся колени и руки, Крис прислоняется к стене, а потом стекает вниз, не в силах устоять на ногах. Будто кости в теле превратились в желе, размягчились, растаяли. — Крис, Боже мой, что?... Ник кубарем сваливается по ступеням с верхней палубы, врывается в каюту. И замирает на месте, будто с разбега впечатавшись лицом в прозрачную, но такую твердую стену. — Ник, прости, я не знаю... Я так налажал. Ник, он... он видел нас. — Иди сюда, чучело. Ох... что ж ты наделал, мы же на Трэвиса и Алишу хотели его обменять. Блять, Крис, только не реви, - прижимает к себе трясущееся тело, трогает макушку губами. - Скажем им, что он обращался и у тебя не было выбора. Понял? Все будет хорошо, я придумаю, как вытащить их по-другому. Холодные слезы капают на руки, но тело в руках теплое, и льнет он к нему так доверчиво, веря в каждое слово. Он даже расслабляется, опуская ресницы и обхватывает Ника крепко двумя руками. Все хорошо, все будет хорошо. Я не позволю никому обидеть тебя.